Познание Гассенди
представляет себе - в духе опять-таки эпикурейской философии - как
воздействие извне на познавательную способность человека. Выступая с резкой
критикой декартова положения, что человек наиболее ясно и отчетливо может
мыслить идею самого себя (cogito ergo sum), Гассенди пишет: "...так как для
получения понятия о какой-либо вещи необходимо, чтобы эта вещь
воздействовала на познавательную способность, а именно чтобы она посылала
этой познавательной способности свой образ или, иначе говоря, информировала
ее, то отсюда очевидно, что сама познавательная способность, не имея
возможности находиться вне самой себя, не может посылать самой себе свой
образ и, следовательно, не может образовать понятие о самой себе, или, что
то же самое, воспринять самое себя".
Понятие и образ, познание и восприятие для Гассенди тождественны. Это -
крайняя форма сенсуализма, которая приводит Гассенди к утверждению, что
познавать, в принципе можно только телесное бытие. И это вполне
последовательно, если принять предпосылку Гассенди, что познание есть
только восприятие того, что посылает нам свои образы, воздействующие на
нашу познавательную способность. Кстати, эта последняя тоже должна быть при
этом материальной, ибо материальное может воздействовать только на
материальное же. "Образ материальной вещи не может быть воспринят
нематериальным умом", - говорит Гассенди.
Декарт различал две познавательные способности, следуя здесь средневековой
традиции, идущей от аристотеликов и неоплатоников: воображение, посредством
которого человек воспринимает эмпирически данные, т.е. телесные вещи, и
понимание (или разум), посредством которого мы постигаем то, что не дано
эмпирически - идеи и их отношения. Гассенди выступает против этого
различения, рассуждая следующим образом: "Но разве может ум обратиться к
самому себе или к какой-нибудь идее, не обращаясь одновременно к
чему-нибудь телесному или представленному телесной идеей? Ибо треугольник,
пятиугольник, тысячеугольник, десятитысячеугольник, а также другие фигуры и
их идеи - все это телесно, и, обращая к ним мысль, ум может понимать их
лишь как телесные вещи или на манер телесных вещей. Что же касается идей
вещей, считающихся нематериальными, например идей Бога, ангела,
человеческой души или ума, то известно, что все наши идеи этих вещей либо
телесны, либо как бы телесны, т.е. позаимствованы ... от человеческого
образа и от других тончайших, простейших и самых неощутимых вещей, каковы,
например, воздух или эфир".
Как видим, логика последовательного сенсуализма требует считать телесными
даже Бога, ангелов, не говоря уже о человеческой душе и уме. При таком
подходе к процессу познания Гассенди должен прийти к выводу, что не чувства
обманывают нас и вводят в заблуждение как считала рационалистическая
традиция, а скорее суждения нашего рассудка, поскольку при этом мы слишком
далеко отходим от непосредственного восприятия вещей, которое обманывать не
может.
Здесь, однако, мы видим любопытное противоречие в учении Гассенди. С одной
стороны, атомистическая гипотеза предполагает как раз недоверие к
непосредственному чувственному восприятию: ведь атомы не могут быть
доступны этому последнему, а постигаются только нашим умом. Атомизм
Демокрита, как мы знаем, в этом отношении как раз исходил из недоверия к
чувственному восприятию. Как отмечает Э. Кассирер, "понятие атома придумано
Демокритом, чтобы обрести строго единое и рациональное понимание
действительности и тем самым освободиться от противоречий, в которые нас
повсюду запутывает наивное чувственное созерцание". С другой же стороны,
Гассенди настаивает именно на достоверности чувственного восприятия, не
принимая декартова рационализма. По мнению Кассирера, здесь Гассенди резко
отходит от принципов Демокрита, который "стремится из тьмы чувственного
познания к математическому миру чистых образов и движений".
