Известно ли вам, что такое набережная? Набережная
-- это каменная стена, построенная над водой. Да. Впрочем, это
к делу не относится. Мы производили там маневры.
Полковник помолчал и, глядя на чернильницу, быстро перешел
на другую тему:
-- Пес мой у вас испортился. Ничего не хочет жрать... Ну
вот! Муха попала в чернильницу. Это удивительно -- зимой мухи
попадают в чернильницу. Непорядок!
"Да говори уж наконец, старый хрыч!" -- подумал поручик.
Полковник встал и прошелся несколько раз по ка бинету.
-- Я долго обдумывал, господин поручик, как мне с вами
поступить, чтобы подобные факты не повторялись, и тут я
вспомнил, что вы выражали желание перевестись в Девяносто
первый полк. Главный штаб недавно поставил нас в известность о
том, что в Девяносто первом полку ощущается большой недостаток
в офицерском составе из-за того, что офицеров перебили сербы.
Даю вам честное слово, что в течение трех дней вы будете в
Девяносто первом полку в Будейовицах, где формируются маршевые
батальоны. Можете не благодарить. Армии нужны офицеры,
которые...
И, не зная, что прибавить, он взглянул на сказал:
-- Уже половина одиннадцатого, пора принимать полковой
рапорт.
На этом приятный разговор был закончен, и у поручика
отлегло от сердца, когда он вышел из кабинета. Поручик
направился в школу вольноопределяющихся и объявил, что в
ближайшие дни он отправляется на фронт и по этому случаю
устраивает прощальную вечеринку на Неказанке. Вернувшись домой,
он многозначительно спросил у Швейка:
-- Известно ли вам, Швейк, что такое маршевый батальон?
-- Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, маршевый
батальон -- это "маршбатяк", а маршевая рота -- "маршка". Мы
это всегда сокращаем.
-- Итак, объявляю вам, Швейк,-- торжественно провозгласил
поручик,-- что мы вместе отправимся в "маршбатяк", если вам
нравится такое сокращение. Но не воображайте, что на фронте вы
будете выкидывать такие же глупости, как здесь. Вы довольны?
-- Так точно, господин обер-лейтенант, страшно доволен,--
ответил бравый солдат Швейк.-- Как это будет прекрасно, когда
мы с вами оба падем на поле брани за государя императора и всю
августейшую семью!
ПОСЛЕСЛОВИЕ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ "В ТЫЛУ"
Заканчивая первую часть "Похождений бравого солдата
Швейка" ("В тылу"), сообщаю читателям, что вскоре появятся две
следующие части -- "На фронте" и "В плену". В этих частях и
солдаты и штатские тоже будут говорить и поступать так, как они
говорят и поступают в действительности.
Жизнь -- не школа для обучения светским манерам. Каждый
говорит как умеет. Церемониймейстер доктор Гут говорит иначе,
чем хозяин трактира "У чаши" Паливец. А наш роман не пособие о
том, как держать себя в свете, и не научная книга о том, какие
выражения допустимы в благородном обществе. Это -- историческая
картина определенной эпохи.
Если необходимо употребить сильное выражение, которое
действительно было произнесено, я без всякого колебания привожу
его здесь. Смягчать выражения или применять многоточие я считаю
глупейшим лицемерием. Ведь эти слова употребляют и в
парламенте.
Правильно было когда-то сказано, что хорошо воспитанный
человек может читать все. Осуждать то, что естественно, могут
лишь люди духовно бесстыдные, изощренные похабники, которые,
придерживаясь гнусной лжеморали, не смотрят на содержание, а с
гневом набрасываются на отдельные слова.
Несколько лет назад я читал рецензию на одну повесть.
Критик выходил из себя по поводу того, что автор написал: "Он
высморкался и вытер нос". Это, мол, идет вразрез с тем
эстетическим и возвышенным, что должна давать народу
литература.
Это только один, притом не самый яркий пример того, какие
ослы рождаются под луной.
Люди, которых коробит от сильных выражений, просто трусы,
пугающиеся настоящей жизни, и такие слабые люди наносят
наибольший вред культуре и общественной морали. Они хотели бы
превратить весь народ в сентиментальных людишек, онанистов
псевдокультуры типа св. Алоиса. Монах Евстахий в своей книге
рассказывает, что когда св. Алоис услышал, как один человек с
шумом выпустил газы, он ударился в слезы, и только молитва его
успокоила.
Такие типы на людях страшно негодуют, но с огромным
удовольствием ходят по общественным уборным и читают
непристойные надписи на стенках.
Употребив в своей книге несколько сильных выражений, я
просто запечатлел то, как разговаривают между собой люди в
действительности.
