Кант продолжает
линию динамического истолкования материи, апеллируя уже не столько к
Лейбницу, сколько к Ньютону. Приписывая умопостигаемой материи - теплороду
- изначальное колебательное движение, вызываемое силами притяжения и
отталкивания, Кант тем самым освобождается не только от картезианского
отделения материи от движения (последнее, согласно Декарту, вносит в
материю Бог), но и от ньютоновской аналогии между силой и душой. Правда,
Кант при этом сознает, что его "теплород" сродни традиционному эфиру,
родственнику "Архея" и "мировой души", "жизненного духа" природы. Однако
этот ход мысли Кант не развивает. Объединение понятий "сила" и "жизнь" -
особенность метафизики Лейбница. Правда, что касается вопроса о научном
познании природы, то здесь Лейбниц, как мы помним, настаивал на
необходимости отделить метафизику и естествознание: последнее должно иметь
своим предметом только механический аспект природного мира, т.е. величину,
форму и движение. Кант же идет дальше Лейбница, отделяя не только
естествознание от метафизики, но и метафизику природы от метафизики в
собственном смысле слова. Здесь Кант рассуждает в духе ньютоновской школы,
влияние которой распространилось на континенте начиная с 30-40-х гг. XVIII
в. Сторонники Ньютона и его последователи стремились отделить философию
природы от спекулятивной метафизики. Так, например, аналогичное кантовскому
соображение мы встречаем у д'Аламбера. "На место всей туманной метафизики,
- пишет д'Аламбер, имея в виду философские системы от Аристотеля до
Лейбница, - мы должны поставить метафизику, применение которой имеет место
в естественных науках, и прежде всего в геометрии и в различных областях
математики. Ибо, строго говоря, нет науки, которая не имела бы своей
метафизики, если под этим понимать всеобщие принципы, на которых строится
определенное учение и которые являются зародышами всех истин, содержащихся
в этом учении и излагаемых в нем". Кант ставит перед натурфилософией ту же
задачу, что и д'Аламбер: сформулировать всеобщие принципы математического
естествознания. Естествознание, по определению Канта, есть учение о телах.
Можно сказать, что предмет естествознания - это материя: здесь Кант вполне
солидарен с д'Аламбером. Подобно математике, естествознание конструирует
свой предмет - тела, или материю, в результате чего естественнонаучные
суждения носят необходимый и всеобщий характер, т.е., на языке Канта,
являются априорными. "Так как во всяком учении о природе, - пишет Кант, -
имеется науки в собственном смысле лишь столько, сколько имеется в нем
априорного познания, то учение о природе будет содержать науку в
собственном смысле лишь в той мере, в какой может быть применена в нем
математика".
Но если естествознание становится наукой благодаря математике и благодаря
тому конструированию понятий, которое родственно математическому, то какая
функция отводится метафизике природы? Дело в том, говорит Кант, что
математическая физика не может обойтись без философских принципов: понятия
движения, наполненного пространства, инерции, силы и т.д. содержат в себе
философские предпосылки. Но раз в науке содержатся - явно или скрыто -
также и философские положения, то миссия философии ясна: она имеет своей
задачей прояснение теоретических постулатов науки. "Чтобы стало возможным
приложение математики к учению о телах, лишь благодаря ей способному стать
наукой о природе, должны быть предпосланы принципы конструирования понятий,
относящиеся к возможности материи вообще; иначе говоря, в основу должно
быть положено исчерпывающее расчленение понятия о материи вообще".
Метафизика природы - это, стало быть, метафизика материи.
5. Философское обоснование новой науки о природе
Обосновать математическое естествознание - значит, по Канту, раскрыть,
каким образом конструируются его понятия, и прежде всего - понятия материи
и движения.
Мы уже знаем, что, согласно Канту, только те понятия, которые мы
конструируем сами, могут служить отправной точкой для получения строго
аподиктического, т.е. научного, знания. Таковы, согласно Канту, понятия
математики. Но наука о природе - физика, механика - это не просто
математика; для ее создания необходимо приложение математики к учению о
телах. А для этого нужно уметь конструировать понятие тела, понятие материи
вообще. Рассмотреть, каким образом конструируется в естествознании понятие
материи, и показать возможность математического учения о природе - это
главная задача философии природы, как ее понимает Кант.
