Но означает ли это, что социализм нежизнеспособен? Или что социалистическая идея в корне ошибочна? Эти же вопросы можно сформулировать иначе; так, как это сделал Мизес. Он писал: «Нетрудно показать ошибки социалистических теоретиков при анализе экономических процессов…Но вопрос, является ли капиталистическое общество более или менее неудовлетворительным, не предопределяет решение вопроса, способен ли социализм предложить нечто лучшее. Мало доказать, что общественный порядок, основанный на частной собственности на средства производства, имеет недостатки и что он не создал лучшего из всех возможных миров; необходимо показать еще, что социалистическое устройство лучше.»
Приступая к анализу социализма, Мизес пишет: «…следует признать, что идея социализма в одно и то же время и грандиозна и проста…Можно сказать, что это одно из самых притягательных творений человеческого духа. Попытка воздвигнуть общество на новой основе, одновременно порывая со всеми традиционными формами общественной организации, изобрести новое устройство мира и предвидеть формы для всех видов человеческой деятельности будущего - это затея настолько величественная, настолько отважная, что она вполне заслуженно вызвала величайшее восхищение. Мы должны победить социализм, мы не можем беззаботно от него отмахнуться, если мы намерены спасти мир от нового варварства.»
Итак, что же по Мизесу представляет собою это «новое варварство», именуемое социализмом?
Отвечая на этот вопрос, Мизес пишет: «…социализм предполагает три основных экономических права: право на полный продукт труда; право на существование; право на труд.»
Право на полный продукт труда Мизес безапелляционно объявляет нелепым. Почему? На каком основании? А просто потому, что это противоречит субъективной теории ценности. Согласно этой теории, «всякое производство требует сотрудничества материальных и человеческих факторов производства: это целенаправленный союз земли, капитала и труда. Нельзя определить физический вклад каждого из этих факторов в результат производства. Какую часть стоимости произведенного продукта следует приписать отдельным факторам? Это вопрос, на который ежедневно и ежечасно отвечают покупатели и продавцы на рынке, хотя научное объяснение этого процесса было получено только в недавние годы и пока еще далеко не достигнута полная ясность. Рыночные цены на все факторы производства фактически приписывают каждому из них вес, соответствующий его участию в производстве. Через цену каждый фактор получает оценку своего участия в конечном продукте. В заработной плате работник получает полный продукт своего труда. Таким образом, в свете субъективной теории ценности соответствующее требование социализма представляется вполне нелепым.»
Но если при капитализме, согласно Мизесу, наемный работник получает полный (?) продукт труда, то совершенно не понятно, почему при социализме, когда земля и средства производства национализированы, работник не имеет права на полный продукт труда? В этих рассуждениях Мизеса нет никакой логики. Как раз именно при социализме весь произведенный продукт, без остатка, и принадлежит всем работникам, участвующим в его создании, ибо отсутствуют классы частных землевладельцев и капиталистов.
Что касается права на существование, т.е. на необходимость введения общественных фондов потребления, то Мизес не отрицает его, подчеркивая, что оно «…может быть достигнуто только в результате обобществления средств производства» и это право несовместимо с частной собственностью на средства производства. Более того, во многих местах книги он остро критикует социальные программы, реализуемые капиталистическими государствами (медицинское страхование, помощь безработным и т.п.). Заодно от Мизеса достается и профсоюзам, которые он называет «оружием разрушения общества».
Мизес, признавая право на труд при социализме, интерпретирует его как право «…на получение работы, соответствующей склонностям и способностям рабочего и обеспечивающей при этом достаточную заработную плату.» Сравнивая социализм с капитализмом, он лицемерно пытается смягчить негативные последствия неизбежной безработицы, утверждая, что «изменения заработной платы носят компенсаторный характер» и что биржи труда уже не позволяют воспринимать безработицу как серьезное бедствие. Однако десятки миллионов безработных (даже в процветающих западных капиталистических странах) так не считают, проводя и в настоящее время грандиозные манифестации в защиту своих прав на труд.
