Это государство в начале своего существования было советским, т.е. власть в нем принадлежала Советам, которые выражали волю рабочего класса и крестьянства. В дальнейшем произошло перерождение власти, суть которой, как это было показано ранее, состояла в замене Советской власти властью партийно-государственного аппарата, его диктатурой. Но чиновники партийно-государственного аппарата, обретя всю полноту власти, не стали субъектами государственной собственности (см. гл. 4). Национализированные средства производства, обретя форму государственной собственности, были общенародными, т.е. социалистическими по своей сущности. И сам Л.Троцкий склонялся к такому же пониманию природы государственной собственности. Опровергая версию о том, что в СССР сложился государственный капитализм, он писал: «Первое в истории сосредоточение средств производства в руках государства осуществлено пролетариатом по методу социальной революции, а не капиталистами, по методу государственного трестирования. Уже этот <…> анализ показывает, насколько абсурдны попытки отождествить капиталистический этатизм с советской системой. Первый - реакционен, вторая - прогрессивна».
Во-вторых, Л. Троцкий считал, что «порождаемая нуждою тяга к первоначальному накоплению прорывается через бесчисленные поры планового хозяйства». Речь, видимо, идет о том, что несмотря на плановые методы регулирования экономики, стремление к приумножению своих доходов, приобретению богатства и частной собственности не покидало многих граждан нового общества, что, естественно, не могло не подрывать основы социалистического способа производства. Для очень многих, если не для большинства граждан нового общества, личный материальный интерес превалировал над коллективным или общественным интересом. Это утверждение в принципе правильно, что в полной мере подтвердилось в годы горбачевской перестройки и реставрации капитализма в России в 90-х годах прошлого века. Однако этой объективной тенденции государство все время противопоставляло немало всяческих заслонов, в частности, в форме увеличивающихся общественных фондов потребления, да и процессы, протекавшие в сфере идеологии и морали, противодействовали эгоистическим стремлениям. Но в рамках плановой и особенно теневой экономики в СССР действовали законы и правила буржуазного права. Следовательно, мы можем говорить об одновременном существовании в СССР двух секторов (кстати, взаимопереплетающихся и взаимозависимых), двух противоположных тенденций (социалистической и капиталистической). Однако, учитывая масштабы и структуру инвестиций в основные фонды (как производственные, так и непроизводственные), до 1991 года в экономике, бесспорно, преобладал социалистический сектор.
В-третьих, аргумент в) гласит: «нормы распределения, сохраняющие буржуазный характер, лежат в основе новой дифференциации общества». С ним смыкается и аргумент г): «экономический рост, медленно улучшая положение трудящихся, содействует быстрому формированию привилегированного слоя».
Дифференциация доходов и накопленного богатства в СССР действительно существовала. Правда, амплитуда колебания, размах различий в уровне доходов с 1930 годов существенно не изменялся, если даже не сокращался. Правящая бюрократия имела ряд привилегий, однако их величина и масштабы не шли ни в какое сравнение с тем, что имело и имеет место сегодня в любом, даже слаборазвитом капиталистическом государстве. Этот фактор дифференциации совершенно неизбежен при социализме при наличии товарно-денежного хозяйства, и он нисколько не противоречит базовым принципам социалистического общественного устройства. Кстати, и при полном коммунизме никогда не будет достигнуто равенства в потреблении благ, ибо люди с их различающимися потребностями никогда не были и не будут одинаковыми.
Далее, в-четвертых, следует абсолютно верный тезис, который, однако, относится к сфере политического устройства общества: «эксплуатируя социальные антагонизмы, бюрократия превратилась в бесконтрольную и чуждую социализму касту». Его анализу посвящен не только специальный параграф в данной главе, но и значительная часть 4-й и 5-й глав. Здесь следует заметить, что, как это ни парадоксально, эта «правящая каста», т.е. партийно-государственный аппарат, в силу своего объективного положения в системе экономических отношений был вынужден служить социалистическому государству (здесь мы пока не затрагиваем вопроса о том, как он эту функцию выполнял).
