Порции там были очень маленькие, так я, чтоб он ничего
плохого не вообразил, покупал ему на свои последние деньги еще
одну порцию, только бы он наелся досыта! Но как-то он об этом
дознался. Я приносил из ресторана меню, а он себе выбирал.
Однажды он выбрал фаршированного голубя. Когда мне дали
половину голубя, я решил, что господин обер-лейтенант может
подумать, будто другая половина съедена мной. Купил я еще одну
половину и принес домой такую царскую порцию, что господин
обер-лейтенант Шеба, который в тот день искал, где бы ему
пообедать, и зашел в гости к моему лейтенанту как раз в
обеденное время, тоже наелся. А когда наелся, то заявил:
"Только не рассказывай мне, что это одна порция. Нигде в мире
ты не получишь по меню целого фаршированного голубя. Если
сегодня мне удастся стрельнуть деньги, то я пошлю за обедом в
этот твой ресторан. Сознайся, это двойная порция?" Господин
обер-лейтенант попросил меня подтвердить, что деньги были
отпущены на одну порцию: ведь не знал же он, что в этот день у
него будут гости! Я подтвердил. "Вот видишь! -- сказал мой
обер-лейтенант.-- Но это еще пустяки. Недавно Швейк принес на
обед две гусиные ножки. Представь себе: лапша, говядина с
сарделевой подливой, две гусиные ножки, кнедликов и капусты
прямо до потолка и, наконец, блинчики".
-- Та-тта-тата! Черт подери! -- облизывался Балоун.
Швейк продолжал:
-- Это явилось камнем преткновения. Господин
обер-лейтенант Шеба на следующий же день послал своего
долговязого денщика в наш ресторан. Тот принес ему на закуску
маленькую кучку куриного пилава, ну словно шестинедельный
ребенок накакал в пеленочку,-- так, ложечки две. Тут господин
обер-лейтенант Шеба бросился на него: ты, мол, половину сам
сожрал, а тот знай твердит, что не виновен. Господин
обер-лейтенант Шеба съездил ему по морде и поставил в пример
меня: он, мол, вот какие порции носит господину обер-лейтенанту
Лукашу. На другой день этот невинно избитый солдат снова пошел
за обедом, расспросил обо мне в ресторане и рассказал все
своему господину, а тот, в свою очередь, моему обер-лейтенанту.
Сижу я вечером с газетой и читаю сводки вражеских штабов с поля
сражения. Вдруг входит мой обер-лейтенант, весь бледный, и
сразу ко мне -- признавайся-де, сколько двойных порций купил в
ресторане за свой счет; ему, мол, все известно, и никакое
запирательство мне не поможет. Он, мол, давно знает, что я
идиот, но что я к тому же еще и сумасшедший -- это ему будто бы
в голову не приходило. Я-де так его опозорил, что теперь у него
единственное желание застрелить меня, а потом себя. "Господин
обер-лейтенант,-- объясняю я.-- Когда вы меня принимали в
денщики, то в первый же день заявили, что все денщики воры и
подлецы, а так как в этом ресторане действительно давали очень
маленькие порции, то вы и взаправду могли подумать, что я такой
же подлец, как и все, способный жрать вашу..."
-- Господи милостивый! -- прошептал Балоун, нагнулся за
чемоданчиком поручика Лукаша и скрылся с ним в глубине вагона.
-- Потом поручик Лукаш,-- продолжал Швейк,-- стал рыться
во всех карманах, а когда это ни к чему не привело, он вынул из
жилетки серебряные часы и отдал их мне. Так растрогался!
"Швейк, говорит, когда я получу жалованье, составьте счет,
сколько я вам должен. А часы эти -- мой подарок. И в другой раз
не будьте идиотом". Как-то раз нам пришлось очень туго, и я
отнес часы в ломбард...
-- Что вы там делаете, Балоун? -- вдруг воскликнул старший
писарь Ванек.
