После того, как боль-
шинством всех голосов против семи формальный вопрос был разрешен ут-
вердительно, было предложено поднять руки тем, кто против самой резо-
люции по существу. Таковых не оказалось. Поэтому кто-то из товарищей
заявил: следует занести в протокол, что резолюция принята единогласно.
Тогда двое участников заявили, что этого заносить не следует потому, что
они воздержались от голосования по существу, ввиду того, что они по
первому, формальному вопросу голосовали против. Воздержавшихся было
только двое. Все остальные голосовали совершенно одинаково.
Вот как рисовали свидетели, сами бывшие участниками собрания, ход
событий. Тем не менее, как выше упомянуто, многие из присутствовавших
на собрании отрицали свое участие в голосовании резолюции и повторили
это на судебном следствии, будучи вызваны в качестве свидетелей. По
поводу одного из таких свидетелей один из подсудимых сказал в своих
объяснениях: <Здесь (в качестве свидетеля) был также защитник по по-
литическим процессам, человек определенной окраски... Когда этого сви-
детеля спросили: <чем вы проявили ваше неголосование>, - он с досто-
инством ответил: <Я спрятал обе руки поглубже в карманы>. Он тут, счи-
тающий себя тоже политическим деятелем, он на скамье свидетелей... Я
не помню, была ли у меня в кармане одна рука или две, но я, господа
судьи, привык все свои жесты делать не в кармане. Я привык их делать
публично... открыто...>.
Защитники весьма обстоятельно анализировали юридическую сторону
предъявленного обвинения, доказывая, что 279 ст. Ул. о нак., ставшая
анахронизмом, почти никогда не применявшаяся в практике, никакого от-
ношения к настоящему делу не имеет. Но еще более внимательно они ос-
тановились на общественном значении выступления адвокатов в тот момент,
когда вся Россия не могла молчать, и всесторонне осветили дело Бейлиса,
его роль в общественной и государственной жизни России. Окружный суд
признал всех обвиняемых виновными и, выделив двух, приговоренных к
8-месячному тюремному заключению, остальным назначил наказание в раз-
мере 6 месяцев тюрьмы.
Осужденные адвокаты получили массу приветствий, в их честь был
устроен банкет, на котором говорились горячие речи; вся .либеральная пресса
стала на сторону адвокатуры. Но именно по поводу этого запоздалого взры-
ва сочувствия <Право> писало: <Нельзя не вспомнить, что попытка воз-
будить процесс против адвокатуры уже имела место около 10 лет назад,
когда несколько лиц были привлечены по делу об участии в союзе адвокатов
по 126 ст. Уг. улож. Тогда, однако, со всех сторон посыпались от адвокатов
письменные заявления, что и они принадлежат к союзу адвокатов, и попытка
прокуратуры бесследно растворилась в этой стремительной готовности от-
вечать за свое участие. В настоящем случае прокуратура тоже, по-видимому,
была смущена значительным количеством лиц, подлежавших приглашению
на скамью подсудимых. По крайней мере, следственная власть обязательно
предупреждала допрашиваемых, что против них никаких улик не имеется,
и что дальнейшая их участь зависит от их собственного показания. На этот
раз, однако, не только не посыпались с разных сторон заявления о при-
соединении к инкриминируемой резолюции по поводу суда над Бейлисом,
но и среди участников собрания отмеченное отношение следственной власти
встретило живой отклик, так что из ста с лишним присутствовавших на
собрании прокуратура имела возможность посадить на скамью подсудимых
только 25 человек...
Когда после произведения обвинительного приговора упомянутое без-
участное отношение сменилось банкетами с горячими речами, бесконечными
телеграммами и т.п., - вряд ли оно может служить компенсацией. Ибо,
как уже и было отмечено в печати, при нынешних условиях эти выражения
сочувствия, сыгравшие свою значительную роль перед революцией, теперь
утратили всякое значение. Не странно ли, в самом деле, что на банкете -
среди ораторов, приветствовавших осужденных, оказались и такие, которые
<Право>, 1914 г.. № 24.
Прим. овт.
сами принимали деятельное участие в соорании и которых, поэтому, оыло
бы уместнее слышать со скамьи подсудимых и видеть среди чествуемых>...
Эти печальные сопоставления прибавляют лишнюю черточку к отме-
ченной выше импульсивности настроений, оборотной стороной которой яв-
ляется их нестойкость. Но как бы ни оценивать значение этого момента,
<факт тот, - продолжает газета, - что, можно сказать, вся адвокатура
решительно становится на сторону осужденных и видит в принятии резо-
люции по делу Бейлиса исполнение гражданского долга, отстаивание права
против неправды, игнорирует <формальное нарушение>, наличность кото-
рого прямо признается во многих напечатанных приветствиях. Правильна
ли или, напротив, резко неправильна такая оценка, - этот вопрос теряет
уже свое значение пред лицом того факта, что в организации правосудия
возникли трения, что строй его совершенно разладился. Такой факт служит
симптомом серьезной болезни, которую, очевидно, нельзя вылечить тем,
что 2 адвокатов будут приговорены к тюремному заключению. Напротив,
от этого болезнь лишь распространяется интенсивно>.
