Миф, как всегда, дарит ис-
кусству <арсенал> образных средств.
108
Однако отношения между наукой, искусством и
оцым мифом в тех областях, где этот миф формиру-
этим не ограничиваются, и общая картина ока-
зывается довольно сложной. Ведь рождаясь в недрах
искусства и науки, формирующийся миф практически
от них не отделим. Мы это видели уже на примере
проблемы внеземных цивилизаций и дискуссий во-
круг нее.
У искусства, в том числе и у фантастики, связь с
обиходным мышлением, с массовым сознанием тес-
нее и непосредственнее, нежели у науки. И научная
фантастика оказалась тем механизмом, при помощи
которого смутные догадки, непроверенные модели,
<безумные>, смелые предположения, которых всегда
немало возникает в научной среде, поступали в более
широкий оборот, делались достоянием не только спе-
циалистов, а выносились до всякой эксперименталь-
ной проверки в массовое сознание. В это русло, а не в
науку устремилась и творческая мысль ученых, размы-
шлявших на темы, считавшиеся в науке <несерьезны-
ми>. Такой приоритет научной фантастики признают
и сами ученые. Так, проф. С.А. Каплан пишет, что
<подобные вопросы (поиски сигналов внеземных ци-
вилизаций - Т.Ч.) сначала поднимались в научно-
фантастической литературе>.
То же наблюдаем мы и относительно мифа о посе-
щении Земли пришельцами из космоса в прошлые ве-
ка. Как отмечает И.С. Шкловский, ко времени вы-
ступления М.М. Агреста со своей гипотезой (1959 г.)
такое посещение успело стать уже классическим сю-
жетом в научной фантастике.
Опередила научная фантастика не только совре-
менную экзосоциологию, но и прогностику опять-та-
ки не столько в смысле действительной ценности до-
бытых ею знаний и четко разработанных теорий и
концепций, а в смысле удовлетворения потребностей
развития обиходного сознания.
Своеобразный приоритет фантастики в деле соци-
ального и научно-технического прогнозирования, как
и в случае с внеземными цивилизациями, признают
109
сами ученые. Так, Г.М. Хованов, отмечая, что <в на-
шей цивилизации снова формируются и начинают иг-
рать важную функциональную роль подсистемы, спе<
циализирующиеся на прогнозе будущего>, пишет да-
лее, что <до сих пор наиболее яркими примерами со"
ставления <долгосрочных прогнозов> дальнейшего
развития человеческой цивилизации были научно
фантастические и социально-фантастические произч
ведения>. И современная прогностика ищет свои пу-
ти, постоянно оглядываясь на уже имеющийся опыт
анализируя созданные в фантастической и утопичес-
кой литературе модели и методы прогнозирующего
моделирования. ;
Однако нужно оговориться, что такой приоритет
фантастики - явление во многом мнимое, кажущее
ся. В свое время И.А. Ефремов упорно возражал про-
тив представления о фантастике как о <преднауке>,
открывающей науке новые пути. Ученые обращаются
к фантастике, когда их воображение тревожит яркая
идея, а <доказательных рассуждений>, ее подтвержда-
ющих, не существует. Бывает, что позднее появляются
и доказательства, и даже инженерные расчеты, и тогда
кажется, что фантастика дала ученым <задание>, кото-
рое они послушно выполняют. Однако аплодируй
фантастике, как правило, не выясняют предыстории!
идей, высказанных в научно-фантастических произ-1
ведениях, путь их в фантастику, а не только дальней.->
шие их странствования после обнародования в науч
ной фантастике. А это было бы весьма интересно. Так1
идея разумного плазменного облака, воплощенная е
романе Ф. Хойла <Черное облако>, принадлежала во-
все не автору романа, а его коллеге, имеющему к фан-
тастике весьма отдаленное отношение. Профессор
Голд сам <признавался> в авторстве этой идеи на сове-1
щании в Бюракане. Скорее всего большинство новыЯ
конструктивных идей научной фантастики имеет по
добное же происхождение. J
Размышляя над путями дальнейшей биологической
эволюции человека, И. В. Муравьев и B.C. Бойко пщ
шут: <В области отыскания новых возможностей щ
110
образования мира и человека несправедливо жало-
цапся на отсутствие теорий и гипотез, непосредствен-
но питающих сейчас фантастику>.
И Л.Е. Этинген считает, что фантасты <подхватыва-
ют> <не обретшие еще твердой экспериментальной
почвы и витающие в воздухе научные идеи>.
Одним словом, вопрос о приоритете в тех областях
человеческой деятельности, которые связаны с фор-
мированием современных мифов, необычайно сло-
жен и запутан.
