А.С.Шушарин следующим образом подвел итог предыдущему анализу относительно первоначального периода истории СССР: «Итак, вся суть конца нэпа, коллективизации в ее беспощадной форме, и означает вовсе не контрреволюцию (Ю.Афанасьев), а трагическое завершение социалистической революции, конец, отвратительный по установившемуся социально-политическому режиму; но все это уже не имеет никакого отношения к производственному содержанию необратимо произошедших восходящих перемен и уж тем более к современным проблемам. Короче говоря, в нэпе мы имеем богатейший исторический опыт труднейшей политики восходящего процесса неустойчивого, переходного периода, энтропийно сорвавшегося в объективно неизбежно жесткий, но кровавый, террористический политический режим, хотя и уже нового, более высокого квазистабильного состояния планового равновесия. Сталинизм и означал срыв в простую форму власти, режима и пр., питаемых объективной фазой роста и упрощенными настроениями и представлениями. В политической борьбе, в частности, интеллект (и без того не почетный) уступил место куда более мощному козырю - силе упрощенно мыслящего большинства, во всяком случае его активной части, в том числе энтузиазму как в его позитивном, так и негативном смысле» (Цит. изд. т.4. с.262). Вывод А.С.Шушарина о завершении социалистической революции и о том, что последующий период истории СССР, начиная с середины 1930-х годов, не имели «никакого отношения к производственному содержанию необратимо произошедших восходящих перемен и уж тем более к современным проблемам» - абсолютно неверен. Общественная система, сложившаяся после коллективизации, отличительными чертами которой были социалистические экономические отношения (правда, деформированные) и диктатура партийно-государственного аппарата, функционировала с некоторыми видоизменениями вплоть до 1991 года и в силу острейшего внутреннего противоречия между экономической и политической сферами, в конце концов, развалилась. И еще с одним выводом А.С.Шушарина невозможно согласиться - о неизбежности проводившегося И.Сталиным и всем политическим руководством страны курса. И дело даже не только в оправдании, но и в защите этого курса. Словом, как считал А.С.Шушарин, сработал пресловутый закон падшести. Противостоять действию этого закона руководство ВКП(б) не смогло. Вот вкратце позиция А.С.Шушарина по данному вопросу: «…весь процесс «великого перелома» («управленчески», «политически», как «курс») хоть и мог быть скорректирован, но только в очень узких пределах, но главное, что он в целом оказался не «плохим» и не «хорошим», а объективно неотвратимым. Хлеба, например, прямо и косвенно (через экспорт зерна и импорт оборудования) требовали быстро растущие города и промышленные строительства по всей стране. Даже лагеря» (Цит. изд. т.4. с.269). Объективно неизбежен был именно такой, жесткий курс. А ведь альтернатива у этого курса была, и она заключалась в решениях XV съезда партии (см. мою монографию «Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества». Глава 3-ья).
Перед тем, как перейти к конкретной характеристике социализма, А.С.Шушарин дал ему следующую обобщающую характеристику: «Социализм, типогенетически возникший в сложнейших и тяжелейших обстоятельствах из недр или в обход капитализма, преодолевавший «мировую капиталистическую систему» или вырывавшийся (в своих пределах и на сохраняющейся общей эгокультурной почве) из нее, типологически прогрессивен. Несмотря на все трагедии, сбои и мерзости, он достиг выдающихся успехов. Но неожиданно исторически быстро вошел уже в новый системный кризис краха или прорыва» (Цит. изд. т.4. с.301).
Далее А.С.Шушарин прокомментировал историю СССР и других стран социалистического лагеря на фоне международных процессов от начала Второй мировой войны до возникновения «холодной войны», весьма критически оценивая антисоветские версии и выпады, стремясь к объективной оценке событий, отметив при этом, что «линейная форма в относительно развитых странах обнаружила весьма высокую эффективность в репродуктивном (воспроизводственном, повторяющемся), прежде всего индустриальном, а в итоге и в общем развитии» (Цит. изд. т.4. с.319).
Особенно хотелось бы отметить его характеристику духовной и нравственной стороны социалистического образа жизни в СССР, который был безвозвратно утерян с реставрацией капитализма: «Типологические благоприобретения касаются прежде всего крайне далекой от «экономизма» самой абстрактной, но и объективно глубокой ценности, крепости культурного, телесно-духовного здоровья. Оно более выражается самой атмосферой человеческих взаимоотношений, даже анекдотами, беззлобной руганью и хохотом на работе, универсальным (в том числе особо интернациональным) товариществом, перепиской по всем семейным и общественным праздникам, смехом детей, духом песен и т.д., чем какими-то показателями. Настоятель Кентерберийского собора Х. Джонсон в 1956 г. писал: «Путешествуя по коммунистическим странам, где бы я ни был - в городе, деревне или на курорте, днем ли, ночью, - я ни разу не видел ни в театре, ни в кино, ни в книжном магазине, ни в газете или журнале ничего такого, что было бы, с моей точки зрения, предосудительно видеть мальчику или девочке. Это я могу сказать только в отношении коммунистического мира». Подумайте сами, читатель, как еще можно лучше охарактеризовать материальную «ценность», среду воспитания, культурно-родового воспроизводства самой фундаментальной основы общества.
Упомянув зачем-то про «люмпенство» (в контексте переворота 1917 г.), писатель А.Кольев, например, на следующей же странице перечисляет далеко не «люмпенские» итоги: «Советский режим при всем его безбожии как-никак заботился о культурном уровне своих граждан. Классическая русская литература печаталась ежегодно огромными тиражами, и ее все равно не хватало, театры работали в самых захудалых городках, библиотеки, краеведческие музеи были повсюду. Добавим к этому песни, находящие отзвук в душе народа, фильмы, любимые всеми, настоящую литературу».
В стране со сложнейшим составом населения к 60-м гг. была ликвидирована массовая преступность, и вплоть до перестройки иностранцы вспоминали: «Боже мой!.. мы могли ночью гулять по улицам! На улицах не совершается преступлений». Ребенок вне школы - это было чрезвычайное событие городского масштаба. В конце 50-х гг., по данным международных организаций, страна занимала 3-е место в мире по уровню интеллектуализации молодежи. На мировых олимпиадах советские школьники (и в «эпоху перестройки» продолжали еще) успешно брали медали. По общему признанию, страна была самой читающей в мире.
То же относится к «телесной» стороне этого самого фундаментального богатства. До середины 60-х гг. прогрессивный характер организации советского здравоохранения признавался во многих странах мира, а чисто количественно (по числу больничных коек и числу врачей в расчете на 10 тыс. человек) оно и до сих пор среди первых (В.Корчагин)<…>Даже такой обобщающий показатель, как средняя продолжительность жизни, в 1964-1965 гг. в СССР почти сравнялся с наиболее развитыми капиталистическими странами. И даже вплоть до «перестройки» у нас этот показатель, а также особенно на Кубе, а равно и в гигантской КНР был в группе весьма высоких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135