Общеизвестно, что
изображение человека, в особенности обнаженного
человеческого тела, долгое время считалось единст-
венной задачей художника и скульптора. Не оживлен-
ный фигурой ландшафт появился только в новое вре-
мя, после того, как дальнейшее прогрессирование
процесса вытеснения обострило требования цензуры.
Нои до сих пор человеческое тело считается наиболее
благородной темой, которой ни один художник не
вправе вполне пренебречь. Основной первоначаль-
ный интерес, вытесненный у культурного человека,
можно ясно распознать и в сублимированной форме.
Место экономии мысли у изобразительного искус-
ства занимает экономия созерцания. Идеальной це-
лью является показать зрителю каждое явление осво-
17
божденным от отвлекающих и обманчивых случайных
свойств в его существенной для художественного воз-
действия и характерной форме, так, как оно представ-
ляется самому художнику; тем самым у зрителя эконо-
мится энергия, которую иначе пришлось бы потра-
тить, чтобы отличить существенное для впечатления
от второстепенного.
Связь с бессознательным выступает еще яснее, при
создании отдельных произведений. Тот факт, что кон-
цепция художественного произведения и связанное с
этим состояние душевного подъема исходит не из со-
знания, подтверждается всеми без исключения, кто
имел возможность сделать какие-либо относящиеся
сюда наблюдения. Вдохновение - внезапное понима-
ние образов и их взаимной связи; эти образы были или
совершенно неизвестны художнику до этого момента
или носились перед его духом в туманно неопределен-
ной форме и теперь одним ударом появились перед
ним во всей телесной ясности и резкости. Загадоч-
ность этого процесса привела сначала к предположе-
нию, что художнику ниспослано богами то, что не
могло быть создано из его сознания. Психологии уже
давно пришлось привлечь для объяснения этого явле-
ния представление о бессознательном и подсознатель-
ном; но она не исследовала природы этой далекой от
сознания инстанции и не задавала себе вопрос, в ка-
кой зависимости находятся продукты вдохновения от
этой инстанции, нельзя ли из исследования их общих
черт кое-что узнать о психических актах, протекаю-
щих без участия сознания.
Вопрос о том, откуда художник берет незнакомый
ему до сих пор психический материал, для психоана-
лиза совсем нетруден. Иначе обстоит дело с пробле-
мой стимула, того толчка, благодаря которому совер-
шился переход от сознательного к бессознательному;
трудна также проблема механизма, делающего воз-
можным этот переход. Единственно установленным
является то, что дело идет здесь о бегстве из реальнос-
ти и возвращении к инфантильным источникам на-
слаждения. Чем отличается использование этого пути
18
от того, которым идет невротик, совершающий путь
согласно такой же формуле, еще мало исследовано.
Вопрос тем более интересен, что черты обоих типов
очень часто смешиваются, так как один и тот же чело-
век может быть и невротиком и художником.
Симптомы невроза вызывают впечатление чего-то
произвольного и бессмысленного, не воспринимают-
ся близкими больного как нечто приятное и не при-
влекают к нему посторонних. Болезнь ухудшает соци-
альное положение невротика. Положение художника
существенно иное. Правда, служение искусству также
делает не совсем легким приспособление к социаль-
ной среде; нам не приходится перечислять примеры и
иллюстрации того, что художники не считались и те-
перь еще не считаются образцовыми супругами, отца-
ми, друзьями или гражданами. Судьба осудила худож-
ника на то, чтобы там, где он должен влиять непосред-
ственно, своей личностью, он оставался непонятым
неудачником; зато он умеет придавать своим произве-
дениям форму, которая не только встречает понима-
ние, но и вызывает глубокое радостное впечатление.
Невротик, возвращаясь к своим инфантильным
склонностям, теряет социальные связи, тогда как ху-
дожник, теряя их по той же причине, заново обретает
их новым, только ему доступным путем. Он добивает-
ся любви и уважения не обыкновенными способами;
он завоевывает симпатии обходным путем - через
глубины собственной личности.
Остается все же еще достаточно общих черт, чтобы
психологически обосновать часто наблюдаемое сход-
ство между художниками, с одной стороны, и нервно-
и душевнобольными - с другой, между гением и бе-
зумием.