Выше мы говорили о необходимости при изучении
мифов нашего времени не отбрасывать ни одного
предположения или догадки, от кого бы они ни исхо-
дили - от ученого или от художника. Все это так. Но
дело в том, что миф и здесь сохраняет свою безымян-
ность. Специальными изысканиями почти всегда, ко-
нечно, можно <докопаться> до того, кто же первый
сказал <а>. Но в массовое сознание мифологические
модели поступают все же безымянными или из вторых
и третьих рук. И прав был С. Лем, когда, сетуя на <одо-
машнивание> космоса, на то, что вселенная в научной
фантастике все дальше уходит от <вселенной ученых>,
признавал, что в такой <деформации> повинны все и
никто в отдельности. Эта <деформация> - дело рук
мифа, который, как всегда, мерит вселенную челове-
ком, пытается сделать ее понятней и уютней для уров-
ня современного массового сознания. А в трудностях
распознавания первого толчка, <авторства> раскрыва-
ется как раз та загадка, которая волновала Шеллин-
га - целое поколение (и даже не одно!) работает над
созданием нового мифа, как если бы это была единая
творческая индивидуальность.
Современный миф, сохраняя немало общего с
др.евней мифологией (общей является задача создания
модели мира и одновременно <модели поведения>, по
выражению А. Гулыги), вместе с тем значительно от
него отличается. Он не только не поглощает науку и
искусство, как это было в древнем мифе, но весьма ог-
раничивает сферу своей деятельности. Ему, безуслов-
но, нет места там, где господствуют <доказательные
рассуждения>, он вынужден поселиться в области по
лузнания, в области веры и сомнения. А это приводт
к тому, что современный миф приобретает новое свой-
ство - он становится вероятностным.
На первый взгляд, это кажется странным - ведь 81
нашем представлении миф тесно связан с безгранич-1
ной верой, соответствует <структуре сознания, прин-1
ципиально нацеленного на всякую веру>. 1
В возможности такой безоглядной веры, кстати, щ
заключается основная потенциальная социальная1
опасность любого мифа. Все это правильно. И тем не1
менее современный миф явно проявляет противоза-1
конную тенденцию перекочевать из области веры 81
область сомнения - ему и верят и не доверяют одно-1
временно, j
Такая трансформация мифа только на первый1
взгляд может показаться странной. Между тем миф 81
данном случае просто подчиняется определенным за-.1
кономерностям развития сознания. Путь от жесткого
детерминизма к реакциям, включающим вероятност-1
ное моделирование, очевидно, является общим зако-1
ном развития жизни и разума. 1
Принцип внутренней организации механизма опе-1
режающего отражения изменялся от преобладания
жесткого детерминизма на самом низком уровне орга-1
низации живого через введение вероятностной со-ц
ставляющей до самоорганизации в структуре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
кусству <арсенал> образных средств.
108
Однако отношения между наукой, искусством и
оцым мифом в тех областях, где этот миф формиру-
этим не ограничиваются, и общая картина ока-
зывается довольно сложной. Ведь рождаясь в недрах
искусства и науки, формирующийся миф практически
от них не отделим. Мы это видели уже на примере
проблемы внеземных цивилизаций и дискуссий во-
круг нее.
У искусства, в том числе и у фантастики, связь с
обиходным мышлением, с массовым сознанием тес-
нее и непосредственнее, нежели у науки. И научная
фантастика оказалась тем механизмом, при помощи
которого смутные догадки, непроверенные модели,
<безумные>, смелые предположения, которых всегда
немало возникает в научной среде, поступали в более
широкий оборот, делались достоянием не только спе-
циалистов, а выносились до всякой эксперименталь-
ной проверки в массовое сознание. В это русло, а не в
науку устремилась и творческая мысль ученых, размы-
шлявших на темы, считавшиеся в науке <несерьезны-
ми>. Такой приоритет научной фантастики признают
и сами ученые. Так, проф. С.А. Каплан пишет, что
<подобные вопросы (поиски сигналов внеземных ци-
вилизаций - Т.Ч.) сначала поднимались в научно-
фантастической литературе>.
То же наблюдаем мы и относительно мифа о посе-
щении Земли пришельцами из космоса в прошлые ве-
ка. Как отмечает И.С. Шкловский, ко времени вы-
ступления М.М. Агреста со своей гипотезой (1959 г.)
такое посещение успело стать уже классическим сю-
жетом в научной фантастике.
Опередила научная фантастика не только совре-
менную экзосоциологию, но и прогностику опять-та-
ки не столько в смысле действительной ценности до-
бытых ею знаний и четко разработанных теорий и
концепций, а в смысле удовлетворения потребностей
развития обиходного сознания.
