Вам предстоит выносить свой
вердикт и с общечеловеческой точки зрения. И должен сказать, что обвинение
также руководствуется ею в полной мере. Мы считаем главными
общечеловеческими ценностями права и свободы человека. Если сегодня
какой-то
закон противоречит правам человека, вы должны его отвергнуть, поскольку
обладаете таким правом и долгом.
Но возможны ли подобные сомнения в данном случае?
Были ли тут нарушены экономические права не только государства, но и
людей, а именно: право собственности и экономическая свобода личности? А
может, Л. нарушив право собственности потребкооперации, взамен реализовал
экономическую свободу личности? Но ведь нельзя утверждать свободу на
насилии
и обмане. Обман разрушает саму возможность экономических свободных связей,
утверждает хаос и беспредел, а Л. пользовался обманом в полной мере.
Не уходит обвинение и от такого вопроса: "А не является ли обвинение Л.
результатом антидемократической практики 1984 года? Мы ведь много читали о
неправомерных приговорах той поры. Даже находим сейчас оправдательные
мотивы, например, для человека, который, формально нарушая право
собственности, использовал забытые государством ресурсы для пользы
общества.
Но ведь в данном случае было совсем иное. Мы видим самое обыкновенное
жульничество, наглое присвоение средств, предназначенных для обеспечения
народа продуктами. И потому здесь нельзя говорить не только об оправдании,
но даже о смягчении его наказания.
Вам предстоит решить для себя вопрос: заслуживает ли Л. снисхождения?
Обвинение не находит существенных смягчающих его вину обстоятельств. Ему
было всего 26 лет, а он уже дважды судим. Да, он имел двух
несовершеннолетних детей, но его материальное положение совсем не было
тяжелым и потому его преступление никак нельзя считать совершенным под
влиянием жестокой нужды. Ведь именно он оказался активным организатором
всего хищения. Конечно, система экономических отношений тех лет была
ужасной, но Л.-то как раз ей не противоречил, он в нее вписался и извлекал
из нее пользу для себя. В отличие от диссидентов, он принял правила этой
системы и на деле ее укреплял. Он человек глубоко испорченный, и я призываю
признать его виновным...
(Далее обвинитель ответил на вопросы присяжных, в частности сказал, что
преступление Л. было вскрыто, видимо, просто ревизией, что на
предварительном следствии Л. признавал свои преступления, что ни о каких
его
покровителях наверху следствие не знает...)
Речь защитника
Вначале он зачитал выдержки из письма Л., осужденного на 11 лет лишения
свободы.
В 1984 г. я был переведен с должности зав. складом по овощам на
заведование базой приема и отгрузки картофеля, потому что на протяжении
многих лет наша заготконтора несла большие убытки от этой базы. После
тщательного анализа работы базы в прошлые годы я пришел к выводу о
необходимости поменять принципы ее работы, чтобы добиться минимальных
потерь
картофеля на пути к потребителям. Начал я с того, что привез из Молдавии 4
новых погрузчика ТЗК-З0, что и позволило осуществить новую организацию. До
моего прихода картофель от колхозов-совхозов высыпался из машин в поднавес,
откуда вилами засыпался в ящики, а при подаче вагона картофель снова
ссыпался на конвейер. В результате таких перевалок он сильно портился,
нормы
убыли, предназначенной для покрытия этих потерь, явно не хватало, отсюда
прямые убытки заготконторы. Кроме того, потери заготконтора несла и от
широкого использования дорогого ручного труда и от сверхнормативного
простоя
вагонов, когда они находились под ручной погрузкой. Штрафные санкции
доходили до нескольких тысяч рублей.
Начал я с составления четкого графика поступления картофеля на базу, на
основании которого делались заявки на подачу вагонов. Теперь картофель из
автомашин грузился прямо в вагоны, минуя поднавес с его потерями. Грузчики
были избавлены от тяжелого труда, число их уменьшено, снижена вдвое
стоимость погрузки вагонов. Наконец, были почти исключены сверхнормативные
простои вагонов. И вот, если вначале мои новшества были встречены
скепсисом,
то когда они оправдались, и база вместо убытков получила 100 тыс. руб.
прибыли, то скепсис сменился нашим ликованием.
Однако радость была недолгой. Через несколько месяцев начались
различные проверки, уже в марте 1985 г. я был сначала судом оштрафован за
хищение, а потом и осужден на 11 лет лишения свободы якобы за
безосновательное списание естественной убыли за 1984 г. в количестве 84 т
картофеля. Но я такое обвинение не принимаю, считая, что был осужден на
деле
за предпринимательство.
