Не только подкупные писатели
не в почете, но такие, которые стараются подделаться под господствующий
вкус публики, а не служить истине. Менее почетна и более зависима карьера
общественного дебатера. Он зависимт от партии, с которой действует за-
одно. Соображение это заставляет замолчать о многом и иначе говорить,
чем следовало, о многом. Но и он, как человек партии, действует ввиду
блага целого, которое осуществимо, по его мнению, только посредством
господства его партии. Но горе ему, если бы за то, чтобы проводить свое
мнение в общих собраниях, хотя бы и правое, он получил деньги. Его
обзовут взяточником. Наиболее зависим адвокат. Он берет прямо и непо-
средственно деньги от частных лиц за то, что сказал. Он действует двояко:
или как консультант - и тогда он обязан сказать строгую правду по пред-
ложенному ему вопросу, или как защитник стороны - и тогда, по условиям
своего положения, он не может не представлять дела в одностороннем виде.
Раздваиваясь, так сказать, сам с собою и постигая, где истина, своим не-
посредственным убеждением, он создает себе искусственно другое убеж-
дение, которое старается вселить в слушателей силою своего таланта. Я
излагаю, как умею, то, что составляло неизбежное и фатальное
зло нашей профессии во все века и во всех частях света, то, что
делает эту профессию необыкновенно скользкою, исполненною искушений.
Раз только став на точку зрения, что слова - услуги, что этими услугами
торгуют, и что адвокатура есть торговля словом, раз только мы уподобим
эту торговлю всякого рода торговле, - и мы дойдем до филистерства, до
цинизма. Великие дарования упали в грязь, упали среди всеобщего пре-
зрения от такого взгляда на дело. От такого взгляда на дело уже недалеко
до свидетелей от Иверской Божией Матери, которые тоже торгуют лживым
овом. Д измышлять, что видели, слышали, едва ли более постыдно, чем
мьшiлять фальшивые положения и чувства. Вы знаете, господа, что наша
дрпорация всегда боролась с этим филистерским взглядом на обязанности
адвоката и держалась противоположного взгляда, которому и обязана зна-
интельным блестящим почетом, которого достигла, несмотря на нелюбовь
правительства и пинки литературы. Мы полагаем, что как в прошедшем,
и в будущем единственный способ держаться на почетной высоте за-
ключается в том, чтобы строго блюсти, как бы зло, которое я
указал в профессии адвоката, было возможно мень-
ше. возможно слабее, чтобы оно было заключено в
строгие пределы необходимости, чтобы, сверх кодекса уго-
ловного. у нас был особый строгий кодекс приличия нравственных. Каждый
из нас должен быть верен стороне и честен к противнику, наконец, каждый
из нас должен быть прежде всего прямым человеком, а адвокатом только
тогда, когда он перед судом, при исполнении обязанностей своего звания,
когда он говорит как адвокат, что он, так сказать, лицедействует, пред-
ставляет собою не свою персону, а другое лицо, в кожу которого он влез
на несколько времени. Отсюда вывод ясен. Не смеет он ни на минуту
забывать, что то, что позволено ему на суде, как адвокату, не позволено
ему, как человеку, и он делает промах и грубую ошибку, если пускается
адвокатствовать вне естественных пределов своей профессии, если он свои
адвокатские приемы вносит в несвойственную им область, где они являются
как деморализация, как разлагающий элемент>,
Вспоминая, что писал Е. Марков, можно подумать, что он участвовал в
общем собрании присяжных поверенных, в котором один из самых выдающихся
и авторитетнейших членов его убеждал своих товарищей, что по самому су-
ществу своему адвокатская профессия скользка, что именно в сущности ее
таится органическое зло, и что задача сословия может клониться только к
тому, чтобы это зло умалить. В частности, совсем уж непостижимо замечание
И.Д. Спасовича о то, что, <если то, что я излагал на суде, как адвокат, я
вздумал бы за деньги и даже безвозмездно предложить публике в печати, -
скверно>. Как же, с этой точки зрения, Спасович оценивал издание своих
судебных речей, которые и до сих пор служат образцом и школой для нашей
адвокатуры? Но, конечно, эта частность - ничто в сравнении с общим во-
просом: с одной стороны, Совет требует, чтобы в качестве частного лица
присяжный поверенный не совершал поступков, недопустимых для адвоката,
Другой стороны, В.Д. Спасович настаивает, что, выйдя из суда, присяжный
""Рнный должен перестать быть адвокатом, для того, чтобы, по возмож-
ности, локализовать зло, таящееся в профессии адвоката.
