Поэтому точность экономических расчетов зависела от степени соответствия цен стоимости товаров и услуг (если исходить из трудовой теории). Мизес признает, что и при капитализме «…денежные расчеты не полны» и что «…у них есть глубокие недостатки. Но у нас нет ничего лучшего для замены.» Ценовой и денежный механизм при любом экономическом строе, в любом случае далек от совершенства и не может обеспечивать абсолютной точности экономических расчетов. Именно поэтому Госплан СССР вынужден был вести расчеты сотен натуральных балансов, увязывая между собой производство и потребление, потребности и средства их удовлетворения по множеству важнейших продуктов.
В силу вышесказанного нижеследующий вывод Мизеса представляется чересчур категоричным и субъективным: «Все экономические изменения, таким образом, будут включать процессы, последствия которых нельзя оценить ни заранее, ни задним числом. Все решения будут осуществляться как прыжок в неизвестность. Социализм есть отказ от рациональной экономики.»
Здесь нелишне еще раз вернуться к проблеме критерия рациональности экономики. При капитализме рациональность сводится к максимизации прибыли, а не к оптимальному удовлетворению потребностей населения. При государственном социализме на первый план выступают приоритеты партийно-государственного аппарата, во всяком случае, так было в СССР. Подлинный социализм будет функционировать не так, как экономика капитализма или государственного социализма, у него будет своя логика рациональности, а именно логика оптимального удовлетворения потребностей населения. Это означает, что механизм регулирования экономики при подлинном социализме будет неизбежно отличатьтся от механизма управления капиталистической экономикой или экономикой государственного социализма. Решающее значение наряду с ценами и планом будут иметь договорные отношения между производителями и потребителями.
Кстати, в качестве основного аргумента для отрицания денег и рынка при социализме Мизес называет отсутствие при социализме полноценных субъектов собственности. Он даже категорически заявляет, что «обмен производительными благами возможен только на основе частной собственности на средства производства. Если «угольное общество» поставляет уголь «стальному обществу», цена возникает лишь в том случае, если оба общества выступают как собственники средств производства своих предприятий. Но это уже будет совсем не социализм, а синдикализм.»
Спору нет, для появления рыночных цен необходимо отменить монополию государства на их установление. В этом случае государственные предприятия вступят между собой в конкурентную борьбу, как это уже было при нэп?е. При подлинном же социализме будет функционировать многоукладная экономика, т.е. в качестве субъектов экономики будут выступать не только отдельные индивиды и государственные предприятия, но также кооперативы и частные капиталистические предприятия. И обмен товарами и услугами будет осуществляться на рынке главным образом на договорной основе.
Опыт государственного социализма в СССР доказал возможность хозрасчета (как в масштабах предприятия, так и в масштабах страны) и одновременно показал опасность суперцентрализации управления экономикой. Но даже если встать на позицию Мизеса, то спрашивается к чему огород городить? Если социализм в принципе невозможен, то к чему тратить столько энергии на доказательство его невозможности? Однако Мизес не успокаивается и продолжает настаивать на том, что только капитализм лучшим образом обслуживает потребности потребителей. Он пишет: «Только перспектива получить прибыль направляет производство в те каналы, по которым потребительский спрос удовлетворяется лучшим образом и с наименьшими затратами. Если исчезнет надежда на прибыль, механизм рынка теряет главную причину, ибо только эта надежда приводит его в движение и поддерживает его работу. Рынок, таким образом, является фокусом капиталистического общества; в нем сущность капитализма. Он возможен, таким образом, только при капитализме, его нельзя искусственно сымитиривать при социализме.» Итак, социализм, как считает Мизес, нереализуем, ибо в его недрах невозможен хозрасчет. Это - раз. Во-вторых, социализм невозможен из-за того, что в его экономике не может существовать полноценных частных собственников. И, в-третьих, социализм не может состояться из-за невозможности функционирования в его недрах рынка. И все эти вещи между собой взаимосвязаны. Рынок порождается только частными собственниками, а хозрасчет в свою очередь порождается рынком. Короче, социализм невозможен потому, что он не капитализм. Мысль Мизеса до примитивности проста: только стремление к получению проибыли может обеспечивать жизнедеятельность общества, без частной собственности жизнь общества остановится. Следовательно, социализм - это несбыточная мечта идеалистов.
