<Чем руководствовались, - спрашивает газе-
__ составители устава, осуждая на исключение из судебного ведомства
всех присяжных поверенных, - неизвестно>.
14. ПЕРВЫЕ ШАГИ АДВОКАТУРЫ
Не приводя дальнейших доказательств, можно с полным основанием
утверждать, что Советы приступали к своей деятельности в условиях, далеко
не благоприятных для правильной и спокойной работы. А между тем работа
предстояла трудная и весьма ответственная, потому что все нужно было
создавать заново. Никаких традиций накоплено не было, никакого фунда-
мента не существовало, не на чем было поэтому укрепиться в первое время.
Необходимы были серьезные усилия, чтобы сразу взять твердый и опре-
деленный курс. Главная опасность была в том, что недружелюбное отно-
шение грозило вызвать реакцию и столкнуть Совет с прямого и опреде-
ленного пути. И такая тенденция, действительно, пробивалась. Так, на-
пример, неоднократно делались попытки поставить обязанности защиты
по назначению и ведения дел пользующихся правом бедности в зависимость
от установления комплекта, но Советы весьма решительно против этого
восстали. В первом отчете своем спб. Совет высказал по этому поводу,
что <ходатайство по делам не было до сих пор у нас в России ни правильной
профессией, ни уважаемым занятием. Ходатаи по делам были большею
частью лишены необходимого приготовительного образования, действовали
без всякого контроля, без всякой ответственности, среди неблагоприятной
оостановки, при которой не всегда было возможно идти прямым путем.
Вновь организующемуся сословию присяжных поверенных предстоит не
полько действовать наперекор этим преданиям, но и изгладить их из памяти
141
общества, поставить себя на один уровень с новыми судебными учрежде-
ниями>.
Таким образом, опасность узкого и сухого профессионализма встретила
серьезный отпор. Но, с другой стороны, при том повышенном и несколько
романтическом настроении, которое характеризует шестидесятые годы, не-
трудно было извратить задачи адвокатуры и в направлении противополож-
ной односторонности - игнорирования профессиональных задач. В одном
из первых заседаний московского Окружного Суда, при разборе дела о
бродягах, присяжный поверенный Рихтер, защищавший по назначению,
заявил присяжным заседателям, что <в настоящем случае право мое, как
защитника, есть соблюдение простой формальности. Я и не могу ничего
сказать в его (т.е. подсудимого) оправдание> . Любопытный случай про-
изошел в московском Суде с известным впоследствии присяжным пове-
ренным Л.А. Куперником. Назначенный защищать кр. Прокофьева, убив-
шего вдвоем с Лебедевым четырех человек и давшего на суде весьма ци-
ничные объяснения, Л.А. Куперник, между прочим, в речи своей сказал:
<Я считаю показания его (Прокофьева) здесь на суде ложными, изобре-
тенными в остроге, а главное, стоящими в разрезе с тем единственным
проявлением человеческого чувства, которое он обнаруживал прежде>. Вы-
ясняя, затем, противоречия между нынешними и прежними показаниями
и безусловно доверяя прежним, Л. Куперник так закончил свою речь: <Если
закон позволяет обвинителю по совести отказаться от обвинения, то я считаю
и себя в праве и обязанности отказаться от защиты... Раз вменение признано,
раз известная система наказания существует, я могу только сказать: да
свершится правосудие!> Московский Совет признал поведение Л.А. Ку-
перника неуместным, и К. К. Арсеньев по этому поводу пишет в своей
книге: <Мы не понимаем снисходительности московского Совета присяж-
ных поверенных, который не признал возможным подвергнуть дисципли-
нарному взысканию присяжного поверенного, произнесшего на суде обви-
нительную речь против клиента своего. Мы позволяем себе выразить уве-
ренность, что с.-петербургский Совет отнесся бы к этому поступку
совершенно иначе>.
В своих воспоминаниях А.Ф. Кони, в связи с громким делом миллионера
Овсянникова, обвинявшегося в поджоге мельницы, рассказывает, что когда
Овсянников был арестован, он <принес жалобы в Окружный Суд и затем
в Судебную Палату. Жалобы эти были написаны хотя и кратко, но искусно
умелою рукой. Оказалось, что их писал известный талантливый цивилист
<Судебный Вестник>, 1866, ЛЇ 16. __ При
р овиковский, незадолго перед тем перешедший в адвокатуру из товари-
- прокурора петербургского Окружного Суда. За этот свой небольшой
ьменный труд. - так как по жалобам такого рода поверенные не до-
гкалчсь к личным объяснениям, - Боровиковский получил от Овсян-
дра пять тысяч рублей. Известие об этом произвело некоторое волнение
пр-теобургском обществе, очень чутко относившемся ко всему, что касалось
е\а Овсянникова. Некоторые применяли к поверенному обвиняемого стихи
уркоасою: <Получив гонорар неумеренный, восклицал мой присяжный
поверенным: перед вами стоит гражданин чище снега альпийских вершин>.