Что противоречие тут у Гассенди имеется, это несомненно. Но это, на наш
взгляд, противоречие, характерное и для античного атомизма, в том числе и
для Демокрита. Кассирер прав, когда говорит, что Демокрит хотел
освободиться с помощью понятия атома от противоречий, на которые указали
элеаты, критикуя непосредственное чувственное созерцание как источник
"мнения", а не истинного знания. Но Кассирер не прав, делая отсюда вывод,
что Демокрит действительно пришел к "математическому миру чистых образов и
движений", т.е. к последовательному рационализму. В действительности
Демокрит, пытаясь, видимо, решить парадоксы бесконечности Зенона, свое
понятие атома определил с самого начала двойственно: с одной стороны, атом
невидим, а это значит, что он познается только разумом (отсюда - критика
Демокритом чувственного восприятия и сферы "мнения" вообще); с другой же
стороны, это очень малое, но физическое тело, которое ничем принципиально
не отличается от тел, наблюдаемых нами в эмпирическом мире. Поэтому, хотя
атом и постигается умом, но в то же время он не есть нечто бестелесное,
умопостигаемое в собственном смысле слова. Мир атомов Демокрита, вопреки
утверждению Кассирера, отнюдь не есть "математический мир", - это мир
физический, только не доступный нашему восприятию по причине малости
составляющих его тел. Не случайно Гассенди, живший в эпоху изобретения
микроскопа, постоянно возвращается к мысли о тех возможностях, которые
предоставляет микроскоп для подтверждения атомарной гипотезы.
Кстати, все те сенсуалистические построения Гассенди, сообразно которым
познание есть восприятие образов, отделяющихся от тел, в принципе ничем не
отличаются от теории истечений Демокрита; учение Гассенди о душе как
образованной из тонкой материи создано, несомненно, опять-таки под
воздействием античных атомистов, и не только Эпикура, но и Демокрита. И не
случайно у античных атомистов мы находим тоже сенсуалистическое
представление о процессе познания: оно только по видимости противоречит
атомистической онтологии, а по существу вполне согласуется с этой
последней. Ведь, вообще говоря, атом представляет собой как бы нечто
среднее между понятием разума и представлением воображения: не случайно
образ пылинок, движущихся в солнечном луче, сопровождает атомизм как в
античности и в средние века, так и в эпоху Возрождения и в XVII-XVIII вв. И
поэтому на почве атомизма все время возникает отмеченное нами противоречие.
Но это же противоречие, составляющее слабость атомизма как философского
учения, оказывается, как это ни парадоксально, несущим в себе эвристические
возможности, которые делают атомизм весьма привлекательным для
естествоиспытателей. Как свидетельствует Аристотель, теоретический оппонент
атомистов, теория Демокрита привлекала естествоиспытателей и в его время,
поскольку она с самого начала была ориентирована на объяснение явлений
эмпирического мира и всегда давала обильную пищу представлению,
воображению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
представляет себе - в духе опять-таки эпикурейской философии - как
воздействие извне на познавательную способность человека. Выступая с резкой
критикой декартова положения, что человек наиболее ясно и отчетливо может
мыслить идею самого себя (cogito ergo sum), Гассенди пишет: "...так как для
получения понятия о какой-либо вещи необходимо, чтобы эта вещь
воздействовала на познавательную способность, а именно чтобы она посылала
этой познавательной способности свой образ или, иначе говоря, информировала
ее, то отсюда очевидно, что сама познавательная способность, не имея
возможности находиться вне самой себя, не может посылать самой себе свой
образ и, следовательно, не может образовать понятие о самой себе, или, что
то же самое, воспринять самое себя".
Понятие и образ, познание и восприятие для Гассенди тождественны. Это -
крайняя форма сенсуализма, которая приводит Гассенди к утверждению, что
познавать, в принципе можно только телесное бытие. И это вполне
последовательно, если принять предпосылку Гассенди, что познание есть
только восприятие того, что посылает нам свои образы, воздействующие на
нашу познавательную способность. Кстати, эта последняя тоже должна быть при
этом материальной, ибо материальное может воздействовать только на
материальное же. "Образ материальной вещи не может быть воспринят
нематериальным умом", - говорит Гассенди.
Декарт различал две познавательные способности, следуя здесь средневековой
традиции, идущей от аристотеликов и неоплатоников: воображение, посредством
которого человек воспринимает эмпирически данные, т.е. телесные вещи, и
понимание (или разум), посредством которого мы постигаем то, что не дано
эмпирически - идеи и их отношения. Гассенди выступает против этого
различения, рассуждая следующим образом: "Но разве может ум обратиться к
самому себе или к какой-нибудь идее, не обращаясь одновременно к
чему-нибудь телесному или представленному телесной идеей? Ибо треугольник,
пятиугольник, тысячеугольник, десятитысячеугольник, а также другие фигуры и
их идеи - все это телесно, и, обращая к ним мысль, ум может понимать их
лишь как телесные вещи или на манер телесных вещей. Что же касается идей
вещей, считающихся нематериальными, например идей Бога, ангела,
человеческой души или ума, то известно, что все наши идеи этих вещей либо
телесны, либо как бы телесны, т.е. позаимствованы ... от человеческого
образа и от других тончайших, простейших и самых неощутимых вещей, каковы,
например, воздух или эфир".