Бедняга Балоун поперхнулся от неожиданности. Он уже успел
открыть чемоданчик поручика Лукаша и запихивал в рот его
последнюю булочку.
x x x
Мимо станции, не останавливаясь, прошел другой воинский
поезд, битком набитый "дейчмейстерами", которых отправляли на
сербский фронт. Они до сих пор не опомнились после восторженных
проводов в Вене и без устали орали:
Prinz Eugenius, der edle Ritter,
wollt` dem Kaiser wiedrum kriegen
Stadt und Festung Belegrad.
Er lies schlagen einen Brucken,
das man kunnt` hinuberrucken
mit der Armee wohl fur die Stadt.
/ Храбрый рыцарь, принц Евгений,
обещал монарху в Вене,
что вернет ему Белград:
перекинет мост понтонный,
и тотчас пойдут колонны
на войну, как на парад (нем.)/
Какой-то капрал с залихватски закрученными усами
облокотился о плечи солдат, которые, сидя в дверях, болтали
ногами, и высунулся из вагона. Капрал дирижировал и неистово
кричал:
Als der Brucken war geschlagen,
das man kunnt` mit Stuck und Wagen
frei passier'n den Donauflus,
bei Semlin schlug man das Lager
alle Serben zu verjagen...
/ Скоро мост был перекинут
и обоз тяжелый двинут
вместе с войском за Дунай.
Под Землином стали наши,
чтоб из сербов сделать кашу... (нем.)
/
Вдруг он потерял равновесие, вылетел из вагона, на лету со
всего маху ударился животом о рычаг стрелки и повис на нем, как
наколотый. Поезд же шел все дальше, и в задних вагонах пели
другую песню:
Graf Radetzky, edier Degen,
schwur's des Kaisers Feind zu fegen
aus der falschen Lombardei.
In Verona langes Hoffen,
als mehr Truppen eingetroffen,
fuhlt und ruhrt der Held sich frei...
/Граф Радецкий, воин бравый,
из Ломбардии лукавой
клялся вымести врагов.
Ждал в Вероне подкреплений
и, хоть не без промедлений,
дождался, вздохнул легко... (нем.)/
Наколотый на дурацкую стрелку воинственный капрал был
мертв. Около него на карауле уже стоял молодой солдатик из
состава вокзальной комендатуры, исключительно серьезно
выполнявший свои обязанности. Он стоял навытяжку с таким
победоносным видом, будто это он насадил капрала на стрелку.
Молодой солдат был мадьяр, и, когда из эшелона батальона
Девяносто первого полка приходили смотреть на капрала, он орал
на всю станцию:
-- Nern szabat! Nem szabat! Komision militar, nern szabat!
/ Не разрешается! Не разрешается! Военная комиссия, не
разрешается! (венг. и нем.)/
-- Уже отмучился,-- вздохнул бравый солдат Швейк, который
также оказался среди любопытствующих.-- В этом есть свое
преимущество. Хоть он и получил кусок железа в живот, зато все
знают, где похоронен. Его могилу не придется разыскивать на
всех полях сражений. Очень аккуратно накололся,-- со знанием
дела прибавил Швейк, обойдя капрала со всех сторон,-- кишки
остались в штанах...
-- Nem szabat! Nem szabat! -- кричал молоденький
мадьярский солдат.-- Komision militar -- Bahnhof, nem szabat!
За спиной Швейка раздался строгий окрик:
-- Вы что тут делаете?
Перед ним стоял кадет Биглер. Швейк отдал честь.
-- Осмелюсь доложить, рассматриваем покойника, господин
кадет.
-- А что за агитацию вы здесь развели? Какое вам до всего
этого дело?
-- Осмелюсь доложить, господин кадет,-- с достоинством и
спокойно ответил Швейк,-- я никогда никакой "заагитации" не
вел.
За спиной кадета послышался смех солдат, и старший писарь
Ванек выступил вперед.
-- Господин кадет,-- объяснил он,-- господин
обер-лейтенант послал сюда ординарца Швейка, чтобы тот сообщил
ему о случившемся. Я был недавно в штабном вагоне. Вас там
разыскивает Матушич по распоряжению господина командира
батальона. Вам следует немедленно явиться к господину капитану
Сагнеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
плохого не вообразил, покупал ему на свои последние деньги еще
одну порцию, только бы он наелся досыта! Но как-то он об этом
дознался. Я приносил из ресторана меню, а он себе выбирал.
