то была деятельность, задача, призвание. Это была первая любовь. Такая
овь существует не только в личной жизни человека, но и в общественной
его жизни; и тут и там она, войдя первою в сердце, последнею выходит
из него>. Введение Судебных Уставов заставило многих людей менять свою
жизненную карьеру. Так, по словам В.О. Люстиха, он поступил в Харь-
конский университет на математический факультет, но слухи о предстоящей
реформе побудили его перейти на юридический факультет и войти в новое
сословие.
Такое настроение, по-видимому, особенно ярко концентрировалось
именно по отношению к адвокатуре. В речи, произнесенной в Общем Со-
брании присяжных поверенных 30 апреля 1906 г., В.О. Люстих говорил:
<Все первые члены Совета, как и весь первоначальный состав сословия
прис. поверенных, получил практическую подготовку на звание прис. по-
веренного на государственной службе. Всем им, или по крайней мере ог-
ромному большинству из них, предстояла блестящая судейская карьера.
Что же заставило их пренебречь ею, порвать с прошлым и энергично взяться
за совершенно новое, еще неизведанное дело?.. Водворение справедливой
законности во всех сферах частной и общественной жизни было идеалом
того времени... Среди судебных деятелей адвокатам в этом отношении при-
надлежало первенствующее место>. По словам В.Д. Спасовича, <в начале
судебной реформы в народных представлениях положен был во главу угла
реформы не судья, а адвокат, и являлся он в каком-то фантастическом
ореоле, как чародей Орфей, спасающий невинных, истребляющий чудови-
ща, совершающий одни только добрые дела> . То же самое подтверждает
и К.К. Арсеньев в своих <Заметках о русской адвокатуре>. В 1885 г.
И.Я. Фойницкий утверждал, что <в течение весьма непродолжительного
времени русское общество во взглядах на защиту по уголовным делам пере-
живает уже третий фазис. Первый характеризовался преувеличенными ожи-
даниями, которые на нее возлагались; в ней склонны были видеть противовес
от всех зол, не только судебных, но и за пределами суда коренящихся; на
нее указывали как на самую надежную гарантию правосудия, при суще-
ствовании которой можно было не заботиться или заботиться несравненно
менее о других условиях правого суда; возражения против защиты объяв-
лялись признаком несовершенства нашего юридического воспитания> .
Благодаря этому не оказало никакого влияния на образование незави-
симого сословия, о котором мечтали составители Судебных Уставов, и то
обстоятельство, что первоначально оно составилось сплошь из отставных
чиновников, вчерашних жрецов отвергнутого судебного режима. Даже не
верится, когда узнаешь, какие элементы тяготели к новому сословию ад-
вокатуры. В числе первых, заявивших в Петербурге о своем желании всту-
т-ь в число присяжных поверенных, были, например, презус военного
д Гороблагодатских заводов и регент земской актовой канцелярии, и
оба они были приняты. Вообще, из 26 прошений, переданных комитетом
образовавшийся Совет присяжных поверенных, одно было от доктора
юридических наук Владимира Спасовича и одно - от присяжного стряп-
чего, все же остальные принадлежали бывшим чиновникам разных рангов.
начиная от коллежского секретаря до действительного статского советника.
Но настроение, о котором так ярко свидетельствует А.Ф. Кони, было столь
ильно, что подчиняло себе все и всех, и через два-три месяца после введения
судебной реформы официальный орган Министерства Юстиции <Судебный
Вестник> мог констатировать, что <сословие присяжных поверенных успело
выставить несколько талантливых представителей, которых теперь уже бес-
спорно можно назвать замечательными адвокатами>. И даже такие завзятые
враги нашей адвокатуры, как Цедрин , писали, что <адвокатура наша по-
началу довольно горячо заявила о своей солидарности с вопросами жизни> .
Героический момент, вызванный осуществлением Судебных Уставов, ока-
зал бесспорно самое решительное влияние на судьбы нашей адвокатуры. Он
дал первый сильный толчок, определивший направление, по которому двину-
лось развитие сословной жизни. Но героический момент никогда не может
длиться долго. Ему на смену приходят будни, - и тогда ненормальные ус-
ловия, на которые было указываемо еще при выработке Судебных Уставов,
все сильнее и сильнее стали давать себя чувствовать. Сразу же обрисовался
недостаточный прилив сил к адвокатуре. Председатели провинциальных судов
то и дело обращаются в Петербург и Москву с просьбой найти желающих
поселиться в округе того или другого суда. Препровождая одно из таких об-
ращений (председателя владимирского Окружного Суда) в Совет, председа-
тель спб. Окружного Суда Г.Н. Мотовилов просит узнать, не найдется ли
желающих переселиться во Владимир и <оказать там деятельности суда то
необходимое содействие, без которого судебная реформа не достигает цели>.
Председатель кашинского суда сообщает, что <он приглашал в январе и феврале
месяцах 1867 г. через публикацию в <Московских и Петербургских Ведо-
мостях> лиц, желающих быть присяжными поверенными при суде, но желания
на это никто не изъявил>.
Между тем, как все они прибавляют, дел гражданских в суде произ-
Спасович В.Д. Застольные речи>, с. 18. - Прим. авт.
<Защита в уголовном процессе>. - Прим. авт. (Вероятно, автор имеет в виду работу
И.Я. Фойницкого <О зашито в уголовном процессе, как служении общественном>. Спб.. 1Й85. -
Поим. сост.).
Судебный Вестник, 34, 1866 г. - Прим. авт.
Все нас ругают и хлещут. - говорил Спасович. - и первый между ними - тот великий
тирик. который и есть единственный хороший прозаик нашего времени> (Застольные речи.
)- Прим. авт.
Шедрин М.Ь. Сочинения, т. VI. с. 301. - Прим. овгп.
водилось столько, что присяжному поверенному, по-видимому, мог быть
гарантирован приличный заработок. Из этих производившихся в судах дел
значительное число велось через поверенных. Так, по справке, собранной
петербургским и московским Советами в 1868 г., оказалось, что, например,
в Псковском суде на 473 дела через поверенных было ведено 173 дела, в
Великих Луках на 187 - 93, в Новгороде на 115 - 96 и т.д. Но эти
цифры и свидетельствуют, что прежние ходатаи по делам не сложили своего
оружия и продолжали действовать. За ними стояла традиция, и тот же
председатель кашинского суда удостоверяет, что <заинтересованные лица
в деле всегда стараются в видах меньших расходов вести свое дело если
не лично, то через какое-нибудь частное лицо, занимающееся поверенни-
чеством, и приискивают его для сей цели за самую малую плату... но ни-
сколько не соображают при этом, что от не специального ведения дела
таким поверенным легко можно проиграть и самое дело, иметь же при-
сяжного поверенного считают роскошью>.
Но само собой разумеется, что ходатаи не успокаивались на прочности
таких традиций. Они энергично боролись за свое существование и смело
конкурировали с новыми патентованными адвокатами. Любопытно, что
даже на страницах официального <Судебного Вестника> эти господа пе-
чатали свои объявления о <принятии на себя ходатайства по всем без ис-
ключения уголовным и гражданским делам>. В 1868 г. в Петербурге об-
разовался <первый юридический кабинет при гласном судопроизводстве>,
уверявший в рассылаемых плакатах, что <при кабинете находится опытный
присяжный поверенный и поверенный, говорящий на главных европейских
языках>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134