Зато новочеркасский Совет отказал в аналогичном
ходатайстве, сославшись на то, что определение московского Совета о за-
числении было уже отменено.
Организация помощников присяжных поверенных, как уже неоднократ-
но отмечалось выше, не сделала ни одного шага вперед. В Москве еще
сделана была попытка организовать консультацию для помощников, кото-
рые могли бы получать там Советы по возникающим у них практическим
вопросам, но и из этой попытки решительно ничего не вышло. Как будто
все начинания в этой области заранее осуждены на бесплодие, и, что важнее
всего, во всех разговорах по данному вопросу громче всех и звучит именно
нота сознания безнадежности и бессилия. Конечно, магистратура, со своей
стороны, немало способствовала этому. Так, харьковская Судебная Палата
отменила изданные Советом правила, регулировавшие ведение уголовных
защит помощниками. Правила такие установлены в различных округах, но
на этот раз харьковская Палата парализовала стремление Совета внести
некоторый порядок.
В последние годы намечается стремление к производству статистических
анкет. До сих пор они не встречали широкого отклика, не давали доста-
точного материала для выводов и заключений. Но так как работа в этом
направлении (особенно в Москве) не ослабевает, то можно думать, что
получатся большие итоги, которые составят солидное основание для выяс-
нения нужд адвокатуры и определения направления необходимых реформ.
Один из самых наболевших вопросов - о праве и обязанности при-
сяжного поверенного отказаться от ведения дела - не только не подвинулся
вперед к своему разрешению, но стал еще более туманным и запутанным.
В Петрограде присяжный поверенный IМ. отказался от одной защиты по
Отчет харьковского Совета присяжных поверенных. 1914, с. 14, 1. - Прим. овпi.
назначению председателя суда, признавая для себя невозможным входить
в общение с теми, кто усмирял народное восстание. Совет, рассматривавший
дело по заявлению старшего председателя Судебной Палаты, признал отказ
присяжного поверенного неправильным. Присущий адвокатской деятель-
ности общественный элемент заключается, по мнению Совета, не в том,
что адвокаты являются в процессе как бы представителями общества, а в
том, что они, являясь представителями интересов частных лиц, всем и каж-
дому должны оказывать юридическую помощь, раз они призваны к тому
в законе указанным учреждением, и не могут уклониться от исполнения
таких своих обязанностей по каким-либо личным взглядам на обвиняемого
или на проступок, им совершенный. Говорить, что в уголовном процессе
адвокат является представителем общества в том смысле, как понимает
это IМ., и допускать потому, что в известных случаях адвокат может ук-
лониться от защиты, дабы оттенить свою несолидарность с обвиняемым, -
нельзя, ибо, во-первых, в процессах уголовных адвокаты в большинстве
случаев являются защитниками лиц, совершивших деяния, вредящие всякой
общественности, а, во-вторых, институт обязательной защиты, установлен-
ный законом, никогда не предполагает какой бы то ни было солидарности
между защитником и подсудимым или деянием, им совершенным. Допус-
тить возможность руководствоваться в принятии обязательных по закону
защит личными взглядами и личными убеждениями нельзя, ибо при таком
толковании закона обязательность защиты потеряет всякое значение. Взгля-
ды, убеждения и симпатии весьма разнообразны; один адвокат может от-
казаться от защиты потому, что деяние, совершенное подсудимым, противно
его нравственности, другой - потому, что они не сходятся в убеждениях
религиозных, третий - потому, что он чувствует антипатию к той или
иной национальности, четвертый - потому, что предшествующая деятель-
ность подсудимого не согласна с его политическими взглядами, и т.п. По-
лучится полный произвол усмотрения и возможность, что подсудимый будет
лишен защиты, без чего правильное отправление правосудия невозможно .
