Зиммелю, «экономное», или «уплотненное», представление новой веры (только зачем обязательно «религиозной»?) как ростков новой совместной практики, чувственной почвы возможного аттрактора. Иначе говоря, коммунизм уже возник и продолжился как совсем не научный, а массовый символ перемен или движения (развития), наконец, попросту как идеология (Ханна Арендт). Отсюда, кстати, следует, что «научный коммунизм» (здесь в значении идеологии) - вполне объяснимое, но в буквальном смысле нелепое выражение» (Цит. изд. т.4. с.26-27). Итак, наш оптимизм был преждевременным. «Открытия» А.С.Шушарина продолжаются! Теперь у него есть все основания обожаемого и прославляемого им К.Маркса называть не ученым, а вероучителем - создателем «политической вокабулистики», взрыхлявшим чувственную почву «возможного аттрактора». В конечном итоге в сознании пролетарских масс, как утверждал А.С.Шушарин: «Коммунизм как нормативный идеал, ценностно-ориентационная социальная мера, сочетался с его ложным пониманием как достижимой целью» (Цит. изд. т.4. с.34). И вот это утверждение спокойно у него уживается с признанием того, что «…марксизм и возник в виде первой в человеческой истории научной революционной социальной теории» (Цит. изд. т.4. с.40). Более того, ссылаясь на К.Поппера, А..С.Шушарин назвал марксизм научным оружием. Вот такая получается у него заумная «диалектика»! Для А.С.Шушарина авторитет Г.Зиммеля, Х.Арендт и К.Поппера непоколебим и священен.
Однако в данном конкретном случае - мы имеем дело не со случайным противоречием элементарной логики. Заявление о том, что коммунизм - это не теория, тесно смыкается со следующим утверждением А.С.Шушарина: «Всемирная задача совсем не противобуржуазна, а противоэгокультурна (интеркультурна), она решается совсем не пролетариатом, а только всем человечеством, она совсем не эндогенна, а в основном экзогенна («многонародна») и т.д.» (Цит. изд. т.4. с.43). Вот так! И буржуазия со всеми ее приспешниками, перевоспитанными и переубежденными полилогией А.С.Шушарина, должна быть мобилизована в поход за создание будущего человеческого сообщества, где не будет эксплуатации человека человеком. «Столь глубинный и теперь глобальный, как экзогенно зреющий революционный, процесс весьма протяжен. А потому к середине прошлого века первые черты всемирности происходящего уже возникали в таких явлениях, как общение, литература, торговля, транспортные сети, интеграция капитала метрополий, сама колониальная система, широкие миграции и т.д. (на этом ниже еще остановимся). Как следствие появлялись многочисленные международные организации, буржуазные, «демократические», пролетарские» (Цит. изд. т.4. с.43). Как в народе говорят, А.С.Шушарин перепутал божий дар с яичницей. Созревание объективных предпосылок (объективных и субъективных) будущей всемирной социалистической революции интерпретируется А.С.Шушариным, как процесс общечеловеческой социальной интеграции, уничтожения классовых антагонистических противоречий. И вполне созвучен с этой мыслью и следующий вывод А.С.Шушарина: «…коренной огрех «Манифеста» состоял не в аксиологичности, и даже далеко не в некоторых «пророческих промахах» или весьма амбивалентной всемирности, а совершенно в другом. Прежде всего, действительный шедевр пропаганды был еще, резко говоря, донаучным, а тем самым совершенно не привлекателен интеллектуально» (Цит. изд. т.4. с.45). С этим выводом смыкается и следующее высокомерное утверждение гениального поводыря по истории человечества: «Более того, рискну предположить, что коренной огрех «Манифеста» состоял даже не столько в его донаучности, а в том, что он вообще<…>был написан. Ибо этот «шедевр социологической пропаганды» и был написан задолго до того, что, собственно<…>пропагандировалось» (Цит. изд. т.4. с.45). Куда уж там недальновидным авторам «Манифеста «Коммунистической партии», в котором К.Маркс и Ф.Энгельс провозгласили неотвратимость гибели капитализма , до автора полилогии.
Пренебрежительно отозвался А.С.Шушарин и об историческом материализме, отказав ему в праве называться наукой. Объективности ради, привожу полностью высказывание А.С.Шушарина на этот счет: «…на классическом этапе «исторический материализм» (если вообще считать, что он был!) - это не наука, не «кретинизм» теории формаций (М.Мамардашвили), вообще не теория, а открытая, потенциально неисчерпаемая и предельно метафорическая (далее без сносок из работ Ленина) «основная идея», «гениальная идея», «гипотеза», «путь», «способ», «метод», «материалистическое понимание истории», «прием объяснения истории», наконец (у классиков), «выражение... для обозначения» производственных (тогда понимаемых гомогенно, часто еще смешиваемых только с экономическими) оснований общественного развития, в том числе революционных перемен. Вот и весь классический «исторический материализм» или, чуть точнее, революционный, прорывный дух тогдашней культуры социального мышления, логики или философии истории, историософии, социальной философии и пр. Именно на этот счет писал Энгельс: «…ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали». При всей неисчерпаемости для познания и всегдашней актуальности (ибо идеализм извечен) у классиков исторический материализм метафорически эксплицирован в виде прежде всего понимания «бесконечного развития человеческого общества от низшей ступени к высшей», непреходящей диалектики производительных сил и производственных отношений, базиса и надстройки, общественного бытия и общественного сознания... Можно, конечно, вслед, скажем, за американским антропологом М.Харрисом расширить это же классическое понимание уже до «культурного материализма» (т.е. более широкого, генерализованного понимания идеи все тех же материальных оснований истории). И это было бы, наверное, достаточно правильно в отношении мышления Маркса, но все же еще не эксплицированных форм. Они были все же поскромней, но главное, что тогда и выражали научное требование открытия прежде всего материальных оснований развития общественных процессов. На фоне торжествовавшего идеализма, субъективизма, экономической экзотерии или аморфностей типа «гражданского общества». Ну а то, что позднее метафорически простая идея превратилась аж в науку, даже в «социологию марксизма», то это уже совсем другой вопрос, никакого касательства к классике не имеющий.
Взятая же в исторической определенности (а равно и в ограниченности) «социальная философия» классического марксизма - это концептуальная, преамбульная, или метафорически-топологическая, форма (простая, тогда «формационная» логика истории) одной-единственной, открытой Марксом гомогенной фундаментальной симметрии производства (вещественно-продуктовое базовое взаимодействие, товар) в условиях асимметрии капиталистической частной собственности на объект этого же взаимодействия, т.е. на средства производства, «капитала», - «главного содержания» (Ленин) действительных основ социологии классического марксизма» (Цит. изд. т.4. с.48-49). Итак, «метафорически простая идея» К.Маркса была превращена в науку апологетами. На самом же деле она только явилась ничем иным, как только пониманием (пользуясь словами самого А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135