183
Совершенно отдельно от всех этих фактов и ни в какое сравнение с
ними не идет выступление М.Ф. Громницкого со статьей <Адвокат об
адвокатах> . Только что забаллотированный на выборах в московский Совет
вместе со своими коллегами, М.Ф. Громницкий выступил с резкими ра-
зоблачениями московского сословия. Он не ставит никакого общего вопроса,
не делает никаких выводов, напротив, он остается, довольствуется изобра-
жением закулисной жизни московской адвокатуры, обвиняя ее в крайней
неаккуратности, в отсутствии у нее каких бы то ни было интересов, кроме
материальных. Выступление Громницкого встретило горячий отпор на стра-
ницах <Журнала Гражданского и Уголовного Права>, выяснившего не-
уместную запальчивость автора, но в Москве статья эта произвела, конечно,
огромное впечатление. Совет потребовал явки Громницкого в заседание
для дачи объяснений, кого из адвокатов он имел в виду в своей статье.
Громницкий отказался дать объяснения, заявив, что трое из состава
нынешнего Совета должны сами хорошо знать, о ком идет речь. После
ухода Громницкого решено было привлечь к дисциплинарной ответствен-
ности Плевако, а Плевако и сам явился в Совет и признал, что при пере-
говорах с одним из обвиняемых по банковскому делу, выразившим желание
пригласить в защитники М.Ф. Громницкого, Ф.Н. Плевако ему заметил,
что <если защиту банковских дельцов нужно уподобить колеснице, запря-
женной хорошими конями, то появление в этой упряжи Громницкого рав-
носильно корове, запряженной вместе с рысаками>. После этого Совет
решил Громницкого к дисциплинарной ответственности не привлекать .
17. РЕЗУЛЬТАТЫ
Положение адвокатуры, таким образом, рисуется весьма тяжелым. Она
не имела никакой опоры и со всех сторон открыта была нападкам. Передовая
пресса отреклась от адвокатуры после того, как, по выражению Щедрина,
<Неделя>, 1875, № 32. - Прим. авт.
<Судебный Вестник>, 1876 г., 13, 20. Фельетоны Е. Маркова тоже сделались предметом
обсуждения со стороны Совета. Поводом послужило заявление в спб. Совет одного присяжного по-
веренного, просившего Совет <избранными им мерами, с общего согласия всей корпорации, попро-
сить г. Маркова и редакцию <Голоса> указать на подобных лиц и их действия и. таким образом,
разоблачить безнравственные поступки таких присяжных поверенных, либо возбудить преследование
против Маркова и газеты>. Совет оставил заявление без последствий, находя, что требование сведении
неудобно, а возбуждение преследования невозможно, за отсутствием конкретных указаний, и что во-
обще возбуждение преследования за неблагоприятные отзывы совершенно несовместно с духом дея-
тельности всего сословия, заинтересованного в свободном обсуждении всех проявлений общественной
жизни, а в том числе и деятельности самого сословия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
не в почете, но такие, которые стараются подделаться под господствующий
вкус публики, а не служить истине. Менее почетна и более зависима карьера
общественного дебатера. Он зависимт от партии, с которой действует за-
одно. Соображение это заставляет замолчать о многом и иначе говорить,
чем следовало, о многом. Но и он, как человек партии, действует ввиду
блага целого, которое осуществимо, по его мнению, только посредством
господства его партии. Но горе ему, если бы за то, чтобы проводить свое
мнение в общих собраниях, хотя бы и правое, он получил деньги. Его
обзовут взяточником. Наиболее зависим адвокат. Он берет прямо и непо-
средственно деньги от частных лиц за то, что сказал. Он действует двояко:
или как консультант - и тогда он обязан сказать строгую правду по пред-
ложенному ему вопросу, или как защитник стороны - и тогда, по условиям
своего положения, он не может не представлять дела в одностороннем виде.
Раздваиваясь, так сказать, сам с собою и постигая, где истина, своим не-
посредственным убеждением, он создает себе искусственно другое убеж-
дение, которое старается вселить в слушателей силою своего таланта. Я
излагаю, как умею, то, что составляло неизбежное и фатальное
зло нашей профессии во все века и во всех частях света, то, что
делает эту профессию необыкновенно скользкою, исполненною искушений.