Следующая проблема экономики социализма - это проблема существования рынка, сводимая Мизесесом к проблеме возможности экономических расчетов. Мизес утверждает, что «безрасчетная экономическая деятельность невозможна. Поскольку при социализме экономический расчет невозможен, там невозможна и экономическая деятельность в нашем смысле слова. В малом и второстепенном рациональные действия еще возможны. Но в целом все разговоры о рациональной организации производства придется прекратить. При отсутствии критериев рациональности производство не может быть экономичным.» И далее Мизес продолжает: «Конечно, производство перестанет быть «анархичным». Распоряжения высших властей будут управлять снабжением. На место экономики «анархичного» производства придет главенство бессмысленного порядка иррациональной машины. Колеса будут крутиться, но без всякого толку.»
Здесь Мизес затронул один из важнейших и сложнейших вопросов политэкономии социализма. Он прав в том, что при государственном социализме функции стихийного рынка во многом (но далеко не во всем) берет на себя аппарат управления. Однако одновременно функционирует и рынок. Экономика социализма, как это было показано выше, - это симбиоз планового управления и рынка. При этом объявлять действия аппарата управления изначально и всегда иррациональными и бессмысленными, по меньшей мере, безосновательно.
Мизес полагает, что при капитализме работает «…система точных цен, которая позволяет каждому формировать свой спрос с учетом экономических реалий.
При социализме все это неизбежно отсутствует. Управляющие экономикой могут точно знать, какие именно товары нужны в наибольшей степени. Но это только половина проблемы. С другой половиной - с оценкой наличных возможностей производства - они справиться не в состоянии. Они могут установить ценность всей совокупности средств производства. И очевидно, что она будет равна ценности того, что с их помощью можно произвести (?) Можно установить ценность одной единицы производственных мощностей, если вычислить убыток от устранения ее из производства. Но все это невозможно свести к единому ценовому выражению, как это делается в системе с экономической свободой и денежными ценами.
Нет нужды, чтобы социализм совсем обходился без денег. Можно сохранить использование денег для обмена потребительских благ. Но поскольку цены различных факторов производства (включая труд) не могут быть выражены в деньгах, деньги не могут играть никакой роли в экономических расчетах.»
Если мы обратимся к практике государственного социализма, существовавшего в СССР, то следует отметить, что там деньги применялись во всех сферах экономики и на всех статдиях воспроизводственного ппроцесса, однако цены на товары действительно определялись в государственной розничной и оптовой торговле не стихийно, не рыночным механизмом, а государственным аппаратом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228
Приступая к анализу социализма, Мизес пишет: «…следует признать, что идея социализма в одно и то же время и грандиозна и проста…Можно сказать, что это одно из самых притягательных творений человеческого духа. Попытка воздвигнуть общество на новой основе, одновременно порывая со всеми традиционными формами общественной организации, изобрести новое устройство мира и предвидеть формы для всех видов человеческой деятельности будущего - это затея настолько величественная, настолько отважная, что она вполне заслуженно вызвала величайшее восхищение. Мы должны победить социализм, мы не можем беззаботно от него отмахнуться, если мы намерены спасти мир от нового варварства.»
Итак, что же по Мизесу представляет собою это «новое варварство», именуемое социализмом?
Отвечая на этот вопрос, Мизес пишет: «…социализм предполагает три основных экономических права: право на полный продукт труда; право на существование; право на труд.»
Право на полный продукт труда Мизес безапелляционно объявляет нелепым. Почему? На каком основании? А просто потому, что это противоречит субъективной теории ценности. Согласно этой теории, «всякое производство требует сотрудничества материальных и человеческих факторов производства: это целенаправленный союз земли, капитала и труда. Нельзя определить физический вклад каждого из этих факторов в результат производства. Какую часть стоимости произведенного продукта следует приписать отдельным факторам? Это вопрос, на который ежедневно и ежечасно отвечают покупатели и продавцы на рынке, хотя научное объяснение этого процесса было получено только в недавние годы и пока еще далеко не достигнута полная ясность. Рыночные цены на все факторы производства фактически приписывают каждому из них вес, соответствующий его участию в производстве. Через цену каждый фактор получает оценку своего участия в конечном продукте. В заработной плате работник получает полный продукт своего труда. Таким образом, в свете субъективной теории ценности соответствующее требование социализма представляется вполне нелепым.»