Процесс адвокатов еще не делался историей, он остается живою дей-
ствительностью. Дело ждет своей очереди в Судебной Палате, для рас-
смотрения апелляционного отзыва подсудимых, а в те самые минуты, когда
пишутся эти строки, газеты печатают известие, что прокурор принес протест
на приведенное выше постановление Совета, требуя исключения из сословия
не только привлеченных к уголовной ответственности, но и целого ряда
других, которым судебный следователь не нашел возможным предъявить
обвинение. Таким образом, вопреки призыву забыть внутренние распри,
прокуратура стремится перекинуть мост от истекшего пятидесятилетия к
новому периоду, установить прочное преемство.
33. ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ
Здесь снова приходится повторить знакомый уже напев, что такое без-
отрадное положение дел не могло способствовать развитию сословной ор-
ганизации, разъяснению и разрешению тех вопросов, которые оставались
висящими в воздухе. Из новых вопросов, ставших перед сословием, нужно
отметить настойчивое домогательство женщин-юристок о зачислении в по-
мощники присяжных поверенных. Почти все Советы ответили на этот во-
прос утвердительно, но Судебные Палаты и Правительствующий Сенат
категорически разъяснили, что лица женского пола, хотя бы они окончили
курс юридических наук в Императорских Российских университетах или
368
других высших учебных заведениях, или выдержали экзамен в испытатель-
ных юридических комиссиях по всем предметам юридического факультета,
не имеют по закону права на вступление в сословие присяжных поверенных
и принятие звания присяжного поверенного и помощника. Разъяснение это
состоялось по Соединенному Присутствию (1910 г., .№ 557) и вполне со-
ответствовало взглядам г. министра юстиции, который горячо высказался
против допущения женщин в адвокатуру. Когда же, несмотря на последо-
вавшее однажды разъяснение Правительствующего Сената, казанский
Совет вторично постановил о зачислении женщины в помощники, он был
привлечен к дисциплинарной ответственности, хотя по закону обязательную
силу решения Правительствующего Сената имеют только по тому делу,
по коему они состоялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
шинством всех голосов против семи формальный вопрос был разрешен ут-
вердительно, было предложено поднять руки тем, кто против самой резо-
люции по существу. Таковых не оказалось. Поэтому кто-то из товарищей
заявил: следует занести в протокол, что резолюция принята единогласно.
Тогда двое участников заявили, что этого заносить не следует потому, что
они воздержались от голосования по существу, ввиду того, что они по
первому, формальному вопросу голосовали против. Воздержавшихся было
только двое. Все остальные голосовали совершенно одинаково.
Вот как рисовали свидетели, сами бывшие участниками собрания, ход
событий. Тем не менее, как выше упомянуто, многие из присутствовавших
на собрании отрицали свое участие в голосовании резолюции и повторили
это на судебном следствии, будучи вызваны в качестве свидетелей. По
поводу одного из таких свидетелей один из подсудимых сказал в своих
объяснениях: <Здесь (в качестве свидетеля) был также защитник по по-
литическим процессам, человек определенной окраски... Когда этого сви-
детеля спросили: <чем вы проявили ваше неголосование>, - он с досто-
инством ответил: <Я спрятал обе руки поглубже в карманы>. Он тут, счи-
тающий себя тоже политическим деятелем, он на скамье свидетелей... Я
не помню, была ли у меня в кармане одна рука или две, но я, господа
судьи, привык все свои жесты делать не в кармане. Я привык их делать
публично... открыто...>.
Защитники весьма обстоятельно анализировали юридическую сторону
предъявленного обвинения, доказывая, что 279 ст. Ул. о нак., ставшая
анахронизмом, почти никогда не применявшаяся в практике, никакого от-
ношения к настоящему делу не имеет. Но еще более внимательно они ос-
тановились на общественном значении выступления адвокатов в тот момент,
когда вся Россия не могла молчать, и всесторонне осветили дело Бейлиса,
его роль в общественной и государственной жизни России. Окружный суд
признал всех обвиняемых виновными и, выделив двух, приговоренных к
8-месячному тюремному заключению, остальным назначил наказание в раз-
мере 6 месяцев тюрьмы.