Материю Кант определяет как предмет внешних чувств. В противоположность
форме внешнего чувства, пространству, материя - это то, "что во внешнем
созерцании есть предмет ощущения". Основное определение материи - это
движение: ведь только с помощью движения и возможно, говорит Кант,
воздействие на внешнее чувство. Естествознание есть поэтому не что иное,
как учение о движении, - тут Кант полностью согласен не только с учеными
нового времени, но и с Аристотелем. Движение и материю следует, по Канту,
изучать в соответствии с делением чистых рассудочных понятий на четыре
группы, т.е. со стороны количества, качества, отношения и модальности.
Подходя к движению как чистой величине, мы получаем науку форономию,
исследуя движение с точки зрения производящей силы, мы будем иметь
динамику; первая имеет дело только с количеством движения, вторая - с
качеством подвижной материи. Если взять материю "вместе с этим качеством в
их взаимном отношении в процессе ее движения", возникает наука механика. И,
наконец, если рассмотреть движение или покой материи по отношению к
познавательной способности человека, то получим науку феноменологию,
стоящую уже на границе метафизики природы и чистой метафизики вообще.
В каждой из этих областей физики материя получает свое определение. В
форономии это - подвижность. А поскольку фиксировать движение тела - все
равно, что фиксировать движение одной его точки, то в форономии материя
может рассматриваться просто как точка, поскольку здесь отвлекаются от всех
остальных ее свойств. Форономия рассматривает только скорость и направление
движущейся точки. Движение же в форономии выступает только как перемещение.
"Движение вещи есть перемена ее внешних отношений к данному пространству".
Движение, как специально подчеркивает Кант, есть не чистое рассудочное
понятие, т. е. не категория, каким оно было у Аристотеля, а понятие
эмпирическое, которое мы можем познать только из опыта. А потому и
пространство, в котором происходит движение, может быть лишь эмпирическим,
а значит, "подвижным, материальным пространством". "А подвижное
пространство, если его движение должно быть воспринято, в свою очередь
предполагает другое, более широкое материальное пространство, в котором оно
способно двигаться, это - еще другое и так далее до бесконечности". Кант,
таким образом, так же как Декарт и Лейбниц, допускает только относительное
движение и соответственно относительное пространство. Это у Канта
последовательный вывод из положения, что движение есть только предмет
опыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
линию динамического истолкования материи, апеллируя уже не столько к
Лейбницу, сколько к Ньютону. Приписывая умопостигаемой материи - теплороду
- изначальное колебательное движение, вызываемое силами притяжения и
отталкивания, Кант тем самым освобождается не только от картезианского
отделения материи от движения (последнее, согласно Декарту, вносит в
материю Бог), но и от ньютоновской аналогии между силой и душой. Правда,
Кант при этом сознает, что его "теплород" сродни традиционному эфиру,
родственнику "Архея" и "мировой души", "жизненного духа" природы. Однако
этот ход мысли Кант не развивает. Объединение понятий "сила" и "жизнь" -
особенность метафизики Лейбница. Правда, что касается вопроса о научном
познании природы, то здесь Лейбниц, как мы помним, настаивал на
необходимости отделить метафизику и естествознание: последнее должно иметь
своим предметом только механический аспект природного мира, т.е. величину,
форму и движение. Кант же идет дальше Лейбница, отделяя не только
естествознание от метафизики, но и метафизику природы от метафизики в
собственном смысле слова. Здесь Кант рассуждает в духе ньютоновской школы,
влияние которой распространилось на континенте начиная с 30-40-х гг. XVIII
в. Сторонники Ньютона и его последователи стремились отделить философию
природы от спекулятивной метафизики. Так, например, аналогичное кантовскому
соображение мы встречаем у д'Аламбера. "На место всей туманной метафизики,
- пишет д'Аламбер, имея в виду философские системы от Аристотеля до
Лейбница, - мы должны поставить метафизику, применение которой имеет место
в естественных науках, и прежде всего в геометрии и в различных областях
математики. Ибо, строго говоря, нет науки, которая не имела бы своей
метафизики, если под этим понимать всеобщие принципы, на которых строится
определенное учение и которые являются зародышами всех истин, содержащихся
в этом учении и излагаемых в нем". Кант ставит перед натурфилософией ту же
задачу, что и д'Аламбер: сформулировать всеобщие принципы математического
естествознания. Естествознание, по определению Канта, есть учение о телах.