Нельзя требовать от трактирщика Паливца, чтобы он
выражался так же изысканно, как госпожа Лаудова, доктор Гут,
госпожа Ольга Фастрова и ряд других лиц, которые охотно
превратили бы всю Чехословацкую республику в большой салон, по
паркету которого расхаживают люди во фраках и белых перчатках;
разговаривают они на изысканном языке и культивируют утонченную
салонную мораль, а за ширмой этой морали салонные львы
предаются самому гадкому и противоестественному разврату.
x x x
Пользуюсь случаем сообщить здесь, что трактирщик Паливец
жив. Он переждал войну в тюрьме и остался таким же, каким был
во время приключения с портретом императора Франца-Иосифа.
Прочитав о себе в моей книжке, он навестил меня и потом
купил больше двадцати экземпляров первого выпуска, роздал их
своим знакомым и таким образом содействовал распространению
этой книги.
Ему доставило громадное удовольствие все, что я о нем
написал, выставив его как всем известного грубияна. "Меня уже
никто не переделает,-- сказал он мне.-- Я всю жизнь выражался
грубо и говорил то, что думал, и впредь так буду говорить. Я и
не подумаю затыкать себе глотку из-за какой-то ослицы. Нынче я
стал знаменитым".
Его уважение к себе возросло. Его слава зиждется на
нескольких сильных выражениях. Это его вполне удовлетворяет.
Если бы, предположим, точно и верно воспроизведя его манеру
говорить, я захотел бы тем самым поставить ему на вид, так,
мол, выражаться не следует (что, конечно, в мои намерения не
входило), я безусловно оскорбил бы этого порядочного человека.
Употребляя первые попавшиеся выражения, он, сам того не
зная, просто и честно выразил протест чеха против всякого рода
низкопоклонства. Неуважение к императору и к приличным
выражениям было у него в крови.
x x x
Отто Кац тоже жив. Это подлинный портрет фельдкурата.
После переворота он забросил свое занятие, выступил из церкви и
теперь служит доверенным на фабрике бронзы и красок в Северной
Чехии. Он написал мне длинное письмо, в котором угрожал, что
разделается со мной. Дело в том, что одна немецкая газета
поместила перевод главы, в которой он изображен таким, каким
выглядел в действительности. Я зашел к нему, и все кончилось
прекрасно. К двум часам ночи он не мог уже стоять на ногах, но
без устали проповедовал и в конце концов заявил: "Эй вы,
гипсовые головы! Я-- Отто Кац, фельдкурат!"
Много людей типа покойного Бретшнейдера, государственного
сыщика старой Австрии, и нынче рыскает по республике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
-- это каменная стена, построенная над водой. Да. Впрочем, это
к делу не относится. Мы производили там маневры.
Полковник помолчал и, глядя на чернильницу, быстро перешел
на другую тему:
-- Пес мой у вас испортился. Ничего не хочет жрать... Ну
вот! Муха попала в чернильницу. Это удивительно -- зимой мухи
попадают в чернильницу. Непорядок!
"Да говори уж наконец, старый хрыч!" -- подумал поручик.
Полковник встал и прошелся несколько раз по ка бинету.
-- Я долго обдумывал, господин поручик, как мне с вами
поступить, чтобы подобные факты не повторялись, и тут я
вспомнил, что вы выражали желание перевестись в Девяносто
первый полк. Главный штаб недавно поставил нас в известность о
том, что в Девяносто первом полку ощущается большой недостаток
в офицерском составе из-за того, что офицеров перебили сербы.
Даю вам честное слово, что в течение трех дней вы будете в
Девяносто первом полку в Будейовицах, где формируются маршевые
батальоны. Можете не благодарить. Армии нужны офицеры,
которые...
И, не зная, что прибавить, он взглянул на сказал:
-- Уже половина одиннадцатого, пора принимать полковой
рапорт.
На этом приятный разговор был закончен, и у поручика
отлегло от сердца, когда он вышел из кабинета. Поручик
направился в школу вольноопределяющихся и объявил, что в
ближайшие дни он отправляется на фронт и по этому случаю
устраивает прощальную вечеринку на Неказанке. Вернувшись домой,
он многозначительно спросил у Швейка:
-- Известно ли вам, Швейк, что такое маршевый батальон?
-- Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, маршевый
батальон -- это "маршбатяк", а маршевая рота -- "маршка". Мы
это всегда сокращаем.
-- Итак, объявляю вам, Швейк,-- торжественно провозгласил
поручик,-- что мы вместе отправимся в "маршбатяк", если вам
нравится такое сокращение. Но не воображайте, что на фронте вы
будете выкидывать такие же глупости, как здесь. Вы довольны?
-- Так точно, господин обер-лейтенант, страшно доволен,--
ответил бравый солдат Швейк.-- Как это будет прекрасно, когда
мы с вами оба падем на поле брани за государя императора и всю
августейшую семью!
