изд. т.2. с.272). «Политическая же география» (в нашем значении, по Монкретьену), - писал А.С.Шушарин, - занимается, наоборот, всеобщими географическими связями и отношениями, в том числе и по поводу уникальностей» (Цит. изд. т.2. с.273). Что же собой представляют эти «всеобщие географические связи и отношения»? Сначала нам необходимо усвоить, что «наличие или отсутствие природных ресурсов может ускорить или замедлить развитие района, но в принципе ничего не решает» (Цит. изд. т.2. с.272), а так же то, что «…всё географическое выступает уже не непосредственно, а только в виде снятых деформаций («инфраструктур») (Цит. изд. т.2. с.273) и что «…что в реальной жизни «географические процессы подчинены процессам политическим» (там же). На сцене появляется «социология пространства», иначе - политическая география. Отныне не только общественные процессы, совершающиеся на данном «базовом, гомогенном, элементарном, предельно фундаментальном» пространстве, подвержены влиянию политических процессов (что само по себе и не удивительно), но и само это пространство изменяется (деформируется) под влиянием политических процессов. Какова власть в обществе, таково и географическое пространство. Например, если Волга прежде текла в Каспийское море, то с приходом новой власти она потекла уже в Черное море или даже (если власть очень уж крутая) - прямиком в Баренцево море.
Но позвольте, можете Вы спросить, а причем здесь феодализм? Ларчик на самом деле открывается до смешного просто. «Короче говоря, - разъяснил нам А.С.Шушарин, - чтобы углубить «социологию пространства» до «элементарной социологии» (А.Ф.Филиппов) или, что по сути то же, поставить географию в ряд «фундаментальных наук» (Б.Н.Зимин, В.А.Шупер), т.е. добраться до ее собственных субстанций (до и без всяких «капиталов»), то для этого она сама, и только сама, и должна стать фундаментальной общественной наукой. А это возможно единственным проверенным путем, т.е. сначала созданием эзотерической революционной теории территориальных производственных отношений в условиях их же собственного безраздельного господства, т.е. теории эндогенного феодализма. Самый исходный эскиз этой теории как «политической географии» (но только ничуть не «экономии») мы и пытаемся набросать. Это и будет, так сказать, критическая теория отношений местной жизни, господства натуральности, скрытой за ним собственности на пространство производства как некий узурпированный процесс.
Однако, напомним, что, установив этот весьма странный объект феодальной собственности, территории как живущего пространства производства, процесса, в началах теории необходимо понять симметричное, естественное содержание взаимодеятельности людей в связи с этим пространством производства (когда ни о какой собственности еще речи нет), т.е. не что иное, как местное базовое взаимодействие людей в его социальной нейтральности, нормальной жизненности, как абстрактный, объективно-логический тип качественно определенной, гомогенной взаимодеятельности людей, тип суеты, стихиали, «объективной нереальности». Ведь все «испорчено» на хорошем основании» (Цит. изд. т.2. с.275). Вот так! И никаких там гвоздей и выкрутасов! Сначала нужно создать революционную теорию, отражающую безраздельное (надо же!) господство территориальных отношений (или отношение территорий?). На этих территориях должна господствовать натуральность, скрывающая собственность, как процесс узурпации пространства производства. На этом пространстве должно совершаться симметричное (не путать с синхронным!) взаимодействие людей еще в условиях полного отсутствия собственности, однако безраздельного господства социальной нейтральности, т.е. безграничной гармонии отношений феодалов, крепостных, мастеров и подмастерьев. И чтобы в этой революционной теории и духу не было от экономической науки и, конечно же, каких-либо признаков объективной реальности! Задачка, скажем прямо, непростая! Но нет таких преград, которые не смог бы преодолеть мыслящий революционный дух А.С.Шушарина! Правда, придется нам продираться через «полную понятийную пустоту», где неуловимо витают бесплотные и долговечные души земного мира» (Цит. изд. т.2. с.275).