Можно сказать, что предмет естествознания - это материя: здесь Кант вполне
солидарен с д'Аламбером. Подобно математике, естествознание конструирует
свой предмет - тела, или материю, в результате чего естественнонаучные
суждения носят необходимый и всеобщий характер, т.е., на языке Канта,
являются априорными. "Так как во всяком учении о природе, - пишет Кант, -
имеется науки в собственном смысле лишь столько, сколько имеется в нем
априорного познания, то учение о природе будет содержать науку в
собственном смысле лишь в той мере, в какой может быть применена в нем
математика".
Но если естествознание становится наукой благодаря математике и благодаря
тому конструированию понятий, которое родственно математическому, то какая
функция отводится метафизике природы? Дело в том, говорит Кант, что
математическая физика не может обойтись без философских принципов: понятия
движения, наполненного пространства, инерции, силы и т.д. содержат в себе
философские предпосылки. Но раз в науке содержатся - явно или скрыто -
также и философские положения, то миссия философии ясна: она имеет своей
задачей прояснение теоретических постулатов науки. "Чтобы стало возможным
приложение математики к учению о телах, лишь благодаря ей способному стать
наукой о природе, должны быть предпосланы принципы конструирования понятий,
относящиеся к возможности материи вообще; иначе говоря, в основу должно
быть положено исчерпывающее расчленение понятия о материи вообще".
Метафизика природы - это, стало быть, метафизика материи.
5. Философское обоснование новой науки о природе
Обосновать математическое естествознание - значит, по Канту, раскрыть,
каким образом конструируются его понятия, и прежде всего - понятия материи
и движения.
Мы уже знаем, что, согласно Канту, только те понятия, которые мы
конструируем сами, могут служить отправной точкой для получения строго
аподиктического, т.е. научного, знания. Таковы, согласно Канту, понятия
математики. Но наука о природе - физика, механика - это не просто
математика; для ее создания необходимо приложение математики к учению о
телах. А для этого нужно уметь конструировать понятие тела, понятие материи
вообще. Рассмотреть, каким образом конструируется в естествознании понятие
материи, и показать возможность математического учения о природе - это
главная задача философии природы, как ее понимает Кант.
Материю Кант определяет как предмет внешних чувств. В противоположность
форме внешнего чувства, пространству, материя - это то, "что во внешнем
созерцании есть предмет ощущения". Основное определение материи - это
движение: ведь только с помощью движения и возможно, говорит Кант,
воздействие на внешнее чувство. Естествознание есть поэтому не что иное,
как учение о движении, - тут Кант полностью согласен не только с учеными
нового времени, но и с Аристотелем. Движение и материю следует, по Канту,
изучать в соответствии с делением чистых рассудочных понятий на четыре
группы, т.е. со стороны количества, качества, отношения и модальности.
Подходя к движению как чистой величине, мы получаем науку форономию,
исследуя движение с точки зрения производящей силы, мы будем иметь
динамику; первая имеет дело только с количеством движения, вторая - с
качеством подвижной материи. Если взять материю "вместе с этим качеством в
их взаимном отношении в процессе ее движения", возникает наука механика. И,
наконец, если рассмотреть движение или покой материи по отношению к
познавательной способности человека, то получим науку феноменологию,
стоящую уже на границе метафизики природы и чистой метафизики вообще.
В каждой из этих областей физики материя получает свое определение. В
форономии это - подвижность. А поскольку фиксировать движение тела - все
равно, что фиксировать движение одной его точки, то в форономии материя
может рассматриваться просто как точка, поскольку здесь отвлекаются от всех
остальных ее свойств. Форономия рассматривает только скорость и направление
движущейся точки. Движение же в форономии выступает только как перемещение.
"Движение вещи есть перемена ее внешних отношений к данному пространству".
Движение, как специально подчеркивает Кант, есть не чистое рассудочное
понятие, т. е. не категория, каким оно было у Аристотеля, а понятие
эмпирическое, которое мы можем познать только из опыта. А потому и
пространство, в котором происходит движение, может быть лишь эмпирическим,
а значит, "подвижным, материальным пространством". "А подвижное
пространство, если его движение должно быть воспринято, в свою очередь
предполагает другое, более широкое материальное пространство, в котором оно
способно двигаться, это - еще другое и так далее до бесконечности". Кант,
таким образом, так же как Декарт и Лейбниц, допускает только относительное
движение и соответственно относительное пространство. Это у Канта
последовательный вывод из положения, что движение есть только предмет
опыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143