В-пятых, все последующие аргументы - «е) преданный правящей партией социальный переворот живет еще в отношениях собственности и в сознании трудящихся; ж) дальнейшее развитие накопившихся противоречий может как привести к социализму, так и отбросить назад, к капитализму; з) на пути к капитализму контрреволюция должна была бы сломить сопротивление рабочих; и) на пути к социализму рабочие должны были бы низвергнуть бюрократию» - носят чисто политический характер и, кроме подпункта е), не связаны с характеристикой экономического базиса. Однако в подпункте е) Л.Троцкий вновь вынужден согласиться с тем, что в СССР итоги Октябрьской революции живут «еще в отношениях собственности».
Таким образом, вся аргументация Л.Троцкого не опровергает вывода о том, что в СССР уже в середине 1930 годов существовал социализм со всеми своими экономическими, социальными и политическими противоречиями, что функционировало качественно новое общество, которое не имело «прецедента и не знает аналогии» в истории человечества. Существовавшее в СССР общественное устройство не являлось переходным мостиком от капитализма к социализму, а было настоящим социализмом. Однако этот тип социализма, как переходного этапа от капитализма к коммунизму, согласно определению К.Маркса, далеко не соответствовал идеальной теоретической модели.
В чем состояли главные причины отличия реального социалистического общества, существовавшего в СССР, который я называю государственным социализмом, от того социализма, который условно можно назвать теоретическим, т.е. напрямую вытекающим из марксистского учения?
Следует еще раз подчеркнуть то обстоятельство, что социалистическая революция победила в экономически и культурно отсталой стране, что обрекло СССР на то, чтобы все время бороться с нуждой трудящихся масс, идти на чрезвычайное напряжение сил для того, чтобы догонять Запад в области развития производительных сил, показателей эффективности использования основных средств и ресурсов, а также вооружений.
Низкий уровень развития производительных сил в сравнении с западными странами все время выплескивал на поверхность мораль буржуазного общества, укореняя среди масс убеждение в том, что капитализм в состоянии обеспечивать более высокий уровень жизни, чем социализм.
И нельзя не согласиться с Л.Троцким в том, что «на исторической почве нищеты, обостренной разрушениями империалистической и гражданской войн, «борьба за отдельное существование» не только не исчезла на другой день после низвержения буржуазии, ни только не смягчилась в ближайшие годы, но, наоборот, принимала моментами неслыханную свирепость: нужно ли напоминать, что отдельные области страны дважды опускались до людоедства»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228
Во-вторых, Л. Троцкий считал, что «порождаемая нуждою тяга к первоначальному накоплению прорывается через бесчисленные поры планового хозяйства». Речь, видимо, идет о том, что несмотря на плановые методы регулирования экономики, стремление к приумножению своих доходов, приобретению богатства и частной собственности не покидало многих граждан нового общества, что, естественно, не могло не подрывать основы социалистического способа производства. Для очень многих, если не для большинства граждан нового общества, личный материальный интерес превалировал над коллективным или общественным интересом. Это утверждение в принципе правильно, что в полной мере подтвердилось в годы горбачевской перестройки и реставрации капитализма в России в 90-х годах прошлого века. Однако этой объективной тенденции государство все время противопоставляло немало всяческих заслонов, в частности, в форме увеличивающихся общественных фондов потребления, да и процессы, протекавшие в сфере идеологии и морали, противодействовали эгоистическим стремлениям. Но в рамках плановой и особенно теневой экономики в СССР действовали законы и правила буржуазного права. Следовательно, мы можем говорить об одновременном существовании в СССР двух секторов (кстати, взаимопереплетающихся и взаимозависимых), двух противоположных тенденций (социалистической и капиталистической). Однако, учитывая масштабы и структуру инвестиций в основные фонды (как производственные, так и непроизводственные), до 1991 года в экономике, бесспорно, преобладал социалистический сектор.
