По его повелению
мудрецы растолковали ему послание из глубины веков. <Посколь-
ку предательство в природе человека, то доверять кому бы то ни
было - слабость>, - было написано на нем.
Другой арабский писатель, Ибн-ад-Дая, писал в своих <Гре-
ческих заветах >: <Остерегайся людей больше, чем надейся на них,
берегись их больше, чем доверяй им>.
Пророк Мухаммед писал: <Прибегайте к сохранению тайны,
если хотите исполнения ваших нужд. Ведь завидуют всякому, об-
ладающему каким-то благом>.
В старинной арабской рукописи, которая хранится в Париж-
ской библиотеке и авторство которой без достаточных оснований
приписывают известному мудрецу Востока Аль-Маварди, говорит-
ся: <Нет ничего более успешного в осуществлении хитростей и бо-
лее способствующего использованию удобных случаев, чем сохра-
нение тайны>.
Вернемся, однако, к <Карманному оракулу> Бальтасара Гра-
сиана. Третье качество - умение разбираться в людях, которое
является полуискусством-полунаукой, которую следует осваивать
всю жизнь, если не хочешь оказаться в дураках. К настоящему
времени написаны сотни книг по практической психологии, со-
зданы тысячи тестов, позволяющих определить особенности лич-
ности человека, но для большинства людей чужая психика оста-
ется тайной за семью печатями. В школах нам преподают множе-
ство ненужных наук, заставляют зубрить геометрию, химию,
географию и астрономию, вместе с тем выпуская в жизнь безза-
щитными против искусного обмана.
Во времена Бальтасара Грасиана психология еще не суще-.
ствовала как наука, но мудрый иезуит уже тогда советовал сво-
им читателям больше времени уделять изучению людей, а не
вещей.
<Не обманывайся в людях, - советует Бальтасар Грасиан. -
Этот род заблуждения самый опасный и самый обычный. Лучше
обмануться в цене, чем в товаре, а уж тут-то особенно важно ви-
деть насквозь. Понимать жизнь и разбираться в людях - далеко
не одно и то же.
Великая премудрость - постигать характеры и улавливать на-
строения. Людей столь же необходимо изучать, как книги>.
Ну и, наконец, четвертое качество, но отнюдь не последнее в
плане профилактики обмана, как сказали бы сегодня пси-
хологи, - соответствующее ролевое поведение.
<Не слыви человеком с хитрецой - хоть ныне без нее не про-
живешь. Слыви лучше осторожным, нежели хитрым. Искрен-
ность всем приятна, хотя каждому угодна вчуже. Будь с виду про-
стодушен, но не простоват, проницателен, но не хитер. Лучше,
чтоб тебя почитали как человека благоразумного, нежели опа-
сались как двуличного. Искренних любят, но обманывают. Ве-
личайшая хитрость - скрывать хитрость, ибо ее приравнивают
к лживости. В золотом веке царило прямодушие, в нашем, же-
лезном, - криводушие. Слава рассудительного почтенна и вну-
шает доверие, слава хитреца сомнительна и порождает опасе-
ния>.
Плохо быть обманутым, но не менее тяжело всюду видеть об-
ман, ожидать его, быть постоянно настороже. Такое состояние,
если оно длится постоянно, способно нарушить нервную систему
любого человека. Примером такого существования, проходивше-
го в вечном ожидании предательства и измены, может служить
жизнь русского царя Ивана Васильевича, за свою патологическую
жестокость названного современниками <Грозным>.
Историк В. Ключевский - один из знатоков и описателей ха-
рактеров русских царей, по праву прозеванный <российским Плу-
тархом>, дал блестящий психологический анализ духовной эво-
люции Ивана Васильевича с детства до конца его жуткого правле-
ния. Он пишет:
<Как все люди, выросшие среди чужих, без отцовского призо-
ра и материнского привета, Иван рано усвоил себе привычку хо-
дить оглядываясь и прислушиваясь. Это развило в нем подозри-
тельность, которая с летами превратилась в глубокое недоверие к
людям>.
Как отмечает Ключевский, этому во многом способствовала
атмосфера лицемерия и двуличия, которой была пропитана жизнь
Кремля. Впоследствии в письмах к князю Курбскому сам Иван
Васильевич писал, что его плохо кормили и одевали, а бояре стес-
няли во всем, не давая воли, вспоминая о его царском происхож-
дении только в дни торжественных праздников. В такие моменты
отношение к молодому царю резко менялось: его приближенные,
еще вчера пренебрегавшие юным государем, на людях изъявляли
ему притворную почтительность и покорность. Конечно же, такое
двуличие оставляло сильный след в душе будущего правителя Рос-
сии, заставляя его сомневаться в искренности людей.
Ключевский пишет, что <его ласкали как государя и обижа-
ли как ребенка. Но в обстановке, в какой шло его детство, он не
всегда мог тотчас и прямо обнаружить чувство досады и злости,
сорвать сердце. Эта необходимость сдерживаться, дуться в рукав,
глотать слезы питала в нем раздражительность и затаенное мол-
чаливое озлобление против людей, злость со стиснутыми зубами...
