Как только мы примем такой тезис, так на нас нава-
ливается бесчисленное множество вопросов методики
школьного воспитания. Едва ли мы во всех этих вопро-
сах сумеем разобраться. Во всяком случае, наметим эти
вопросы.
Первый вопрос — о педагогическом коллективе.
Второй вопрос — о детском коллективе, руководимом
педагогическим коллективом.
И третий вопрос — педагогический коллектив и семья.
Какой вопрос из этих трех ни возьмите, он разбивает-
ся в свою очередь на множество отдельных вопросов.
Если мы просидим с вами двадцать вечеров, хватит о чем
поговорить.
Возьмем вопрос о педагогическом коллективе. Я в сво-
ей практике много пробовал, много сомневался и страдал
от этих сомнений и в конце концов пришел к определен-
ной форме педагогического коллектива. Этот вопрос ре-
шил так: там, где нет полного единства всех педагогов
школы между собой, там, где нет помощи друг другу и
большой требовательности друг к другу, там, где нет уме-
ния говорить своему товарищу неприятные вещи и не оби-
жаться, если тебе говорят неприятные вещи, там, где нет
умения приказать товарищу (а это трудное умение) и
подчиняться товарищу (а это еще более трудно), там нет
и не может быть педагогического коллектива.
Т. 4. С. 293
Но вот проблема — не отдельный воспитатель, а вос-
питательский коллектив. Советское воспитание может
быть делом только коллектива воспитателей. Отдельный
воспитатель не имеет права ни на какую политику и ни
на какую методику в детском доме. Между прочим, он
не имеет права ни на какую любовь к себе лично со сто-
334
роны воспитанников, если это не входит в план всего пе-
дагогического коллектива.
Но что мы знаем о педагогическом коллективе? Ска-
зано ли о нем, хоть одно слово? Если нужно составить
педагогический коллектив, то должен ли он составляться
по формуле А, Б, С, Д или по формуле А, А, В, К и поче-
му по той или другой? Чем, наконец, определяются свой-
ства педагогического коллектива? Военные хорошо знают,
каков должен быть состав роты или какого-нибудь шта-
ба, инженеры тоже прекрасно знают, из кого составить
ту или иную бригаду. У нас этого ничего не знают. Кто-то,
где-то, почему-то решил, что на каждые десять воспи-
танников должен быть один воспитатель и что он должен
якобы работать 30 часов в неделю...
По этим правилам в старой Куряжской коммуне на
400 детей было 40 воспитателей. Не только дети, но и они
сами не знали друг друга как зовут. И заведующий и
дети не знали, что делать с этой толпой. Дети, впрочем,
нашлись: они стали их просто обкрадывать. Некоторых
обокрали по два-три раза. Воспитатели перебрались в
город и стали приезжать только на дежурства с неболь-
шим саквояжем, в котором подушка и мыло.
Чем были наполнены 30 часов работы этой толпы?
Главная работа — заседание педсовета, месткома, общее
собрание. Главные вопросы: склока, отпуск, жалование,
перегрузка, компенсация, жалоба и опять склока.
А чем должны быть наполнены эти 30 часов?
И при всей трудности жизни этих несчастных людей
нужно признать, что ни 30, ни 130, ни 3, ни сколько угод-
но часов их работы никому не были нужны — ни детям,
ни обществу. И может быть, три настоящих живых че-
ловека, может быть, даже без педагогической подготов-
ки, хорошо оплаченных и охраненных от издевательств
тех же самых детей, дали бы детям и обществу гораздо
больше и при гораздо меньших затратах. Эта проблема
или не проблема?
Т. 1. С. 89—90
Я иду еще дальше: я готов разобрать и такие вопросы,
как вопрос о» длительности педагогического коллектива,
как вопрос о стаже педагогической работы отдельных
членов коллектива, потому что если вы построите весь
коллектив из педагогов с одногодичным стажем работы,
то, несомненно, это будет слабый коллектив. И вопрос о
335
соответствии, о том, сколько должно быть старых и но-
вых педагогов,— тоже научно-педагогический вопрос.
Я переживал в своей работе напряжения следующего
порядка: вот у меня имеется одно вакантное место педа-
гога. Кого пригласить? И очень часто организации, от ко-
торых это зависело, мне рекомендовали: «Используйте
человека, которого мы вам прислали». Я спрашивал:
«А почему именно этого человека вы прислали?» — «Да
подвернулся под руку». Этот случайный принцип ком-
плектования педагогического коллектива бывает иногда
удачен, иногда нет. Я помню — иногда я знал, что мне
обязательно нужно пригласить молодого человека (ста-
риков у меня достаточно), а иногда я втайне грешил (это
я побоялся написать даже в «Педагогической поэме») —
я считал, что мне нужна хорошая девушка в коллективе.
Почему? Да потому, что собрались все такие вот вроде
меня и у учеников глазам отдохнуть не на чем. Эта хо-
рошенькая девушка внесет и молодость, и свежесть, и
известный задор. Пусть даже пойдут разговоры, что в
нее вот такой-то педагог влюбился. Это только оживит
общий тонус коллектива. А кто подсчитал — какое зна-
чение имеет общий тонус? У нас еще не успели этого
подсчитать за двадцать лет, в Западной Европе тоже ни-
чего в этой части не имеется.
Надо, чтобы в коллективе был и сердитый, строгий
дед, который никому ничего не прощает, который никому
не делает никаких уступок.
Нужно, чтобы была и «мягкая душа» — человек не-
сколько слабовольный, который всех любит, всем все про-
щает, всем ставит пятерки. Такой, честное слово, нужен.
Теперь это смешно, а я не смеялся и искал такого стари-
ка. Я знал, что такой человек уменьшит трения, возника-
ющие иногда в коллективе.
Я говорю с вами, товарищи, как с коллегами, потому
что обо всех этих вещах нужно долго и писать, и говорить,
и подсчитывать, но в практической работе полезно иногда,
положившись на собственную интуицию, не взять опытно-
го педагога, а взять молодую девушку, и всякий ответст-
венный директор это прекрасно знает.
Т. 4. С. 234
Нужно обсудить вопрос, сколько должно быть из пе-
дагогов людей веселых и сколько угрюмых. Я не пред-
ставляю себе коллектива, составленного из угрюмых лю-
дей. Должен быть хоть один весельчак, хоть один остро-
336
умец. По законам построения педагогического коллектива
в будущей педагогике должен быть составлен целый том.
У меня был педагог Терский. Я дрожал, как бы его у
меня не сманили. Он был удивительно веселый человек.
Он меня заражал и воспитанников заражал своим буй-
ным весельем. Он был несобран, но я добился, что он
стал хорошим, настоящим педагогом. Иногда он был воз-
мутителен. Он был семейным. Например, идем в театр,
он тащит годовалого ребенка на руках. Я говорю: «Зачем
ребенка тащишь в театр?» — «А нужно, чтобы он с году
привыкал слушать музыку».
Я говорю: «Носи, когда коммунаров не будет...»
Но потом получился из него замечательный человек.
Он без веселья и минуты не мог ничего делать, причем
он оказался удивительным мастером на всякие выдумки,
ребусники и т. д. Например, ребусник — это большой пла-
кат на полстены. Я даже удивлялся гению этого челове-
ка, как можно так много придумать задач. Плакат забит
разными вопросами: и короткими, и длинными, и с рисун-
ками, и с чертежами, и вопросами типа шуток. И не он
один придумывает эти вопросы, а у него человек 150 ра-
ботает, целая коллегия редакционная, находят в журна-
лах — тащат, сами придумывают и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108