Склонность к внезапным переменам настроения,
незнание меры в любви и ненависти, неспособность к
постоянному преследованию практических целей -
все это объясняется усиленным влиянием бессозна-
тельного на сознательный образ жизни. Постоянно
повторяющийся мятеж примитивных душевных сил,
которые, достигнув господства, сломили бы все возве-
денные культурой заграждения, вызывает глубокое
неисчезающее чувство вины, превращающееся при
помощи рационализации в моральную сверхчувстви-
тельность, которая по временам снова заменяется
дерзким переходом через все этические границы. Во-
обще психические противоположности в сознании
переносятся художником лучше, чем обыкновенным
человеком, что снова объясняется ассимиляцией с
бессознательной душевной жизнью, в которой проти-
воположности легко уживаются друг с другом.
Обоим типам свойственна высокая раздражимость
или чувствительность к раздражениям; это значит, что
они часто реагируют по незначительному внешнему
поводу несоответственным и кажущимся непонятным
аффектом. Причина этой черты характера заключает-
ся в том, что у них легче возникает реакция из бессоз-
нательных источников аффекта, как следствие слу-
чайного соприкосновения ведущих туда ассоциатив-
ных цепей.
Отношение художника к внешнему миру уже пото-
му совершенно своеобразно, что этот внешний мир
для него имеет значение не столько арены страстей,
сколько стимула для его творческой фантазии, а для
этого достаточно незначительного внешнего опыта
переживаний. Часто поражаются работе гения, кото-
рый, не расширяя своих наблюдений за пределы узко-
го круга, обнаруживает в своих произведениях чрезвы-
чайно точное и детальное знакомство с душой челове-
ка во всей ее глубине. Объяснение заключается в том,
что душа человека несравненно шире той области, ко-
торая представляется сознанию. В бессознательном
похоронено все прошлое.нашего рода; оно подобно
пуповине, прикрепляющей отдельного человека ко
всему виду. Чем больше та область бессознательного,
которая открылась гению, тем больше для него воз-
можностей, отвлекаясь от своего сознательного <я>,
воплощаться в чужие личности. Если Шекспир видел
до основания душу мудреца и глупца, святого и пре-
ступника, то он не только бессознательно был всем
этим - таким может быть любой - но он обладал еще
20
отсутствующим у всех нас остальных дарованием ви-
деть свое собственное бессознательное и из своей
фантазии создавать самостоятельные образы. Все эти
образы суть только бессознательное поэта, которое
он, чтобы освободиться от него, выявил наружу, про-
ецировал-
Художник может в очень мелких происшествиях
пережить больше, чем обыкновенный человек в нео-
бычайных приключениях;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
изображение человека, в особенности обнаженного
человеческого тела, долгое время считалось единст-
венной задачей художника и скульптора. Не оживлен-
ный фигурой ландшафт появился только в новое вре-
мя, после того, как дальнейшее прогрессирование
процесса вытеснения обострило требования цензуры.
Нои до сих пор человеческое тело считается наиболее
благородной темой, которой ни один художник не
вправе вполне пренебречь. Основной первоначаль-
ный интерес, вытесненный у культурного человека,
можно ясно распознать и в сублимированной форме.
Место экономии мысли у изобразительного искус-
ства занимает экономия созерцания. Идеальной це-
лью является показать зрителю каждое явление осво-
17
божденным от отвлекающих и обманчивых случайных
свойств в его существенной для художественного воз-
действия и характерной форме, так, как оно представ-
ляется самому художнику; тем самым у зрителя эконо-
мится энергия, которую иначе пришлось бы потра-
тить, чтобы отличить существенное для впечатления
от второстепенного.
Связь с бессознательным выступает еще яснее, при
создании отдельных произведений. Тот факт, что кон-
цепция художественного произведения и связанное с
этим состояние душевного подъема исходит не из со-
знания, подтверждается всеми без исключения, кто
имел возможность сделать какие-либо относящиеся
сюда наблюдения. Вдохновение - внезапное понима-
ние образов и их взаимной связи; эти образы были или
совершенно неизвестны художнику до этого момента
или носились перед его духом в туманно неопределен-
ной форме и теперь одним ударом появились перед
ним во всей телесной ясности и резкости. Загадоч-
ность этого процесса привела сначала к предположе-
нию, что художнику ниспослано богами то, что не
могло быть создано из его сознания. Психологии уже
давно пришлось привлечь для объяснения этого явле-
ния представление о бессознательном и подсознатель-
ном; но она не исследовала природы этой далекой от
сознания инстанции и не задавала себе вопрос, в ка-
кой зависимости находятся продукты вдохновения от
этой инстанции, нельзя ли из исследования их общих
черт кое-что узнать о психических актах, протекаю-
щих без участия сознания.
