Рассказывая о самых обыденных вещах, он всегда спрашивал, все
ли его хорошо поняли, хотя дело шло о примитивнейших понятиях,
например: "Вот это, господа, окно. Да вы знаете, что такое
окно?" Или: "Дорога, по обеим сторонам которой тянутся канавы,
называется шоссе. Да-с, господа. Знаете ли вы, что такое
канава? Канава -- это выкопанное значительным числом рабочих
углубление. Да-с. Копают канавы при помощи кирок. Известно ли
вам, что такое кирка?"
Он страдал манией все объяснять и делал это с
воодушевлением, с каким изобретатель рассказывает о своем
изобретении.
"Книга, господа, это множество нарезанных в четвертку
листов бумаги разного формата, напечатанных и собранных вместе,
переплетенных и склеенных клейстером. Да-с. Знаете ли вы,
господа, что такое клейстер? Клейстер -- это клей".
Полковник был так непроходимо глуп, что офицеры, завидев
его издали, сворачивали в сторону, чтобы не выслушивать от него
такой истины, что улица состоит из мостовой и тротуара и что
тротуар представляет собой приподнятую над мостовой панель
вдоль фасада дома. А фасад дома -- это та часть, которая видна
с мостовой или с тротуара. Заднюю же часть дома с тротуара
видеть нельзя, в чем мы легко можем убедиться, сойдя на
мостовую.
Как-то раз он даже пытался продемонстрировать этот
интересный опыт, но, к счастью, попал под колеса. С той поры он
поглупел еще больше. Он останавливал офицеров и пускался в
бесконечные разглагольствования об омлетах, о солнце, о
термометрах, о сдобных пышках, об окнах и о почтовых марках.
Действительно, было странно, как мог этот идиот
сравнительно быстро продвигаться по службе и пользоваться
покровительством очень влиятельных лиц, корпусного генерала,
например, который благоволил к полковнику, несмотря на полную
бездарность последнего. На маневрах полковник творил прямо
чудеса: никуда он не поспевал вовремя и водил полк колоннами
против пулеметов. Несколько лет назад на маневрах в Южной
Чехии, где присутствовал император, он исчез вместе со своим
полком, попал с ним в Моравию и проблуждал там еще несколько
дней после того, как маневры закончились и солдаты уже валялись
в казармах. Но ему и это сошло.
Благодаря приятельским отношениям с корпусным генералом и
другими не менее тупыми военными сановниками старой Австрии он
получал разные награды и ордена, которыми гордился чрезвычайно;
он считал себя лучшим солдатом под луной, лучшим теоретиком
стратегии и знатоком всех военных наук. На полковых смотрах он
любил поговорить с солдатами и всегда задавал им один и тот же
вопрос: почему введенные в армии винтовки называются
"манлихеровки"?
В полку о нем говорили с насмешкой: "Ну вот, развел свою
манлихеровину!"
Он был необыкновенно мстителен и губил тех из подчиненных
офицеров, которые ему почему-либо не нравились. Если, например,
кто-нибудь из них хотел жениться, он пересылал их прошения в
высшую инстанцию, не забывая приложить от себя самые скверные
рекомендации.
У полковника недоставало половины левого уха, которое ему
отсекли в дни его молодости на дуэли, возникшей из-за простой
констатации факта, что Фридрих Краус фон Циллергут-- большой
дурак.
Если мы рассмотрим его умственные способности, то придем к
заключению, что они были ничуть не выше тех, которыми мордастый
Франц-Иосиф Габсбург прославился в качестве общепризнанного
идиота: то же безудержное словоизлияние, то же изобилие крайней
наивности.
Однажды на банкете, в офицерском собрании, когда речь
зашла о Шиллере, полковник Краус фон Циллергут ни с того ни с
сего провозгласил:
-- А я, господа, видел вчера паровой плуг, который
приводился в движение локомотивом. Представьте, господа,
локомотивом, да не одним, а двумя! Вижу дым, подхожу ближе --
оказывается, локомотив, и с другой стороны -- тоже локомотив.
Скажите, господа, разве это не смешно? Два локомотива, как
будто не хватало одного!
И, выдержав паузу, добавил:
-- Когда кончился бензин, автомобиль вынужден был
остановиться. Это я тоже сам вчера видел. А после этого еще
болтают об инерции, господа! Не едет, стоит, с места не
трогается! Нет бензина. Ну, не смешно ли?
При всей своей тупости полковник был чрезвычайно набожен.
У него в квартире стоял домашний алтарь. Полковник часто ходил
на исповедь и к причастию в костел св. Игнатия и с самого
начала войны усердно молился за победу австрийского и
германского оружия. Он смешивал христианство и мечты о
германской гегемонии. Бог должен был помочь отнять имущество и
землю у побежденных.
Его бесило, когда он читал в газетах, что опять привезли
пленных.
-- К чему возить сюда пленных? -- говорил он.--
Перестрелять их всех! Никакой пощады! Плясать среди трупов! А
гражданское население Сербии сжечь, все до последнего человека.
Детей прикончить штыками.
Он был ничем не хуже немецкого поэта Фирордта,
опубликовавшего во время войны стихи, в которых призывал
Германию воспылать ненавистью к миллионам французских дьяволов
и хладнокровно убивать их:
Пусть выше гор, до самых облаков
Людские кости и дымящееся мясо громоздятся...
x x x
Закончив занятия в школе вольноопределяющихся, поручик
Лукаш вышел прогуляться с Максом.
-- Позволю себе предупредить вас, господин
обер-лейтенант,-- заботливо сказал Швейк,-- будьте с собакой
осторожны, как бы она у вас не сбежала.Она может заскучать по
своему старому дому и удрать, если вы ее отвяжете. Я бы не
советовал вам также водить ее через Гавличкову площадь. Там
бродит злющий пес из мясной лавки, что в доме "Образ Марии".
Страшный кусака. Как увидит в своем районе чужую собаку-- готов
ее разорвать, боится, как бы она у него чего не сожрала, совсем
как нищий у церкви святого Гаштала.
Макс весело прыгал и путался под ногами у поручика,
наматывая цепочку на саблю-- в общем, всячески проявляя свою
радость по поводу предстоящей прогулки.
Они вышли на улицу, и поручик Лукаш направился на
Пршикопы, где у него было назначено свидание с одной дамой на
углу Панской улицы. Поручик погрузился в размышления о
служебных делах. О чем завтра читать лекцию в школе
вольноопределяющихся? Как мы обозначаем высоту какой-нибудь
горы? Почему мы всегда указываем высоту над уровнем моря? Каким
образом по высоте над уровнем моря мы устанавливаем высоту
самой горы от ее основания?.. На кой черт военное министерство
включает такие вещи в школьную программу?! Это нужно только
артиллеристам. Существуют же наконец карты Генерального штаба.
Когда противник окажется на высоте 312, тут некогда будет
размышлять о том, почему высота этого холма указана от уровня
моря, или же вычислять его высоту. Достаточно взглянуть на
карту -- и все ясно.
Неподалеку от Панской улицы размышления поручика Лукаша
были прерваны строгим "Halt!" /Стой! (нем.)/.
Услышав этот окрик, пес стал рваться у поручика из рук и с
радостным лаем бросился к человеку, произнесшему это строгое
"Halt".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196