Ведомостей>, против <Труда>, против <Совре-
менника> за помещение в № 3 статьи Ю. Жуковского: <Вопросы молодого
поколения>. Блестящую речь по этому последнему делу произнес К.К.
Арсеньев (Валуевская <Весть> назвала эту речь затейливо-ловкой), и под-
судимые (вместе с Жуковским судили и редактора Пыпина) были оправ-
даны в первой инстанции.
Само собою разумеется, что острое недовольство новыми судами об-
ратилось преимущественно против адвокатуры, которая больше всего спо-
собствовала исходу процессов, не соответствовавшему ожиданиям админи-
страции. В своих воспоминаниях о процессе Каракозова Д.В. Стасов, между
прочим, рассказывает: <Очень хорошо помню, как в комендантскую квар-
тиру приехал еще до слушания дела принц Ольденбургский, также для
чтения дела или по чему-то другому, и, встретив нескольких присяжных
поверенных из бывших правоведов, обратился ко мне и сказал: <И охота
вам защищать таких негодяев...> Я ему ответил, что мы для этого назначены,
и дело это защищаем по назначению князя Гагарина. Тогда принц сказал:
<Желаю вам полного неуспеха>. На это Турчанинов ответил: <А мы, на-
против, надеемся, что мы должны иметь успех> . Между тем, принц Оль-
денбургский был сам в числе судей по делу, и отношение к адвокатуре
было вообще благожелательное. <Вообще, - пишет Д.В. Стасов, - князь
Гагарин относился внимательно, в высшей степени предупредительно к
защитникам, обращаясь к ним часто по именам, а не словами: г. защитник,
и старался как бы поддерживать их при исполнении ими в первый раз их
обязанностей по новым уставам, в таком суде и еще по такому делу> .
Очевидно поэтому, что в словах принца Ольденбургского просто слышался
давно знакомый уже отзвук непонимания задач адвокатуры.
Мы видели выше, что и во Франции, в стране со старой и отлично
развитой адвокатурой, не раз наступали моменты, когда адвокатов ото-
ждествляли с защищаемыми ими подсудимыми. Если так было во Франции,
то тем более это явление должно было развиться у нас, при недостаточной
культурности и новизне института. Понятно, поэтому, что участие адво-
катуры в литературных и политических процессах и глубокое впечатление,
какое производили в этих делах речи защиты, не могло не возбудить се-
рьезного недовольства власти и должно было окружить адвокатуру атмо-
сферой правительственного недоверия и подозрения. Насколько эти чувства
были сильны, свидетельствует история князя А. И. Урусова. Один из самых
блестящих адвокатов Москвы, участвовавший во всех выдающихся про-
цессах, приезжавший нередко в Петербург (он принимал, например, участие
в Нечаевском деле, и речь его привлекла к себе общее внимание), князь
Урусов был выслан в административном порядке в Прибалтийский край
и, спустя несколько лет, освобожден из ссылки под условием сложения им
звания присяжного поверенного и поступления на государственную службу .
Но и независимо от этого, когда героический момент сменился буднями,
самая организация адвокатуры должна была вызывать к себе подозритель-
ное отношение властей. <Мы, - метко указывал В.Д. Спасович в одной
из своих застольных речей, - сочлены в государстве, в котором вообще
не разрешено соединяться, сочленяться, а сочленяемость достигается разве
в виде исключения> . Благодаря этому сословие сразу сделалось прибе-
жищем для всех недовольных и гонимых. Составители судебных уставов
полагали, что адвокатура сделается рассадником для всей магистратуры.
А в действительности случилось нечто обратное, <Вместо того, чтобы быть
питомником магистратуры, наше сословие сделалось громадным убежищем
вроде того авуiигп , которое Ромул открыл на горе Авентине, или вроде
Сечи Запорожской. Здесь мы стоим и с радостью подаем братски руку
беглецам, которые по красноватому цвету своих убеждений найдены не-
подходящими к Министерству Юстиции, всегда щеголяющему белизной,
судьям, прокурорам, председательствующим, которым надоела служба и
которые ее оставили, чтобы не кланяться, не угодничать, не скакать за
тысячи верст по железным дорогам дважды в год напоминать о себе и
мозолить глаза начальству> (Спасович).
Все эти обстоятельства, повторяем, и создавали недоверчивое, подо-
зрительное отношение к адвокатуре, и это отношение весьма сильно влияло
на дальнейшее развитие сословия. Вскоре после введения судебных уставов
в 1866 г., <Судебный Вестник>, бывший тогда официальным органом Ми-
нистерства Юстиции, писал: <Когда создается новое учреждение, есть толь-
Исторический очерк Министерства Юстиции>, с. 158. - Прим. авт.
<Былое>. 1906. апрель, с. 282. - Прим. авт.
Випе-председатрль 1 осуларственноги Совета и председатель Верховного Суда. - Прим. авт.
<Ьылое>. 1906. апрель, с. 276. - Прим. авт.
тот последний факт не упоминается в воспоминаниях А.Ф. Кони о кн. Урусове, но сообщен
мне В.А Капелером. - IЄрим. авiтi.
