От-
ряд командиров— это тоже коллектив, и командир есть
его уполномоченный.
Насчет инициативы коммунары никогда не станут
слушать пустую болтовню, какой бы она ни казалась за-
манчивой, но без лишних слов примут всякое предложе-
ние, которое дает путь к решению поставленной общей
задачи.
Мы также протестуем против воспитания деятельнос-
тью, построенной только на «интересности». Любопытно
послушать прения в совете командиров, когда разбирает-
ся заявление какого-нибудь новичка:
— Мне в этом цехе работать не интересно, переведи-
те меня в механический.
Такому «ребенку» сурово отвечают:
— Может быть, для тебя и уборные убирать не ин-
тересно послушать музыку?
— Где ты был, когда мы строили завод и целый ме-
сяц носили землю на носилках? Думаешь, нам было
очень интересно?
— Может быть, для тебя и уборные убирать не ин-
тересно?
Новый коммунар впрочем, скоро начинает понимать,
в чем дело. Он приобщается к «буржуазной категории»
долга. Коллектив требует от личности оп-
ределенного взноса в общую трудовую
и жизненную копилку. Рабочий класс, великая
Советская страна собирает личности не по договору, не
по найму, не по [узколичному] интересу. И коммунары к
вопросам долга относятся просто и уверенно — это есте-
ственная позиция пролетария по отноше-
нию к своему классу.
И если этот класс, и наш коллектив, и сам индивид
представляются человеку ценностями, в которых он не
сомневается, возникает понятие о классовой пролетар-
ской чести.
Т. 1. С. 142—143
Прежде всего мы отстраняем воспитательную работу
специально над отдельным лицом, над пресловутым «ре-
бенком», составляющим заботу педагогики. Мы считаем,
что влияние отдельной личности на отдельную личность
188
есть фактор узкий и ограниченный. Объектом нашего
воспитания мы считаем целый коллектив и по адре-
су коллектива направляем организованное педагогичес-
кое влияние. Мы при этом уверены, что самой реальной
формой работы по отношению к личности является удер-
жание личности в коллективе, такое удержание, чтобы
эта личность считала, что она в коллективе находится по
своему желанию — добровольно, и, во-вторых, чтобы кол-
лектив добровольно вмещал эту личность.
Коллектив является воспитателем лич-
ности. В практике коммуны им. Дзержинского, напри-
мер, проступки отдельной личности, какие бы они ни бы-
ли, не должны вызывать реагирования педагога предпоч-
тительно реагированию коллектива. Педагог в коммуне
постольку может влиять на отдельную личность, посколь-
ку он сам член коллектива, и не больше, чем всякий дру-
гой член коллектива.
Это вовсе не значит, что мы, педагоги и вообще взрос-
лые руководители коллектива, стоим в стороне и только
наблюдаем. Как раз нам приходится каждую минуту мо-
билизовать нашу мысль и опыт, наш такт и волю, чтобы
разобраться в многообразных проявлениях, желаниях,
стремлениях коллектива и помочь ему советом, влиянием,
мнением, а иногда даже и нашей волей. Это очень слож-
ный комплекс рабочих напряжений. Но как бы много мы
ни работали, мы никогда не можем стать педагогичес-
кими авгурами 51, изрекающими законы воспитания. За-
коны эти вытекают из общей жизни Советского Союза и,
в частности, из жизни нашего коллектива, и они настоль-
ко сами по себе убедительны, что мудрить над ними нам
уже не может быть дано.
Таким образом, педагогическая установка коммуны
в общем формулируется так: создание правильно-
го коллектива, создание правильного
влияния коллектива на личность.
Разрешая вопрос жизни коллектива, мы не можем рас-
сматривать коллектив как «группу взаимодействующих
и совокупно реагирующих индивидов». Мы видим не «со-
вокупность» и не отвлеченный коллектив, а конкретный
живой коллектив мальчиков и девочек — часть советско-
го рабочего общества в эпоху строительства социализма,
классовой борьбы и перехода нашего к бесклассовому
обществу. И мы видим прежде всего, что наш детский
коллектив решительно не хочет жить
подготовительной жизнью к какой-то бу-
189
дущей жизни, он не хочет быть явлением
только педагогическим, он хочет быть
полноправным явлением общественной
жизни, как и каждый другой коллектив.
Отдельные члены коллектива не рассматривают себя
как «зародыш будущих личностей». Естественно и нам
стать на такую точку зрения и считать наших воспитан-
ников полноправными гражданами советских республик.
Как полноправные граждане, они имеют право на учас-
тие в общественном труде — по своим силам. Они и уча-
ствуют, и участвуют не в педагогическом порядке, а в ра-
бочем, т. е. не портят материал, а производят нужные
вещи не из идеалистических соображений альтруизма и
нестяжания, а из стремления к заработку и своего, и кол-
лектива, и за свою работу они отвечают по всей строгос-
ти производства — отвечают прежде всего перед коллек-
тивом, который является поглотителем и частного вреда,
и частной пользы.