А в самом начале нам предстоит усвоить ту непростую истину, что «…магазин, в котором продаются многие из этих простых товаров, или баня, пекарня, харчевня, каток и т.д. всегда должны быть где-то рядом, под боком, на местности. Агрокультуру можно возделывать там, где она растет, рыбу ловить - где она водится, добывать соль или металл - где есть их залежи, строить дом, школу, церковь, райком или клуб - где живут, т.е. в натуральной связи с определенной местностью и вне всякой зависимости от каких бы то ни было отношений собственности, форм производства, тем паче - экономических отношений» (Цит. изд. т.2. с.276). Понять, что ловить рыбу нужно там, где она водится, а добывать металл, там, где находятся залежи соответствующей руды (железной, медной и т.д.), трудно, но все-таки, если мобилизовать весь свой интеллектуальный потенциал, можно, а вот уяснить себе, как выращивать рожь, строить дом, продавать товары в местном магазине и т.д. безотносительно к собственности, без экономических отношений между людьми, проживающими в данной местности, и субъектами, находящимися за ее пределами и поставляющими орудия труда для крестьян, продукты для торговцев, сантехнику для строящегося дома и т.д., - это уже немного посложнее. Однако А.С.Шушарину каким-то образом все-таки удалось изолировать данную местность от партнеров за ее пределами, воздвигнув непреодолимый «железный занавес», и свести все отношения людей внутри данной местности к чисто платоническим, без какой-либо примеси экономического. Достигнув таких высот абстракции в своем «базовом, гомогенном и элементарном, предельно фундаментальном» пространстве, он приходит к выводу о том, что данная территория намертво привязана к натуральному производству, особенно в отношении функционирования школ, церквей и райкомов.
Как сообщил нам далее А.С.Шушарин, «следующая истина состоит в том, что «Натуральное производство» - это все то же самое производство жизни (оно всегда одно), но объективно существующее (и взятое) в гомогенном срезе своего именно территориального бытия в привязке к большей или меньшей, всегда определенной местности» (Цит. изд. т.2. с.277).
Натуральное хозяйство существовало не только при феодализме, но и в рабовладельческом обществе, не говоря уже о первобытном обществе. Однако в сравнении с предыдущими формациями при феодальном способе производства натуральное хозяйство в данной местности нигде и никогда не было абсолютно натуральным, изолированным от других хозяйственных единиц в других населенных пунктах. Существовали товарно-денежные отношения между городами и сельской местностью, между странами. Поэтому считать производство в данной местности только натуральным, замкнутым в данной местности, - это чистейшей воды фантазия, не говоря уже о том, что реальные общественные отношения всегда многогранны, включая в себя непременно отношения экономические, или отношения по конкретным объектам собственности.
Продолжая развивать свою идею территориальных отношений, А.С.Шушарин придумывает все новые и новые термины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Но позвольте, можете Вы спросить, а причем здесь феодализм? Ларчик на самом деле открывается до смешного просто. «Короче говоря, - разъяснил нам А.С.Шушарин, - чтобы углубить «социологию пространства» до «элементарной социологии» (А.Ф.Филиппов) или, что по сути то же, поставить географию в ряд «фундаментальных наук» (Б.Н.Зимин, В.А.Шупер), т.е. добраться до ее собственных субстанций (до и без всяких «капиталов»), то для этого она сама, и только сама, и должна стать фундаментальной общественной наукой. А это возможно единственным проверенным путем, т.е. сначала созданием эзотерической революционной теории территориальных производственных отношений в условиях их же собственного безраздельного господства, т.е. теории эндогенного феодализма. Самый исходный эскиз этой теории как «политической географии» (но только ничуть не «экономии») мы и пытаемся набросать. Это и будет, так сказать, критическая теория отношений местной жизни, господства натуральности, скрытой за ним собственности на пространство производства как некий узурпированный процесс.