Совет приурочивает свои соображения только к защите по назначению,
но если исходить из необходимости обеспечить правильное отправление
правосудия, то все эти рассуждения одинаково применимы и ко всякой
защите вообще, предполагая, конечно, что обязанности того и другого за-
щитника по отношению к принятому делу одинаковы. Но, вопреки такому
Отчет петроградского Совета присяжных поверенных 1906--1907 г.. с. 246-247. Судебная
Палата изменила постановление Совета, объявившего предостережение, и запятила присяжному по-
веренному практику на \ гол, ни но мотивам исключительно пплитичсского характера, а не профес-
сионального. - Прим. авп
разъяснению, случаи отказа не прекращались. Так, в заседании Прави-
тельствующего Сената присяжный поверенный Шмаков сам в речи своей
заявил, что когда в деле, по которому он выступал защитником, явилось
неожиданное для него свидетельское показание, он отказался от защиты,
прибавив, что если суду угодно назначить его защитником, он будет про-
должать исполнение своих обязанностей . Нетрудно представить себе, какое
впечатление на присяжных заседателей должно было произвести такое по-
ведение защитника. К сожалению, это поведение, ребром поставившее во-
прос об отношении между защитой по соглашению и по назначению, не
вызвало никакой реакции со стороны Совета. А ведь лет около 50 назад
Л.А. Куперник по аналогичному поводу был привлечен к дисциплинарной
ответственности. Наконец, уже в наши дни, в связи с охватившей всю
Европу войной, произошел новый небывалый случай 13 сентября в петро-
градской Судебной Палате. При разборе дела по иску немецкого банка
<ОеиIсЬе Вапii> в Берлине к некоему Смирнову на II тысяч рублей, по-
веренный банка присяжный поверенный О,С. Трахтерев заявил, что по
обстоятельствам времени он не считает для себя возможным выступать по
настоящему делу и поддерживать интересы своего доверителя, вышена-
званного банка, и просил дело из очереди исключить. После продолжи-
тельного совещания Судебная Палата обязала О.С. Трахтерева сохранить
свои полномочия и продолжать исполнение своих обязанностей. Обратил
ли внимание Совет на этот случай, до сих пор неизвестно. А между тем
игнорирование такого поведения грозит окончательно расшатать представ-
ления об обязанностях адвокатуры. Такую же угрозу содержат и адвокат-
ские литературные выступления , в которых с большей смелостью, но мень-
шей последовательностью, варьируется тема, затронутая сорок лет назад
В.Д. Спасовичем.
Эта неустойчивость, однако, вполне объясняется давлением со стороны
общества, которое никак не может отрешиться от отождествления подсу-
димого с его защитником. В 1904 г. в Казани наделало много шуму дело
о похищении чудотворной иконы разбойником Чайкиным. Против при-
сяжного поверенного, назначенного защитником его, и против адвокатуры
вообще поднялся в обществе такой вопль негодования, что председатель
вынужден был разъяснить присяжным заседателям назначение защиты и
убеждать их, что адвокатов не только нельзя упрекать, но что <горе было
бы защите, если бы она отказалась от исполнения возложенной на нее
священной обязанности> .
Пятидесятилетие русской адвокатуры заканчивается на тонах весьма
минорных, вполне соответствующих тому ужасному безвременью, которое
охватило Россию перед войною и которому война сразу положила конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
ходатайстве, сославшись на то, что определение московского Совета о за-
числении было уже отменено.
Организация помощников присяжных поверенных, как уже неоднократ-
но отмечалось выше, не сделала ни одного шага вперед. В Москве еще
сделана была попытка организовать консультацию для помощников, кото-
рые могли бы получать там Советы по возникающим у них практическим
вопросам, но и из этой попытки решительно ничего не вышло. Как будто
все начинания в этой области заранее осуждены на бесплодие, и, что важнее
всего, во всех разговорах по данному вопросу громче всех и звучит именно
нота сознания безнадежности и бессилия. Конечно, магистратура, со своей
стороны, немало способствовала этому. Так, харьковская Судебная Палата
отменила изданные Советом правила, регулировавшие ведение уголовных
защит помощниками. Правила такие установлены в различных округах, но
на этот раз харьковская Палата парализовала стремление Совета внести
некоторый порядок.
В последние годы намечается стремление к производству статистических
анкет. До сих пор они не встречали широкого отклика, не давали доста-
точного материала для выводов и заключений. Но так как работа в этом
направлении (особенно в Москве) не ослабевает, то можно думать, что
получатся большие итоги, которые составят солидное основание для выяс-
нения нужд адвокатуры и определения направления необходимых реформ.
Один из самых наболевших вопросов - о праве и обязанности при-
сяжного поверенного отказаться от ведения дела - не только не подвинулся
вперед к своему разрешению, но стал еще более туманным и запутанным.
В Петрограде присяжный поверенный IМ. отказался от одной защиты по
Отчет харьковского Совета присяжных поверенных. 1914, с. 14, 1. - Прим. овпi.
