Оставив для продажи 50 экземпляров,
издатель превратил все остальное в макулатуру.
<По отношению к философии Шопенгауэра я ощущаю совер-
шенно такую же победоносную уверенность, какая дается нам
каким-нибудь глубокомысленным произведением искусства, во-
все не логическое убежценае в его неоспоримости, но уверенность,
что оспаривать подобное произведение искусства было бы то же
самое, как если бы я захотел разрезать ножом воду на куски. Созна-
ние того, что еще многие другие произведения искусства, повествуя
ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788- -I860 гг.)
о сущности мира, могли бы быть истинными, и от этого данное
произведение не становилось бы менее истинным. Словом, эта
истина в основе отлична от всякой "научной истины">.
(Эрвин Роде)
" Артур Шопенгауэр:
<Мне моя философия ничего не дала, зато многое сохранила>.
3. УЧЕНИЕ
ОСНОВНОЕ
Посмотрите на лесную улитку: без всяких орудий для бегства,
для обороны, для обмана, для укрывательства она представляет
собою готовую добычу для всех желающих. Посмотрите, как
рыба беспечно играет в еще открытой сети, как лень удерживает
лягушку от бегства, которое могло бы ее спасти, как птица не
замечает сокола, который кружит над нею, как волк из-за кустар-
ника зорко высматривает овец. Все они, малозаботливые и осто-
рожные, простодушно бродят среди опасностей, которые каж-
дую минуту грозят их существованию. Таким образом, природа,
без всякого раздумья отдавая свои невыразимо искусные орга-
низмы не только в добычу более сильным существам, но и предо-
ставляя их произволу слепого случая, капризу всякого дурака,
шаловливости всякого ребенка, - природа говорит этим, что
гибель индивидуумов для нее безразлична, ей не вредит, не имеет
для нее никакого значения, и что в указанных случаях беспомощ-
ности животных результат столь же ничтожен, как и его причина.
Она весьма ясно выражает это, и она никогда не лжет, но только
она не комментирует своих вещаний, а говорит скорее в лакони-
ческом стиле оракула. И вот, если наша общая все-мать так
беспечно посылает своих детей навстречу тысяче грозящих опас-
ностей, без всякого покрова и защиты, то это возможно лишь
потому, что она знает, что если они падают, то падают только
обратно в ее же лоно, где и находят свое спасение, так что это
падение -- простая шутка. С человеком она поступает не иначе,
чем с животными; и на него, следовательно, тоже распространя-
ется ее девиз: жизнь или смерть индивидуума для нее безразлич-
ны. Поэтому, в известном смысле, они должны быть безразличны
и для нас, так как ведь мы сами - тоже природа. И действитель-
но, если бы только наш взгляд проникал достаточно глубоко, мы
согласились бы с природой и на смерть или жизнь смотрели бы так
же равнодушно, как она.
ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)
<Нет объекта без субъекта> - вот положение, которое навсе-
гда делает невозможным всякий материализм. Солнца и плане-
ты без глаза, который их видит, и рассудка, который их познает,
можно назвать словами; но эти слова для представления - ким-
вал звенящий. С другой стороны, однако, закон причинности и
идущие по его следам наблюдение и изыскание природы неиз-
бежно приводят нас к достоверной гипотезе, что каждое высо-
коорганизованное состояние материи следовало во времени
лишь за более грубым, что животные были раньше людей, ры-
бы - раньше животных суши, растения - раньше последних,
неорганическое существовало раньше всего органического; что,
следовательно, первоначальная масса должна была пройти
длинный ряд изменений, прежде чем мог раскрыться первый
глаз. И все же от этого первого раскрывшегося глаза, хотя бы
он принадлежал насекомому, зависит бытие всего мира, как от
необходимого посредника знания, -- знания, для которого и в
котором мир только и существует и без которого его нельзя даже
мыслить, ибо он всецело-представление, и в качестве такого
нуждается в познающем субъекте как носителе своего бытия.
Если каждому из нас воочию показать те ужасные страдания и
муки, которым во всякое время подвержена вся наша жизнь, то
нас объял бы трепет; и если провести самого закоренелого опти-
миста по больницам, лазаретам и камерам хирургических истя-
заний, по тюрьмам, застенкам, логовищам невольников, через
поля битвы и места казни; если открыть перед ним все темные
обители нищеты, в которых она прячется от взоров холодного
любопытства, то в конце концов и он, наверное, понял бы, что
это за.теП1еиг des mondes possibles (наилучший из возможных
миров> (фр.) - формула Г. В. Лейбница, нем. философа, 1646-
1716). Да и откуда взял Данте материал для своего ада, как
не из нашего действительного мира? И тем не менее получился
весьма порядочный ад. Когда же, наоборот, перед ним возник-
ла задача изобразить небеса и их блаженство, то он оказался в
неодолимом затруднении, именно потому, что наш мир не дает
материала ни для чего подобного.
