Но это значит заранее отказать-
ся от научного объяснения явлений, так как для последнего прежде всего необ-
ходимо избегать новых гипотез без достаточных оснований. Хотя термин <под-
сознательное> был бы по разным причинам предпочтительнее, но я постоянно
употребляю слово <бессознательное>, чтобы не подать повод думать, что я при-
соединяюсь к этому новому учению о <высшем> и <низшем> сознании, под кото-
рым скрываются старые <полюсы> души. Я, напротив, считаю своей задачей
объяснить бессознательную деятельность теми же законами, которые уста-
новлены для сознательной психической жизни. В приведенном выше примере
сделать это нетрудно. Очевидно, что <за порогом сознания> в области бессозна-
тельного продолжался какой-то психический процесс, благодаря которому появ-
ляется позабытое имя. На эту бессознательную деятельность мы должны смотреть
как на аналогичную той, посредством которой воспроизводятся представления
при всякой психической работе, т. е. что она совершается по законам ассоциации,
и тогда все явление делается для нас понятным. Когда утомленное напрасными
поисками внимание обратилось к другим предметам, образование представлений
за порогом сознания продолжалось до тех пор, пока эта неосознаваемая работа
не привела, наконец, к желаемому результату. Очень важно именно то обстоя-
тельство, что работа здесь продолжается автоматически, без участия внимания,
так как когда мы сознательно и произвольно ищем в нашей памяти какой-нибудь
предмет, направляя внимание туда или сюда, то мы имеем столько же шансов
удалиться от цели, как и приблизиться к ней. Между тем в бессознательной сфере
представления текут своим чередом, без произвольного вмешательства внимания,
и это течение в конце концов приводит к отыскиваемому имени. Конечно, нельзя
утверждать, что это непременно случится, так как могут помешать осложняющие
обстоятельства, о которых мы скажем ниже.
В приведенном нами примере начало бессознательной работе было положено
активным усилием сознания. Не всегда, однако, таков источник бессознательных
процессов: иногда они могут быть возбуждены непосредственно внешними раз-
дражениями, не доходящими до сознания, и о существовании которых мы поэтому
узнаем только после. Бииэ приводит этому весьма интересный пример.
Один из его друзей, д-р А., шел по улице Парижа, глубоко задумавшись о ботанике, по которой
ему предстояло держать экзамен. Внезапно он увидел на двери ресторана карточку с ботаническим
именем Verbascum thapsus. Удивленный этою не совсем обычною для ресторана надписью, он возвра-
щается и видит, что на самом деле там написано Bouillon. Чтобы понять в чем дело, надо иметь в виду,
что по-французски народное название Verbascum'a-bouillon blanc. Этим объясняется все происше-
ствие. Д-р А., проходя мимо ресторана, смутно воспринял слова вывески. Впечатление не дошло до
сознания, переполненного иными мыслями, но за порогом сознания вызвало образование ряда пред-
ставлений. Слово bouillon повлекло за собой blanc, bouillon blanc по закону ассоциации вызвало
322
Verbascum thapsus, а этот ботанический термин уже легко проявился в сознании, занятом латинской
ботанической номенклатурой. Так как весь промежуточный ход психической работы не дошел
до сознания, то оно останавливается на последнем его звене и д-р А. подумал, что он прочитал на
двери название растения. Возбужденное этим удивление повело к исследованию, разъяснившему
все дело.
Эти примеры объясняют нам, при каких условиях происходит вторжение бес-
сознательной психики в сознательную. Если в поле сознания внезапно возникает
представление, не вызванное ни внешним раздражением, ни работой мысли, о ко-
торой мы можем дать себе отчет, то мы вправе думать, что оно есть продукт
бессознательной психической работы. Однако для признания этого должны быть
точно исключены оба упомянутых источника новых представлений. Если вновь
возникающее представление вызвано непосредственно внешним раздражением, то
оно ничем не отличается от обыкновенного наблюдения; если новое представление
стоит в очевидной связи с одновременным. содержимым сознания, то на него
должно смотреть как на результат деятельности обыкновенной сознательной
работы. Говорить о вторжении бессознательного в сознательное мы имеем право
только тогда, если соответствующее представление не вызвано прямым чувствен-
ным раздражением и не находится в связи с содержанием сознания. Представ-
ления, являющиеся из бессознательной сферы, тем именно и отличаются, что
стоят вполне независимо и даже как бы в противоречии с одновременньш содер-
жимым сознания. Они являются как бы произвольно и весьма настойчиво проби-
вают дорогу в сознание. Так как не мы их вызвали, то мы и не имеем власти над
ними; иначе говоря, они имеют тот же характер, как и продукты действительного
наблюдения.