( асович В.Д. Застольные речг. с. ~). - Прим. авт.
.ат - убежище.
ко один путь к тому, чтобы положить ему прочное основание: это отнестись
к нему с доверием и по возможности устранить преграды к его деятельности
и дальнейшему развитию. Что-нибудь одно: или в обществе может суще-
ствовать известное учреждение или нет. В первом случае надо придать ему
все те условия, которые необходимы для его деятельности; в противном
случае нужно отказаться от мысли об его установлении. Нет ничего вреднее,
как, обставляя известное учреждение широкими правами, вместе с тем ста-
раться придать ему такие условия деятельности, которые на практике кло-
нились бы к ограничению этих прав. Законодатель, став на этот путь,
отнимая одной рукой то, что дано другой, не достиг бы ничего, кроме
ослабления созданного им учреждения в самом его корне, так как сделал
бы невозможным осуществление той цели, для которой предполагалось со-
здать это учреждение>.
Эти красноречивые, яркие слова как будто для того только и были
сказаны официальным органом Министерства Юстиции, чтобы резче под-
черкнуть наметившееся отношение законодателя к адвокатуре, полное рав-
нодушие к ее судьбам. В ближайшее к введению судебных уставов время
правительство еще проявляло некоторый интерес. Так, в 1867 г. Депар-
тамент Министерства Юстиции обратился в Советы с запросом <уведомить
о числе присяжных поверенных, которое, по мнению Совета, будет доста-
точно для установления определенной 388 ст. Учр. Суд. Уст. табели> ,
Петербургский Совет немедленно ответил, что он полагал бы определить
это число цифрою сто, но дальнейшего движения вопрос не получил. Вначале
Министерство выражало некоторое беспокойство по поводу недостатка при-
сяжных поверенных, ибо, как мы видели выше, со стороны председателей
поступали заявления о невозможности отправлять правосудие согласно тре-
бованиям Судебных Уставов. Параллельно с Советами, Министерство стало
разрабатывать меры для привлечения присяжных поверенных в провинци-
альные суды. В августе 1869 г. за № 13549 Министерство обратилось к
старшим председателям судебных палат с циркуляром, в котором ставило
вопрос об облегчении приема в присяжные поверенные при провинциальных
судах. <Если, например, - гласит циркуляр, - требовать для них только
двухлетнего занятия судебной практикой под руководством присяжного по-
веренного, то, по всей вероятности, число их значительно увеличится, и
многие молодые люди, занимающиеся ныне при столичных присяжных по-
<Судебный Вестник>, 1866, № 18.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
менника> за помещение в № 3 статьи Ю. Жуковского: <Вопросы молодого
поколения>. Блестящую речь по этому последнему делу произнес К.К.
Арсеньев (Валуевская <Весть> назвала эту речь затейливо-ловкой), и под-
судимые (вместе с Жуковским судили и редактора Пыпина) были оправ-
даны в первой инстанции.
Само собою разумеется, что острое недовольство новыми судами об-
ратилось преимущественно против адвокатуры, которая больше всего спо-
собствовала исходу процессов, не соответствовавшему ожиданиям админи-
страции. В своих воспоминаниях о процессе Каракозова Д.В. Стасов, между
прочим, рассказывает: <Очень хорошо помню, как в комендантскую квар-
тиру приехал еще до слушания дела принц Ольденбургский, также для
чтения дела или по чему-то другому, и, встретив нескольких присяжных
поверенных из бывших правоведов, обратился ко мне и сказал: <И охота
вам защищать таких негодяев...> Я ему ответил, что мы для этого назначены,
и дело это защищаем по назначению князя Гагарина. Тогда принц сказал:
<Желаю вам полного неуспеха>. На это Турчанинов ответил: <А мы, на-
против, надеемся, что мы должны иметь успех> . Между тем, принц Оль-
денбургский был сам в числе судей по делу, и отношение к адвокатуре
было вообще благожелательное. <Вообще, - пишет Д.В. Стасов, - князь
Гагарин относился внимательно, в высшей степени предупредительно к
защитникам, обращаясь к ним часто по именам, а не словами: г. защитник,
и старался как бы поддерживать их при исполнении ими в первый раз их
обязанностей по новым уставам, в таком суде и еще по такому делу> .
Очевидно поэтому, что в словах принца Ольденбургского просто слышался
давно знакомый уже отзвук непонимания задач адвокатуры.
Мы видели выше, что и во Франции, в стране со старой и отлично
развитой адвокатурой, не раз наступали моменты, когда адвокатов ото-
ждествляли с защищаемыми ими подсудимыми. Если так было во Франции,
то тем более это явление должно было развиться у нас, при недостаточной
культурности и новизне института. Понятно, поэтому, что участие адво-
катуры в литературных и политических процессах и глубокое впечатление,
какое производили в этих делах речи защиты, не могло не возбудить се-
рьезного недовольства власти и должно было окружить адвокатуру атмо-
сферой правительственного недоверия и подозрения. Насколько эти чувства
были сильны, свидетельствует история князя А. И. Урусова. Один из самых
блестящих адвокатов Москвы, участвовавший во всех выдающихся про-
цессах, приезжавший нередко в Петербург (он принимал, например, участие
в Нечаевском деле, и речь его привлекла к себе общее внимание), князь
Урусов был выслан в административном порядке в Прибалтийский край
и, спустя несколько лет, освобожден из ссылки под условием сложения им
звания присяжного поверенного и поступления на государственную службу .
