Уж если виновен, зачем отрицать?
Он поднялся и, качаясь из стороны в сторону, с пустой
бутылкой в руке направился в свою комнату, бормоча:
-- Если б-бы я сразу не поп-пал на п-правильный п-путь,
могло бы совсем другое п-получиться.
Прежде чем свалиться в мундире на постель, он вытащил из
письменного стола свой рапорт и попытался дополнить его
следующим материалом: "Ich muss noch dazu beizufugen, das die
russische Kontuszowka /Должен присовокупить, что русская
контушовка (нем.)/ на основании ¦ 56..."
Он сделал кляксу, слизнул ее языком и, глупо улыбаясь,
свалился на постель и заснул мертвым сном.
К утру жандармский ефрейтор, спавший на кровати у
противоположной стены, поднял такой храп с присвистом, что
Швейк проснулся. Он встал, хорошенько потряс ефрейтора и улегся
опять. Пропели петухи, а когда взошло солнце, бабка Пейзлерка,
выспавшись после ночной беготни, пришла растопить печку. Двери
она нашла открытыми, все спали глубоким сном. Керосиновая лампа
в караульном помещении еще коптила. Бабка подняла тревогу и
стащила ефрейтора и Швейка с кроватей. Ефрейтору она сказала:
-- Хоть бы постыдились спать одетым, нешто вы скотина.-- А
Швейку сделала замечание, чтобы он застегивал штаны, когда
перед ним женщина.
Наконец она заставила заспанного ефрейтора пойти разбудить
вахмистра и сказать ему, что не дело дрыхнуть так долго.
-- Ну и в компанию вы попали;-- ворчала бабка, обращаясь к
Швейку, пока ефрейтор будил вахмистра.-- Пропойцы один хуже
другого. Самих себя готовы пропить. Мне уже третий год должны
за услуги, а стоит только заикнуться, вахмистр грозит:
"Молчите, бабушка, а не то велю вас посадить. Нам доподлинно
известно, что ваш сын -- браконьер и господские дрова ворует".
Вот и маюсь с ними уже четвертый год.-- Бабка глубоко вздохнула
и продолжала ворчать: -- Вахмистра берегитесь пуще всего. Лиса
и гадина, каких мало. Так и ищет, кого бы сцапать и посадить.
Вахмистра еле разбудили. Ефрейтору стоило немалого труда
убедить его, что уже утро.
Наконец он продрал глаза, стал их тереть кулаком и с
трудом начал воскрешать в памяти вчерашний вечер. Вдруг ему
пришла на ум ужасная мысль, и он испуганно спросил, мутным
взглядом смотря на ефрейтора:
-- Сбежал?!
-- Боже сохрани, парень честный.
Ефрейтор зашагал по комнате, выглянул в окно, вернулся,
оторвал кусок от лежавшей на столе газеты и скатал из него
шарик. Было видно, что он хочет что-то сказать.
Вахмистр неуверенно взглянул на него и наконец, точно
желая уяснить, что тот о нем думает, сказал:
-- Ладно уж, я вам помогу, господин ефрейтор; вчера небось
я опять здорово набуянил?
Ефрейтор укоризненно посмотрел на своего начальника:
-- Если бы вы только знали, господин вахмистр, что за речи
вы вчера вели! Чего-чего вы только ему не наговорили! -- И,
наклонясь к самому уху вахмистра, зашептал: -- Что все мы --
чехи и русские -- одной славянской крови, что Николай
Николаевич на будущей неделе будет в Пршерове, что Австрии не
удержаться, и советовали ему при дальнейшем расследовании все
отрицать и плести с пятое на десятое, чтобы он тянул до тех
пор, пока его не выручат казаки. Еще вы сказали, что очень
скоро все лопнет, повторятся гуситские войны, крестьяне пойдут
с цепами на Вену, из государя императора песок сыплется, и он
скоро ноги протянет, а император Вильгельм -- зверь. Потом вы
ему обещали посылать в тюрьму деньги, чтобы подкормиться, и
много еще такого.
Ефрейтор отошел от вахмистра.