Не следует, впрочем, думать, что бессознательные представления всегда имеют
отчетливость действительного чувственного восприятия; они могут быть такими,
но не всегда. В зависимости от большего или меньшего сходства таких представ-
лений с действительными, имеющими источниками внешние впечатления, можно
различить три их формы; однако между ними нельзя провести резкой границы,
а потому и не всегда можно с точностью отнести их к той или другой группе.
Если бессознательные представления столь же неопределенны и слабы, как кар-
тины памяти, то их, конечно, трудно смешать с реальными предметами. Поэтому
они не привлекли к себе особого внимания и не получили определенного названия.
Все подобные случаи отличаются тем, что легко найти ближайшую причину бес-
сознательной работы. Так, в нашем примере о забытом имени, сознательное
искание его было очевидно причиной того, что забытое имя потом <пришло нам
в голову>. Если же нельзя обнаружить ближайшей причины бессознательного
процесса, то внезапно появляющиеся представления носят название предчув-
ствий. Если образы, врывающиеся в поле сознания, получают значительную
яркость и отчетливость, так что приближаются в этом отношении к чувственным
восприятиям, хотя индивид не смешивает их с действительными восприятиями,
то они носят название ложных галлюцинаций. Сюда, вероятно, должен быть отне-
сен случай с д-ром А., описанный выше. Слово Verbascum так ясно представилось
его сознанию, что он счел его прочитанным им; таким образом это представление
было близко к чувственному восприятию. Наконец собственно галлюцинациями
мы называем образы такой яркости и силы, что они не могут быть отличены от
реальных, полученных при посредстве органов чувств. Поэтому мы можем ска-
зать, что галлюцинации есть чувственные восприятия без соответствующего реаль-
ного внешнего предмета. Однако это может быть обнаружено лишь при ближай-
шем исследовании и такая галлюцинация всегда вводит данного индивида в за-
блуждение, представляя ему как действительность то, чего на деле не существует.
Нельзя думать, что все галлюцинации суть сознательные проявления бес-
сознательной деятельности; они могут иметь место и при различных болезнях.
Впрочем, об этих патологических галлюцинациях мы не будем говорить, так как
они представляют для нас мало интереса, да и не всегда суть результат бессозна-
323
тельной деятельности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
ся от научного объяснения явлений, так как для последнего прежде всего необ-
ходимо избегать новых гипотез без достаточных оснований. Хотя термин <под-
сознательное> был бы по разным причинам предпочтительнее, но я постоянно
употребляю слово <бессознательное>, чтобы не подать повод думать, что я при-
соединяюсь к этому новому учению о <высшем> и <низшем> сознании, под кото-
рым скрываются старые <полюсы> души. Я, напротив, считаю своей задачей
объяснить бессознательную деятельность теми же законами, которые уста-
новлены для сознательной психической жизни. В приведенном выше примере
сделать это нетрудно. Очевидно, что <за порогом сознания> в области бессозна-
тельного продолжался какой-то психический процесс, благодаря которому появ-
ляется позабытое имя. На эту бессознательную деятельность мы должны смотреть
как на аналогичную той, посредством которой воспроизводятся представления
при всякой психической работе, т. е. что она совершается по законам ассоциации,
и тогда все явление делается для нас понятным. Когда утомленное напрасными
поисками внимание обратилось к другим предметам, образование представлений
за порогом сознания продолжалось до тех пор, пока эта неосознаваемая работа
не привела, наконец, к желаемому результату. Очень важно именно то обстоя-
тельство, что работа здесь продолжается автоматически, без участия внимания,
так как когда мы сознательно и произвольно ищем в нашей памяти какой-нибудь
предмет, направляя внимание туда или сюда, то мы имеем столько же шансов
удалиться от цели, как и приблизиться к ней. Между тем в бессознательной сфере
представления текут своим чередом, без произвольного вмешательства внимания,
и это течение в конце концов приводит к отыскиваемому имени. Конечно, нельзя
утверждать, что это непременно случится, так как могут помешать осложняющие
обстоятельства, о которых мы скажем ниже.
В приведенном нами примере начало бессознательной работе было положено
активным усилием сознания. Не всегда, однако, таков источник бессознательных
процессов: иногда они могут быть возбуждены непосредственно внешними раз-
дражениями, не доходящими до сознания, и о существовании которых мы поэтому
узнаем только после. Бииэ приводит этому весьма интересный пример.