Как видим, логика последовательного сенсуализма требует считать телесными
даже Бога, ангелов, не говоря уже о человеческой душе и уме. При таком
подходе к процессу познания Гассенди должен прийти к выводу, что не чувства
обманывают нас и вводят в заблуждение как считала рационалистическая
традиция, а скорее суждения нашего рассудка, поскольку при этом мы слишком
далеко отходим от непосредственного восприятия вещей, которое обманывать не
может.
Здесь, однако, мы видим любопытное противоречие в учении Гассенди. С одной
стороны, атомистическая гипотеза предполагает как раз недоверие к
непосредственному чувственному восприятию: ведь атомы не могут быть
доступны этому последнему, а постигаются только нашим умом. Атомизм
Демокрита, как мы знаем, в этом отношении как раз исходил из недоверия к
чувственному восприятию. Как отмечает Э. Кассирер, "понятие атома придумано
Демокритом, чтобы обрести строго единое и рациональное понимание
действительности и тем самым освободиться от противоречий, в которые нас
повсюду запутывает наивное чувственное созерцание". С другой же стороны,
Гассенди настаивает именно на достоверности чувственного восприятия, не
принимая декартова рационализма. По мнению Кассирера, здесь Гассенди резко
отходит от принципов Демокрита, который "стремится из тьмы чувственного
познания к математическому миру чистых образов и движений".
Что противоречие тут у Гассенди имеется, это несомненно. Но это, на наш
взгляд, противоречие, характерное и для античного атомизма, в том числе и
для Демокрита. Кассирер прав, когда говорит, что Демокрит хотел
освободиться с помощью понятия атома от противоречий, на которые указали
элеаты, критикуя непосредственное чувственное созерцание как источник
"мнения", а не истинного знания. Но Кассирер не прав, делая отсюда вывод,
что Демокрит действительно пришел к "математическому миру чистых образов и
движений", т.е. к последовательному рационализму. В действительности
Демокрит, пытаясь, видимо, решить парадоксы бесконечности Зенона, свое
понятие атома определил с самого начала двойственно: с одной стороны, атом
невидим, а это значит, что он познается только разумом (отсюда - критика
Демокритом чувственного восприятия и сферы "мнения" вообще); с другой же
стороны, это очень малое, но физическое тело, которое ничем принципиально
не отличается от тел, наблюдаемых нами в эмпирическом мире. Поэтому, хотя
атом и постигается умом, но в то же время он не есть нечто бестелесное,
умопостигаемое в собственном смысле слова. Мир атомов Демокрита, вопреки
утверждению Кассирера, отнюдь не есть "математический мир", - это мир
физический, только не доступный нашему восприятию по причине малости
составляющих его тел. Не случайно Гассенди, живший в эпоху изобретения
микроскопа, постоянно возвращается к мысли о тех возможностях, которые
предоставляет микроскоп для подтверждения атомарной гипотезы.
Кстати, все те сенсуалистические построения Гассенди, сообразно которым
познание есть восприятие образов, отделяющихся от тел, в принципе ничем не
отличаются от теории истечений Демокрита; учение Гассенди о душе как
образованной из тонкой материи создано, несомненно, опять-таки под
воздействием античных атомистов, и не только Эпикура, но и Демокрита. И не
случайно у античных атомистов мы находим тоже сенсуалистическое
представление о процессе познания: оно только по видимости противоречит
атомистической онтологии, а по существу вполне согласуется с этой
последней. Ведь, вообще говоря, атом представляет собой как бы нечто
среднее между понятием разума и представлением воображения: не случайно
образ пылинок, движущихся в солнечном луче, сопровождает атомизм как в
античности и в средние века, так и в эпоху Возрождения и в XVII-XVIII вв. И
поэтому на почве атомизма все время возникает отмеченное нами противоречие.
Но это же противоречие, составляющее слабость атомизма как философского
учения, оказывается, как это ни парадоксально, несущим в себе эвристические
возможности, которые делают атомизм весьма привлекательным для
естествоиспытателей. Как свидетельствует Аристотель, теоретический оппонент
атомистов, теория Демокрита привлекала естествоиспытателей и в его время,
поскольку она с самого начала была ориентирована на объяснение явлений
эмпирического мира и всегда давала обильную пищу представлению,
воображению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143