Когда минуту спустя раздался сигнал "на посадку", все
разбрелись по вагонам.
Ванек, идя рядом со Швейком, сказал:
-- Когда собирается много народу, вы поменьше
разглагольствуйте. У вас могут быть неприятности. Раз этот
капрал из "дейчмейстеров", то будут говорить, что вы радовались
его смерти. Ведь Биглер -- заядлый чехоед.
-- Да ведь я ничего и не говорил,-- возразил Швейк тоном,
исключавшим всякое сомнение;-- разве только, что капрал
напоролся аккуратно и все кишки остались у него в штанах... Он
мог...
-- Лучше прекратим этот разговор, Швейк.-- И старший
писарь Ванек сплюнул.
-- Ведь все равно,-- не унимался Швейк.-- где за государя
императора вылезут кишки, здесь или там. Он свой долг
выполнил... Он мог бы...
-- Посмотрите, Швейк,-- прервал его Ванек,-- ординарец
батальона Матушич опять несется к штабному вагону. Удивляюсь,
как он еще не растянулся на рельсах.
Незадолго перед этим между капитаном Сагнером и усердным
Биглером произошел очень резкий разговор.
-- Я удивлен, кадет Биглер,-- начал капитан Сагнер.--
Почему вы немедленно не доложили мне, что солдатам не выдали
сто пятьдесят граммов венгерской колбасы? Теперь мне самому
приходится ходить и выяснять, почему солдаты возвращаются со
склада с пустыми руками. Господа офицеры тоже хороши, словно
приказ не есть приказ. Ведь я точно выразился: "На склад
походной колонной поротно". Это значит, если вы на складе
ничего не достали, то и возвращаться нужно походной колонной
поротно. Я вам приказал, кадет Биглер, поддерживать порядок, а
вы пустили все на самотек. Обрадовались, что теперь не нужно
подсчитывать порции колбасы, и преспокойно пошли смотреть, как
это я наблюдал из окна, на напоровшегося капрала из
"дейчмейстеров". А когда я приказал вас позвать, вы дали волю
своей кадетской фантазии и понесли всякий вздор. Я, мол, пошел
убедиться, не ведется ли около напоротого капрала какой-либо
агитации...
-- Осмелюсь доложить, ординарец одиннадцатой роты Швейк...
-- Оставьте меня в покое с вашим Швейком! -- закричал
капитан Сагнер.-- Не думайте, кадет Биглер, что вам здесь
удастся разводить интриги против поручика Лукаша. Мы послали
туда Швейка... Вы так на меня смотрите, словно я к вам
придираюсь. Да... я придираюсь к вам, кадет Биглер... Если вы
не уважаете своего начальника, стараетесь его осрамить, то я
вам устрою такую службу, что вы, кадет Биглер, долго будете
помнить станцию Раб. Хвастаться своими теоретическими
познаниями... Погодите, вот только прибудем на фронт... Тогда я
пошлю вас в офицерскую разведку за проволочные заграждения... А
как вы рапортуете? Да я и рапорта от вас не слышал, когда вы
вошли... Даже теоретически, кадет Биглер...
-- Осмелюсь доложить, господин капитан / Все разговоры
между офицерами, естественно, ведутся на немецком языке. (Прим.
автора.)/, что вместо ста пятидесяти граммов венгерской колбасы
солдаты получили по две открытки. Пожалуйста, господин
капитан...
Биглер подал командиру батальона две открытки, изданные
дирекцией венского военного архива, начальником которого был
генерал-от-инфантерии Войнович. На одной стороне был изображен
русский солдат, бородатый мужик, которого обнимает скелет. Под
карикатурой была подпись: "Der Tag, an dem das perfide Rusland
krepieren wird, wird ein Tag der Erlosung fur unsere ganze
Monarchie sein" / День, когда подохнет вероломная Россия, будет
днем избавления для всей нашей монархии (нем.)/ Другая открытка
была сделана в Германской империи. Это был подарок германцев
австро-венгерским воинам. На верху открытки было напечатано:
"Viribus unitis" / Объединенными силами (лит.)/ ниже помещалась
картинка -- сэр Грей на виселице: внизу под ним весело отдают
честь австрийский и германский солдаты. Под картинкой стишок из
книжки Грейнца "Железный кулак" -- веселые куплеты о наших
врагах. Германские газеты отмечали, что стихи Грейнца хлестки,
полны неподдельного юмора и непревзойденного остроумия. Текст
под виселицей в переводе:
Грей
На виселице в приятной выси
Качается Эдуард Грей из породы лисьей.
Надо бы повесить его ранее,
Но обратите внимание:
Ни один наш дуб сука не дал,
Чтоб баюкать того, кто Христа предал,
И приходится болтаться скотине
На французской республиканской осине.
Не успел капитан Сагнер прочесть эти стишки, полные
"неподдельного юмора и непревзойденного остроумия", как в
штабной вагон влетел батальонный ординарец Матушич.
Он был послан капитаном Сагнером на телеграф при
станционной военной комендатуре узнать, нет ли каких приказов,
и принес телеграмму из бригады. Прибегать к шифровальному ключу
не пришлось. Телеграмма была нешифрованная и гласила: "Rasch
abkochen, dann Vormarsch nach Sokal" / Быстро сварить обед и
наступать на Сокаль (нем.)/.
Капитан Сагнер озабоченно покачал головой.
-- Осмелюсь доложить,-- сказал Матушич,-- комендант
станции велел просить вас лично зайти к нему для переговоров.
Получена еще одна телеграмма.
Несколько позже между комендантом вокзала и капитаном
Сагнером произошел строго конфиденциальный разговор.
Содержание первой телеграммы: "Быстро сварить обед и
наступать на Сокаль" -- вызвало недоумение: ведь в данный
момент батальон находился на станции Раб. И все же телеграмма
должна была быть передана по назначению. Адресат -- маршевый
батальон Девяносто первого полка, копия -- маршевому батальону
Семьдесят пятого полка, который находился позади. Подпись
правильная: "Командующий бригадой Риттер фон Герберт".
-- Весьма секретно, господин капитан,-- предостерег
комендант вокзала.-- Из вашей дивизии получена секретная
телеграмма. Командир вашей бригады сошел с ума. Его отправили в
Вену после того, как он разослал из бригады по всем
направлениям несколько дюжин подобных телеграмм. В Будапеште вы
получите еще одну такую же телеграмму. Все его телеграммы,
понятно, следует аннулировать. Но пока мы никакого распоряжения
не получили. У меня на руках, как я уже сказал, только приказ
из дивизии: нешифрованные телеграммы во внимание не принимать.
Но вручать я их обязан, так как на этот счет я не получил от
своих инстанций никаких указаний. Через свои инстанции я
справлялся у командования армейского корпуса. Начато
расследование... Я кадровый офицер старой саперной службы,--
прибавил он.-- Участвовал в строительстве нашей стратегической
железной дороги в Галиции. Господин капитан,-- сказал он минуту
спустя,-- нас, стариков, начавших службу с простого солдата,
гонят только на фронт! Нынче в военном министерстве штатских
инженеров путей сообщения, сдавших экзамен на
вольноопределяющегося, как собак нерезаных... Впрочем, вы ведь
все равно через четверть часа поедете дальше... Помню, как
однажды в кадетской школе в Праге я, ваш старший товарищ,
помогал вам при упражнениях на трапеции. Тогда нас обоих
оставили без отпуска. Вы ведь тоже дрались в своем классе с
немцами... / Оба офицера вели разговор по-немецки. Эта фраза
звучала так:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196