Однако продолжим наше продвижение через джунгли новых понятий полилогии, преодолевая словоизвержение А.С.Шушарина: «…уловив самый первый образ «субстрата» технологий в их процессуальной предметности как объекта производственных отношений, мы должны сделать, как и ранее, логический «кульбит», забыв напрочь про всякую узурпацию, собственность и даже отношения. Сначала процессы бытия в связи с этими технологиями мы обязаны понять как определенную гомогенную симметрию («нереальную объективность»), как естественное, социально-нейтральное, «акультурное», функциональное (технологическое) базовое взаимодействие, как качественно определенный, но абстрактный объективно-логический тип хаоса, «борьбы и согласия», «игры», суеты, стихиали или взаимодействий людей, и соответственно семантически определенный «дискурс» (Ю.Хабермас), если угодно, «тип рациональности».
Тем не менее, учитывая особую волнительность этих новейших вопросов, подведем итоги печальному состоянию дел». (Цит. изд. т.2. с.391).
Ну что же, на самом деле, пора подвести итоги. Они, действительно печальные, ибо, по словам самого же А.С.Шушарина, приходится начинать в «условиях вакуума». «Если копошиться с этими наличными понятиями (А.С.Шушарин имел в виду исследования как западных, так и советских ученых - мое), ничего, кроме абсолютно безнадежной схоластики, не получится» (Цит. изд. т.2. с.392). Поэтому «…все понятия развиваются нами только в собственных эзотерических значениях, без всяких оглядок на то, сколько килограммов книг написано по тому или иному из существующих понятий.
Особые трудности будут доставлять все снятые экономические явления, цены, деньги, практически все атрибуты экономической статистики. Тем не менее, в исследовании функциональности мы обязаны в этом отношении наложить своеобразный запрет на использование всех экономических понятий, ибо функциональность объективно-логически ортогональна экономическому. Все то же, к сожалению, относится и к, извиняюсь за выражение, авторитетам; чем более «академистый» экономист, тем менее в понятийном отношении можно у него чего толкового вычитать. Ведь все, само снятое экономическое, попало уже в «инфраструктуру», что, надо полагать, для экономистов совершенно неудобоваримо. Другое дело, что множество функциональных явлений внешне выступает как экономическое, совсем не являясь таковым. Но это и предстоит расплетать» (Цит. изд. т.2. с.392). Однако дело не только в академиках, которые не были способны разобраться в «снятых экономических отношениях», но и в той путанице терминов и понятий, которые напридуманы были самим А.С.Шушариным.
Теперь требуется предельное внимание и сосредоточенность (и все это в условиях запрета на использование экономических понятий!), ибо на сцене появляется вслед за иррациональной, мистической «технологией» понятие «функциональность», которое «внешне выступает, как экономическое, совсем не являясь таковым»! Знакомый прием! А.С.Шушарин предупреждает: «Чистая» функциональность как симметрия определенного типа и начала новой языковой фракции в мысленном соотнесении с реальностью будут казаться крайне абстрактными, а как социально нейтральные будут даже вызывать внутренний протест» (Цит. изд. т.2. с.392-393). Причем, оказывается, что «описания функционального (технологического) взаимодействия» у А.С.Шушарина совпадают. Не знаю, как у Вас, но у меня уже дрожат поджилки от страха, и голова ходит кругом. Если понятия «технология» и «функциональное взаимодействие» совпадают, то, спрашивается, зачем полилогии нужны два термина для обозначения одного и того же процесса?
А.С.Шушарин в своих рассуждениях о «технологии» и «функции» пришел к выводу, что они представляют собой при социализме богатство. По этому поводу он писал следующее: «В эскизном анализе линейной формы и мы можем начать дело так: «Доминирующее (чтоб не давать поводов новым «Бем-Баверкам», это слово и Марксу следовало бы написать) богатство обществ, в которых господствует линейная (отраслевая, плановая) форма производства, выступает как огромное скопление выполняемых в производстве функций, а отдельная функция - как элементарная форма этого богатства. Наше исследование начинается поэтому с анализа функций» (Цит. изд. т.2. с.394). Напомню, что понятия «технология» и «функция», представляют собой не физические технологии в их традиционном понимании, а «внеиндивидуальные, объективные процессы», всегда неотделимые «от коллективной, совместной (соорганизованной) деятельности людей как «живущие участки производства», а на самом деле они являются суррогатами понятия «экономические отношения».
Если под функцией А.С.Шушарин понимал бы трудовую операцию, то сумма всех трудовых операций, т.е. совокупный труд членов общества за определенный период времени, порождал бы определенное количество благ (материальных и духовных). Тогда эту совокупность логично было бы именовать богатством. Но оказывается, что функции - это не трудовые операции, а «внеиндивидуальные, объективные процессы», т.е. технологии. Поэтому наше рассуждение никак не вписывается в органическую ткань полилогии. И понятие «богатство» - это так же, как и технологии и функции, есть нечто неуловимое, иррациональное.
В целях доказательства правомерности нетрадиционного содержания понятий «технология» и «функция» А.С.Шушарин обращается к понятию «разделение труда». При этом он отмечает, что уже при капитализме возникают нетоварные формы разделения труда («К примеру, отмечаются «институционализированные соглашения между фирмами<...>как формы разделения труда, отличные от рыночных» (И.Посель), или указывается, что контракты образуют отношения не типичные для рыночных сделок (К.Эрроу) и пр.)» (Цит. изд. т.2. с.394).
Опираясь на правильное понимание сути понятия «разделение труда» («Основой товарного производства и вообще экономических производственных отношений является вещественно-продуктовое разделение труда, т.е. «сосуществование различных видов труда, представленное в различных видах продуктов» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. III, с. 278.), безразлично производительного или жизненного потребительского их назначения. А поскольку разделение труда «в известном отношении является категорией всех категорий политической экономии» (Там же, т. 47, с. 298), то «с уяснения разделения труда и следует начать» (Цит. изд. т.2. с.394). А.С.Шушарин делает кульбит и утверждает, что именно разделение труда и породило иррациональную трактовку понятий «технология» и «функция». Привожу полностью его рассуждение на этот счет: «В основе функционального взаимодействия лежит ячеистое (технологическое) разделение процессов труда, т.е. само «существование различных видов труда», но «представленное» в самых различных видах сгруппированной и взаимосвязной деятельности, тоже безразлично производительного или жизнеобеспечивающего назначения этой деятельности. Потому как, например, жилищное строительство, обеспечение отдыха, обслуживание населения и т.д., так и промышленное строительство, выпуск цемента или стали и т.д. в равной мере иллюстрируют проявление ячеистого (технологического) разделения труда. (Сам термин «ячеистость» мне впервые встретился в статье Р.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135