Я хотела поделиться своими
впечатлениями с теми, кто нуждается в таком руководстве по работе
с детьми. Я знаю, что многие люди, которые работают с детьми,
преодолевают трудности, затрачивают большие усилия и нуждаются
в подтверждении правильности того, что они делают. Другие просто
нуждаются в некоторых идеях, способствующих эффективной работе
с детьми. Я надеюсь, что эта книга будет полезной.
Я хочу коснуться того, как развивались мои представления о де-
тях и работе с детьми. Я прочитала множество книг о развитии детей
и о том, что представляют собой дети. Но когда я работаю с детьми,
я привношу в свою работу и мои отношения с ними нечто большее,
чем почерпнутые из книг знания. Я упорно пытаюсь понять, что
представляет собой это <нечто>, поскольку уверена: это что-то важ-
ное и включающее такую большую часть меня самой, что я больше
<не думаю> об этом. Когда я нахожусь с ребенком, будь ему четыре
Глава 12. Личные замечания
329
года или четырнадцать лет, я понимаю, что могу соответствовать его
настроению, находить верный тон и в то же время оставаться самой
собой. Я не воспринимаю ребенка как чужака. Я не могу предполо-
жить, что узнаю о нем всё, но между нами устанавливается взаимо-
понимание и ребенок это чувствует.
Я ясно помню, что значит быть ребенком. Я говорю не о много-
численных воспоминаниях о конкретных эпизодах и событиях, а о
воспоминаниях о самом бытии. Я хорошо помню, что у меня были
глубоко затаенные чувства и представления, о которых я никогда
никому не рассказывала. Я знала многое. Я интересовалась жизнью.
Я философствовала. Но никто по-настоящему не знал меня с этой
стороны. Я думала о смерти и испытывала трепет от того, что жизнь
существовала до моего рождения. Мне было интересно обсуждать со
своими родителями то, как долго они будут жить и долго ли буду
жить я. Я видела в своих дедушках и бабушках мудрецов из другого
времени и мира. Поскольку родители часто рассказывали истории
из своего детства, проведенного в России, я понимала, что это место
далекое и непохожее на Кембридж в штате Массачусетс. Я восхища-
лась и удивлялась. Я помню, что когда мы уезжали из Кембриджа в
Лоуэлл (мне было около семи лет), мне хотелось в пути смотреть на
дома. Мне было интересно, что за семьи живут за светящимися ок-
нами в городах и на фермах. Я, семилетний социолог, интересо-
валась этими людьми. Кто они такие? Как они живут? Что они де-
лают?
Я вспоминаю, что когда была ребенком, у меня были чувства и
интересы, исходившие их таких глубин души, что их было невоз-
можно облечь в слова, даже если бы я этого захотела. Я никогда не
говорила о них даже своим родителям, которые любили меня и живо
мною интересовались. Я помню также, что каждый миг моих жиз-
ненных впечатлений был для меня очень важен и это чувство сохра-
нялось во мне и тогда, когда окружавшие меня взрослые говорили
мне, как себя вести. Их беспокоили деньги, еда, безопасность, но я
чувствовала, что лучше держаться того, что важно для меня, хотя это
могло показаться им глупым и нелогичным.
Возможно, эта моя способность вслушиваться в воспоминания
детства позволяет мне так видеть детей, что это вызывает их отклик.
Я представляю себе сейчас детские забавы и радости, глупости и
смех. Интересно, что когда речь идет о том, чтобы <вступить в
контакт с ребенком>, мы в большинстве случаев вспоминаем о дет-
ских развлечениях. Я помню, что в детстве позволяла себе выражать
свою беспечность и это встречало одобрение. Конечно, у меня быва-
ли слезы боли, грусти, а иногда и гнева, но вскоре я почувствовала,
что выражение таких чувств причиняет боль взрослым, которых я
330
В. Оклендер. Окна в мир ребенка
любила, и я научилась выражать их более осмотрительно. Я думаю,
что большинство детей получает сигналы такого рода и с какого-то
момента осторожнее проявляет отрицательные эмоции.