д доходило до Боровиковского и действовало на его впечатлительную
натуру удручающим образом, так что он пришел, наконец, ко мне - своему
старому сослуживцу и бывшему начальнику - и заявил, что жалобы на-
писаны им потому, что его убедили в невиновности Овсянникова, сделав-
шегося жертвой общественного предубеждения, но что он готов возвратить
деньги для избежания дальнейших упреков. Я сказал ему, что огласкою
возвращения этих денег назад Боровиковский бросит лишний груз на чашу
обвинения, во вред доверившемуся ему клиенту, так как это возвращение
будет, без сомнения, истолковано как признание им, Боровиковским, ви-
новности последнего... Взволнованный Боровиковский не без труда согла-
сился последовать этому совету> .
Дело Овсянникова вообще оказалось для адвокатуры тяжелым испы-
танием. По словам А.Ф. Кони, <после окончания дела Овсянникова, ми-
нистр юстиции собрал у себя лиц, возбудивших дело, т.е. меня (хотя я был
уже вице-директором Департамента Министерства Юстиции), подгото-
вивших его до суда, т.е. товарища прокурора Маркова и следователя Кни-
рима, и проведших это дело на суде, т.е. Жуковского, для передачи о том,
что им доведено до Высочайшего сведения об их успешных действиях и
трудах, вызвавших обвинительный приговор против подсудимого, который
по своим средствам и связям считал себя стоящим на недосягаемой для
судебной власти высоте> .
Для адвокатуры же, помимо приведенного инцидента с Боровиковским,
это громкое дело кончилось привлечением к дисциплинарной ответствен-
ности двух выдающихся присяжных поверенных: П.А. Потехина, защит-
ника Овсянникова, и В.Н. Герарда, который должен был выступить по-
веренным гражданского истца, но в последнюю минуту был вызван По-
, Кони А.Ф. <На жизненном пути>. Т. 1, с. 14. - Прим. шт.
внуковский, - прибавляет А.Ф. Кони, - остался верен себе и нарушил оптимистическое
Рение ядовитыми словами: <Да, мы, ведь, именно этим и отличаемся от администрации: мы
всегда цьом стоячего, а они всегда лежачего>. - Прим. непi
техиным как свидетель по делу. Это-то и послужило поводом к привлечению
П.А. Потехина, а В.Н. Герард обвинялся в том, что был поверенным
сначала одной, а потом другой стороны. Один получил выговор, а другой -
строгий выговор, и оба вышли из Совета, к составу которого тогда при-
надлежали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
__ составители устава, осуждая на исключение из судебного ведомства
всех присяжных поверенных, - неизвестно>.
14. ПЕРВЫЕ ШАГИ АДВОКАТУРЫ
Не приводя дальнейших доказательств, можно с полным основанием
утверждать, что Советы приступали к своей деятельности в условиях, далеко
не благоприятных для правильной и спокойной работы. А между тем работа
предстояла трудная и весьма ответственная, потому что все нужно было
создавать заново. Никаких традиций накоплено не было, никакого фунда-
мента не существовало, не на чем было поэтому укрепиться в первое время.
Необходимы были серьезные усилия, чтобы сразу взять твердый и опре-
деленный курс. Главная опасность была в том, что недружелюбное отно-
шение грозило вызвать реакцию и столкнуть Совет с прямого и опреде-
ленного пути. И такая тенденция, действительно, пробивалась. Так, на-
пример, неоднократно делались попытки поставить обязанности защиты
по назначению и ведения дел пользующихся правом бедности в зависимость
от установления комплекта, но Советы весьма решительно против этого
восстали. В первом отчете своем спб. Совет высказал по этому поводу,
что <ходатайство по делам не было до сих пор у нас в России ни правильной
профессией, ни уважаемым занятием. Ходатаи по делам были большею
частью лишены необходимого приготовительного образования, действовали
без всякого контроля, без всякой ответственности, среди неблагоприятной
оостановки, при которой не всегда было возможно идти прямым путем.
Вновь организующемуся сословию присяжных поверенных предстоит не
полько действовать наперекор этим преданиям, но и изгладить их из памяти
141
общества, поставить себя на один уровень с новыми судебными учрежде-
ниями>.