Однако реальная практика убедительно показывает и доказывает, что существуют и иные формы хозяйствования, которые способны функционировать успешнее и экономичнее, чем частные капиталистические предприятия. Речь идет о кооперативах. Сильным стимулом экономической деятельности является также стремление к получению дохода в виде заработной платы и бесплатных (или льготных) услуг из общественных фондов потребления. Кстати, и при капитализме экономика базируется не только на прибыли, но и на заработной плате наемных работников, в том числе и менеджеров, управляющих акционерными предприятиями. Когда выдвигается аргумент, что управляющие государственными и кооперативными предприятиями при социализме могут работать не хуже, чем управляющие частными капиталистическими предприятиями, то Мизес в ответ пытается опровергнуть его переводом вопроса в совершенно иную плоскость, а именно, он начинает доказывать, что судьбу динамики экономики решают переливы капитала, а это-де подвластно только капиталистам и управляющие тут не причем. Последние не принимают решений о размещении капитала и поэтому они работают только на статику, т.е. на простое воспроизводство, а не на развитие и рост экономики. Судьбу экономики определяют владеющие капиталом, а не менеджеры. Мизес утверждает, что все «… решает механизм денежного рынка и рынка капиталов. В этом, собственно, и состоит их основная задача: служить экономической системе в целом, судить о прибыльности открывающихся альтернатив, а не слепо следовать тому, что пытаются навязать управляющие определенных предприятий, ограниченные узкими горизонтами своего бизнеса или не увлеченные заманчивыми предложениями.» Мизес здесь явно преувеличивает роль капиталистов, когда пишет об их служении экономической системе в целом и способности преодолеть узость горизонта индивидуального капитала. Что же касается принятия решений об объеме и структуре капитальных вложений при социализме, то способность плановых органов государства оптимизировать инвестиции вряд ли уступает по своей эффективности нескоординированному поведению всей совокупности капиталистов.
Совершенно не подтвердился реальным опытом и вывод Мизеса о том, что при социализме «…опасность проедания капитала будет особенно велика, так как и там демагогам будет легче добиваться успеха, чем больше будет обещанное ими увеличение доли, идущей на потребление, за счет доли, идущей на формирование дополнительного и поддержание уже существующего капитала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228
В силу вышесказанного нижеследующий вывод Мизеса представляется чересчур категоричным и субъективным: «Все экономические изменения, таким образом, будут включать процессы, последствия которых нельзя оценить ни заранее, ни задним числом. Все решения будут осуществляться как прыжок в неизвестность. Социализм есть отказ от рациональной экономики.»
Здесь нелишне еще раз вернуться к проблеме критерия рациональности экономики. При капитализме рациональность сводится к максимизации прибыли, а не к оптимальному удовлетворению потребностей населения. При государственном социализме на первый план выступают приоритеты партийно-государственного аппарата, во всяком случае, так было в СССР. Подлинный социализм будет функционировать не так, как экономика капитализма или государственного социализма, у него будет своя логика рациональности, а именно логика оптимального удовлетворения потребностей населения. Это означает, что механизм регулирования экономики при подлинном социализме будет неизбежно отличатьтся от механизма управления капиталистической экономикой или экономикой государственного социализма. Решающее значение наряду с ценами и планом будут иметь договорные отношения между производителями и потребителями.
Кстати, в качестве основного аргумента для отрицания денег и рынка при социализме Мизес называет отсутствие при социализме полноценных субъектов собственности. Он даже категорически заявляет, что «обмен производительными благами возможен только на основе частной собственности на средства производства. Если «угольное общество» поставляет уголь «стальному обществу», цена возникает лишь в том случае, если оба общества выступают как собственники средств производства своих предприятий. Но это уже будет совсем не социализм, а синдикализм.»
Спору нет, для появления рыночных цен необходимо отменить монополию государства на их установление. В этом случае государственные предприятия вступят между собой в конкурентную борьбу, как это уже было при нэп?е. При подлинном же социализме будет функционировать многоукладная экономика, т.е. в качестве субъектов экономики будут выступать не только отдельные индивиды и государственные предприятия, но также кооперативы и частные капиталистические предприятия. И обмен товарами и услугами будет осуществляться на рынке главным образом на договорной основе.