-- Я все это отлично помню,-- прибавил он,-- потому что
спервоначалу я клюкнул совсем немного, а потом уж, верно,
нализался и дальше не помню ничего.
Вахмистр поглядел на ефрейтора.
-- А я помню,-- сказал он,-- как вы говорили, что мы
против русских -- сопляки, и даже при бабке орали: "Да
здравствует Россия!"
Ефрейтор нервно зашагал по комнате.
-- Вы орали все это, словно вас режут,-- сказал
вахмистр.-- А потом повалились поперек кровати и захрапели.
Ефрейтор остановился у окна и, барабаня пальцем по стеклу,
заявил:
-- Да и вы тоже, господин вахмистр, при бабке язык за
зубами не держали. Вы ей, помню, сказали: "Бабушка, зарубите
себе на носу: любой император или король заботится только о
своем кармане, потому и война идет. То же самое и эта
развалина, "старик Прогулкин", которого нельзя выпустить из
сортира без того, чтобы он не загадил весь Шенбрунн".
-- Я это говорил?!
-- Да, господин вахмистр, именно это вы говорили, перед
тем как идти на двор блевать, а еще кричали: "Бабушка, суньте
мне палец в глотку!"
-- А вы тоже прекрасно выразились,-- прервал его
вахмистр.-- Где вы только подцепили эту глупость, что Николай
Николаевич будет чешским королем?
-- Этого я что-то-не помню,-- нерешительно отозвался
ефрейтор.
-- Еще бы вы помнили! Пьян был в стельку, и глаза словно у
поросенка, а когда вам понадобилось "на двор", вы, вместо того
чтобы выйти в дверь, полезли на печку.
Оба замолкли, пока наконец продолжительное молчание не
нарушил вахмистр:
-- Я всегда вам говорил, что алкоголь -- погибель. Пить не
умеете, а пьете. Что, если бы он у нас сбежал?. Чем бы мы с
вами оправдались? Ах ты господи, как башка трещит! Говорю вам,
господин ефрейтор,-- продолжал вахмистр,-- именно потому, что
он не сбежал, мне совершенно ясно, что это за тонкая и опасная
штучка. Когда его там станут допрашивать, он заявит, что двери
у нас были не заперты всю ночь, что мы были пьяны и он мог бы
тысячу раз убежать, если б чувствовал себя виновным. Счастье
еще, что такому человеку не поверят, и если мы под присягой
скажем, что это выдумка и наглая ложь, те ему сам бог не
поможет, а еще пришьют лишний параграф -- и все. В его
положении лишний параграф никакой роли не играет... Ох, хоть бы
голова так не болела!
Наступила тишина. Через минуту вахмистр приказал позвать
бабку.
-- Послушайте, бабушка,-- сказал вахмистр Пейзлерке,
строго глядя ей в лицо.-- Раздобудьте-ка где-нибудь распятие на
подставке и принесите сюда.-- И на вопросительный взгляд бабки
крикнул: -- Живо! Чтобы через минуту было здесь!
Затем вахмистр вынул из стола две свечки со следами
сургуча, оставшимися после запечатывания официальных бумаг, и,
когда бабка приковыляла с распятием, поставил крест на. край
стола между двумя свечками, зажег свечки и торжественно
произнес:
-- Сядьте, бабушка.
Бабка Пейзлерка, остолбенев от удивления, опустилась на
диван и испуганно посмотрела на вахмистра, свечи и распятие.
Бабку охватил страх, и было видно, как дрожат у нее ноги и
сложенные на коленях руки.
Вахмистр прошелся раза два мимо нее, потом остановился и
торжественно изрек:
-- Вчера вечером вы были свидетельницей великого события,
бабушка. Возможно, что ваш глупый ум этого не понимает. Солдат
тот -- разведчик, шпион, бабушка!
-- Иисус Мария! -- воскликнула Пейзлерка.-- Пресвятая
богородица! Мария Скочицкая!