Кто боится смерти как абсолютного уничтожения, не должен пре-
небрегать безусловной уверенностью, что сокровеннейшее нача-
ло его жизни этому уничтожению не подлежит. И можно даже
<В Теодицее> Лейбниц формулирует это положение так: <...nisi inter omnes
possibiles mundos optimus esset, Deus nulium produxisset> (<...Бог не создал бы
мир, если бы этот мир не был бы лучшим из всех возможных миоов>),
ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)
высказать парадокс, что и то второе начало, которое, подобно
силам природы, остается чуждо вечной смене состояний, проте-
кающей по нити причинного сцепления, то есть материя, сулит
нам своей абсолютной устойчивостью такую неразрушимость, в
силу которой человек, неспособный понять никакой иной вечно-
сти, все-таки может уповать на известного рода бессмертие.
<Как? - возразят мне, - на устойчивость простого праха, гру-
бой материи, надо смотреть как на продолжение нашего сущест-
ва?> Ого! Разве вы знаете этот прах? Разве вы знаете, что он такое
и к чему он способен? Узнайте его, прежде чем презирать его.
Материя, которая лежит теперь перед вами как прах и пепел,
сейчас, растворившись в воде, осядет кристаллом, засверкает в
металле, рассыплет электрические искры, в своем гальваниче-
ском напряжении проявит силу, которая, разложив самые креп-
кие соединения, обратит земные массы в металл; и мало того: она
сама собою воплотится в растение и животное и из своего таинст-
венного лона породит ту самую жизнь, утраты которой вы так
боитесь в своей ограниченности. Неужели продолжать свое су-
ществование в виде такой материи совсем уже ничего не стоит?
Нет, я серьезно утверждаю, что даже эта устойчивость материи
свидетельствует о бессмертии нашего истинного существа.
Чистая, бесформенная материя - это основа эмпирического ми-
ра, сама по себе никогда не восприемлемая, но всегда неизменно
предполагаемая, -- представляет собою непосредственное отра-
жение, вообще -зримый образ вещи в себе, то есть воли; поэто-
му к ней, в условиях опыта, применимо все то, что безусловно
присуще самой воле, и в образе временной неразрушимости она,
материя, воспроизводит истинную вечность воли. А в виду того,
что, как я уже сказал, природа не лжет, то ни одно наше воззре-
ние, зародившееся из чисто объективного восприятия ее и про-
шедшее через правильное логическое мышление, не может быть
совершенно ложно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
издатель превратил все остальное в макулатуру.
<По отношению к философии Шопенгауэра я ощущаю совер-
шенно такую же победоносную уверенность, какая дается нам
каким-нибудь глубокомысленным произведением искусства, во-
все не логическое убежценае в его неоспоримости, но уверенность,
что оспаривать подобное произведение искусства было бы то же
самое, как если бы я захотел разрезать ножом воду на куски. Созна-
ние того, что еще многие другие произведения искусства, повествуя
ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788- -I860 гг.)
о сущности мира, могли бы быть истинными, и от этого данное
произведение не становилось бы менее истинным. Словом, эта
истина в основе отлична от всякой "научной истины">.
(Эрвин Роде)
" Артур Шопенгауэр:
<Мне моя философия ничего не дала, зато многое сохранила>.
3. УЧЕНИЕ
ОСНОВНОЕ
Посмотрите на лесную улитку: без всяких орудий для бегства,
для обороны, для обмана, для укрывательства она представляет
собою готовую добычу для всех желающих. Посмотрите, как
рыба беспечно играет в еще открытой сети, как лень удерживает
лягушку от бегства, которое могло бы ее спасти, как птица не
замечает сокола, который кружит над нею, как волк из-за кустар-
ника зорко высматривает овец. Все они, малозаботливые и осто-
рожные, простодушно бродят среди опасностей, которые каж-
дую минуту грозят их существованию. Таким образом, природа,
без всякого раздумья отдавая свои невыразимо искусные орга-
низмы не только в добычу более сильным существам, но и предо-
ставляя их произволу слепого случая, капризу всякого дурака,
шаловливости всякого ребенка, - природа говорит этим, что
гибель индивидуумов для нее безразлична, ей не вредит, не имеет
для нее никакого значения, и что в указанных случаях беспомощ-
ности животных результат столь же ничтожен, как и его причина.
Она весьма ясно выражает это, и она никогда не лжет, но только
она не комментирует своих вещаний, а говорит скорее в лакони-
ческом стиле оракула. И вот, если наша общая все-мать так
беспечно посылает своих детей навстречу тысяче грозящих опас-
ностей, без всякого покрова и защиты, то это возможно лишь
потому, что она знает, что если они падают, то падают только
обратно в ее же лоно, где и находят свое спасение, так что это
падение -- простая шутка. С человеком она поступает не иначе,
чем с животными; и на него, следовательно, тоже распространя-
ется ее девиз: жизнь или смерть индивидуума для нее безразлич-
ны. Поэтому, в известном смысле, они должны быть безразличны
и для нас, так как ведь мы сами - тоже природа. И действитель-
но, если бы только наш взгляд проникал достаточно глубоко, мы
согласились бы с природой и на смерть или жизнь смотрели бы так
же равнодушно, как она.
ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)
<Нет объекта без субъекта> - вот положение, которое навсе-
гда делает невозможным всякий материализм. Солнца и плане-
ты без глаза, который их видит, и рассудка, который их познает,
можно назвать словами; но эти слова для представления - ким-
вал звенящий. С другой стороны, однако, закон причинности и
идущие по его следам наблюдение и изыскание природы неиз-
бежно приводят нас к достоверной гипотезе, что каждое высо-
коорганизованное состояние материи следовало во времени
лишь за более грубым, что животные были раньше людей, ры-
бы - раньше животных суши, растения - раньше последних,
неорганическое существовало раньше всего органического; что,
следовательно, первоначальная масса должна была пройти
длинный ряд изменений, прежде чем мог раскрыться первый
глаз. И все же от этого первого раскрывшегося глаза, хотя бы
он принадлежал насекомому, зависит бытие всего мира, как от
необходимого посредника знания, -- знания, для которого и в
котором мир только и существует и без которого его нельзя даже
мыслить, ибо он всецело-представление, и в качестве такого
нуждается в познающем субъекте как носителе своего бытия.
Если каждому из нас воочию показать те ужасные страдания и
муки, которым во всякое время подвержена вся наша жизнь, то
нас объял бы трепет; и если провести самого закоренелого опти-
миста по больницам, лазаретам и камерам хирургических истя-
заний, по тюрьмам, застенкам, логовищам невольников, через
поля битвы и места казни; если открыть перед ним все темные
обители нищеты, в которых она прячется от взоров холодного
любопытства, то в конце концов и он, наверное, понял бы, что
это за.теП1еиг des mondes possibles (наилучший из возможных
миров> (фр.) - формула Г. В. Лейбница, нем. философа, 1646-
1716). Да и откуда взял Данте материал для своего ада, как
не из нашего действительного мира? И тем не менее получился
весьма порядочный ад. Когда же, наоборот, перед ним возник-
ла задача изобразить небеса и их блаженство, то он оказался в
неодолимом затруднении, именно потому, что наш мир не дает
материала ни для чего подобного.
Кто боится смерти как абсолютного уничтожения, не должен пре-
небрегать безусловной уверенностью, что сокровеннейшее нача-
ло его жизни этому уничтожению не подлежит. И можно даже
<В Теодицее> Лейбниц формулирует это положение так: <...nisi inter omnes
possibiles mundos optimus esset, Deus nulium produxisset> (<...Бог не создал бы
мир, если бы этот мир не был бы лучшим из всех возможных миоов>),
ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)
высказать парадокс, что и то второе начало, которое, подобно
силам природы, остается чуждо вечной смене состояний, проте-
кающей по нити причинного сцепления, то есть материя, сулит
нам своей абсолютной устойчивостью такую неразрушимость, в
силу которой человек, неспособный понять никакой иной вечно-
сти, все-таки может уповать на известного рода бессмертие.
<Как? - возразят мне, - на устойчивость простого праха, гру-
бой материи, надо смотреть как на продолжение нашего сущест-
ва?> Ого! Разве вы знаете этот прах? Разве вы знаете, что он такое
и к чему он способен? Узнайте его, прежде чем презирать его.
Материя, которая лежит теперь перед вами как прах и пепел,
сейчас, растворившись в воде, осядет кристаллом, засверкает в
металле, рассыплет электрические искры, в своем гальваниче-
ском напряжении проявит силу, которая, разложив самые креп-
кие соединения, обратит земные массы в металл; и мало того: она
сама собою воплотится в растение и животное и из своего таинст-
венного лона породит ту самую жизнь, утраты которой вы так
боитесь в своей ограниченности. Неужели продолжать свое су-
ществование в виде такой материи совсем уже ничего не стоит?
Нет, я серьезно утверждаю, что даже эта устойчивость материи
свидетельствует о бессмертии нашего истинного существа.
Чистая, бесформенная материя - это основа эмпирического ми-
ра, сама по себе никогда не восприемлемая, но всегда неизменно
предполагаемая, -- представляет собою непосредственное отра-
жение, вообще -зримый образ вещи в себе, то есть воли; поэто-
му к ней, в условиях опыта, применимо все то, что безусловно
присуще самой воле, и в образе временной неразрушимости она,
материя, воспроизводит истинную вечность воли. А в виду того,
что, как я уже сказал, природа не лжет, то ни одно наше воззре-
ние, зародившееся из чисто объективного восприятия ее и про-
шедшее через правильное логическое мышление, не может быть
совершенно ложно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168