Однажды он выбрал фаршированного голубя. Когда мне дали
половину голубя, я решил, что господин обер-лейтенант может
подумать, будто другая половина съедена мной. Купил я еще одну
половину и принес домой такую царскую порцию, что господин
обер-лейтенант Шеба, который в тот день искал, где бы ему
пообедать, и зашел в гости к моему лейтенанту как раз в
обеденное время, тоже наелся. А когда наелся, то заявил:
"Только не рассказывай мне, что это одна порция. Нигде в мире
ты не получишь по меню целого фаршированного голубя. Если
сегодня мне удастся стрельнуть деньги, то я пошлю за обедом в
этот твой ресторан. Сознайся, это двойная порция?" Господин
обер-лейтенант попросил меня подтвердить, что деньги были
отпущены на одну порцию: ведь не знал же он, что в этот день у
него будут гости! Я подтвердил. "Вот видишь! -- сказал мой
обер-лейтенант.-- Но это еще пустяки. Недавно Швейк принес на
обед две гусиные ножки. Представь себе: лапша, говядина с
сарделевой подливой, две гусиные ножки, кнедликов и капусты
прямо до потолка и, наконец, блинчики".
-- Та-тта-тата! Черт подери! -- облизывался Балоун.
Швейк продолжал:
-- Это явилось камнем преткновения. Господин
обер-лейтенант Шеба на следующий же день послал своего
долговязого денщика в наш ресторан. Тот принес ему на закуску
маленькую кучку куриного пилава, ну словно шестинедельный
ребенок накакал в пеленочку,-- так, ложечки две. Тут господин
обер-лейтенант Шеба бросился на него: ты, мол, половину сам
сожрал, а тот знай твердит, что не виновен. Господин
обер-лейтенант Шеба съездил ему по морде и поставил в пример
меня: он, мол, вот какие порции носит господину обер-лейтенанту
Лукашу. На другой день этот невинно избитый солдат снова пошел
за обедом, расспросил обо мне в ресторане и рассказал все
своему господину, а тот, в свою очередь, моему обер-лейтенанту.
Сижу я вечером с газетой и читаю сводки вражеских штабов с поля
сражения. Вдруг входит мой обер-лейтенант, весь бледный, и
сразу ко мне -- признавайся-де, сколько двойных порций купил в
ресторане за свой счет; ему, мол, все известно, и никакое
запирательство мне не поможет. Он, мол, давно знает, что я
идиот, но что я к тому же еще и сумасшедший -- это ему будто бы
в голову не приходило. Я-де так его опозорил, что теперь у него
единственное желание застрелить меня, а потом себя. "Господин
обер-лейтенант,-- объясняю я.-- Когда вы меня принимали в
денщики, то в первый же день заявили, что все денщики воры и
подлецы, а так как в этом ресторане действительно давали очень
маленькие порции, то вы и взаправду могли подумать, что я такой
же подлец, как и все, способный жрать вашу..."
-- Господи милостивый! -- прошептал Балоун, нагнулся за
чемоданчиком поручика Лукаша и скрылся с ним в глубине вагона.
-- Потом поручик Лукаш,-- продолжал Швейк,-- стал рыться
во всех карманах, а когда это ни к чему не привело, он вынул из
жилетки серебряные часы и отдал их мне. Так растрогался!
"Швейк, говорит, когда я получу жалованье, составьте счет,
сколько я вам должен. А часы эти -- мой подарок. И в другой раз
не будьте идиотом". Как-то раз нам пришлось очень туго, и я
отнес часы в ломбард...
-- Что вы там делаете, Балоун? -- вдруг воскликнул старший
писарь Ванек.