Но если при капитализме, согласно Мизесу, наемный работник получает полный (?) продукт труда, то совершенно не понятно, почему при социализме, когда земля и средства производства национализированы, работник не имеет права на полный продукт труда? В этих рассуждениях Мизеса нет никакой логики. Как раз именно при социализме весь произведенный продукт, без остатка, и принадлежит всем работникам, участвующим в его создании, ибо отсутствуют классы частных землевладельцев и капиталистов.
Что касается права на существование, т.е. на необходимость введения общественных фондов потребления, то Мизес не отрицает его, подчеркивая, что оно «…может быть достигнуто только в результате обобществления средств производства» и это право несовместимо с частной собственностью на средства производства. Более того, во многих местах книги он остро критикует социальные программы, реализуемые капиталистическими государствами (медицинское страхование, помощь безработным и т.п.). Заодно от Мизеса достается и профсоюзам, которые он называет «оружием разрушения общества».
Мизес, признавая право на труд при социализме, интерпретирует его как право «…на получение работы, соответствующей склонностям и способностям рабочего и обеспечивающей при этом достаточную заработную плату.» Сравнивая социализм с капитализмом, он лицемерно пытается смягчить негативные последствия неизбежной безработицы, утверждая, что «изменения заработной платы носят компенсаторный характер» и что биржи труда уже не позволяют воспринимать безработицу как серьезное бедствие. Однако десятки миллионов безработных (даже в процветающих западных капиталистических странах) так не считают, проводя и в настоящее время грандиозные манифестации в защиту своих прав на труд.
Следующая проблема экономики социализма - это проблема существования рынка, сводимая Мизесесом к проблеме возможности экономических расчетов. Мизес утверждает, что «безрасчетная экономическая деятельность невозможна. Поскольку при социализме экономический расчет невозможен, там невозможна и экономическая деятельность в нашем смысле слова. В малом и второстепенном рациональные действия еще возможны. Но в целом все разговоры о рациональной организации производства придется прекратить. При отсутствии критериев рациональности производство не может быть экономичным.» И далее Мизес продолжает: «Конечно, производство перестанет быть «анархичным». Распоряжения высших властей будут управлять снабжением. На место экономики «анархичного» производства придет главенство бессмысленного порядка иррациональной машины. Колеса будут крутиться, но без всякого толку.»
Здесь Мизес затронул один из важнейших и сложнейших вопросов политэкономии социализма. Он прав в том, что при государственном социализме функции стихийного рынка во многом (но далеко не во всем) берет на себя аппарат управления. Однако одновременно функционирует и рынок. Экономика социализма, как это было показано выше, - это симбиоз планового управления и рынка. При этом объявлять действия аппарата управления изначально и всегда иррациональными и бессмысленными, по меньшей мере, безосновательно.
Мизес полагает, что при капитализме работает «…система точных цен, которая позволяет каждому формировать свой спрос с учетом экономических реалий.
При социализме все это неизбежно отсутствует. Управляющие экономикой могут точно знать, какие именно товары нужны в наибольшей степени. Но это только половина проблемы. С другой половиной - с оценкой наличных возможностей производства - они справиться не в состоянии. Они могут установить ценность всей совокупности средств производства. И очевидно, что она будет равна ценности того, что с их помощью можно произвести (?) Можно установить ценность одной единицы производственных мощностей, если вычислить убыток от устранения ее из производства. Но все это невозможно свести к единому ценовому выражению, как это делается в системе с экономической свободой и денежными ценами.
Нет нужды, чтобы социализм совсем обходился без денег. Можно сохранить использование денег для обмена потребительских благ. Но поскольку цены различных факторов производства (включая труд) не могут быть выражены в деньгах, деньги не могут играть никакой роли в экономических расчетах.»
Если мы обратимся к практике государственного социализма, существовавшего в СССР, то следует отметить, что там деньги применялись во всех сферах экономики и на всех статдиях воспроизводственного ппроцесса, однако цены на товары действительно определялись в государственной розничной и оптовой торговле не стихийно, не рыночным механизмом, а государственным аппаратом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228