Однако, напомним, что, установив этот весьма странный объект феодальной собственности, территории как живущего пространства производства, процесса, в началах теории необходимо понять симметричное, естественное содержание взаимодеятельности людей в связи с этим пространством производства (когда ни о какой собственности еще речи нет), т.е. не что иное, как местное базовое взаимодействие людей в его социальной нейтральности, нормальной жизненности, как абстрактный, объективно-логический тип качественно определенной, гомогенной взаимодеятельности людей, тип суеты, стихиали, «объективной нереальности». Ведь все «испорчено» на хорошем основании» (Цит. изд. т.2. с.275). Вот так! И никаких там гвоздей и выкрутасов! Сначала нужно создать революционную теорию, отражающую безраздельное (надо же!) господство территориальных отношений (или отношение территорий?). На этих территориях должна господствовать натуральность, скрывающая собственность, как процесс узурпации пространства производства. На этом пространстве должно совершаться симметричное (не путать с синхронным!) взаимодействие людей еще в условиях полного отсутствия собственности, однако безраздельного господства социальной нейтральности, т.е. безграничной гармонии отношений феодалов, крепостных, мастеров и подмастерьев. И чтобы в этой революционной теории и духу не было от экономической науки и, конечно же, каких-либо признаков объективной реальности! Задачка, скажем прямо, непростая! Но нет таких преград, которые не смог бы преодолеть мыслящий революционный дух А.С.Шушарина! Правда, придется нам продираться через «полную понятийную пустоту», где неуловимо витают бесплотные и долговечные души земного мира» (Цит. изд. т.2. с.275).
А в самом начале нам предстоит усвоить ту непростую истину, что «…магазин, в котором продаются многие из этих простых товаров, или баня, пекарня, харчевня, каток и т.д. всегда должны быть где-то рядом, под боком, на местности. Агрокультуру можно возделывать там, где она растет, рыбу ловить - где она водится, добывать соль или металл - где есть их залежи, строить дом, школу, церковь, райком или клуб - где живут, т.е. в натуральной связи с определенной местностью и вне всякой зависимости от каких бы то ни было отношений собственности, форм производства, тем паче - экономических отношений» (Цит. изд. т.2. с.276). Понять, что ловить рыбу нужно там, где она водится, а добывать металл, там, где находятся залежи соответствующей руды (железной, медной и т.д.), трудно, но все-таки, если мобилизовать весь свой интеллектуальный потенциал, можно, а вот уяснить себе, как выращивать рожь, строить дом, продавать товары в местном магазине и т.д. безотносительно к собственности, без экономических отношений между людьми, проживающими в данной местности, и субъектами, находящимися за ее пределами и поставляющими орудия труда для крестьян, продукты для торговцев, сантехнику для строящегося дома и т.д., - это уже немного посложнее. Однако А.С.Шушарину каким-то образом все-таки удалось изолировать данную местность от партнеров за ее пределами, воздвигнув непреодолимый «железный занавес», и свести все отношения людей внутри данной местности к чисто платоническим, без какой-либо примеси экономического. Достигнув таких высот абстракции в своем «базовом, гомогенном и элементарном, предельно фундаментальном» пространстве, он приходит к выводу о том, что данная территория намертво привязана к натуральному производству, особенно в отношении функционирования школ, церквей и райкомов.
Как сообщил нам далее А.С.Шушарин, «следующая истина состоит в том, что «Натуральное производство» - это все то же самое производство жизни (оно всегда одно), но объективно существующее (и взятое) в гомогенном срезе своего именно территориального бытия в привязке к большей или меньшей, всегда определенной местности» (Цит. изд. т.2. с.277).
Натуральное хозяйство существовало не только при феодализме, но и в рабовладельческом обществе, не говоря уже о первобытном обществе. Однако в сравнении с предыдущими формациями при феодальном способе производства натуральное хозяйство в данной местности нигде и никогда не было абсолютно натуральным, изолированным от других хозяйственных единиц в других населенных пунктах. Существовали товарно-денежные отношения между городами и сельской местностью, между странами. Поэтому считать производство в данной местности только натуральным, замкнутым в данной местности, - это чистейшей воды фантазия, не говоря уже о том, что реальные общественные отношения всегда многогранны, включая в себя непременно отношения экономические, или отношения по конкретным объектам собственности.
Продолжая развивать свою идею территориальных отношений, А.С.Шушарин придумывает все новые и новые термины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135