Т. 1. С. 139—140
Я считаю идеальным первичным коллективом только
такой коллектив, который одновременно ощущает и свое
единство, спаянность, крепость и в то же время ощуща-
ет, что это не компания друзей, которые договорились, а
это явление социального порядка, коллектив, организа-
ция, имеющая какие-то обязанности, какой-то долг, ка-
кую-то ответственность. Все это можно изложить на бу-
маге. В коротких словах трудно изложить.
Особенно меня занимала фигура того лица, которое
должно руководить этим первичным коллективом и от-
вечать за него.
Я все 16 лет своей работы употребил на решение это-
го труднейшего вопроса и пришел к такому убеждению,
что во главе первичного коллектива должен быть обяза-
тельно единоначальник, одно лицо, которое по типу своей
власти как единоначальник все-таки не является дикта-
тором, но которое в то же время является уполномочен-
ным этого коллектива.
Для меня потом стало важным еще одно обстоятель-
ство— длительность такого первичного коллектива.
Мне удалось сохранить такой первичный коллектив
без изменения в течение 7-8 лет. Десять-пятнадцать маль-
чиков или девочек сохраняли качество первичного кол-
лектива в течение 7-8 лет, причем производились измене-
ния не больше, как в размере 25 %: из двенадцати чело-
190
век в течение 8 лет переменились: трое ушли и трое
пришли.
Я заранее предчувствовал и видел на деле, что полу-
чается очень интересный коллектив, интересный в том
смысле, что его можно было рассматривать как чудо по
характеру движения, по характеру развития этого кол-
лектива, по характеру тона, тона уверенности, бодрости,
тенденции к сохранению первичного коллектива. Этот
коллектив имел у себя единопачальиую власть командира
и потом бригадира.
Сначала была тенденция выдвигать во главу такого
первичного коллектива наиболее способного, наиболее
«блатного», наиболее волевого мальчика или девочку,
атамана, способного держать всех в руках: командовать,
настаивать, нажимать.
И вот в течение 16 лет я наблюдал, как эта тенденция
выбора в качестве командира наиболее сильной личнос-
ти, способной командовать, постепенно изменялась и как
под конец во главе такого первичного коллектива, отря-
да (у меня обычно этот коллектив назывался отрядом)
становился очередной старший, ничем не отличающийся
от всякого другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
ряд командиров— это тоже коллектив, и командир есть
его уполномоченный.
Насчет инициативы коммунары никогда не станут
слушать пустую болтовню, какой бы она ни казалась за-
манчивой, но без лишних слов примут всякое предложе-
ние, которое дает путь к решению поставленной общей
задачи.
Мы также протестуем против воспитания деятельнос-
тью, построенной только на «интересности». Любопытно
послушать прения в совете командиров, когда разбирает-
ся заявление какого-нибудь новичка:
— Мне в этом цехе работать не интересно, переведи-
те меня в механический.
Такому «ребенку» сурово отвечают:
— Может быть, для тебя и уборные убирать не ин-
тересно послушать музыку?
— Где ты был, когда мы строили завод и целый ме-
сяц носили землю на носилках? Думаешь, нам было
очень интересно?
— Может быть, для тебя и уборные убирать не ин-
тересно?
Новый коммунар впрочем, скоро начинает понимать,
в чем дело. Он приобщается к «буржуазной категории»
долга. Коллектив требует от личности оп-
ределенного взноса в общую трудовую
и жизненную копилку. Рабочий класс, великая
Советская страна собирает личности не по договору, не
по найму, не по [узколичному] интересу. И коммунары к
вопросам долга относятся просто и уверенно — это есте-
ственная позиция пролетария по отноше-
нию к своему классу.
И если этот класс, и наш коллектив, и сам индивид
представляются человеку ценностями, в которых он не
сомневается, возникает понятие о классовой пролетар-
ской чести.
Т. 1. С. 142—143
Прежде всего мы отстраняем воспитательную работу
специально над отдельным лицом, над пресловутым «ре-
бенком», составляющим заботу педагогики. Мы считаем,
что влияние отдельной личности на отдельную личность
188
есть фактор узкий и ограниченный. Объектом нашего
воспитания мы считаем целый коллектив и по адре-
су коллектива направляем организованное педагогичес-
кое влияние. Мы при этом уверены, что самой реальной
формой работы по отношению к личности является удер-
жание личности в коллективе, такое удержание, чтобы
эта личность считала, что она в коллективе находится по
своему желанию — добровольно, и, во-вторых, чтобы кол-
лектив добровольно вмещал эту личность.