Вечно тревожный и подозрительный, Иван рано привык думать,
что окружен только врагами, и воспитал в себе печальную наклон-
ность высматривать, как плетется вокруг него бесконечная сеть
козней, которою, чудилось ему, стараются опутать его со всех сто-
рон. Это заставило его постоянно держаться настороже; мысль,
.', i.s что вот-вот из-за угла на него бросится недруг, стала при-
[JL434JJ вычным, ежеминутным его ожиданием>.
Однако парадокс заключается в том, что человек не может
жить, окруженный только врагами, и для отдохновения своей из-
мученной вечным ожиданием зла души он должен придумывать
себе <друзей>, на которых может положиться. Конечно же, возле
любого, хоть и трижды подозрительного диктатора всегда нахо-
дились люди, готовые представить властителю доказательства
своей безмерной преданности. И такие придворные становились
любимчиками, для которых крайняя царская подозрительность
к остальным людям оборачивалась такой же глубокой доверчиво-
стью и благорасположением. Такими приближенными для Ивана
Грозного были Сильвестр, Адашев, а потом и Малюта Скуратов.
Василий Ключевский пишет: <В каждом встречном он преж-
де всего видел врага. Всего труднее было приобрести его доверие.
Для этого таким людям надобно ежеминутно давать чувствовать.,
что их любят и уважают, всецело им преданы, и кому удавалось
уверить в этом царя Ивана, тот пользовался его доверием до изли-
шества>.
Вывод из этого исторического примера в общем-то достаточно
банален: обмануть можно любого, даже самого недоверчивого и
подозрительного человека, если дать ему то, чего ему отчаянно не
хватает. А не хватает подозрительным людям чувства доверия и
ощущения безопасности. Таким образом, предоставляя диктато-
рам доказательства своей исключительной преданности, как
рыбы-прилипалы возле беспощадных акул, прекрасно существо-
вали при Сталине - Берия, при Грозном - Скуратов, при батьке
Махно - палач Кийко.
Психологический механизм такого удивительного сочета-
ния крайней подозрительности с поразительной доверчивостью
основан на <законе маятника>, который является универсаль-
ным принципом функционирования физиологических систем че-
ловека.
Если мы рассмотрим строение мозга человека, то обнаружим
там парные ядра, управляющие взаимно противоположными про-
цессами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180
мудрецы растолковали ему послание из глубины веков. <Посколь-
ку предательство в природе человека, то доверять кому бы то ни
было - слабость>, - было написано на нем.
Другой арабский писатель, Ибн-ад-Дая, писал в своих <Гре-
ческих заветах >: <Остерегайся людей больше, чем надейся на них,
берегись их больше, чем доверяй им>.
Пророк Мухаммед писал: <Прибегайте к сохранению тайны,
если хотите исполнения ваших нужд. Ведь завидуют всякому, об-
ладающему каким-то благом>.
В старинной арабской рукописи, которая хранится в Париж-
ской библиотеке и авторство которой без достаточных оснований
приписывают известному мудрецу Востока Аль-Маварди, говорит-
ся: <Нет ничего более успешного в осуществлении хитростей и бо-
лее способствующего использованию удобных случаев, чем сохра-
нение тайны>.
Вернемся, однако, к <Карманному оракулу> Бальтасара Гра-
сиана. Третье качество - умение разбираться в людях, которое
является полуискусством-полунаукой, которую следует осваивать
всю жизнь, если не хочешь оказаться в дураках. К настоящему
времени написаны сотни книг по практической психологии, со-
зданы тысячи тестов, позволяющих определить особенности лич-
ности человека, но для большинства людей чужая психика оста-
ется тайной за семью печатями. В школах нам преподают множе-
ство ненужных наук, заставляют зубрить геометрию, химию,
географию и астрономию, вместе с тем выпуская в жизнь безза-
щитными против искусного обмана.
Во времена Бальтасара Грасиана психология еще не суще-.
ствовала как наука, но мудрый иезуит уже тогда советовал сво-
им читателям больше времени уделять изучению людей, а не
вещей.
<Не обманывайся в людях, - советует Бальтасар Грасиан. -
Этот род заблуждения самый опасный и самый обычный. Лучше
обмануться в цене, чем в товаре, а уж тут-то особенно важно ви-
деть насквозь. Понимать жизнь и разбираться в людях - далеко
не одно и то же.
Великая премудрость - постигать характеры и улавливать на-
строения. Людей столь же необходимо изучать, как книги>.
Ну и, наконец, четвертое качество, но отнюдь не последнее в
плане профилактики обмана, как сказали бы сегодня пси-
хологи, - соответствующее ролевое поведение.