Вопрос о том, откуда художник берет незнакомый
ему до сих пор психический материал, для психоана-
лиза совсем нетруден. Иначе обстоит дело с пробле-
мой стимула, того толчка, благодаря которому совер-
шился переход от сознательного к бессознательному;
трудна также проблема механизма, делающего воз-
можным этот переход. Единственно установленным
является то, что дело идет здесь о бегстве из реальнос-
ти и возвращении к инфантильным источникам на-
слаждения. Чем отличается использование этого пути
18
от того, которым идет невротик, совершающий путь
согласно такой же формуле, еще мало исследовано.
Вопрос тем более интересен, что черты обоих типов
очень часто смешиваются, так как один и тот же чело-
век может быть и невротиком и художником.
Симптомы невроза вызывают впечатление чего-то
произвольного и бессмысленного, не воспринимают-
ся близкими больного как нечто приятное и не при-
влекают к нему посторонних. Болезнь ухудшает соци-
альное положение невротика. Положение художника
существенно иное. Правда, служение искусству также
делает не совсем легким приспособление к социаль-
ной среде; нам не приходится перечислять примеры и
иллюстрации того, что художники не считались и те-
перь еще не считаются образцовыми супругами, отца-
ми, друзьями или гражданами. Судьба осудила худож-
ника на то, чтобы там, где он должен влиять непосред-
ственно, своей личностью, он оставался непонятым
неудачником; зато он умеет придавать своим произве-
дениям форму, которая не только встречает понима-
ние, но и вызывает глубокое радостное впечатление.
Невротик, возвращаясь к своим инфантильным
склонностям, теряет социальные связи, тогда как ху-
дожник, теряя их по той же причине, заново обретает
их новым, только ему доступным путем. Он добивает-
ся любви и уважения не обыкновенными способами;
он завоевывает симпатии обходным путем - через
глубины собственной личности.
Остается все же еще достаточно общих черт, чтобы
психологически обосновать часто наблюдаемое сход-
ство между художниками, с одной стороны, и нервно-
и душевнобольными - с другой, между гением и бе-
зумием.
Склонность к внезапным переменам настроения,
незнание меры в любви и ненависти, неспособность к
постоянному преследованию практических целей -
все это объясняется усиленным влиянием бессозна-
тельного на сознательный образ жизни. Постоянно
повторяющийся мятеж примитивных душевных сил,
которые, достигнув господства, сломили бы все возве-
денные культурой заграждения, вызывает глубокое
неисчезающее чувство вины, превращающееся при
помощи рационализации в моральную сверхчувстви-
тельность, которая по временам снова заменяется
дерзким переходом через все этические границы. Во-
обще психические противоположности в сознании
переносятся художником лучше, чем обыкновенным
человеком, что снова объясняется ассимиляцией с
бессознательной душевной жизнью, в которой проти-
воположности легко уживаются друг с другом.
Обоим типам свойственна высокая раздражимость
или чувствительность к раздражениям; это значит, что
они часто реагируют по незначительному внешнему
поводу несоответственным и кажущимся непонятным
аффектом. Причина этой черты характера заключает-
ся в том, что у них легче возникает реакция из бессоз-
нательных источников аффекта, как следствие слу-
чайного соприкосновения ведущих туда ассоциатив-
ных цепей.
Отношение художника к внешнему миру уже пото-
му совершенно своеобразно, что этот внешний мир
для него имеет значение не столько арены страстей,
сколько стимула для его творческой фантазии, а для
этого достаточно незначительного внешнего опыта
переживаний. Часто поражаются работе гения, кото-
рый, не расширяя своих наблюдений за пределы узко-
го круга, обнаруживает в своих произведениях чрезвы-
чайно точное и детальное знакомство с душой челове-
ка во всей ее глубине. Объяснение заключается в том,
что душа человека несравненно шире той области, ко-
торая представляется сознанию. В бессознательном
похоронено все прошлое.нашего рода; оно подобно
пуповине, прикрепляющей отдельного человека ко
всему виду. Чем больше та область бессознательного,
которая открылась гению, тем больше для него воз-
можностей, отвлекаясь от своего сознательного <я>,
воплощаться в чужие личности. Если Шекспир видел
до основания душу мудреца и глупца, святого и пре-
ступника, то он не только бессознательно был всем
этим - таким может быть любой - но он обладал еще
20
отсутствующим у всех нас остальных дарованием ви-
деть свое собственное бессознательное и из своей
фантазии создавать самостоятельные образы. Все эти
образы суть только бессознательное поэта, которое
он, чтобы освободиться от него, выявил наружу, про-
ецировал-
Художник может в очень мелких происшествиях
пережить больше, чем обыкновенный человек в нео-
бычайных приключениях;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187