Самое же главное, какого бы
происхождения ни была дигамма, у Гомера мы находим образования и на почве
дигаммы, так и без участия дигаммы. Те и другие формы можно найти и у чисто
эолийских поэтов Алкея и Сафо.
Такое же смешение находим мы и в двух других указанных выше категориях.
Если J вместо n - факт эолийского диалекта, то у Гомера этот закон далеко не
выдержан. Что же касается ce (n) и an, то не только обе формы попадаются
одинаково, но есть случаи, где они употребляются даже рядом, в одной фразе
(например, Ил. ХI 202, ХХII 137, Од. IХ 334).
б)
Все это указывает на то, что гомеровский язык есть такое прочное и
глубокое смешение диалектов, что поэты, которые им пользовались, очевидно,
совсем не отдавали себе отчета, где тут эолийские формы и где ионийские.
Конечно, это нисколько не снимает вопроса о происхождении такого
смешения. И уже первый исследователь этого вопроса G.Hinrichs. De Homericae
elocutionis vestigiis Aeolicis. Jenae, 1865, выставил гипотезу, впоследствии
принятую почти всеми, что эпические песни о Трое появились сначала на
эолийском диалекте и что они только в дальнейшем были ионизированы с полным
подавлением прежнего диалекта. Это вполне согласуется с теми мифическими и
полумифическими представлениями греков о своем прошлом, в которых самая
историческая наука не может не находить исторического зерна. Если мы читаем,
например, у Страбона (ХIII 1, 3), что эолийские переселенцы в Малую Азию
пришли туда с Орестом, а ионийцы пришли сюда на несколько поколений позже,
то нет никакого основания вычеркивать это известие целиком и отрицать факт
предшествия эолийской колонизации передвижению ионийцев. И если Геродот
утверждает (I 150), что Смирна была сначала эолийским городом, а потом
подверглась ионийскому завоеванию (не позже 700 г.), то отвергать это
сообщение нет ровно никаких оснований. Точно так же ионийский город Фокея
лежал в эолийской области. Откуда бы он мог появиться, как не в результате
ионийского нашествия на эолийцев, уже занимавших эту область раньше? В
ионийском диалекте Хиоса Бехтель еще в 30-х годах отметил присутствие
эолизмов (так же как и в Эритрее и Фокее). А Смирна и Хиос - как раз
наиболее основные места деятельности гомеридов.
Наконец, факт эолийской подосновы эпоса был небезызвестен в древности,
хотя мы располагаем тут только единственным текстом: "Магнезиец Зопир
считал, что поэзия Гомера читается на эолийском диалекте. То же самое и -
Дикеарх". ("Anecdotum Romanum de notis veterum criticis imprimis Aristarchi
Homericis et Iliade Heliconia. Ed. et comment. instr. Fr.Osann", 1851. Взято
из P.Cauer, 164, прим. 2).
Таким образом, имеется достаточно оснований считать, что эпос сначала
появился на эолийском диалекте, а потом в результате ионийской колонизации
был перекрыт ионийским диалектом почти до неузнаваемости.
в)
Августу Фикку принадлежит грандиозное предприятие получить гомеровские
поэмы на эолийском диалекте.
Во-первых, исходя из того, что перевод на ионийский диалект произошел
буквально, слово в слово и слог на слог, Фикк дал самостоятельный перевод
обеих поэм на эолийский диалект. При этом он руководствовался двумя
принципами: каждая ионийская форма теперешнего текста Гомера должна легко
переводиться на соответствующую эолийскую форму без всякого вреда для стиха;
и ни одна эолийская форма теперешнего текста не может быть заменена
ионийским эквивалентом без существенного нарушения стиха. Другими словами,
по мысли Фикка, при переводе на ионийский диалект поэты оставляли без
всякого изменения те эолийские формы, которые не поддавались простейшему
переводу, поскольку их перевод привел бы к насильственной переделке целого
стиха.
Однако то, что мы находим в нашем тексте Гомера, конкретно никак не
сходится с этими принципами Фикка. Мы находим у Гомера немало таких
эолизмов, которые можно было бы без труда заменить соответствующими
ионийскими формами, но они почему-то оставались у Гомера без изменения. С
другой стороны, нынешний текст Гомера имеет такие ионизмы, которые было бы
невозможно заменить соответствующими эолийскими формами без насилия над
стихом. Эта непоследовательность разрушает всю теорию Фикка, и она ясно
показывает, что о буквальности и механичности перевода эолийской основы поэм
на ионийский диалект не может быть и речи.