<Не слыви человеком с хитрецой - хоть ныне без нее не про-
живешь. Слыви лучше осторожным, нежели хитрым. Искрен-
ность всем приятна, хотя каждому угодна вчуже. Будь с виду про-
стодушен, но не простоват, проницателен, но не хитер. Лучше,
чтоб тебя почитали как человека благоразумного, нежели опа-
сались как двуличного. Искренних любят, но обманывают. Ве-
личайшая хитрость - скрывать хитрость, ибо ее приравнивают
к лживости. В золотом веке царило прямодушие, в нашем, же-
лезном, - криводушие. Слава рассудительного почтенна и вну-
шает доверие, слава хитреца сомнительна и порождает опасе-
ния>.
Плохо быть обманутым, но не менее тяжело всюду видеть об-
ман, ожидать его, быть постоянно настороже. Такое состояние,
если оно длится постоянно, способно нарушить нервную систему
любого человека. Примером такого существования, проходивше-
го в вечном ожидании предательства и измены, может служить
жизнь русского царя Ивана Васильевича, за свою патологическую
жестокость названного современниками <Грозным>.
Историк В. Ключевский - один из знатоков и описателей ха-
рактеров русских царей, по праву прозеванный <российским Плу-
тархом>, дал блестящий психологический анализ духовной эво-
люции Ивана Васильевича с детства до конца его жуткого правле-
ния. Он пишет:
<Как все люди, выросшие среди чужих, без отцовского призо-
ра и материнского привета, Иван рано усвоил себе привычку хо-
дить оглядываясь и прислушиваясь. Это развило в нем подозри-
тельность, которая с летами превратилась в глубокое недоверие к
людям>.
Как отмечает Ключевский, этому во многом способствовала
атмосфера лицемерия и двуличия, которой была пропитана жизнь
Кремля. Впоследствии в письмах к князю Курбскому сам Иван
Васильевич писал, что его плохо кормили и одевали, а бояре стес-
няли во всем, не давая воли, вспоминая о его царском происхож-
дении только в дни торжественных праздников. В такие моменты
отношение к молодому царю резко менялось: его приближенные,
еще вчера пренебрегавшие юным государем, на людях изъявляли
ему притворную почтительность и покорность. Конечно же, такое
двуличие оставляло сильный след в душе будущего правителя Рос-
сии, заставляя его сомневаться в искренности людей.
Ключевский пишет, что <его ласкали как государя и обижа-
ли как ребенка. Но в обстановке, в какой шло его детство, он не
всегда мог тотчас и прямо обнаружить чувство досады и злости,
сорвать сердце. Эта необходимость сдерживаться, дуться в рукав,
глотать слезы питала в нем раздражительность и затаенное мол-
чаливое озлобление против людей, злость со стиснутыми зубами...
Вечно тревожный и подозрительный, Иван рано привык думать,
что окружен только врагами, и воспитал в себе печальную наклон-
ность высматривать, как плетется вокруг него бесконечная сеть
козней, которою, чудилось ему, стараются опутать его со всех сто-
рон. Это заставило его постоянно держаться настороже; мысль,
.', i.s что вот-вот из-за угла на него бросится недруг, стала при-
[JL434JJ вычным, ежеминутным его ожиданием>.
Однако парадокс заключается в том, что человек не может
жить, окруженный только врагами, и для отдохновения своей из-
мученной вечным ожиданием зла души он должен придумывать
себе <друзей>, на которых может положиться. Конечно же, возле
любого, хоть и трижды подозрительного диктатора всегда нахо-
дились люди, готовые представить властителю доказательства
своей безмерной преданности. И такие придворные становились
любимчиками, для которых крайняя царская подозрительность
к остальным людям оборачивалась такой же глубокой доверчиво-
стью и благорасположением. Такими приближенными для Ивана
Грозного были Сильвестр, Адашев, а потом и Малюта Скуратов.
Василий Ключевский пишет: <В каждом встречном он преж-
де всего видел врага. Всего труднее было приобрести его доверие.
Для этого таким людям надобно ежеминутно давать чувствовать.,
что их любят и уважают, всецело им преданы, и кому удавалось
уверить в этом царя Ивана, тот пользовался его доверием до изли-
шества>.
Вывод из этого исторического примера в общем-то достаточно
банален: обмануть можно любого, даже самого недоверчивого и
подозрительного человека, если дать ему то, чего ему отчаянно не
хватает. А не хватает подозрительным людям чувства доверия и
ощущения безопасности. Таким образом, предоставляя диктато-
рам доказательства своей исключительной преданности, как
рыбы-прилипалы возле беспощадных акул, прекрасно существо-
вали при Сталине - Берия, при Грозном - Скуратов, при батьке
Махно - палач Кийко.
Психологический механизм такого удивительного сочета-
ния крайней подозрительности с поразительной доверчивостью
основан на <законе маятника>, который является универсаль-
ным принципом функционирования физиологических систем че-
ловека.
Если мы рассмотрим строение мозга человека, то обнаружим
там парные ядра, управляющие взаимно противоположными про-
цессами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180