Да, действительно, видя, что потери по базе минимальны, мною была
расписана часть картофеля, списанного за счет естественной убыли на
заготовителей картофеля от индивидуальных сдатчиков и получена сумма денег
за это из расчета 200 руб. за тонну картофеля. И я этого никогда не
отрицал,
но тут нет никакого хищения, потому что никому не причинен ущерб.
Полученные
за расписанный картофель деньги были потрачены на оплату обслуживания
оборудования и прочее. Ведь заготконтора не имела не только своей
мастерской
по ремонту техники, но самого простого станка. Потому все, начиная с
шестерен, валов, ремней, цепей, кончая более сложными агрегатами и
механизмами, приходилось доставать и выбивать на стороне...
Вот и все мое преступление... Обидно, что остался без вины виноватым,
т.к. в основу обвинения был положен картофель, списанный за счет
естественной убыли, а что своими действиями я не принес никому ущерба,
подтверждается документами ревизии КРУ облпотребсоюза.
Далее защитник сказал: Теперь вы знаете о точке зрения на дело самого
Л. Не отрицая фактической стороны обвинения, он отрицает квалификацию своих
действий как хищений... И действительно, о каком хищении можно вести речь,
если Л. принес собственнику - заготконторе вместо прежних убытков - 100
тыс.
руб. прибыли? О какой незаконности его действий можно вести речь, если
существует официально утвержденный норматив на естественную убыль, по
которому государство в плановом порядке реально уже отказалось от своих
прав
собственника на списанную часть продукции, согласившись с ее "убылью".
Процедура такого списывания не придумывалась Л., а была традиционной. Мало
того, если судить по итогам бухгалтерской экспертизы, Л. мог бы списать
даже
132 т картофеля, а списал только 67 т, т.е. вдвое меньше. Фактически Л.
обвиняют только в одном: избавив картофель на базе от порчи и убыли, он
передал государству не весь этот свой результат до копейки, а лишь часть,
потратив другую его часть на ремонт техники, иные организационные расходы.
И
нет никаких доказательств, что Л. что-то из этих денег взял себе в качестве
дополнительного дохода... Но даже если бы он и его подчиненные сделали и
это, я считаю, они имели бы на это полное моральное право в качестве
вознаграждения за высокоэффективную работу.
Л. обвиняют также в составлении фиктивных сдаточных квитанций. Сам он
называет эту процедуру "расписыванием картофеля по сдатчикам", не видя
ничего особенного в этой ситуации, когда любые инициативные действия
приходилось маскировать липовыми отчетностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180
вердикт и с общечеловеческой точки зрения. И должен сказать, что обвинение
также руководствуется ею в полной мере. Мы считаем главными
общечеловеческими ценностями права и свободы человека. Если сегодня
какой-то
закон противоречит правам человека, вы должны его отвергнуть, поскольку
обладаете таким правом и долгом.
Но возможны ли подобные сомнения в данном случае?
Были ли тут нарушены экономические права не только государства, но и
людей, а именно: право собственности и экономическая свобода личности? А
может, Л. нарушив право собственности потребкооперации, взамен реализовал
экономическую свободу личности? Но ведь нельзя утверждать свободу на
насилии
и обмане. Обман разрушает саму возможность экономических свободных связей,
утверждает хаос и беспредел, а Л. пользовался обманом в полной мере.
Не уходит обвинение и от такого вопроса: "А не является ли обвинение Л.
результатом антидемократической практики 1984 года? Мы ведь много читали о
неправомерных приговорах той поры. Даже находим сейчас оправдательные
мотивы, например, для человека, который, формально нарушая право
собственности, использовал забытые государством ресурсы для пользы
общества.
Но ведь в данном случае было совсем иное. Мы видим самое обыкновенное
жульничество, наглое присвоение средств, предназначенных для обеспечения
народа продуктами. И потому здесь нельзя говорить не только об оправдании,
но даже о смягчении его наказания.
Вам предстоит решить для себя вопрос: заслуживает ли Л. снисхождения?
Обвинение не находит существенных смягчающих его вину обстоятельств. Ему
было всего 26 лет, а он уже дважды судим. Да, он имел двух
несовершеннолетних детей, но его материальное положение совсем не было
тяжелым и потому его преступление никак нельзя считать совершенным под
влиянием жестокой нужды. Ведь именно он оказался активным организатором
всего хищения. Конечно, система экономических отношений тех лет была
ужасной, но Л.-то как раз ей не противоречил, он в нее вписался и извлекал
из нее пользу для себя. В отличие от диссидентов, он принял правила этой
системы и на деле ее укреплял. Он человек глубоко испорченный, и я призываю
признать его виновным...
(Далее обвинитель ответил на вопросы присяжных, в частности сказал, что
преступление Л. было вскрыто, видимо, просто ревизией, что на
предварительном следствии Л. признавал свои преступления, что ни о каких
его
покровителях наверху следствие не знает...)
