Когда мы наблюдаем тот факт, что остроумное слово в течение не-
скольких дней обходит весь город, то это явление имеет подобную же причину:
всякий, кто его слышит, не может удержаться, чтобы не рассказывать его дальше
до тех пор, пока оно ему самому не надоест. Поэтому же и люди, сильно затраги-
вающие наши чувства, способны производить на нас сильное внушение, тогда как
другие не имеют никакого влияния. Впрочем, не все чувства действуют в этом
случае одинаково. Так как предрасположение к восприятию внушения зависит от
непроизвольного прикрепления нашего внимания, то именно те ощущения, ко-
торые привлекают к себе внимание, усиливают восприимчивость к внушению,
тогда как она, напротив, понижается ощущениями, отталкивающими нас от дан-
ного человека. Желания и уговоры <любезных> или любимых нами людей легко
производят впечатления на наши мысли и чувства, тогда как те же воздействия
совершенно теряют значение, если они исходят от лиц неприятных или нам не
симпатичных. Таким образом, любовь повышает впечатлительность к внушению,
а нерасположение действует обратно. В том же направлении, т. е. повышая вос-
приимчивость к внушению, действуют доверие, уважение и страх.
Если мы получаем совет от лица, которому доверяем, то это ощущение доверия привлекает на
себя наше внимание и непосредственно определяет наши мысли и поступки. Если же этот самый совет
дан нам лицом сомнительным, то мы подвергаем его критике и следуем ему только тогда, когда сами
убедимся в его правильности, да и то не всегда. Доверие располагает нас к немедленному исполнению
совета, т. е. повышает способность воспринимать внушения. В таком же направлении действует чув-
ство уважения, например, подчиненного к начальнику, младшего к старшему и т. д. Если привычка по-
виноваться уже раз установилась, то послушание невольно является и там, где высшее лицо ничего
не приказывает. Везде, где замешано чувство почтения, например, у детей к родителям и учителям,
у прислуги к господам и т. п., восприимчивость к внушению различным образом повышена. И не только
прямые приказания и советы, но и поступки действуют в качестве внушения. На этом основано зна-
чение примера. Наклонность и стремление к подражанию существуют не только у детей; недаром го-
ворится: <Каков поп, таков и приход>. По обращению служащих, напр., в конторе всегда можно зара-
нее предсказать, как отнесется к нам хозяин. Пример так же легко заражает, как самая заразительная
бацилла. И как против известной болезни делаются прививки той же болезненной материи, так же
344
и пример может действовать устрашающим образом. На этом, однако, сходство останавливается: имму-
нитет достигается посредством прививки ослабленных разводок; напротив, для того, чтобы устрашить,
пример должен быть усилен, доведен до карикатуры.
Из всех аффектов страх, может быть, всего более повышает восприимчивость к внушению. Вели
мы кого-нибудь боимся, т. е. ожидаем от него чего-нибудь неприятного, то наше внимание напряженно
следит за всеми его действиями, чтобы своевременно уклониться от последствий его неприязненного
отношения. В виду такого постоянного и сильного влияния его на наши мысли и поступки всякое ма-
лейшее действие его имеет силу внушения и человек должен обладать большой самостоятельностью и
самообладанием, чтобы отбросить всякое предвзятое мнение и подозрение относительно особы, кото-
рой он боится; редкие исключения только подтверждают правило. Очевидно, что тот, кого мы боимся,
обладает известной силой для вреда или. пользы - без этого его нечего было бы бояться. Но для воз-
можности внушения совершенно безразлично, обладает ли устрашающее лицо действительно этой си-
лой, или она существует только в нашем воображении. На этом факте основано то могущество,
которым обладали во все времена колдуны и прорицатели. Приписываемые им силы были вполне фан-
тастичны, и вся реальная власть их заключалась в высоко развитой способности делать неотразимые
внушения. При моих волшебных опытах я имел случай испытать, с каким почтением, не свободным
даже от примеси страха, относились к моим .действиям даже образованные люди. У молодых дам я мог
вызывать частичную каталепсию только взяв их за руку и смотря на них в упор. Когда я предлагал им
отнять руку, то это оказывалось неисполнимым: рука была как бы парализована.
Под влиянием страха, внушение может принять совершенно непредвиденное
направление, вызвав эффект совершенно противоположный задуманному. Такое
явление называется обратным внушением. Всего чаще примеры такого рода мы
видим при запрещениях. Мысль о запрещенном до такой степени завладевает вни-
манием, что у субъектов, склонных к внушению переходит в неудержимую потреб-
ность нарушить запрещение.