ПОСЛЕСЛОВИЕ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ "В ТЫЛУ"
Заканчивая первую часть "Похождений бравого солдата
Швейка" ("В тылу"), сообщаю читателям, что вскоре появятся две
следующие части -- "На фронте" и "В плену". В этих частях и
солдаты и штатские тоже будут говорить и поступать так, как они
говорят и поступают в действительности.
Жизнь -- не школа для обучения светским манерам. Каждый
говорит как умеет. Церемониймейстер доктор Гут говорит иначе,
чем хозяин трактира "У чаши" Паливец. А наш роман не пособие о
том, как держать себя в свете, и не научная книга о том, какие
выражения допустимы в благородном обществе. Это -- историческая
картина определенной эпохи.
Если необходимо употребить сильное выражение, которое
действительно было произнесено, я без всякого колебания привожу
его здесь. Смягчать выражения или применять многоточие я считаю
глупейшим лицемерием. Ведь эти слова употребляют и в
парламенте.
Правильно было когда-то сказано, что хорошо воспитанный
человек может читать все. Осуждать то, что естественно, могут
лишь люди духовно бесстыдные, изощренные похабники, которые,
придерживаясь гнусной лжеморали, не смотрят на содержание, а с
гневом набрасываются на отдельные слова.
Несколько лет назад я читал рецензию на одну повесть.
Критик выходил из себя по поводу того, что автор написал: "Он
высморкался и вытер нос". Это, мол, идет вразрез с тем
эстетическим и возвышенным, что должна давать народу
литература.
Это только один, притом не самый яркий пример того, какие
ослы рождаются под луной.
Люди, которых коробит от сильных выражений, просто трусы,
пугающиеся настоящей жизни, и такие слабые люди наносят
наибольший вред культуре и общественной морали. Они хотели бы
превратить весь народ в сентиментальных людишек, онанистов
псевдокультуры типа св. Алоиса. Монах Евстахий в своей книге
рассказывает, что когда св. Алоис услышал, как один человек с
шумом выпустил газы, он ударился в слезы, и только молитва его
успокоила.
Такие типы на людях страшно негодуют, но с огромным
удовольствием ходят по общественным уборным и читают
непристойные надписи на стенках.
Употребив в своей книге несколько сильных выражений, я
просто запечатлел то, как разговаривают между собой люди в
действительности.
Нельзя требовать от трактирщика Паливца, чтобы он
выражался так же изысканно, как госпожа Лаудова, доктор Гут,
госпожа Ольга Фастрова и ряд других лиц, которые охотно
превратили бы всю Чехословацкую республику в большой салон, по
паркету которого расхаживают люди во фраках и белых перчатках;
разговаривают они на изысканном языке и культивируют утонченную
салонную мораль, а за ширмой этой морали салонные львы
предаются самому гадкому и противоестественному разврату.
x x x
Пользуюсь случаем сообщить здесь, что трактирщик Паливец
жив. Он переждал войну в тюрьме и остался таким же, каким был
во время приключения с портретом императора Франца-Иосифа.
Прочитав о себе в моей книжке, он навестил меня и потом
купил больше двадцати экземпляров первого выпуска, роздал их
своим знакомым и таким образом содействовал распространению
этой книги.
Ему доставило громадное удовольствие все, что я о нем
написал, выставив его как всем известного грубияна. "Меня уже
никто не переделает,-- сказал он мне.-- Я всю жизнь выражался
грубо и говорил то, что думал, и впредь так буду говорить. Я и
не подумаю затыкать себе глотку из-за какой-то ослицы. Нынче я
стал знаменитым".
Его уважение к себе возросло. Его слава зиждется на
нескольких сильных выражениях. Это его вполне удовлетворяет.
Если бы, предположим, точно и верно воспроизведя его манеру
говорить, я захотел бы тем самым поставить ему на вид, так,
мол, выражаться не следует (что, конечно, в мои намерения не
входило), я безусловно оскорбил бы этого порядочного человека.
Употребляя первые попавшиеся выражения, он, сам того не
зная, просто и честно выразил протест чеха против всякого рода
низкопоклонства. Неуважение к императору и к приличным
выражениям было у него в крови.
x x x
Отто Кац тоже жив. Это подлинный портрет фельдкурата.
После переворота он забросил свое занятие, выступил из церкви и
теперь служит доверенным на фабрике бронзы и красок в Северной
Чехии. Он написал мне длинное письмо, в котором угрожал, что
разделается со мной. Дело в том, что одна немецкая газета
поместила перевод главы, в которой он изображен таким, каким
выглядел в действительности. Я зашел к нему, и все кончилось
прекрасно. К двум часам ночи он не мог уже стоять на ногах, но
без устали проповедовал и в конце концов заявил: "Эй вы,
гипсовые головы! Я-- Отто Кац, фельдкурат!"
Много людей типа покойного Бретшнейдера, государственного
сыщика старой Австрии, и нынче рыскает по республике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196