Я начала работать с детьми в летнем лагере, еще когда была
подростком. У меня не было никакой теоретической подготовки, но
я знала, что очень люблю детей, умела разговаривать с ними, могла
развеселить и заинтересовать их, научить петь, плавать и включаться
в разные игры. Мне нравилось слушать их и общаться с ними. Я
подумала тогда, что мне понравилось бы быть социальным работни-
ком, работающим с детьми. Уже тогда мне были ближе не те дети,
которые принадлежали к американскому (<постоянно успешному>)
типу, а те, которые постоянно сталкивались с жизненными проб-
лемами. Я знала, что эти дети любили разговаривать со мной, и мне
это нравилось. Возможно, я воспринимала это таким образом пото-
му, что у меня сложилась концепция, образ типично американских
детей: преимущественно белые, англосаксонского происхождения,
стройные, спортивные, грациозные, светловолосые, очень спокой-
ные и холодные. Мои родители были евреями, эмигрировавшими из
России-эмоциональными, любящими, умными, говорливыми, ре-
волюционно настроенными. Когда я была ребенком, я иногда зави-
довала этим холодным, спокойным американцам, говорящим без ак-
цента, послушным детям, которых я знала в Массачусетсе. Я рано
вышла замуж, у меня было трое детей и я относилась к своим роди-
тельским обязанностям с той же ответственностью, увлеченностью
и интересом, как и ко всем делам в своей жизни. Я стала экспертом
по каждой фазе развития, которую проделали мои дети. Я многому
научилась, особенно в том, что касалось развития в раннем детстве
(так как я, казалось, всегда имела ребенка, находившегося в этом
периоде развития). Дети любого возраста всегда казались мне инте-
ресными и привлекательными. Я вернулась в школу, когда моему
младшему ребенку было почти три года, и стала учителем главным
образом потому, что считала эту деятельность полезной мне, матери.
Я действительно любила детей, а теперь, когда мои дети учились в
школе, я стала интересоваться обучением.
Я была <альтернативным учителем>, когда этот термин еще не
был введен, и прошла через многие трудности, обусловленные
школьной системой. Моя начальница говорила мне, что я была
слишком <рекреационно ориентированной>. Она знала, что я рабо-
тала с многочисленными группами детей, которые центр еврейских
общин организовывал по всей стране, и убедила меня вернуться к
такому виду работы, при которой устраивать развлечения было в по-
рядке вещей. Между тем все дети с теми или иными расстройствами
поведения каким-то образом оказывались в моем классе. После трех
Глава 12. Личные замечания
331
лет регулярного преподавания мне предложили работать в качестве
учителя по специальной образовательной программе для детей с
эмоциональными расстройствами. В течение шести лет я работала
с этими детьми (тогда я получила степень магистра в области специ-
ального обучения). Я многое узнала о детях.
Когда я готовилась к получению ученой степени в области обра-
зования, я хотела иметь возможность проводить независимые иссле-
дования, глубже изучить литературу по психотерапевтической работе
с детьми. Поскольку я была единственной из участников специаль-
ной программы, получившей грант Федерального министерства про-
свещения, мне, наконец, разрешили расходовать часть моего кредита
на получение ученой степени в той области знаний, которая, по
моему мнению, была мне нужна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
впечатлениями с теми, кто нуждается в таком руководстве по работе
с детьми. Я знаю, что многие люди, которые работают с детьми,
преодолевают трудности, затрачивают большие усилия и нуждаются
в подтверждении правильности того, что они делают. Другие просто
нуждаются в некоторых идеях, способствующих эффективной работе
с детьми. Я надеюсь, что эта книга будет полезной.
Я хочу коснуться того, как развивались мои представления о де-
тях и работе с детьми. Я прочитала множество книг о развитии детей
и о том, что представляют собой дети. Но когда я работаю с детьми,
я привношу в свою работу и мои отношения с ними нечто большее,
чем почерпнутые из книг знания. Я упорно пытаюсь понять, что
представляет собой это <нечто>, поскольку уверена: это что-то важ-
ное и включающее такую большую часть меня самой, что я больше
<не думаю> об этом. Когда я нахожусь с ребенком, будь ему четыре
Глава 12. Личные замечания
329
года или четырнадцать лет, я понимаю, что могу соответствовать его
настроению, находить верный тон и в то же время оставаться самой
собой. Я не воспринимаю ребенка как чужака. Я не могу предполо-
жить, что узнаю о нем всё, но между нами устанавливается взаимо-
понимание и ребенок это чувствует.
Я ясно помню, что значит быть ребенком. Я говорю не о много-
численных воспоминаниях о конкретных эпизодах и событиях, а о
воспоминаниях о самом бытии. Я хорошо помню, что у меня были
глубоко затаенные чувства и представления, о которых я никогда
никому не рассказывала. Я знала многое. Я интересовалась жизнью.
Я философствовала. Но никто по-настоящему не знал меня с этой
стороны. Я думала о смерти и испытывала трепет от того, что жизнь
существовала до моего рождения. Мне было интересно обсуждать со
своими родителями то, как долго они будут жить и долго ли буду
жить я. Я видела в своих дедушках и бабушках мудрецов из другого
времени и мира. Поскольку родители часто рассказывали истории
из своего детства, проведенного в России, я понимала, что это место
далекое и непохожее на Кембридж в штате Массачусетс. Я восхища-
лась и удивлялась. Я помню, что когда мы уезжали из Кембриджа в
Лоуэлл (мне было около семи лет), мне хотелось в пути смотреть на
дома. Мне было интересно, что за семьи живут за светящимися ок-
нами в городах и на фермах. Я, семилетний социолог, интересо-
валась этими людьми. Кто они такие? Как они живут? Что они де-
лают?
