Из фрагментов Эпихарма, далее, имеют отношение к эстетике еще два (В33):
"Но упражнение, друзья, дает больше чем хорошее [природное] дарование"; и
(В40) "Самое лучшее - обладать природными дарованиями, а потом учиться". Оба
эти суждения тоже по стилю своему - продукт более поздней эпохи (примерно
конца V в.), ибо они предполагают уже реально-человеческий, недемонический
субъект, с его естественными природными наклонностями и условиями обучения,
субъект, неведомый еще ни Гераклиту, ни ранним пифагорейцам.
Наконец, если мы заговорили об Эпихарме, то стоит упомянуть еще одно
обстоятельство, имеющее некоторый историко-философский интерес. Именно,
некто Алким, ученик небезызвестного полумегарика, полукиника Стильпона,
нападавший на исходе IV в. на платонизм, в своем сочинении "Против Аминты"
(Аминта - ученик Платона) доказывал, что Платон украл свое учение об идеях
не у кого другого, как именно у Эпихарма. Это уже a priori маловероятно,
поскольку между расцветом платоновского идеализма и деятельностью Эпихарма
лежит не меньше столетия. Тем не менее от подобных свидетельств философская
физиономия Эпихарма не разъясняется, а еще больше затемняется. Алким
приписывает Эпихарму различение чувственного и умопостигаемого мира,
обстоятельство, совсем не мыслимое для эпохи расцвета натурфилософии первой
половины V в., поскольку оно предполагает очистительную бурю века софистов и
логически-эвристические страсти Сократа. То, что в IV в. представляли как
умопостигаемое и идеальное, было в VI - V в. не больше как особого рода
материей, вроде того "эфирного тела", под видом которого Гераклит
представлял себе (А8) свой Логос. Невероятно также, чтобы Эпихарм уже учил
об осмыслении чувственности через идеи и мыслил себе синтез идеи и материи
как диалектическую цельность (В3). Ведь тот же Эпихарм учит (В4) о мудрости,
распространенной по всему живому, и о том, что "в чем состоит эта мудрость,
знает только одна природа, ибо этому она научилась всецело сама от себя".
Тут уже нет ни слова об идеях.
Не будем здесь решать этой историко-философской загадки об Эпихарме, тем
более что прямых платонических суждений на темы эстетики от Эпихарма до нас
не дошло.
V. ЭСТЕТИКА ОРГАНИЧЕСКИ-ЖИЗНЕННОГО КОНТИНУУМА. ЭМПЕДОКЛ 1. Исходный пункт
1. Основная идея
Абстрактная всеобщность телесной гармонии не исчерпывается ни числовыми,
ни субстанциальными отношениями. В гармонии совершенного живого тела,
которая характерна для классики, есть и более сложная сторона: это, прежде
всего, сам организм тела. Ведь число и субстанция - слишком широкие
структуры, охватывающие не только все живое, но и все неживое. Тело же
человека - это, прежде всего, нечто живое, живой организм. И вот эту-то
сторону телесной гармонии, по-видимому, и ухватывает Эмпедокл, философ
середины V в. По Диогену Лаэрцию (31А1,74), время "расцвета" Эмпедокла
падает на 444 - 441 г. до н.э., а по Аполлодоровой Хронике год его рождения
- 483 - 482. Эмпедокл происходил из демократической семьи Акраганта. В
городах Сицилии, а также Италии он был известен как политик, врач,
благотворитель, жрец, чудотворец, очиститель от грехов, маг и оратор. Он и
сам себя считал чудотворцем (В111). Умер Эмпедокл, по одним известиям, на
родине, по другим - в Пелопонессе. Известен рассказ о его отказе принять
царскую власть. О смерти его рассказывались чудеса, например, что он исчез
однажды после жертвоприношения, т.е. был живым взят на небо, или что он
бросился в кратер вулкана Этны, чтобы доказать свою божественность, и потом
его железный башмак будто бы был вынесен лавой наружу. От его сочинений
остались многочисленные фрагменты. Аристотель считал его основателем
риторики так же, как Зенона Элейского основателем диалектики (А 1 57; А19).
Поскольку указанное выше толкование Эмпедокла не является бесспорным и
общеизвестным, изложим сначала то, что является для него более обычным.
2. "Любовь" и "Вражда"
а)
Эмпедокл твердо стоит на позиции антиантропоморфизма. (А1,76) "Зевсом он
называет огонь, Герой - землю, Аидонеем - воздух, Нестис же - воду" (сюда же
Л23.33; В6). Это толкование было у Эмпедокла не единственным. Так, в А33
Гера оказывается землей, а Аидоней - воздухом. Но детали, конечно, неважны.
Согласно Эмпедоклу (А40), четыре элемента даже "по природе первичнее бога,
боги также и они". (В29) "И о первообразе мира [а именно о том], каков он в
своем строении, [созданном] Любовью, он говорит как-то следующим образом:
"Не поднимаются у него [бога-космоса] из спины две ветви [две руки], и [нет
у него] ни ступней, ни проворных колен, ни детородных частей, но он
представляет из себя шар и был отовсюду равен самому себе". Другими словами,
Эмпедокл считает выше всего состояние мира во всецелой власти Любви, когда
не было еще никакого Раздора. Это состояние первобога и первомира он
представляет в виде шара. Абстрактная всеобщность, фиксируемая здесь
философом, ясно и определенно формулируется здесь словами о том, что этот
шар был "отовсюду равен себе самому". Шарообразность, очевидно, потому и
была привлечена Эмпедоклом, что ему хотелось выдвинуть на первый план
повсеместное равенство себе.
Это далеко не единственное суждение Эмпедокла. В В134 читаем: "Ибо оно
[божество] не снабжено возвышающейся над [остальными] членами человеческой
головой, и [у него] не поднимаются из спины две ветви, и нет у него ни
ступней, ни проворных колен, ни волосатых частей, но он лишь дух святой и
несказанный, обегающий быстрыми мыслями все мироздание". (В133) "Его нельзя
приблизить к себе и [таким образом] сделать доступным зрению наших очей, ни
осязать руками, где [в зрительном и осязательном ощущениях] собственно и
пролегает самый широкий и удобный путь для проникновения убеждения в сердца
людей". Слово "бог" в устах Эмпедокла имеет не антропоморфическое,
внеличностное значение. (А32) "Он считает богами и элементы и мир,
представляющий собой их смесь и сверх того совершенный шар, в который все
они разрешатся". Эмпедокл, как и все досократики, борется с антропоморфизмом
и ищет какие-то новые принципы бытия.
б)
Если в пифагорействе на первый план выдвигается число и форма, а у
Гераклита - субстанциальная заполненность и становление, то у Эмпедокла
форма переходит в субстанциальное становление с тем, чтобы в конечном счете
вернуться к себе. Под именем "Любви" Эмпедокл воспевает первоначальное
мирное состояние вещей. Это состояние через Вражду переходит к хаосу и
беспорядку. Силою вновь возникающих любовных связей состояние Вражды
переходит к исконной и вечной Любви. Эта "достопочтенная гармония"
(В18.122,2) есть не что иное, как внутреннее раскрытие ровно текущего
гераклитовского становления.
"Эмпедокл... допускает четыре элемента, - огонь, воздух, воду и землю и
две первичные силы, Любовь и Вражду, из которых одна соединяющая, другая
разделяющая" (А33). Эти элементы (А28) не возникают и не погибают; они
только вступают в разные соединения, откуда и происходят вещи. "Из всего
тленного ни у чего нет ни рождения, ни какого-либо предела губительной
смерти, но есть лишь смешение и различение смешанного;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194