В-третьих, аргумент в) гласит: «нормы распределения, сохраняющие буржуазный характер, лежат в основе новой дифференциации общества». С ним смыкается и аргумент г): «экономический рост, медленно улучшая положение трудящихся, содействует быстрому формированию привилегированного слоя».
Дифференциация доходов и накопленного богатства в СССР действительно существовала. Правда, амплитуда колебания, размах различий в уровне доходов с 1930 годов существенно не изменялся, если даже не сокращался. Правящая бюрократия имела ряд привилегий, однако их величина и масштабы не шли ни в какое сравнение с тем, что имело и имеет место сегодня в любом, даже слаборазвитом капиталистическом государстве. Этот фактор дифференциации совершенно неизбежен при социализме при наличии товарно-денежного хозяйства, и он нисколько не противоречит базовым принципам социалистического общественного устройства. Кстати, и при полном коммунизме никогда не будет достигнуто равенства в потреблении благ, ибо люди с их различающимися потребностями никогда не были и не будут одинаковыми.
Далее, в-четвертых, следует абсолютно верный тезис, который, однако, относится к сфере политического устройства общества: «эксплуатируя социальные антагонизмы, бюрократия превратилась в бесконтрольную и чуждую социализму касту». Его анализу посвящен не только специальный параграф в данной главе, но и значительная часть 4-й и 5-й глав. Здесь следует заметить, что, как это ни парадоксально, эта «правящая каста», т.е. партийно-государственный аппарат, в силу своего объективного положения в системе экономических отношений был вынужден служить социалистическому государству (здесь мы пока не затрагиваем вопроса о том, как он эту функцию выполнял).
В-пятых, все последующие аргументы - «е) преданный правящей партией социальный переворот живет еще в отношениях собственности и в сознании трудящихся; ж) дальнейшее развитие накопившихся противоречий может как привести к социализму, так и отбросить назад, к капитализму; з) на пути к капитализму контрреволюция должна была бы сломить сопротивление рабочих; и) на пути к социализму рабочие должны были бы низвергнуть бюрократию» - носят чисто политический характер и, кроме подпункта е), не связаны с характеристикой экономического базиса. Однако в подпункте е) Л.Троцкий вновь вынужден согласиться с тем, что в СССР итоги Октябрьской революции живут «еще в отношениях собственности».
Таким образом, вся аргументация Л.Троцкого не опровергает вывода о том, что в СССР уже в середине 1930 годов существовал социализм со всеми своими экономическими, социальными и политическими противоречиями, что функционировало качественно новое общество, которое не имело «прецедента и не знает аналогии» в истории человечества. Существовавшее в СССР общественное устройство не являлось переходным мостиком от капитализма к социализму, а было настоящим социализмом. Однако этот тип социализма, как переходного этапа от капитализма к коммунизму, согласно определению К.Маркса, далеко не соответствовал идеальной теоретической модели.
В чем состояли главные причины отличия реального социалистического общества, существовавшего в СССР, который я называю государственным социализмом, от того социализма, который условно можно назвать теоретическим, т.е. напрямую вытекающим из марксистского учения?
Следует еще раз подчеркнуть то обстоятельство, что социалистическая революция победила в экономически и культурно отсталой стране, что обрекло СССР на то, чтобы все время бороться с нуждой трудящихся масс, идти на чрезвычайное напряжение сил для того, чтобы догонять Запад в области развития производительных сил, показателей эффективности использования основных средств и ресурсов, а также вооружений.
Низкий уровень развития производительных сил в сравнении с западными странами все время выплескивал на поверхность мораль буржуазного общества, укореняя среди масс убеждение в том, что капитализм в состоянии обеспечивать более высокий уровень жизни, чем социализм.
И нельзя не согласиться с Л.Троцким в том, что «на исторической почве нищеты, обостренной разрушениями империалистической и гражданской войн, «борьба за отдельное существование» не только не исчезла на другой день после низвержения буржуазии, ни только не смягчилась в ближайшие годы, но, наоборот, принимала моментами неслыханную свирепость: нужно ли напоминать, что отдельные области страны дважды опускались до людоедства»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228