Я вспоминаю, что когда была ребенком, у меня были чувства и
интересы, исходившие их таких глубин души, что их было невоз-
можно облечь в слова, даже если бы я этого захотела. Я никогда не
говорила о них даже своим родителям, которые любили меня и живо
мною интересовались. Я помню также, что каждый миг моих жиз-
ненных впечатлений был для меня очень важен и это чувство сохра-
нялось во мне и тогда, когда окружавшие меня взрослые говорили
мне, как себя вести. Их беспокоили деньги, еда, безопасность, но я
чувствовала, что лучше держаться того, что важно для меня, хотя это
могло показаться им глупым и нелогичным.
Возможно, эта моя способность вслушиваться в воспоминания
детства позволяет мне так видеть детей, что это вызывает их отклик.
Я представляю себе сейчас детские забавы и радости, глупости и
смех. Интересно, что когда речь идет о том, чтобы <вступить в
контакт с ребенком>, мы в большинстве случаев вспоминаем о дет-
ских развлечениях. Я помню, что в детстве позволяла себе выражать
свою беспечность и это встречало одобрение. Конечно, у меня быва-
ли слезы боли, грусти, а иногда и гнева, но вскоре я почувствовала,
что выражение таких чувств причиняет боль взрослым, которых я
330
В. Оклендер. Окна в мир ребенка
любила, и я научилась выражать их более осмотрительно. Я думаю,
что большинство детей получает сигналы такого рода и с какого-то
момента осторожнее проявляет отрицательные эмоции.
Я начала работать с детьми в летнем лагере, еще когда была
подростком. У меня не было никакой теоретической подготовки, но
я знала, что очень люблю детей, умела разговаривать с ними, могла
развеселить и заинтересовать их, научить петь, плавать и включаться
в разные игры. Мне нравилось слушать их и общаться с ними. Я
подумала тогда, что мне понравилось бы быть социальным работни-
ком, работающим с детьми. Уже тогда мне были ближе не те дети,
которые принадлежали к американскому (<постоянно успешному>)
типу, а те, которые постоянно сталкивались с жизненными проб-
лемами. Я знала, что эти дети любили разговаривать со мной, и мне
это нравилось. Возможно, я воспринимала это таким образом пото-
му, что у меня сложилась концепция, образ типично американских
детей: преимущественно белые, англосаксонского происхождения,
стройные, спортивные, грациозные, светловолосые, очень спокой-
ные и холодные. Мои родители были евреями, эмигрировавшими из
России-эмоциональными, любящими, умными, говорливыми, ре-
волюционно настроенными. Когда я была ребенком, я иногда зави-
довала этим холодным, спокойным американцам, говорящим без ак-
цента, послушным детям, которых я знала в Массачусетсе. Я рано
вышла замуж, у меня было трое детей и я относилась к своим роди-
тельским обязанностям с той же ответственностью, увлеченностью
и интересом, как и ко всем делам в своей жизни. Я стала экспертом
по каждой фазе развития, которую проделали мои дети. Я многому
научилась, особенно в том, что касалось развития в раннем детстве
(так как я, казалось, всегда имела ребенка, находившегося в этом
периоде развития). Дети любого возраста всегда казались мне инте-
ресными и привлекательными. Я вернулась в школу, когда моему
младшему ребенку было почти три года, и стала учителем главным
образом потому, что считала эту деятельность полезной мне, матери.
Я действительно любила детей, а теперь, когда мои дети учились в
школе, я стала интересоваться обучением.
Я была <альтернативным учителем>, когда этот термин еще не
был введен, и прошла через многие трудности, обусловленные
школьной системой. Моя начальница говорила мне, что я была
слишком <рекреационно ориентированной>. Она знала, что я рабо-
тала с многочисленными группами детей, которые центр еврейских
общин организовывал по всей стране, и убедила меня вернуться к
такому виду работы, при которой устраивать развлечения было в по-
рядке вещей. Между тем все дети с теми или иными расстройствами
поведения каким-то образом оказывались в моем классе. После трех
Глава 12. Личные замечания
331
лет регулярного преподавания мне предложили работать в качестве
учителя по специальной образовательной программе для детей с
эмоциональными расстройствами. В течение шести лет я работала
с этими детьми (тогда я получила степень магистра в области специ-
ального обучения). Я многое узнала о детях.
Когда я готовилась к получению ученой степени в области обра-
зования, я хотела иметь возможность проводить независимые иссле-
дования, глубже изучить литературу по психотерапевтической работе
с детьми. Поскольку я была единственной из участников специаль-
ной программы, получившей грант Федерального министерства про-
свещения, мне, наконец, разрешили расходовать часть моего кредита
на получение ученой степени в той области знаний, которая, по
моему мнению, была мне нужна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111