Увлеченный своей теорией, Фикк пошел даже дальше. Он примкнул к
известному анализу "Одиссеи" у Кирхгофа и, как ему казалось, получил
блестящий результат: те части поэмы, которые Кирхгоф считал основными и
первоначальными, переводились у него без всякого труда на эолийский диалект;
те же, которые принадлежат у Кирхгофа позднейшему "редактору", оказывалось,
были наполнены весьма прочными ионизмами. "Высшая критика" и языковая
статистика, казалось, вступали тут в близкий и твердый союз. Однако и здесь
Фикк чрезмерно увлекся. Критика показала, что для установления этого
соответствия Фикк удаляет или создает ионизмы путем всякого рода корректур,
атетез, т.е. прямого исключения того или иного текста. Получилось, что между
кирхгофовскими "первоначальными" и "последующими" частями поэм вовсе нет
такого разительного языкового расхождения, о каком мечтал Фикк. Обрабатывая
таким же образом "Илиаду", он уже не имел столь авторитетного и
общепризнанного анализа, каким для "Одиссеи" был в свое время анализ
Кирхгофа. И ему, отчасти на основе Грота, пришлось уже самому устанавливать
"первоначальные" и "последующие" части поэмы. Но тут уже он сам, под
давлением фактов, принужден был смягчить свою теорию и, например, определять
такие части "Илиады", которые были сочинены ионийцами, но еще на эолийском
диалекте.
В результате подобных конструкций получилось, что между эолийскими
творцами и ионийскими редакторами была еще промежуточная эпоха. А это,
безусловно, противоречило первоначальному мнению Фикка о внезапном и притом
чисто механическом переводе поэм с одного диалекта на другой. Кроме того,
более тонкие ионизмы опять-таки оказались рассыпанными решительно по всей
поэме, а в более "поздних" частях не отсутствовали и древние формы. Кроме
того, в своих дальнейших работах Фикк уже совсем по-новому разграничивает и
группирует различные слои "Илиады", привлекая к тому же соображения и не
чисто языковые.
Однако было бы совершенно несправедливо начисто отвергнуть колоссальный
труд Фикка и признать результаты его нулевыми, как это делали многие ученые.
Тот же самый Кауэр, сделавший, может быть, самые тяжелые возражения Фикку,
признает за ним громадные заслуги и не отрицает иных его положительных
выводов. Без такого цельного и последовательного перевода Гомера на
эолийский диалект вообще нельзя было бы отчетливо судить об эолийской
подоснове Гомера. При всех натяжках и произволе все же после работы Фикка с
несомненностью выявилось многое такое, чего нельзя было раньше заметить при
общем и недифференцированном представлении об эолизмах Гомера. Так,
например, рифма в пределах гекзаметра, и раньше заметная в немногих местах,
теперь оказалась уже во многочисленных местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
происхождения ни была дигамма, у Гомера мы находим образования и на почве
дигаммы, так и без участия дигаммы. Те и другие формы можно найти и у чисто
эолийских поэтов Алкея и Сафо.
Такое же смешение находим мы и в двух других указанных выше категориях.
Если J вместо n - факт эолийского диалекта, то у Гомера этот закон далеко не
выдержан. Что же касается ce (n) и an, то не только обе формы попадаются
одинаково, но есть случаи, где они употребляются даже рядом, в одной фразе
(например, Ил. ХI 202, ХХII 137, Од. IХ 334).
б)
Все это указывает на то, что гомеровский язык есть такое прочное и
глубокое смешение диалектов, что поэты, которые им пользовались, очевидно,
совсем не отдавали себе отчета, где тут эолийские формы и где ионийские.
Конечно, это нисколько не снимает вопроса о происхождении такого
смешения. И уже первый исследователь этого вопроса G.Hinrichs. De Homericae
elocutionis vestigiis Aeolicis. Jenae, 1865, выставил гипотезу, впоследствии
принятую почти всеми, что эпические песни о Трое появились сначала на
эолийском диалекте и что они только в дальнейшем были ионизированы с полным
подавлением прежнего диалекта. Это вполне согласуется с теми мифическими и
полумифическими представлениями греков о своем прошлом, в которых самая
историческая наука не может не находить исторического зерна. Если мы читаем,
например, у Страбона (ХIII 1, 3), что эолийские переселенцы в Малую Азию
пришли туда с Орестом, а ионийцы пришли сюда на несколько поколений позже,
то нет никакого основания вычеркивать это известие целиком и отрицать факт
предшествия эолийской колонизации передвижению ионийцев. И если Геродот
утверждает (I 150), что Смирна была сначала эолийским городом, а потом
подверглась ионийскому завоеванию (не позже 700 г.), то отвергать это
сообщение нет ровно никаких оснований. Точно так же ионийский город Фокея
лежал в эолийской области. Откуда бы он мог появиться, как не в результате
ионийского нашествия на эолийцев, уже занимавших эту область раньше? В
ионийском диалекте Хиоса Бехтель еще в 30-х годах отметил присутствие
эолизмов (так же как и в Эритрее и Фокее). А Смирна и Хиос - как раз
наиболее основные места деятельности гомеридов.
