Его нашли окоченевшим во ржи, куда он свалился от усталости.
Раз вы не хотите слушать, господин старший писарь, и
настаиваете на своем, давайте сейчас же разойдемся и встретимся
уже на месте, в Фельдштейне. Только взгляните на часы, чтобы
нам знать, кто раньше придет. Если вам будет угрожать
опасность, выстрелите в воздух, чтобы я знал, где вы
находитесь.
К вечеру Швейк пришел к маленькому пруду, где встретил
бежавшего из плена русского, который здесь купался. Русский,
заметив Швейка, вылез из воды и нагишом пустился наутек.
Швейку стало любопытно, пойдет ли ему русская военная
форма, валявшаяся тут же под ракитой. Он быстро разделся и
надел форму несчастного голого русского, убежавшего из эшелона
военнопленных, размещенного в деревне за лесом. Швейку
захотелось как следует посмотреть на свое отражение в воде. Он
ходил по плотине пруда долго, пока его не нашел патруль полевой
жандармерии, разыскивавший русского беглеца. Жандармы были
венгры и, несмотря на протесты Швейка, потащили его в этапное
управление в Хырове, где его зачислили в транспорт пленных
русских, назначенных на работы по исправлению железнодорожного
пути на Перемышль.
Все это произошло так стремительно, что лишь на следующий
день Швейк понял свое положение и головешкой начертал на белой
стене классной комнаты, в которой была размещена часть пленных:
"Здесь ночевал Йозеф Швейк из Праги, ординарец 11-й
маршевой роты 91-го полка, который, находясь при исполнении
обязанностей квартирьера, по ошибке попал под Фельдштейном в
австрийский плен".
Ярослав Гашек. Похождения, бравого солдата Швейка. Часть 4
ПОХОЖДЕНИЯ, БРАВОГО СОЛДАТА ШВЕЙКА,
ВО ВРЕМЯ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
* ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ПРОДОЛЖЕНИЕ ТОРЖЕСТВЕННОЙ ПОРКИ *
Глава I. ШВЕЙК В ЭШЕЛОНЕ ПЛЕННЫХ РУССКИХ
Когда Швейк, которого по русской шинели и фуражке ошибочно
приняли за пленного русского, убежавшего из деревни под
Фельдштейном, начертал углем на стене свои вопли отчаяния,
никто не обратил на это никакого внимания. Когда же в Хырове на
этапе при раздаче пленным черствого кукурузного хлеба он хотел
самым подробным образом все объяснить проходившему мимо
офицеру, солдат-мадьяр, один из конвоировавших эшелон, ударил
его прикладом по плечу, прибавив: "Baszom az elet / Грубое
мадьярское ругательство/. Встань в строй, ты, русская свинья!"
Такое обращение с пленными русскими, языка которых мадьяры
не понимали, было в порядке вещей. Швейк вернулся в строй и
обратился к стоявшему рядом пленному:
-- Этот человек исполняет свой долг, но он подвергает себя
большой опасности. Что, если винтовка у него заряжена, курок на
боевом взводе? Ведь этак легко может статься, что, в то время
как он колотит прикладом по плечу пленного, курок спустится,
весь заряд влетит ему в глотку и он умрет при исполнении своего
долга! На Шумаве в одной каменоломне рабочие воровали
динамитные запалы, чтобы зимой было легче выкорчевывать пни.
Сторож каменоломни получил приказ всех поголовно обыскивать при
выходе и ревностно принялся за это дело. Схватив первого
попавшегося рабочего, он с такой силой начал хлопать по его
карманам, что динамитные запалы взорвались и они оба взлетели в
воздух. Когда сторож и каменоломщик летели по воздуху,
казалось, что они сжимают друг друга а предсмертных объятиях.
Пленный русский, которому Швейк рассказывал эту историю,
недоумевающе смотрел на него, и было ясно, что из всей речи он
не понял ни слова.
-- Не понимат, я крымский татарин. Аллах ахпер.