Речь защитника
Вначале он зачитал выдержки из письма Л., осужденного на 11 лет лишения
свободы.
В 1984 г. я был переведен с должности зав. складом по овощам на
заведование базой приема и отгрузки картофеля, потому что на протяжении
многих лет наша заготконтора несла большие убытки от этой базы. После
тщательного анализа работы базы в прошлые годы я пришел к выводу о
необходимости поменять принципы ее работы, чтобы добиться минимальных
потерь
картофеля на пути к потребителям. Начал я с того, что привез из Молдавии 4
новых погрузчика ТЗК-З0, что и позволило осуществить новую организацию. До
моего прихода картофель от колхозов-совхозов высыпался из машин в поднавес,
откуда вилами засыпался в ящики, а при подаче вагона картофель снова
ссыпался на конвейер. В результате таких перевалок он сильно портился,
нормы
убыли, предназначенной для покрытия этих потерь, явно не хватало, отсюда
прямые убытки заготконторы. Кроме того, потери заготконтора несла и от
широкого использования дорогого ручного труда и от сверхнормативного
простоя
вагонов, когда они находились под ручной погрузкой. Штрафные санкции
доходили до нескольких тысяч рублей.
Начал я с составления четкого графика поступления картофеля на базу, на
основании которого делались заявки на подачу вагонов. Теперь картофель из
автомашин грузился прямо в вагоны, минуя поднавес с его потерями. Грузчики
были избавлены от тяжелого труда, число их уменьшено, снижена вдвое
стоимость погрузки вагонов. Наконец, были почти исключены сверхнормативные
простои вагонов. И вот, если вначале мои новшества были встречены
скепсисом,
то когда они оправдались, и база вместо убытков получила 100 тыс. руб.
прибыли, то скепсис сменился нашим ликованием.
Однако радость была недолгой. Через несколько месяцев начались
различные проверки, уже в марте 1985 г. я был сначала судом оштрафован за
хищение, а потом и осужден на 11 лет лишения свободы якобы за
безосновательное списание естественной убыли за 1984 г. в количестве 84 т
картофеля. Но я такое обвинение не принимаю, считая, что был осужден на
деле
за предпринимательство.
Да, действительно, видя, что потери по базе минимальны, мною была
расписана часть картофеля, списанного за счет естественной убыли на
заготовителей картофеля от индивидуальных сдатчиков и получена сумма денег
за это из расчета 200 руб. за тонну картофеля. И я этого никогда не
отрицал,
но тут нет никакого хищения, потому что никому не причинен ущерб.
Полученные
за расписанный картофель деньги были потрачены на оплату обслуживания
оборудования и прочее. Ведь заготконтора не имела не только своей
мастерской
по ремонту техники, но самого простого станка. Потому все, начиная с
шестерен, валов, ремней, цепей, кончая более сложными агрегатами и
механизмами, приходилось доставать и выбивать на стороне...
Вот и все мое преступление... Обидно, что остался без вины виноватым,
т.к. в основу обвинения был положен картофель, списанный за счет
естественной убыли, а что своими действиями я не принес никому ущерба,
подтверждается документами ревизии КРУ облпотребсоюза.
Далее защитник сказал: Теперь вы знаете о точке зрения на дело самого
Л. Не отрицая фактической стороны обвинения, он отрицает квалификацию своих
действий как хищений... И действительно, о каком хищении можно вести речь,
если Л. принес собственнику - заготконторе вместо прежних убытков - 100
тыс.
руб. прибыли? О какой незаконности его действий можно вести речь, если
существует официально утвержденный норматив на естественную убыль, по
которому государство в плановом порядке реально уже отказалось от своих
прав
собственника на списанную часть продукции, согласившись с ее "убылью".
Процедура такого списывания не придумывалась Л., а была традиционной. Мало
того, если судить по итогам бухгалтерской экспертизы, Л. мог бы списать
даже
132 т картофеля, а списал только 67 т, т.е. вдвое меньше. Фактически Л.
обвиняют только в одном: избавив картофель на базе от порчи и убыли, он
передал государству не весь этот свой результат до копейки, а лишь часть,
потратив другую его часть на ремонт техники, иные организационные расходы.
И
нет никаких доказательств, что Л. что-то из этих денег взял себе в качестве
дополнительного дохода... Но даже если бы он и его подчиненные сделали и
это, я считаю, они имели бы на это полное моральное право в качестве
вознаграждения за высокоэффективную работу.
Л. обвиняют также в составлении фиктивных сдаточных квитанций. Сам он
называет эту процедуру "расписыванием картофеля по сдатчикам", не видя
ничего особенного в этой ситуации, когда любые инициативные действия
приходилось маскировать липовыми отчетностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180