Раз только став на точку зрения, что слова - услуги, что этими услугами
торгуют, и что адвокатура есть торговля словом, раз только мы уподобим
эту торговлю всякого рода торговле, - и мы дойдем до филистерства, до
цинизма. Великие дарования упали в грязь, упали среди всеобщего пре-
зрения от такого взгляда на дело. От такого взгляда на дело уже недалеко
до свидетелей от Иверской Божией Матери, которые тоже торгуют лживым
овом. Д измышлять, что видели, слышали, едва ли более постыдно, чем
мьшiлять фальшивые положения и чувства. Вы знаете, господа, что наша
дрпорация всегда боролась с этим филистерским взглядом на обязанности
адвоката и держалась противоположного взгляда, которому и обязана зна-
интельным блестящим почетом, которого достигла, несмотря на нелюбовь
правительства и пинки литературы. Мы полагаем, что как в прошедшем,
и в будущем единственный способ держаться на почетной высоте за-
ключается в том, чтобы строго блюсти, как бы зло, которое я
указал в профессии адвоката, было возможно мень-
ше. возможно слабее, чтобы оно было заключено в
строгие пределы необходимости, чтобы, сверх кодекса уго-
ловного. у нас был особый строгий кодекс приличия нравственных. Каждый
из нас должен быть верен стороне и честен к противнику, наконец, каждый
из нас должен быть прежде всего прямым человеком, а адвокатом только
тогда, когда он перед судом, при исполнении обязанностей своего звания,
когда он говорит как адвокат, что он, так сказать, лицедействует, пред-
ставляет собою не свою персону, а другое лицо, в кожу которого он влез
на несколько времени. Отсюда вывод ясен. Не смеет он ни на минуту
забывать, что то, что позволено ему на суде, как адвокату, не позволено
ему, как человеку, и он делает промах и грубую ошибку, если пускается
адвокатствовать вне естественных пределов своей профессии, если он свои
адвокатские приемы вносит в несвойственную им область, где они являются
как деморализация, как разлагающий элемент>,
Вспоминая, что писал Е. Марков, можно подумать, что он участвовал в
общем собрании присяжных поверенных, в котором один из самых выдающихся
и авторитетнейших членов его убеждал своих товарищей, что по самому су-
ществу своему адвокатская профессия скользка, что именно в сущности ее
таится органическое зло, и что задача сословия может клониться только к
тому, чтобы это зло умалить. В частности, совсем уж непостижимо замечание
И.Д. Спасовича о то, что, <если то, что я излагал на суде, как адвокат, я
вздумал бы за деньги и даже безвозмездно предложить публике в печати, -
скверно>. Как же, с этой точки зрения, Спасович оценивал издание своих
судебных речей, которые и до сих пор служат образцом и школой для нашей
адвокатуры? Но, конечно, эта частность - ничто в сравнении с общим во-
просом: с одной стороны, Совет требует, чтобы в качестве частного лица
присяжный поверенный не совершал поступков, недопустимых для адвоката,
Другой стороны, В.Д. Спасович настаивает, что, выйдя из суда, присяжный
""Рнный должен перестать быть адвокатом, для того, чтобы, по возмож-
ности, локализовать зло, таящееся в профессии адвоката.
183
Совершенно отдельно от всех этих фактов и ни в какое сравнение с
ними не идет выступление М.Ф. Громницкого со статьей <Адвокат об
адвокатах> . Только что забаллотированный на выборах в московский Совет
вместе со своими коллегами, М.Ф. Громницкий выступил с резкими ра-
зоблачениями московского сословия. Он не ставит никакого общего вопроса,
не делает никаких выводов, напротив, он остается, довольствуется изобра-
жением закулисной жизни московской адвокатуры, обвиняя ее в крайней
неаккуратности, в отсутствии у нее каких бы то ни было интересов, кроме
материальных. Выступление Громницкого встретило горячий отпор на стра-
ницах <Журнала Гражданского и Уголовного Права>, выяснившего не-
уместную запальчивость автора, но в Москве статья эта произвела, конечно,
огромное впечатление. Совет потребовал явки Громницкого в заседание
для дачи объяснений, кого из адвокатов он имел в виду в своей статье.
Громницкий отказался дать объяснения, заявив, что трое из состава
нынешнего Совета должны сами хорошо знать, о ком идет речь. После
ухода Громницкого решено было привлечь к дисциплинарной ответствен-
ности Плевако, а Плевако и сам явился в Совет и признал, что при пере-
говорах с одним из обвиняемых по банковскому делу, выразившим желание
пригласить в защитники М.Ф. Громницкого, Ф.Н. Плевако ему заметил,
что <если защиту банковских дельцов нужно уподобить колеснице, запря-
женной хорошими конями, то появление в этой упряжи Громницкого рав-
носильно корове, запряженной вместе с рысаками>. После этого Совет
решил Громницкого к дисциплинарной ответственности не привлекать .
17. РЕЗУЛЬТАТЫ
Положение адвокатуры, таким образом, рисуется весьма тяжелым. Она
не имела никакой опоры и со всех сторон открыта была нападкам. Передовая
пресса отреклась от адвокатуры после того, как, по выражению Щедрина,
<Неделя>, 1875, № 32. - Прим. авт.
<Судебный Вестник>, 1876 г., 13, 20. Фельетоны Е. Маркова тоже сделались предметом
обсуждения со стороны Совета. Поводом послужило заявление в спб. Совет одного присяжного по-
веренного, просившего Совет <избранными им мерами, с общего согласия всей корпорации, попро-
сить г. Маркова и редакцию <Голоса> указать на подобных лиц и их действия и. таким образом,
разоблачить безнравственные поступки таких присяжных поверенных, либо возбудить преследование
против Маркова и газеты>. Совет оставил заявление без последствий, находя, что требование сведении
неудобно, а возбуждение преследования невозможно, за отсутствием конкретных указаний, и что во-
обще возбуждение преследования за неблагоприятные отзывы совершенно несовместно с духом дея-
тельности всего сословия, заинтересованного в свободном обсуждении всех проявлений общественной
жизни, а в том числе и деятельности самого сословия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134