https://www.dushevoi.ru/brands/Keuco/edition-11/ 

 

По
профессиональному срезу была несколько больше доля присяжных рабочих
профессий: 5 из 11. Не было выдержано соотношение полов. В сравнении с
предыдущим в данном составе очевидно преобладание женщин и рабочих. Может,
эти различия сыграли свою роль в том, что вердикт присяжных по делу
оказался
иным, а именно:
Все признали капитанов невиновными в хищении сверхплановой продукции и
только 4 обвинили их в правонарушении не уголовного свойства.
Вначале о вине капитанов говорило большинство. Пенсионерка (1) твердо
отстаивала виновность рыбацких капитанов (правда, без лишения свободы), но
вину их представляла не конкретно, а вместе с каким-то высшим и нераскрытым
начальством (клубком, по ее словам). Еще более твердо настаивала на
виновности и применении уголовных наказаний 45-летняя уборщица (4).
Безмотивно о виновности капитанов говорили рабочая (6) и сотрудница МАИ
(10) - обе они даже колебались в необходимости лишения их свободы. Наконец
о
виновности капитанов сразу же и определенно заявили уборщица (5) и
старшина - учитель истории (8), правда, они оба увидели вину лишь в
гражданском смысле, а именно "в незаконном использовании судна и иного
имущества АО".
Невиновность же капитанов и членов экипажей вначале признавали лишь
пятеро присяжных, т.е. меньшинство, но именно их точка зрения в итоге была
провозглашена как главное решение. Как это произошло?
А дело в том, что под общей интонацией оправдания в одной группе или
первоначального осуждения в другой группе скрывались самые разные мотивы
конкретных присяжных. Так, в первой, оправдательной группе только двое:
домохозяйка (7) и пенсионер-рабочая (11) однозначно поддержали лидера
второй
группы.
Свою точку зрения она высказывала очень напористо: "Дополнительно
выловленная и переработанная рыба никак не может считаться собственностью
АО, она принадлежит рыбакам, а капитаны никак не могут быть виновными в
хищении".
А вот пенсионерка-повар (9) свой оправдательный вердикт объяснила тем,
что если раньше рыбакам такой вылов рыбы разрешался, а теперь вдруг нет, то
о какой вине может идти речь? Все попытки старшины пояснить, что и раньше
самозаготовка не разрешалась, но на нее начальство закрывало глаза, позицию
присяжной (9) не изменили. И мне кажется, что за этим взглядом стоит
правота
обычая. Если самозаготовка всегда существовала и была безнаказанной, то
почему теперь этот обычай должен быть негласно отменен, а живущие по нему
люди вдруг оказаться уголовными преступниками?
О том, как менялись мнения присяжных обвиняющей группы, можно судить по
суждениям пожилой уборщицы (4).
Вначале она говорила очень жестко: "Свои деяния капитаны совершали
систематически, умышленно, с корыстной целью наживы". Однако в ходе
обсуждения поддержки не нашла, аргументировать свое обвинение в хищении не
могла и потому перешла на обвинение капитанов в злоупотреблении служебным
положением без лишения их свободы. Только в конце заседания, согласившись с
сообщением старшины, что все четверо, высказавшиеся за виновность
капитанов,
вместе с тем считают, что эта вина не носит уголовный характер, присяжная
(4) вынужденно согласилась с мнением о гражданской вине.
В данном обсуждении присяжная (4) как бы олицетворяла строгую
"соцзаконность" с ее принципом, что сурового уголовного наказания
заслуживают все, кто нарушил действующие законы, какими бы они ни были.
Стереотипы такого мышления еще не умерли, успешно действуют на судей и
следователей. Жизненные аргументы ими в упор не видятся.
Но есть присяжные, на которых аргументы лидеров почти не действовали. В
данном составе это видно по неявному спору двух пенсионерок (1 и 9).
Аргументы конструктора (1) были отмечены негативным своеобразием:
"Капитаны виновны, потому что там виновны все". Причем, когда она пыталась
конкретизировать эту вину, то перечисляла и установление заниженных планов,
и нераспорядительность, и все, что мешает "правильному, честному" плановому
производству рыбной продукции. Впрочем, такая всеобщность обвинений не
помешала ей относительно просто согласиться и со старшиной, когда он,
подводя итоги, сообщил судье, что все четверо присяжных, осудившие
капитанов, считают их виновными в гражданском правонарушении.
Аргументация (1) похожа (но как в зеркале) на аргументы повара (9):
"Все капитаны и рыбаки невиновны, потому что они действовали по обычаю".
Вердикты этих женщин схожи своей безоговорочностью: одна считает всех
виновными, потому что они всегда нарушают официальные порядки, а другая
считает всех невиновными, потому что они следуют обычаю, который
справедливее всех законов. Трудно делать вывод, кто более прав, но
сознаюсь,
что мои личные симпатии на стороне жизненного обычая, а не на стороне соц.
плана или даже соц. закона. Ход обсуждения повлиял также и на сторонников
невиновности капитанов. Они сдвинулись с однозначной позиции, признав, что
неправота за капитанами, возможно, и есть в части неразрешенного
использования чужого судна, топлива, налогов государству и т.д., но
разбираться с этими претензиями надо не в уголовном порядке. Эта сдвижка
объединила всех. Поэтому итоговое суждение данного состава присяжных
следует
сформулировать так: рыбаки невиновны в хищении выловленной ими сверх плана
рыбы, а вред от использования оборудования без разрешения надо возмещать в
гражданском порядке.
О роли лидера в коллегии присяжных и культе личности в истории
Если в первом суде победило в чистом виде обвинение, то во втором
победу одержала линия защиты. Почему? Аргументы сторон в обоих судах были
абсолютно схожи (показ видеозаписи прений сторон это гарантировал). В обоих
процессах председательствовал один и тот же судья, который старался
взвешенно изложить аргументы сторон.
Как мне представляется, основной причиной появления разных вердиктов
присяжных является различные составы присяжных в этих судах и, что еще
важнее, разность установок выявившихся лидеров.
В 1-м процессе таким лидером оказался старшина-фармацевт и
сгруппировавшаяся вокруг него группа мужчин. Именно им в полной мере легли
на душу основные аргументы обвинения: "Россия всегда тонула в традициях
всеобщего воровства, а в условиях перехода к частной собственности этому
надо положить конец. Без уголовных мер и наказаний мы никогда не сможем
защитить в России частную собственность." Доводы защиты ими были не
услышаны, несмотря на то что повторялись и судьей, и на совещании присяжных
устами меньшинства.
Те же доводы обвинителя не были восприняты присяжными во втором
процессе, хотя судья повторил их с большим нажимом. Думаю, потому что в их
составе не оказалось предпринимателей, которые сегодня мучаются проблемой
отстаивания своей собственности от поползновений работников извлечь пользу
из нее не для хозяина, а для себя самих. Среди присяжных преобладали как
раз
сотрудники и работники. Знакомство с предпринимательскими интересами
проявила лишь лидер обсуждения 2 (это видно по приводимым ею примерам), но
судила она не с позиции владельцев, не желающих терпеть своевольные
инициативы работников, а с точки зрения работников, такую инициативу
проявляющих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180
 https://sdvk.ru/Firmi/Triton/ 

 Oset Narmada-Relic-Century