Своеобразный приоритет фантастики в деле соци-
ального и научно-технического прогнозирования, как
и в случае с внеземными цивилизациями, признают
109
сами ученые. Так, Г.М. Хованов, отмечая, что <в на-
шей цивилизации снова формируются и начинают иг-
рать важную функциональную роль подсистемы, спе<
циализирующиеся на прогнозе будущего>, пишет да-
лее, что <до сих пор наиболее яркими примерами со"
ставления <долгосрочных прогнозов> дальнейшего
развития человеческой цивилизации были научно
фантастические и социально-фантастические произч
ведения>. И современная прогностика ищет свои пу-
ти, постоянно оглядываясь на уже имеющийся опыт
анализируя созданные в фантастической и утопичес-
кой литературе модели и методы прогнозирующего
моделирования. ;
Однако нужно оговориться, что такой приоритет
фантастики - явление во многом мнимое, кажущее
ся. В свое время И.А. Ефремов упорно возражал про-
тив представления о фантастике как о <преднауке>,
открывающей науке новые пути. Ученые обращаются
к фантастике, когда их воображение тревожит яркая
идея, а <доказательных рассуждений>, ее подтвержда-
ющих, не существует. Бывает, что позднее появляются
и доказательства, и даже инженерные расчеты, и тогда
кажется, что фантастика дала ученым <задание>, кото-
рое они послушно выполняют. Однако аплодируй
фантастике, как правило, не выясняют предыстории!
идей, высказанных в научно-фантастических произ-1
ведениях, путь их в фантастику, а не только дальней.->
шие их странствования после обнародования в науч
ной фантастике. А это было бы весьма интересно. Так1
идея разумного плазменного облака, воплощенная е
романе Ф. Хойла <Черное облако>, принадлежала во-
все не автору романа, а его коллеге, имеющему к фан-
тастике весьма отдаленное отношение. Профессор
Голд сам <признавался> в авторстве этой идеи на сове-1
щании в Бюракане. Скорее всего большинство новыЯ
конструктивных идей научной фантастики имеет по
добное же происхождение. J
Размышляя над путями дальнейшей биологической
эволюции человека, И. В. Муравьев и B.C. Бойко пщ
шут: <В области отыскания новых возможностей щ
110
образования мира и человека несправедливо жало-
цапся на отсутствие теорий и гипотез, непосредствен-
но питающих сейчас фантастику>.
И Л.Е. Этинген считает, что фантасты <подхватыва-
ют> <не обретшие еще твердой экспериментальной
почвы и витающие в воздухе научные идеи>.
Одним словом, вопрос о приоритете в тех областях
человеческой деятельности, которые связаны с фор-
мированием современных мифов, необычайно сло-
жен и запутан.
Выше мы говорили о необходимости при изучении
мифов нашего времени не отбрасывать ни одного
предположения или догадки, от кого бы они ни исхо-
дили - от ученого или от художника. Все это так. Но
дело в том, что миф и здесь сохраняет свою безымян-
ность. Специальными изысканиями почти всегда, ко-
нечно, можно <докопаться> до того, кто же первый
сказал <а>. Но в массовое сознание мифологические
модели поступают все же безымянными или из вторых
и третьих рук. И прав был С. Лем, когда, сетуя на <одо-
машнивание> космоса, на то, что вселенная в научной
фантастике все дальше уходит от <вселенной ученых>,
признавал, что в такой <деформации> повинны все и
никто в отдельности. Эта <деформация> - дело рук
мифа, который, как всегда, мерит вселенную челове-
ком, пытается сделать ее понятней и уютней для уров-
ня современного массового сознания. А в трудностях
распознавания первого толчка, <авторства> раскрыва-
ется как раз та загадка, которая волновала Шеллин-
га - целое поколение (и даже не одно!) работает над
созданием нового мифа, как если бы это была единая
творческая индивидуальность.
Современный миф, сохраняя немало общего с
др.евней мифологией (общей является задача создания
модели мира и одновременно <модели поведения>, по
выражению А. Гулыги), вместе с тем значительно от
него отличается. Он не только не поглощает науку и
искусство, как это было в древнем мифе, но весьма ог-
раничивает сферу своей деятельности. Ему, безуслов-
но, нет места там, где господствуют <доказательные
рассуждения>, он вынужден поселиться в области по
лузнания, в области веры и сомнения. А это приводт
к тому, что современный миф приобретает новое свой-
ство - он становится вероятностным.
На первый взгляд, это кажется странным - ведь 81
нашем представлении миф тесно связан с безгранич-1
ной верой, соответствует <структуре сознания, прин-1
ципиально нацеленного на всякую веру>. 1
В возможности такой безоглядной веры, кстати, щ
заключается основная потенциальная социальная1
опасность любого мифа. Все это правильно. И тем не1
менее современный миф явно проявляет противоза-1
конную тенденцию перекочевать из области веры 81
область сомнения - ему и верят и не доверяют одно-1
временно, j
Такая трансформация мифа только на первый1
взгляд может показаться странной. Между тем миф 81
данном случае просто подчиняется определенным за-.1
кономерностям развития сознания. Путь от жесткого
детерминизма к реакциям, включающим вероятност-1
ное моделирование, очевидно, является общим зако-1
ном развития жизни и разума. 1
Принцип внутренней организации механизма опе-1
режающего отражения изменялся от преобладания
жесткого детерминизма на самом низком уровне орга-1
низации живого через введение вероятностной со-ц
ставляющей до самоорганизации в структуре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187