Осужденные адвокаты получили массу приветствий, в их честь был
устроен банкет, на котором говорились горячие речи; вся .либеральная пресса
стала на сторону адвокатуры. Но именно по поводу этого запоздалого взры-
ва сочувствия <Право> писало: <Нельзя не вспомнить, что попытка воз-
будить процесс против адвокатуры уже имела место около 10 лет назад,
когда несколько лиц были привлечены по делу об участии в союзе адвокатов
по 126 ст. Уг. улож. Тогда, однако, со всех сторон посыпались от адвокатов
письменные заявления, что и они принадлежат к союзу адвокатов, и попытка
прокуратуры бесследно растворилась в этой стремительной готовности от-
вечать за свое участие. В настоящем случае прокуратура тоже, по-видимому,
была смущена значительным количеством лиц, подлежавших приглашению
на скамью подсудимых. По крайней мере, следственная власть обязательно
предупреждала допрашиваемых, что против них никаких улик не имеется,
и что дальнейшая их участь зависит от их собственного показания. На этот
раз, однако, не только не посыпались с разных сторон заявления о при-
соединении к инкриминируемой резолюции по поводу суда над Бейлисом,
но и среди участников собрания отмеченное отношение следственной власти
встретило живой отклик, так что из ста с лишним присутствовавших на
собрании прокуратура имела возможность посадить на скамью подсудимых
только 25 человек...
Когда после произведения обвинительного приговора упомянутое без-
участное отношение сменилось банкетами с горячими речами, бесконечными
телеграммами и т.п., - вряд ли оно может служить компенсацией. Ибо,
как уже и было отмечено в печати, при нынешних условиях эти выражения
сочувствия, сыгравшие свою значительную роль перед революцией, теперь
утратили всякое значение. Не странно ли, в самом деле, что на банкете -
среди ораторов, приветствовавших осужденных, оказались и такие, которые
<Право>, 1914 г.. № 24.
Прим. овт.
сами принимали деятельное участие в соорании и которых, поэтому, оыло
бы уместнее слышать со скамьи подсудимых и видеть среди чествуемых>...
Эти печальные сопоставления прибавляют лишнюю черточку к отме-
ченной выше импульсивности настроений, оборотной стороной которой яв-
ляется их нестойкость. Но как бы ни оценивать значение этого момента,
<факт тот, - продолжает газета, - что, можно сказать, вся адвокатура
решительно становится на сторону осужденных и видит в принятии резо-
люции по делу Бейлиса исполнение гражданского долга, отстаивание права
против неправды, игнорирует <формальное нарушение>, наличность кото-
рого прямо признается во многих напечатанных приветствиях. Правильна
ли или, напротив, резко неправильна такая оценка, - этот вопрос теряет
уже свое значение пред лицом того факта, что в организации правосудия
возникли трения, что строй его совершенно разладился. Такой факт служит
симптомом серьезной болезни, которую, очевидно, нельзя вылечить тем,
что 2 адвокатов будут приговорены к тюремному заключению. Напротив,
от этого болезнь лишь распространяется интенсивно>.
Процесс адвокатов еще не делался историей, он остается живою дей-
ствительностью. Дело ждет своей очереди в Судебной Палате, для рас-
смотрения апелляционного отзыва подсудимых, а в те самые минуты, когда
пишутся эти строки, газеты печатают известие, что прокурор принес протест
на приведенное выше постановление Совета, требуя исключения из сословия
не только привлеченных к уголовной ответственности, но и целого ряда
других, которым судебный следователь не нашел возможным предъявить
обвинение. Таким образом, вопреки призыву забыть внутренние распри,
прокуратура стремится перекинуть мост от истекшего пятидесятилетия к
новому периоду, установить прочное преемство.
33. ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ
Здесь снова приходится повторить знакомый уже напев, что такое без-
отрадное положение дел не могло способствовать развитию сословной ор-
ганизации, разъяснению и разрешению тех вопросов, которые оставались
висящими в воздухе. Из новых вопросов, ставших перед сословием, нужно
отметить настойчивое домогательство женщин-юристок о зачислении в по-
мощники присяжных поверенных. Почти все Советы ответили на этот во-
прос утвердительно, но Судебные Палаты и Правительствующий Сенат
категорически разъяснили, что лица женского пола, хотя бы они окончили
курс юридических наук в Императорских Российских университетах или
368
других высших учебных заведениях, или выдержали экзамен в испытатель-
ных юридических комиссиях по всем предметам юридического факультета,
не имеют по закону права на вступление в сословие присяжных поверенных
и принятие звания присяжного поверенного и помощника. Разъяснение это
состоялось по Соединенному Присутствию (1910 г., .№ 557) и вполне со-
ответствовало взглядам г. министра юстиции, который горячо высказался
против допущения женщин в адвокатуру. Когда же, несмотря на последо-
вавшее однажды разъяснение Правительствующего Сената, казанский
Совет вторично постановил о зачислении женщины в помощники, он был
привлечен к дисциплинарной ответственности, хотя по закону обязательную
силу решения Правительствующего Сената имеют только по тому делу,
по коему они состоялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134