Бедняга Балоун поперхнулся от неожиданности. Он уже успел
открыть чемоданчик поручика Лукаша и запихивал в рот его
последнюю булочку.
x x x
Мимо станции, не останавливаясь, прошел другой воинский
поезд, битком набитый "дейчмейстерами", которых отправляли на
сербский фронт. Они до сих пор не опомнились после восторженных
проводов в Вене и без устали орали:
Prinz Eugenius, der edle Ritter,
wollt` dem Kaiser wiedrum kriegen
Stadt und Festung Belegrad.
Er lies schlagen einen Brucken,
das man kunnt` hinuberrucken
mit der Armee wohl fur die Stadt.
/ Храбрый рыцарь, принц Евгений,
обещал монарху в Вене,
что вернет ему Белград:
перекинет мост понтонный,
и тотчас пойдут колонны
на войну, как на парад (нем.)/
Какой-то капрал с залихватски закрученными усами
облокотился о плечи солдат, которые, сидя в дверях, болтали
ногами, и высунулся из вагона. Капрал дирижировал и неистово
кричал:
Als der Brucken war geschlagen,
das man kunnt` mit Stuck und Wagen
frei passier'n den Donauflus,
bei Semlin schlug man das Lager
alle Serben zu verjagen...
/ Скоро мост был перекинут
и обоз тяжелый двинут
вместе с войском за Дунай.
Под Землином стали наши,
чтоб из сербов сделать кашу... (нем.)
/
Вдруг он потерял равновесие, вылетел из вагона, на лету со
всего маху ударился животом о рычаг стрелки и повис на нем, как
наколотый. Поезд же шел все дальше, и в задних вагонах пели
другую песню:
Graf Radetzky, edier Degen,
schwur's des Kaisers Feind zu fegen
aus der falschen Lombardei.
In Verona langes Hoffen,
als mehr Truppen eingetroffen,
fuhlt und ruhrt der Held sich frei...
/Граф Радецкий, воин бравый,
из Ломбардии лукавой
клялся вымести врагов.
Ждал в Вероне подкреплений
и, хоть не без промедлений,
дождался, вздохнул легко... (нем.)/
Наколотый на дурацкую стрелку воинственный капрал был
мертв. Около него на карауле уже стоял молодой солдатик из
состава вокзальной комендатуры, исключительно серьезно
выполнявший свои обязанности. Он стоял навытяжку с таким
победоносным видом, будто это он насадил капрала на стрелку.
Молодой солдат был мадьяр, и, когда из эшелона батальона
Девяносто первого полка приходили смотреть на капрала, он орал
на всю станцию:
-- Nern szabat! Nem szabat! Komision militar, nern szabat!
/ Не разрешается! Не разрешается! Военная комиссия, не
разрешается! (венг. и нем.)/
-- Уже отмучился,-- вздохнул бравый солдат Швейк, который
также оказался среди любопытствующих.-- В этом есть свое
преимущество. Хоть он и получил кусок железа в живот, зато все
знают, где похоронен. Его могилу не придется разыскивать на
всех полях сражений. Очень аккуратно накололся,-- со знанием
дела прибавил Швейк, обойдя капрала со всех сторон,-- кишки
остались в штанах...
-- Nem szabat! Nem szabat! -- кричал молоденький
мадьярский солдат.-- Komision militar -- Bahnhof, nem szabat!
За спиной Швейка раздался строгий окрик:
-- Вы что тут делаете?
Перед ним стоял кадет Биглер. Швейк отдал честь.
-- Осмелюсь доложить, рассматриваем покойника, господин
кадет.
-- А что за агитацию вы здесь развели? Какое вам до всего
этого дело?
-- Осмелюсь доложить, господин кадет,-- с достоинством и
спокойно ответил Швейк,-- я никогда никакой "заагитации" не
вел.
За спиной кадета послышался смех солдат, и старший писарь
Ванек выступил вперед.
-- Господин кадет,-- объяснил он,-- господин
обер-лейтенант послал сюда ординарца Швейка, чтобы тот сообщил
ему о случившемся. Я был недавно в штабном вагоне. Вас там
разыскивает Матушич по распоряжению господина командира
батальона. Вам следует немедленно явиться к господину капитану
Сагнеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196