Татарин сел на землю и, скрестив ноги и сложив руки на
груди, начал молиться: "Аллах ахпер -- аллах ахпер -- безмила
-- арахман -- арахим -- малинкин мустафир".
-- Так ты, выходит, татарин? -- с сочувствием протянул
Швейк.-- Тебе повезло. Раз ты татарин, то должен понимать меня,
а я тебя. Гм! Знаешь Ярослава из Штернберга? Даже имени такого
не слыхал, татарское отродье? Тот вам наложил у Гостина по
первое число. Вы, татарва, тогда улепетывали с Моравы во все
лопатки. Видно, в ваших школах этому не учат, а у нас учат.
Знаешь Гостинскую божью матерь? Ясно, не знаешь. Она тоже была
при этом. Да все равно теперь вас, татарву, в плену всех
окрестят!
Швейк обратился к другому пленному:
-- Ты тоже татарин?
Спрошенный понял слово "татарин" и покачал головой:
-- Татарин нет, черкес, мой родной черкес, секим башка.
Швейку очень везло. Он очутился в обществе представителей
различных восточных народов. В эшелоне ехали татары, грузины,
осетины, черкесы, мордвины и калмыки.
К несчастью, он ни с кем из них не мог сговориться, и его
наравне с другими потащили в Добромиль, где должен был начаться
ремонт дороги через Перемышль на Нижанковичи.
В этапном управлении в Добромиле их переписали, что было
очень трудно, так как ни один из трехсот пленных, пригнанных в
Добромиль, не понимал русского языка, на котором изъяснялся
сидевший за столом писарь. Фельдфебель-писарь заявил в свое
время, что знает русский язык, и теперь в Восточной Галиции
выступал в роли переводчика. Добрых три недели тому назад он
заказал немецко-русский словарь и разговорник, но они до сих
пор не пришли. Так что вместо русского языка он объяснялся на
ломаном словацком языке, который кое-как усвоил, когда в
качестве представителя венской фирмы продавал в Словакии иконы
св. Стефана, кропильницы и четки.
С этими странными субъектами он никак не мог договориться
и растерялся. Он вышел из канцелярии и заорал на пленных: "Wer
kann deutsch sprechen?" / Кто говорит по-немецки? (нем.) /
Из толпы выступил Швейк и с радостным лицом устремился к
писарю, который велел ему немедленно следовать за ним в
канцелярию.
Писарь уселся за списки, за груду бланков, в которые
вносились фамилия, происхождение, подданство пленного, и тут
произошел забавный разговор по-немецки.
-- Ты еврей? Так? -- спросил он Швейка.
Швейк отрицательно покачал головой.
-- Не запирайся! Каждый из вас, пленных, знающих
по-немецки, еврей,-- уверенно продолжал писарь-переводчик.-- И
баста! Как твоя фамилия? Швейх? Ну, видишь, чего же ты
запираешься, когда у тебя такая еврейская фамилия? У нас тебе
бояться нечего: можешь признаться в этом. У нас в Австрии
еврейских погромов не устраивают. Откуда ты? Ага, Прага,
знаю... знаю, это около Варшавы. У меня уже были неделю тому
назад два еврея из Праги, из-под Варшавы. А какой номер у
твоего полка? Девяносто первый?
Старший писарь взял военный справочник и принялся его
перелистывать.
-- Девяносто первый полк, эреванский, Кавказ, кадры его в
Тифлисе; удивляешься, как это мы здесь все знаем?
Швейка действительно удивляла вся эта история, а писарь
очень серьезно продолжал, подавая Швейку свою наполовину
недокуренную сигарету:
-- Этот табак получше вашей махорки. Я здесь, еврейчик,
высшее начальство. Если я что сказал, все дрожит и прячется. У
нас в армии не такая дисциплина, как у вас. Ваш царь --
сволочь, а наш -- голова! Я тебе сейчас кое-что покажу, чтобы
ты знал, какая у нас дисциплина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196