Опыт государственного социализма в СССР доказал возможность хозрасчета (как в масштабах предприятия, так и в масштабах страны) и одновременно показал опасность суперцентрализации управления экономикой. Но даже если встать на позицию Мизеса, то спрашивается к чему огород городить? Если социализм в принципе невозможен, то к чему тратить столько энергии на доказательство его невозможности? Однако Мизес не успокаивается и продолжает настаивать на том, что только капитализм лучшим образом обслуживает потребности потребителей. Он пишет: «Только перспектива получить прибыль направляет производство в те каналы, по которым потребительский спрос удовлетворяется лучшим образом и с наименьшими затратами. Если исчезнет надежда на прибыль, механизм рынка теряет главную причину, ибо только эта надежда приводит его в движение и поддерживает его работу. Рынок, таким образом, является фокусом капиталистического общества; в нем сущность капитализма. Он возможен, таким образом, только при капитализме, его нельзя искусственно сымитиривать при социализме.» Итак, социализм, как считает Мизес, нереализуем, ибо в его недрах невозможен хозрасчет. Это - раз. Во-вторых, социализм невозможен из-за того, что в его экономике не может существовать полноценных частных собственников. И, в-третьих, социализм не может состояться из-за невозможности функционирования в его недрах рынка. И все эти вещи между собой взаимосвязаны. Рынок порождается только частными собственниками, а хозрасчет в свою очередь порождается рынком. Короче, социализм невозможен потому, что он не капитализм. Мысль Мизеса до примитивности проста: только стремление к получению проибыли может обеспечивать жизнедеятельность общества, без частной собственности жизнь общества остановится. Следовательно, социализм - это несбыточная мечта идеалистов.
Однако реальная практика убедительно показывает и доказывает, что существуют и иные формы хозяйствования, которые способны функционировать успешнее и экономичнее, чем частные капиталистические предприятия. Речь идет о кооперативах. Сильным стимулом экономической деятельности является также стремление к получению дохода в виде заработной платы и бесплатных (или льготных) услуг из общественных фондов потребления. Кстати, и при капитализме экономика базируется не только на прибыли, но и на заработной плате наемных работников, в том числе и менеджеров, управляющих акционерными предприятиями. Когда выдвигается аргумент, что управляющие государственными и кооперативными предприятиями при социализме могут работать не хуже, чем управляющие частными капиталистическими предприятиями, то Мизес в ответ пытается опровергнуть его переводом вопроса в совершенно иную плоскость, а именно, он начинает доказывать, что судьбу динамики экономики решают переливы капитала, а это-де подвластно только капиталистам и управляющие тут не причем. Последние не принимают решений о размещении капитала и поэтому они работают только на статику, т.е. на простое воспроизводство, а не на развитие и рост экономики. Судьбу экономики определяют владеющие капиталом, а не менеджеры. Мизес утверждает, что все «… решает механизм денежного рынка и рынка капиталов. В этом, собственно, и состоит их основная задача: служить экономической системе в целом, судить о прибыльности открывающихся альтернатив, а не слепо следовать тому, что пытаются навязать управляющие определенных предприятий, ограниченные узкими горизонтами своего бизнеса или не увлеченные заманчивыми предложениями.» Мизес здесь явно преувеличивает роль капиталистов, когда пишет об их служении экономической системе в целом и способности преодолеть узость горизонта индивидуального капитала. Что же касается принятия решений об объеме и структуре капитальных вложений при социализме, то способность плановых органов государства оптимизировать инвестиции вряд ли уступает по своей эффективности нескоординированному поведению всей совокупности капиталистов.
Совершенно не подтвердился реальным опытом и вывод Мизеса о том, что при социализме «…опасность проедания капитала будет особенно велика, так как и там демагогам будет легче добиваться успеха, чем больше будет обещанное ими увеличение доли, идущей на потребление, за счет доли, идущей на формирование дополнительного и поддержание уже существующего капитала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228