Наконец, факт эолийской подосновы эпоса был небезызвестен в древности,
хотя мы располагаем тут только единственным текстом: "Магнезиец Зопир
считал, что поэзия Гомера читается на эолийском диалекте. То же самое и -
Дикеарх". ("Anecdotum Romanum de notis veterum criticis imprimis Aristarchi
Homericis et Iliade Heliconia. Ed. et comment. instr. Fr.Osann", 1851. Взято
из P.Cauer, 164, прим. 2).
Таким образом, имеется достаточно оснований считать, что эпос сначала
появился на эолийском диалекте, а потом в результате ионийской колонизации
был перекрыт ионийским диалектом почти до неузнаваемости.
в)
Августу Фикку принадлежит грандиозное предприятие получить гомеровские
поэмы на эолийском диалекте.
Во-первых, исходя из того, что перевод на ионийский диалект произошел
буквально, слово в слово и слог на слог, Фикк дал самостоятельный перевод
обеих поэм на эолийский диалект. При этом он руководствовался двумя
принципами: каждая ионийская форма теперешнего текста Гомера должна легко
переводиться на соответствующую эолийскую форму без всякого вреда для стиха;
и ни одна эолийская форма теперешнего текста не может быть заменена
ионийским эквивалентом без существенного нарушения стиха. Другими словами,
по мысли Фикка, при переводе на ионийский диалект поэты оставляли без
всякого изменения те эолийские формы, которые не поддавались простейшему
переводу, поскольку их перевод привел бы к насильственной переделке целого
стиха.
Однако то, что мы находим в нашем тексте Гомера, конкретно никак не
сходится с этими принципами Фикка. Мы находим у Гомера немало таких
эолизмов, которые можно было бы без труда заменить соответствующими
ионийскими формами, но они почему-то оставались у Гомера без изменения. С
другой стороны, нынешний текст Гомера имеет такие ионизмы, которые было бы
невозможно заменить соответствующими эолийскими формами без насилия над
стихом. Эта непоследовательность разрушает всю теорию Фикка, и она ясно
показывает, что о буквальности и механичности перевода эолийской основы поэм
на ионийский диалект не может быть и речи.
Увлеченный своей теорией, Фикк пошел даже дальше. Он примкнул к
известному анализу "Одиссеи" у Кирхгофа и, как ему казалось, получил
блестящий результат: те части поэмы, которые Кирхгоф считал основными и
первоначальными, переводились у него без всякого труда на эолийский диалект;
те же, которые принадлежат у Кирхгофа позднейшему "редактору", оказывалось,
были наполнены весьма прочными ионизмами. "Высшая критика" и языковая
статистика, казалось, вступали тут в близкий и твердый союз. Однако и здесь
Фикк чрезмерно увлекся. Критика показала, что для установления этого
соответствия Фикк удаляет или создает ионизмы путем всякого рода корректур,
атетез, т.е. прямого исключения того или иного текста. Получилось, что между
кирхгофовскими "первоначальными" и "последующими" частями поэм вовсе нет
такого разительного языкового расхождения, о каком мечтал Фикк. Обрабатывая
таким же образом "Илиаду", он уже не имел столь авторитетного и
общепризнанного анализа, каким для "Одиссеи" был в свое время анализ
Кирхгофа. И ему, отчасти на основе Грота, пришлось уже самому устанавливать
"первоначальные" и "последующие" части поэмы. Но тут уже он сам, под
давлением фактов, принужден был смягчить свою теорию и, например, определять
такие части "Илиады", которые были сочинены ионийцами, но еще на эолийском
диалекте.
В результате подобных конструкций получилось, что между эолийскими
творцами и ионийскими редакторами была еще промежуточная эпоха. А это,
безусловно, противоречило первоначальному мнению Фикка о внезапном и притом
чисто механическом переводе поэм с одного диалекта на другой. Кроме того,
более тонкие ионизмы опять-таки оказались рассыпанными решительно по всей
поэме, а в более "поздних" частях не отсутствовали и древние формы. Кроме
того, в своих дальнейших работах Фикк уже совсем по-новому разграничивает и
группирует различные слои "Илиады", привлекая к тому же соображения и не
чисто языковые.
Однако было бы совершенно несправедливо начисто отвергнуть колоссальный
труд Фикка и признать результаты его нулевыми, как это делали многие ученые.
Тот же самый Кауэр, сделавший, может быть, самые тяжелые возражения Фикку,
признает за ним громадные заслуги и не отрицает иных его положительных
выводов. Без такого цельного и последовательного перевода Гомера на
эолийский диалект вообще нельзя было бы отчетливо судить об эолийской
подоснове Гомера. При всех натяжках и произволе все же после работы Фикка с
несомненностью выявилось многое такое, чего нельзя было раньше заметить при
общем и недифференцированном представлении об эолизмах Гомера. Так,
например, рифма в пределах гекзаметра, и раньше заметная в немногих местах,
теперь оказалась уже во многочисленных местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194