Коллектив является воспитателем лич-
ности. В практике коммуны им. Дзержинского, напри-
мер, проступки отдельной личности, какие бы они ни бы-
ли, не должны вызывать реагирования педагога предпоч-
тительно реагированию коллектива. Педагог в коммуне
постольку может влиять на отдельную личность, посколь-
ку он сам член коллектива, и не больше, чем всякий дру-
гой член коллектива.
Это вовсе не значит, что мы, педагоги и вообще взрос-
лые руководители коллектива, стоим в стороне и только
наблюдаем. Как раз нам приходится каждую минуту мо-
билизовать нашу мысль и опыт, наш такт и волю, чтобы
разобраться в многообразных проявлениях, желаниях,
стремлениях коллектива и помочь ему советом, влиянием,
мнением, а иногда даже и нашей волей. Это очень слож-
ный комплекс рабочих напряжений. Но как бы много мы
ни работали, мы никогда не можем стать педагогичес-
кими авгурами 51, изрекающими законы воспитания. За-
коны эти вытекают из общей жизни Советского Союза и,
в частности, из жизни нашего коллектива, и они настоль-
ко сами по себе убедительны, что мудрить над ними нам
уже не может быть дано.
Таким образом, педагогическая установка коммуны
в общем формулируется так: создание правильно-
го коллектива, создание правильного
влияния коллектива на личность.
Разрешая вопрос жизни коллектива, мы не можем рас-
сматривать коллектив как «группу взаимодействующих
и совокупно реагирующих индивидов». Мы видим не «со-
вокупность» и не отвлеченный коллектив, а конкретный
живой коллектив мальчиков и девочек — часть советско-
го рабочего общества в эпоху строительства социализма,
классовой борьбы и перехода нашего к бесклассовому
обществу. И мы видим прежде всего, что наш детский
коллектив решительно не хочет жить
подготовительной жизнью к какой-то бу-
189
дущей жизни, он не хочет быть явлением
только педагогическим, он хочет быть
полноправным явлением общественной
жизни, как и каждый другой коллектив.
Отдельные члены коллектива не рассматривают себя
как «зародыш будущих личностей». Естественно и нам
стать на такую точку зрения и считать наших воспитан-
ников полноправными гражданами советских республик.
Как полноправные граждане, они имеют право на учас-
тие в общественном труде — по своим силам. Они и уча-
ствуют, и участвуют не в педагогическом порядке, а в ра-
бочем, т. е. не портят материал, а производят нужные
вещи не из идеалистических соображений альтруизма и
нестяжания, а из стремления к заработку и своего, и кол-
лектива, и за свою работу они отвечают по всей строгос-
ти производства — отвечают прежде всего перед коллек-
тивом, который является поглотителем и частного вреда,
и частной пользы.
Т. 1. С. 139—140
Я считаю идеальным первичным коллективом только
такой коллектив, который одновременно ощущает и свое
единство, спаянность, крепость и в то же время ощуща-
ет, что это не компания друзей, которые договорились, а
это явление социального порядка, коллектив, организа-
ция, имеющая какие-то обязанности, какой-то долг, ка-
кую-то ответственность. Все это можно изложить на бу-
маге. В коротких словах трудно изложить.
Особенно меня занимала фигура того лица, которое
должно руководить этим первичным коллективом и от-
вечать за него.
Я все 16 лет своей работы употребил на решение это-
го труднейшего вопроса и пришел к такому убеждению,
что во главе первичного коллектива должен быть обяза-
тельно единоначальник, одно лицо, которое по типу своей
власти как единоначальник все-таки не является дикта-
тором, но которое в то же время является уполномочен-
ным этого коллектива.
Для меня потом стало важным еще одно обстоятель-
ство— длительность такого первичного коллектива.
Мне удалось сохранить такой первичный коллектив
без изменения в течение 7-8 лет. Десять-пятнадцать маль-
чиков или девочек сохраняли качество первичного кол-
лектива в течение 7-8 лет, причем производились измене-
ния не больше, как в размере 25 %: из двенадцати чело-
190
век в течение 8 лет переменились: трое ушли и трое
пришли.
Я заранее предчувствовал и видел на деле, что полу-
чается очень интересный коллектив, интересный в том
смысле, что его можно было рассматривать как чудо по
характеру движения, по характеру развития этого кол-
лектива, по характеру тона, тона уверенности, бодрости,
тенденции к сохранению первичного коллектива. Этот
коллектив имел у себя единопачальиую власть командира
и потом бригадира.
Сначала была тенденция выдвигать во главу такого
первичного коллектива наиболее способного, наиболее
«блатного», наиболее волевого мальчика или девочку,
атамана, способного держать всех в руках: командовать,
настаивать, нажимать.
И вот в течение 16 лет я наблюдал, как эта тенденция
выбора в качестве командира наиболее сильной личнос-
ти, способной командовать, постепенно изменялась и как
под конец во главе такого первичного коллектива, отря-
да (у меня обычно этот коллектив назывался отрядом)
становился очередной старший, ничем не отличающийся
от всякого другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108