Приведу пример из своего детства, 11-летним мальчиком я имел учителя, вид которого внушил
мне такое отвращение, какого я не испытывал никогда в жизни; кроме всего прочего, у него были такие
<острые> глаза, что они невольно приковывали к себе мое внимание. Однажды к концу урока он вдруг
прервал объяснение и строго приказал тому, кто щелкал языком, прекратить это занятие, так как он не
выносит этого звука. Я был совершенно неповинен в этом, потому что вид учителя так устрашал меня,
что я сидел ни жив, ни мертв. Однако внушение подействовало. Опасаясь, чтобы как-нибудь не про-
извести запрещенного звука, я все силы ума сосредоточил на акте проглатывания слюны, который при
нормальных условиях совершается рефлекторно. Я так усиленно старался подавить всякое движение
глотания, что рот переполнился слюной, и, будучи принужден, наконец, проглотить ее, я громко щелк-
нул языком. Конечно, меня наказали, но зато всякий раз в присутствии этого учителя я испытывал
страшное стеснение при глотательных движениях. Это типический пример обратного внушения.
Запрещение вызывает как раз запрещенное действие в силу повышения вос-
приимчивости к внушению, обусловленного страхом. Аналогично с доверием к
кому-либо действует и убеждение в правильности известного воззрения. Каждая
вера, каждое глубокое убеждение, безразлично в какой-либо области,- религиоз-
ной, философской, политической - ведет к тому, что все совпадающее с нею без
дальнейших рассуждений считается истинным, все противоречащее - ложным.
Такой эффект зависит от чувств, возбуждаемых в нас согласием или несогласием,
т. е. чувств удовольствия или неудовольствия. Эти чувства у большинства людей
служат почти всегда единственным доказательством истины какого-нибудь поло-
жения. Завладев вниманием человека, эти чувства непосредственно входят в его
сознание и получают влияние на его мысли и поступки; от противоположных пред-
ставлений внимание отстраняется, вследствие внушаемого ими неприятного чув-
ства. Другими словами, определенное верование или убеждение повышает спо-
собность к восприятию всякого внушения, которое с ней совпадает, в то же время
уменьшая ее по отношению ко всему противоположному. Об этом мы отчасти уже
упоминали раньше. Так называемое пристрастие есть не что иное, как известное
выражение подобных психических отношений:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
скольких дней обходит весь город, то это явление имеет подобную же причину:
всякий, кто его слышит, не может удержаться, чтобы не рассказывать его дальше
до тех пор, пока оно ему самому не надоест. Поэтому же и люди, сильно затраги-
вающие наши чувства, способны производить на нас сильное внушение, тогда как
другие не имеют никакого влияния. Впрочем, не все чувства действуют в этом
случае одинаково. Так как предрасположение к восприятию внушения зависит от
непроизвольного прикрепления нашего внимания, то именно те ощущения, ко-
торые привлекают к себе внимание, усиливают восприимчивость к внушению,
тогда как она, напротив, понижается ощущениями, отталкивающими нас от дан-
ного человека. Желания и уговоры <любезных> или любимых нами людей легко
производят впечатления на наши мысли и чувства, тогда как те же воздействия
совершенно теряют значение, если они исходят от лиц неприятных или нам не
симпатичных. Таким образом, любовь повышает впечатлительность к внушению,
а нерасположение действует обратно. В том же направлении, т. е. повышая вос-
приимчивость к внушению, действуют доверие, уважение и страх.
Если мы получаем совет от лица, которому доверяем, то это ощущение доверия привлекает на
себя наше внимание и непосредственно определяет наши мысли и поступки. Если же этот самый совет
дан нам лицом сомнительным, то мы подвергаем его критике и следуем ему только тогда, когда сами
убедимся в его правильности, да и то не всегда. Доверие располагает нас к немедленному исполнению
совета, т. е. повышает способность воспринимать внушения. В таком же направлении действует чув-
ство уважения, например, подчиненного к начальнику, младшего к старшему и т. д. Если привычка по-
виноваться уже раз установилась, то послушание невольно является и там, где высшее лицо ничего
не приказывает. Везде, где замешано чувство почтения, например, у детей к родителям и учителям,
у прислуги к господам и т. п., восприимчивость к внушению различным образом повышена. И не только
прямые приказания и советы, но и поступки действуют в качестве внушения. На этом основано зна-
чение примера. Наклонность и стремление к подражанию существуют не только у детей; недаром го-
ворится: <Каков поп, таков и приход>. По обращению служащих, напр., в конторе всегда можно зара-
нее предсказать, как отнесется к нам хозяин. Пример так же легко заражает, как самая заразительная
бацилла. И как против известной болезни делаются прививки той же болезненной материи, так же
344
и пример может действовать устрашающим образом. На этом, однако, сходство останавливается: имму-
нитет достигается посредством прививки ослабленных разводок; напротив, для того, чтобы устрашить,
пример должен быть усилен, доведен до карикатуры.