Один из его друзей, д-р А., шел по улице Парижа, глубоко задумавшись о ботанике, по которой
ему предстояло держать экзамен. Внезапно он увидел на двери ресторана карточку с ботаническим
именем Verbascum thapsus. Удивленный этою не совсем обычною для ресторана надписью, он возвра-
щается и видит, что на самом деле там написано Bouillon. Чтобы понять в чем дело, надо иметь в виду,
что по-французски народное название Verbascum'a-bouillon blanc. Этим объясняется все происше-
ствие. Д-р А., проходя мимо ресторана, смутно воспринял слова вывески. Впечатление не дошло до
сознания, переполненного иными мыслями, но за порогом сознания вызвало образование ряда пред-
ставлений. Слово bouillon повлекло за собой blanc, bouillon blanc по закону ассоциации вызвало
322
Verbascum thapsus, а этот ботанический термин уже легко проявился в сознании, занятом латинской
ботанической номенклатурой. Так как весь промежуточный ход психической работы не дошел
до сознания, то оно останавливается на последнем его звене и д-р А. подумал, что он прочитал на
двери название растения. Возбужденное этим удивление повело к исследованию, разъяснившему
все дело.
Эти примеры объясняют нам, при каких условиях происходит вторжение бес-
сознательной психики в сознательную. Если в поле сознания внезапно возникает
представление, не вызванное ни внешним раздражением, ни работой мысли, о ко-
торой мы можем дать себе отчет, то мы вправе думать, что оно есть продукт
бессознательной психической работы. Однако для признания этого должны быть
точно исключены оба упомянутых источника новых представлений. Если вновь
возникающее представление вызвано непосредственно внешним раздражением, то
оно ничем не отличается от обыкновенного наблюдения; если новое представление
стоит в очевидной связи с одновременным. содержимым сознания, то на него
должно смотреть как на результат деятельности обыкновенной сознательной
работы. Говорить о вторжении бессознательного в сознательное мы имеем право
только тогда, если соответствующее представление не вызвано прямым чувствен-
ным раздражением и не находится в связи с содержанием сознания. Представ-
ления, являющиеся из бессознательной сферы, тем именно и отличаются, что
стоят вполне независимо и даже как бы в противоречии с одновременньш содер-
жимым сознания. Они являются как бы произвольно и весьма настойчиво проби-
вают дорогу в сознание. Так как не мы их вызвали, то мы и не имеем власти над
ними; иначе говоря, они имеют тот же характер, как и продукты действительного
наблюдения.
Не следует, впрочем, думать, что бессознательные представления всегда имеют
отчетливость действительного чувственного восприятия; они могут быть такими,
но не всегда. В зависимости от большего или меньшего сходства таких представ-
лений с действительными, имеющими источниками внешние впечатления, можно
различить три их формы; однако между ними нельзя провести резкой границы,
а потому и не всегда можно с точностью отнести их к той или другой группе.
Если бессознательные представления столь же неопределенны и слабы, как кар-
тины памяти, то их, конечно, трудно смешать с реальными предметами. Поэтому
они не привлекли к себе особого внимания и не получили определенного названия.
Все подобные случаи отличаются тем, что легко найти ближайшую причину бес-
сознательной работы. Так, в нашем примере о забытом имени, сознательное
искание его было очевидно причиной того, что забытое имя потом <пришло нам
в голову>. Если же нельзя обнаружить ближайшей причины бессознательного
процесса, то внезапно появляющиеся представления носят название предчув-
ствий. Если образы, врывающиеся в поле сознания, получают значительную
яркость и отчетливость, так что приближаются в этом отношении к чувственным
восприятиям, хотя индивид не смешивает их с действительными восприятиями,
то они носят название ложных галлюцинаций. Сюда, вероятно, должен быть отне-
сен случай с д-ром А., описанный выше. Слово Verbascum так ясно представилось
его сознанию, что он счел его прочитанным им; таким образом это представление
было близко к чувственному восприятию. Наконец собственно галлюцинациями
мы называем образы такой яркости и силы, что они не могут быть отличены от
реальных, полученных при посредстве органов чувств. Поэтому мы можем ска-
зать, что галлюцинации есть чувственные восприятия без соответствующего реаль-
ного внешнего предмета. Однако это может быть обнаружено лишь при ближай-
шем исследовании и такая галлюцинация всегда вводит данного индивида в за-
блуждение, представляя ему как действительность то, чего на деле не существует.
Нельзя думать, что все галлюцинации суть сознательные проявления бес-
сознательной деятельности; они могут иметь место и при различных болезнях.
Впрочем, об этих патологических галлюцинациях мы не будем говорить, так как
они представляют для нас мало интереса, да и не всегда суть результат бессозна-
323
тельной деятельности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211