-- Тихо! Так вот: для того чтобы выведать от него
кое-какие вещи, пришлось вести всяческие, быть может странные,
разговоры, которые вы вчера слышали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
Он поднялся и, качаясь из стороны в сторону, с пустой
бутылкой в руке направился в свою комнату, бормоча:
-- Если б-бы я сразу не поп-пал на п-правильный п-путь,
могло бы совсем другое п-получиться.
Прежде чем свалиться в мундире на постель, он вытащил из
письменного стола свой рапорт и попытался дополнить его
следующим материалом: "Ich muss noch dazu beizufugen, das die
russische Kontuszowka /Должен присовокупить, что русская
контушовка (нем.)/ на основании ¦ 56..."
Он сделал кляксу, слизнул ее языком и, глупо улыбаясь,
свалился на постель и заснул мертвым сном.
К утру жандармский ефрейтор, спавший на кровати у
противоположной стены, поднял такой храп с присвистом, что
Швейк проснулся. Он встал, хорошенько потряс ефрейтора и улегся
опять. Пропели петухи, а когда взошло солнце, бабка Пейзлерка,
выспавшись после ночной беготни, пришла растопить печку. Двери
она нашла открытыми, все спали глубоким сном. Керосиновая лампа
в караульном помещении еще коптила. Бабка подняла тревогу и
стащила ефрейтора и Швейка с кроватей. Ефрейтору она сказала:
-- Хоть бы постыдились спать одетым, нешто вы скотина.-- А
Швейку сделала замечание, чтобы он застегивал штаны, когда
перед ним женщина.
Наконец она заставила заспанного ефрейтора пойти разбудить
вахмистра и сказать ему, что не дело дрыхнуть так долго.
-- Ну и в компанию вы попали;-- ворчала бабка, обращаясь к
Швейку, пока ефрейтор будил вахмистра.-- Пропойцы один хуже
другого. Самих себя готовы пропить. Мне уже третий год должны
за услуги, а стоит только заикнуться, вахмистр грозит:
"Молчите, бабушка, а не то велю вас посадить. Нам доподлинно
известно, что ваш сын -- браконьер и господские дрова ворует".
Вот и маюсь с ними уже четвертый год.-- Бабка глубоко вздохнула
и продолжала ворчать: -- Вахмистра берегитесь пуще всего. Лиса
и гадина, каких мало. Так и ищет, кого бы сцапать и посадить.
Вахмистра еле разбудили. Ефрейтору стоило немалого труда
убедить его, что уже утро.
Наконец он продрал глаза, стал их тереть кулаком и с
трудом начал воскрешать в памяти вчерашний вечер. Вдруг ему
пришла на ум ужасная мысль, и он испуганно спросил, мутным
взглядом смотря на ефрейтора:
-- Сбежал?!
-- Боже сохрани, парень честный.
Ефрейтор зашагал по комнате, выглянул в окно, вернулся,
оторвал кусок от лежавшей на столе газеты и скатал из него
шарик. Было видно, что он хочет что-то сказать.
Вахмистр неуверенно взглянул на него и наконец, точно
желая уяснить, что тот о нем думает, сказал:
-- Ладно уж, я вам помогу, господин ефрейтор; вчера небось
я опять здорово набуянил?
Ефрейтор укоризненно посмотрел на своего начальника:
-- Если бы вы только знали, господин вахмистр, что за речи
вы вчера вели! Чего-чего вы только ему не наговорили! -- И,
наклонясь к самому уху вахмистра, зашептал: -- Что все мы --
чехи и русские -- одной славянской крови, что Николай
Николаевич на будущей неделе будет в Пршерове, что Австрии не
удержаться, и советовали ему при дальнейшем расследовании все
отрицать и плести с пятое на десятое, чтобы он тянул до тех
пор, пока его не выручат казаки. Еще вы сказали, что очень
скоро все лопнет, повторятся гуситские войны, крестьяне пойдут
с цепами на Вену, из государя императора песок сыплется, и он
скоро ноги протянет, а император Вильгельм -- зверь. Потом вы
ему обещали посылать в тюрьму деньги, чтобы подкормиться, и
много еще такого.
Ефрейтор отошел от вахмистра.