назначению председателя суда, признавая для себя невозможным входить
в общение с теми, кто усмирял народное восстание. Совет, рассматривавший
дело по заявлению старшего председателя Судебной Палаты, признал отказ
присяжного поверенного неправильным. Присущий адвокатской деятель-
ности общественный элемент заключается, по мнению Совета, не в том,
что адвокаты являются в процессе как бы представителями общества, а в
том, что они, являясь представителями интересов частных лиц, всем и каж-
дому должны оказывать юридическую помощь, раз они призваны к тому
в законе указанным учреждением, и не могут уклониться от исполнения
таких своих обязанностей по каким-либо личным взглядам на обвиняемого
или на проступок, им совершенный. Говорить, что в уголовном процессе
адвокат является представителем общества в том смысле, как понимает
это IМ., и допускать потому, что в известных случаях адвокат может ук-
лониться от защиты, дабы оттенить свою несолидарность с обвиняемым, -
нельзя, ибо, во-первых, в процессах уголовных адвокаты в большинстве
случаев являются защитниками лиц, совершивших деяния, вредящие всякой
общественности, а, во-вторых, институт обязательной защиты, установлен-
ный законом, никогда не предполагает какой бы то ни было солидарности
между защитником и подсудимым или деянием, им совершенным. Допус-
тить возможность руководствоваться в принятии обязательных по закону
защит личными взглядами и личными убеждениями нельзя, ибо при таком
толковании закона обязательность защиты потеряет всякое значение. Взгля-
ды, убеждения и симпатии весьма разнообразны; один адвокат может от-
казаться от защиты потому, что деяние, совершенное подсудимым, противно
его нравственности, другой - потому, что они не сходятся в убеждениях
религиозных, третий - потому, что он чувствует антипатию к той или
иной национальности, четвертый - потому, что предшествующая деятель-
ность подсудимого не согласна с его политическими взглядами, и т.п. По-
лучится полный произвол усмотрения и возможность, что подсудимый будет
лишен защиты, без чего правильное отправление правосудия невозможно .
Совет приурочивает свои соображения только к защите по назначению,
но если исходить из необходимости обеспечить правильное отправление
правосудия, то все эти рассуждения одинаково применимы и ко всякой
защите вообще, предполагая, конечно, что обязанности того и другого за-
щитника по отношению к принятому делу одинаковы. Но, вопреки такому
Отчет петроградского Совета присяжных поверенных 1906--1907 г.. с. 246-247. Судебная
Палата изменила постановление Совета, объявившего предостережение, и запятила присяжному по-
веренному практику на \ гол, ни но мотивам исключительно пплитичсского характера, а не профес-
сионального. - Прим. авп
разъяснению, случаи отказа не прекращались. Так, в заседании Прави-
тельствующего Сената присяжный поверенный Шмаков сам в речи своей
заявил, что когда в деле, по которому он выступал защитником, явилось
неожиданное для него свидетельское показание, он отказался от защиты,
прибавив, что если суду угодно назначить его защитником, он будет про-
должать исполнение своих обязанностей . Нетрудно представить себе, какое
впечатление на присяжных заседателей должно было произвести такое по-
ведение защитника. К сожалению, это поведение, ребром поставившее во-
прос об отношении между защитой по соглашению и по назначению, не
вызвало никакой реакции со стороны Совета. А ведь лет около 50 назад
Л.А. Куперник по аналогичному поводу был привлечен к дисциплинарной
ответственности. Наконец, уже в наши дни, в связи с охватившей всю
Европу войной, произошел новый небывалый случай 13 сентября в петро-
градской Судебной Палате. При разборе дела по иску немецкого банка
<ОеиIсЬе Вапii> в Берлине к некоему Смирнову на II тысяч рублей, по-
веренный банка присяжный поверенный О,С. Трахтерев заявил, что по
обстоятельствам времени он не считает для себя возможным выступать по
настоящему делу и поддерживать интересы своего доверителя, вышена-
званного банка, и просил дело из очереди исключить. После продолжи-
тельного совещания Судебная Палата обязала О.С. Трахтерева сохранить
свои полномочия и продолжать исполнение своих обязанностей. Обратил
ли внимание Совет на этот случай, до сих пор неизвестно. А между тем
игнорирование такого поведения грозит окончательно расшатать представ-
ления об обязанностях адвокатуры. Такую же угрозу содержат и адвокат-
ские литературные выступления , в которых с большей смелостью, но мень-
шей последовательностью, варьируется тема, затронутая сорок лет назад
В.Д. Спасовичем.
Эта неустойчивость, однако, вполне объясняется давлением со стороны
общества, которое никак не может отрешиться от отождествления подсу-
димого с его защитником. В 1904 г. в Казани наделало много шуму дело
о похищении чудотворной иконы разбойником Чайкиным. Против при-
сяжного поверенного, назначенного защитником его, и против адвокатуры
вообще поднялся в обществе такой вопль негодования, что председатель
вынужден был разъяснить присяжным заседателям назначение защиты и
убеждать их, что адвокатов не только нельзя упрекать, но что <горе было
бы защите, если бы она отказалась от исполнения возложенной на нее
священной обязанности> .
Пятидесятилетие русской адвокатуры заканчивается на тонах весьма
минорных, вполне соответствующих тому ужасному безвременью, которое
охватило Россию перед войною и которому война сразу положила конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134