Но и независимо от этого, когда героический момент сменился буднями,
самая организация адвокатуры должна была вызывать к себе подозритель-
ное отношение властей. <Мы, - метко указывал В.Д. Спасович в одной
из своих застольных речей, - сочлены в государстве, в котором вообще
не разрешено соединяться, сочленяться, а сочленяемость достигается разве
в виде исключения> . Благодаря этому сословие сразу сделалось прибе-
жищем для всех недовольных и гонимых. Составители судебных уставов
полагали, что адвокатура сделается рассадником для всей магистратуры.
А в действительности случилось нечто обратное, <Вместо того, чтобы быть
питомником магистратуры, наше сословие сделалось громадным убежищем
вроде того авуiигп , которое Ромул открыл на горе Авентине, или вроде
Сечи Запорожской. Здесь мы стоим и с радостью подаем братски руку
беглецам, которые по красноватому цвету своих убеждений найдены не-
подходящими к Министерству Юстиции, всегда щеголяющему белизной,
судьям, прокурорам, председательствующим, которым надоела служба и
которые ее оставили, чтобы не кланяться, не угодничать, не скакать за
тысячи верст по железным дорогам дважды в год напоминать о себе и
мозолить глаза начальству> (Спасович).
Все эти обстоятельства, повторяем, и создавали недоверчивое, подо-
зрительное отношение к адвокатуре, и это отношение весьма сильно влияло
на дальнейшее развитие сословия. Вскоре после введения судебных уставов
в 1866 г., <Судебный Вестник>, бывший тогда официальным органом Ми-
нистерства Юстиции, писал: <Когда создается новое учреждение, есть толь-
Исторический очерк Министерства Юстиции>, с. 158. - Прим. авт.
<Былое>. 1906. апрель, с. 282. - Прим. авт.
Випе-председатрль 1 осуларственноги Совета и председатель Верховного Суда. - Прим. авт.
<Ьылое>. 1906. апрель, с. 276. - Прим. авт.
тот последний факт не упоминается в воспоминаниях А.Ф. Кони о кн. Урусове, но сообщен
мне В.А Капелером. - IЄрим. авiтi.
( асович В.Д. Застольные речг. с. ~). - Прим. авт.
.ат - убежище.
ко один путь к тому, чтобы положить ему прочное основание: это отнестись
к нему с доверием и по возможности устранить преграды к его деятельности
и дальнейшему развитию. Что-нибудь одно: или в обществе может суще-
ствовать известное учреждение или нет. В первом случае надо придать ему
все те условия, которые необходимы для его деятельности; в противном
случае нужно отказаться от мысли об его установлении. Нет ничего вреднее,
как, обставляя известное учреждение широкими правами, вместе с тем ста-
раться придать ему такие условия деятельности, которые на практике кло-
нились бы к ограничению этих прав. Законодатель, став на этот путь,
отнимая одной рукой то, что дано другой, не достиг бы ничего, кроме
ослабления созданного им учреждения в самом его корне, так как сделал
бы невозможным осуществление той цели, для которой предполагалось со-
здать это учреждение>.
Эти красноречивые, яркие слова как будто для того только и были
сказаны официальным органом Министерства Юстиции, чтобы резче под-
черкнуть наметившееся отношение законодателя к адвокатуре, полное рав-
нодушие к ее судьбам. В ближайшее к введению судебных уставов время
правительство еще проявляло некоторый интерес. Так, в 1867 г. Депар-
тамент Министерства Юстиции обратился в Советы с запросом <уведомить
о числе присяжных поверенных, которое, по мнению Совета, будет доста-
точно для установления определенной 388 ст. Учр. Суд. Уст. табели> ,
Петербургский Совет немедленно ответил, что он полагал бы определить
это число цифрою сто, но дальнейшего движения вопрос не получил. Вначале
Министерство выражало некоторое беспокойство по поводу недостатка при-
сяжных поверенных, ибо, как мы видели выше, со стороны председателей
поступали заявления о невозможности отправлять правосудие согласно тре-
бованиям Судебных Уставов. Параллельно с Советами, Министерство стало
разрабатывать меры для привлечения присяжных поверенных в провинци-
альные суды. В августе 1869 г. за № 13549 Министерство обратилось к
старшим председателям судебных палат с циркуляром, в котором ставило
вопрос об облегчении приема в присяжные поверенные при провинциальных
судах. <Если, например, - гласит циркуляр, - требовать для них только
двухлетнего занятия судебной практикой под руководством присяжного по-
веренного, то, по всей вероятности, число их значительно увеличится, и
многие молодые люди, занимающиеся ныне при столичных присяжных по-
<Судебный Вестник>, 1866, № 18.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134