-- Я все это отлично помню,-- прибавил он,-- потому что
спервоначалу я клюкнул совсем немного, а потом уж, верно,
нализался и дальше не помню ничего.
Вахмистр поглядел на ефрейтора.
-- А я помню,-- сказал он,-- как вы говорили, что мы
против русских -- сопляки, и даже при бабке орали: "Да
здравствует Россия!"
Ефрейтор нервно зашагал по комнате.
-- Вы орали все это, словно вас режут,-- сказал
вахмистр.-- А потом повалились поперек кровати и захрапели.
Ефрейтор остановился у окна и, барабаня пальцем по стеклу,
заявил:
-- Да и вы тоже, господин вахмистр, при бабке язык за
зубами не держали. Вы ей, помню, сказали: "Бабушка, зарубите
себе на носу: любой император или король заботится только о
своем кармане, потому и война идет. То же самое и эта
развалина, "старик Прогулкин", которого нельзя выпустить из
сортира без того, чтобы он не загадил весь Шенбрунн".
-- Я это говорил?!
-- Да, господин вахмистр, именно это вы говорили, перед
тем как идти на двор блевать, а еще кричали: "Бабушка, суньте
мне палец в глотку!"
-- А вы тоже прекрасно выразились,-- прервал его
вахмистр.-- Где вы только подцепили эту глупость, что Николай
Николаевич будет чешским королем?
-- Этого я что-то-не помню,-- нерешительно отозвался
ефрейтор.
-- Еще бы вы помнили! Пьян был в стельку, и глаза словно у
поросенка, а когда вам понадобилось "на двор", вы, вместо того
чтобы выйти в дверь, полезли на печку.
Оба замолкли, пока наконец продолжительное молчание не
нарушил вахмистр:
-- Я всегда вам говорил, что алкоголь -- погибель. Пить не
умеете, а пьете. Что, если бы он у нас сбежал?. Чем бы мы с
вами оправдались? Ах ты господи, как башка трещит! Говорю вам,
господин ефрейтор,-- продолжал вахмистр,-- именно потому, что
он не сбежал, мне совершенно ясно, что это за тонкая и опасная
штучка. Когда его там станут допрашивать, он заявит, что двери
у нас были не заперты всю ночь, что мы были пьяны и он мог бы
тысячу раз убежать, если б чувствовал себя виновным. Счастье
еще, что такому человеку не поверят, и если мы под присягой
скажем, что это выдумка и наглая ложь, те ему сам бог не
поможет, а еще пришьют лишний параграф -- и все. В его
положении лишний параграф никакой роли не играет... Ох, хоть бы
голова так не болела!
Наступила тишина. Через минуту вахмистр приказал позвать
бабку.
-- Послушайте, бабушка,-- сказал вахмистр Пейзлерке,
строго глядя ей в лицо.-- Раздобудьте-ка где-нибудь распятие на
подставке и принесите сюда.-- И на вопросительный взгляд бабки
крикнул: -- Живо! Чтобы через минуту было здесь!
Затем вахмистр вынул из стола две свечки со следами
сургуча, оставшимися после запечатывания официальных бумаг, и,
когда бабка приковыляла с распятием, поставил крест на. край
стола между двумя свечками, зажег свечки и торжественно
произнес:
-- Сядьте, бабушка.
Бабка Пейзлерка, остолбенев от удивления, опустилась на
диван и испуганно посмотрела на вахмистра, свечи и распятие.
Бабку охватил страх, и было видно, как дрожат у нее ноги и
сложенные на коленях руки.
Вахмистр прошелся раза два мимо нее, потом остановился и
торжественно изрек:
-- Вчера вечером вы были свидетельницей великого события,
бабушка. Возможно, что ваш глупый ум этого не понимает. Солдат
тот -- разведчик, шпион, бабушка!
-- Иисус Мария! -- воскликнула Пейзлерка.-- Пресвятая
богородица! Мария Скочицкая!
-- Тихо! Так вот: для того чтобы выведать от него
кое-какие вещи, пришлось вести всяческие, быть может странные,
разговоры, которые вы вчера слышали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196