Из всех аффектов страх, может быть, всего более повышает восприимчивость к внушению. Вели
мы кого-нибудь боимся, т. е. ожидаем от него чего-нибудь неприятного, то наше внимание напряженно
следит за всеми его действиями, чтобы своевременно уклониться от последствий его неприязненного
отношения. В виду такого постоянного и сильного влияния его на наши мысли и поступки всякое ма-
лейшее действие его имеет силу внушения и человек должен обладать большой самостоятельностью и
самообладанием, чтобы отбросить всякое предвзятое мнение и подозрение относительно особы, кото-
рой он боится; редкие исключения только подтверждают правило. Очевидно, что тот, кого мы боимся,
обладает известной силой для вреда или. пользы - без этого его нечего было бы бояться. Но для воз-
можности внушения совершенно безразлично, обладает ли устрашающее лицо действительно этой си-
лой, или она существует только в нашем воображении. На этом факте основано то могущество,
которым обладали во все времена колдуны и прорицатели. Приписываемые им силы были вполне фан-
тастичны, и вся реальная власть их заключалась в высоко развитой способности делать неотразимые
внушения. При моих волшебных опытах я имел случай испытать, с каким почтением, не свободным
даже от примеси страха, относились к моим .действиям даже образованные люди. У молодых дам я мог
вызывать частичную каталепсию только взяв их за руку и смотря на них в упор. Когда я предлагал им
отнять руку, то это оказывалось неисполнимым: рука была как бы парализована.
Под влиянием страха, внушение может принять совершенно непредвиденное
направление, вызвав эффект совершенно противоположный задуманному. Такое
явление называется обратным внушением. Всего чаще примеры такого рода мы
видим при запрещениях. Мысль о запрещенном до такой степени завладевает вни-
манием, что у субъектов, склонных к внушению переходит в неудержимую потреб-
ность нарушить запрещение.
Приведу пример из своего детства, 11-летним мальчиком я имел учителя, вид которого внушил
мне такое отвращение, какого я не испытывал никогда в жизни; кроме всего прочего, у него были такие
<острые> глаза, что они невольно приковывали к себе мое внимание. Однажды к концу урока он вдруг
прервал объяснение и строго приказал тому, кто щелкал языком, прекратить это занятие, так как он не
выносит этого звука. Я был совершенно неповинен в этом, потому что вид учителя так устрашал меня,
что я сидел ни жив, ни мертв. Однако внушение подействовало. Опасаясь, чтобы как-нибудь не про-
извести запрещенного звука, я все силы ума сосредоточил на акте проглатывания слюны, который при
нормальных условиях совершается рефлекторно. Я так усиленно старался подавить всякое движение
глотания, что рот переполнился слюной, и, будучи принужден, наконец, проглотить ее, я громко щелк-
нул языком. Конечно, меня наказали, но зато всякий раз в присутствии этого учителя я испытывал
страшное стеснение при глотательных движениях. Это типический пример обратного внушения.
Запрещение вызывает как раз запрещенное действие в силу повышения вос-
приимчивости к внушению, обусловленного страхом. Аналогично с доверием к
кому-либо действует и убеждение в правильности известного воззрения. Каждая
вера, каждое глубокое убеждение, безразлично в какой-либо области,- религиоз-
ной, философской, политической - ведет к тому, что все совпадающее с нею без
дальнейших рассуждений считается истинным, все противоречащее - ложным.
Такой эффект зависит от чувств, возбуждаемых в нас согласием или несогласием,
т. е. чувств удовольствия или неудовольствия. Эти чувства у большинства людей
служат почти всегда единственным доказательством истины какого-нибудь поло-
жения. Завладев вниманием человека, эти чувства непосредственно входят в его
сознание и получают влияние на его мысли и поступки; от противоположных пред-
ставлений внимание отстраняется, вследствие внушаемого ими неприятного чув-
ства. Другими словами, определенное верование или убеждение повышает спо-
собность к восприятию всякого внушения, которое с ней совпадает, в то же время
уменьшая ее по отношению ко всему противоположному. Об этом мы отчасти уже
упоминали раньше. Так называемое пристрастие есть не что иное, как известное
выражение подобных психических отношений:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211