социализации (демографизации), территориализации (натурализации), «индустриализации» (товаризации), технологизации (плановизации) и ныне лишь где-то зреющий шаг «невероятного» (Шредингер) «постиндустриального» онаучивания (шире - гуманизации) производства» (Цит. изд. т.3. с.178-179). Я уже выше отмечал абсурдность использования А.С.Шушариным термина «обобществление» в отношении первобытного, рабовладельческого, феодального способов производства, не говоря уже о таких надуманных, искусственных терминах, как демографизация, территориализация, товаризация, технологизация. Особенно надуманным представляется следующее обобщение, сделанное А.С.Шушариным: «Более того, в абстрактно-чистых эндогенных формах, привычно говоря,<…>проявляется в некоторых внешних «череспериодных» сходствах капитализма с рабством, линейной формы с феодализмом» (Цит. изд. т.3. с.179).
А.С.Шушарин, анализируя роль государства, предвзято и необъективно утверждал, что марксизм в этом вопросе теоретически «круто ошибался». Марксизм, по его словам, является «…образцом в части критики буржуазного государства и права, ибо никаких неизменно унифицированных «прав человека», общечеловеческих прав<…>быть не может по классовой (в широком смысле) природе государства, как формы всегда определенных доминирующих структур и сил производства» (Цит. изд. т.3. с.197). Он также приписывал марксизму идею о вечности государства.
Напомню, что Ф.Энгельс в «Анти-Дюринге» совершенно недвусмысленно высказался о роли государства в жизни общества, а также об отмирании государства: «Государство было официальным представителем всего общества, оно объединяло его в одной видимой организации, но оно исполняло эту роль лишь постольку, поскольку было государством того класса, который сам являлся представителем всего современного ему общества: в древности - государством граждан - рабовладельцев; в средние века - феодального дворянства; в наше время - буржуазии. Сделавшись, наконец, действительным представителем всего общества, оно станет излишним. Когда не будет общественных классов, которые нужно держать в подчинении, когда не будет господства одного класса над другим и борьбы за существование, коренящейся в современной анархии производства, когда будут устранены вытекающие отсюда столкновения и насилия, тогда уже некого будет подавлять и сдерживать, тогда исчезнет надобность в государственной власти, исполняющей ныне эту функцию. Первый акт, в котором государство выступит действительным представителем всего общества, - обращение средств производства в общественную собственность , - будет его последним самостоятельным действием в качестве государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения станет мало-помалу излишним и прекратится само собою. На место управления лицами становится управление вещами и руководство производственными процессами. Государство не „отменяется“, оно отмирает». Однако, продолжая анализ сложных проблем функционирования и развития государства, как важнейшего структурного элемента надстройки, А.С.Шушарин осознал, что этот процесс диалектичен, и он был вынужден это отметить в конце параграфа, посвященного государству. Он писал: «В нескончаемом восходящем развитии (если человечество себя не погубит; и здесь мы пока по-прежнему остаемся в узких рамках чистой эндогенной логики) государство как гарантирующая структура безопасности неизбежно растет (правы «тоталитаристы», не правы классики марксизма и «демагоги»). Но оно же одновременно в пройденных завоеваниях постоянно исчезает, «засыпает», «умирает» (правы марксисты, не правы «тоталитаристы» и «демагоги»). Последние, выходит, вообще правыми не бывают. Завоеванные нормы общежития становятся «внутренними нормами», знаменитой осознанной необходимостью, формами естественного поведения, когда институты и государство как орудие насилия как бы вообще уже не существуют, т.е. в этой части «засыпают», но и не исчезают (откуда и странность всех этих формулировок). Структуры безопасности сохраняют границы поведения (в форме права любой модификации), но как бы постепенно утрачивая уже их не актуальную детализацию» (Цит. изд. т.3. с.198). Вынужден был А.С.Шушарин согласиться и с марксизмом в том, что в революционных процессах роль насилия становится практически неизбежной: «Ведь «путь от одной точки поворота к другой, - писал Плеханов всегда лежит через надстройку». Для назревшего обновления отношений всегда необходима «повивальная бабка» (в теоретическом марксизме, разумеется, не в институциализированном смысле; это уже дело уймы обстоятельств и практики) со стороны политизированных восходящих сил. Это как бы уже следующее, обновленное государство, выше которого политически ничего не бывает, ибо до бога слишком высоко. В этом объективном смысле насилие обновления суть не более чем, кратко говоря, преодоление старых эндогенных (классовых) границ поведения, перестановка кадров и организация перемен прав и обязанностей, переобучения, в том числе юридическое возведение в преступность ранее не преступного (нормального), т.е. эндогенное повышение структуры безопасности (эндогенно). Ну, а что это в реальной истории до сей поры не обходилось без рек крови, то к нашему продвижению (и, кстати, к классическому марксизму) это имеет такое же касательство, какое имеют законы аэродинамики к авиакатастрофам» (Цит. изд. т.3. с.199).
Далее А.С.Шушарин обратился к т.н. адаптивным формам развития. Вот его соображения на этот счет: «В адаптивной логике может происходить весьма заметное интенсивное развитие производительных сил, утверждаться отдельные элементы новых отношений, но при этом господствующие производственные отношения качественных изменений не претерпевают, или эти изменения буквально «размазываются» во времени. Поэтому и объективно, и в познании реальны стертые формы, которые являются более или менее консервативными, запутанными и часто одновременно устойчивыми. Например, в современном капитализме, особенно европейском, «социализма» предостаточно, но в «действительной» части базовой индексации градации его господствующие производственные отношения, тип рыночного равновесия, остаются теми же, частнособственническими (на средства производства), что и в самой вульгарной фазе» (Цит. изд. т.3. с.203). Читая это высказывание А.С.Шушарина, необходимо иметь в виду, что под производительными силами и производственными отношениями, он, как уже выше мною отмечалось, имел в виду, не то содержание этих категорий, которое является традиционным в марксизме.
Кстати, когда читаешь рассуждения А.С.Шушарина об адаптивных процессах, волей-неволей вспоминается его критика формаций, сведение им т.н. главной последовательности только к «прорывам», т.е. по существу игнорирование процессов, происходящих в недрах самой «градации». Однако от процессов, подготавливающих революционные скачки в толще самих формаций, повторяю, никуда не денешься, и вот сейчас он подал их в форме адаптивных процессов. В их рамках, как он вынужден был заметить, интенсивно развиваются производительные силы, а также происходит, используя заимствованное им выражение «мейнстрима», институциональный прогресс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135