Таким образом, опасность узкого и сухого профессионализма встретила
серьезный отпор. Но, с другой стороны, при том повышенном и несколько
романтическом настроении, которое характеризует шестидесятые годы, не-
трудно было извратить задачи адвокатуры и в направлении противополож-
ной односторонности - игнорирования профессиональных задач. В одном
из первых заседаний московского Окружного Суда, при разборе дела о
бродягах, присяжный поверенный Рихтер, защищавший по назначению,
заявил присяжным заседателям, что <в настоящем случае право мое, как
защитника, есть соблюдение простой формальности. Я и не могу ничего
сказать в его (т.е. подсудимого) оправдание> . Любопытный случай про-
изошел в московском Суде с известным впоследствии присяжным пове-
ренным Л.А. Куперником. Назначенный защищать кр. Прокофьева, убив-
шего вдвоем с Лебедевым четырех человек и давшего на суде весьма ци-
ничные объяснения, Л.А. Куперник, между прочим, в речи своей сказал:
<Я считаю показания его (Прокофьева) здесь на суде ложными, изобре-
тенными в остроге, а главное, стоящими в разрезе с тем единственным
проявлением человеческого чувства, которое он обнаруживал прежде>. Вы-
ясняя, затем, противоречия между нынешними и прежними показаниями
и безусловно доверяя прежним, Л. Куперник так закончил свою речь: <Если
закон позволяет обвинителю по совести отказаться от обвинения, то я считаю
и себя в праве и обязанности отказаться от защиты... Раз вменение признано,
раз известная система наказания существует, я могу только сказать: да
свершится правосудие!> Московский Совет признал поведение Л.А. Ку-
перника неуместным, и К. К. Арсеньев по этому поводу пишет в своей
книге: <Мы не понимаем снисходительности московского Совета присяж-
ных поверенных, который не признал возможным подвергнуть дисципли-
нарному взысканию присяжного поверенного, произнесшего на суде обви-
нительную речь против клиента своего. Мы позволяем себе выразить уве-
ренность, что с.-петербургский Совет отнесся бы к этому поступку
совершенно иначе>.
В своих воспоминаниях А.Ф. Кони, в связи с громким делом миллионера
Овсянникова, обвинявшегося в поджоге мельницы, рассказывает, что когда
Овсянников был арестован, он <принес жалобы в Окружный Суд и затем
в Судебную Палату. Жалобы эти были написаны хотя и кратко, но искусно
умелою рукой. Оказалось, что их писал известный талантливый цивилист
<Судебный Вестник>, 1866, ЛЇ 16. __ При
р овиковский, незадолго перед тем перешедший в адвокатуру из товари-
- прокурора петербургского Окружного Суда. За этот свой небольшой
ьменный труд. - так как по жалобам такого рода поверенные не до-
гкалчсь к личным объяснениям, - Боровиковский получил от Овсян-
дра пять тысяч рублей. Известие об этом произвело некоторое волнение
пр-теобургском обществе, очень чутко относившемся ко всему, что касалось
е\а Овсянникова. Некоторые применяли к поверенному обвиняемого стихи
уркоасою: <Получив гонорар неумеренный, восклицал мой присяжный
поверенным: перед вами стоит гражданин чище снега альпийских вершин>.
д доходило до Боровиковского и действовало на его впечатлительную
натуру удручающим образом, так что он пришел, наконец, ко мне - своему
старому сослуживцу и бывшему начальнику - и заявил, что жалобы на-
писаны им потому, что его убедили в невиновности Овсянникова, сделав-
шегося жертвой общественного предубеждения, но что он готов возвратить
деньги для избежания дальнейших упреков. Я сказал ему, что огласкою
возвращения этих денег назад Боровиковский бросит лишний груз на чашу
обвинения, во вред доверившемуся ему клиенту, так как это возвращение
будет, без сомнения, истолковано как признание им, Боровиковским, ви-
новности последнего... Взволнованный Боровиковский не без труда согла-
сился последовать этому совету> .
Дело Овсянникова вообще оказалось для адвокатуры тяжелым испы-
танием. По словам А.Ф. Кони, <после окончания дела Овсянникова, ми-
нистр юстиции собрал у себя лиц, возбудивших дело, т.е. меня (хотя я был
уже вице-директором Департамента Министерства Юстиции), подгото-
вивших его до суда, т.е. товарища прокурора Маркова и следователя Кни-
рима, и проведших это дело на суде, т.е. Жуковского, для передачи о том,
что им доведено до Высочайшего сведения об их успешных действиях и
трудах, вызвавших обвинительный приговор против подсудимого, который
по своим средствам и связям считал себя стоящим на недосягаемой для
судебной власти высоте> .
Для адвокатуры же, помимо приведенного инцидента с Боровиковским,
это громкое дело кончилось привлечением к дисциплинарной ответствен-
ности двух выдающихся присяжных поверенных: П.А. Потехина, защит-
ника Овсянникова, и В.Н. Герарда, который должен был выступить по-
веренным гражданского истца, но в последнюю минуту был вызван По-
, Кони А.Ф. <На жизненном пути>. Т. 1, с. 14. - Прим. шт.
внуковский, - прибавляет А.Ф. Кони, - остался верен себе и нарушил оптимистическое
Рение ядовитыми словами: <Да, мы, ведь, именно этим и отличаемся от администрации: мы
всегда цьом стоячего, а они всегда лежачего>. - Прим. непi
техиным как свидетель по делу. Это-то и послужило поводом к привлечению
П.А. Потехина, а В.Н. Герард обвинялся в том, что был поверенным
сначала одной, а потом другой стороны. Один получил выговор, а другой -
строгий выговор, и оба вышли из Совета, к составу которого тогда при-
надлежали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134