- Любопытно мне, что я собой представляю на самом деле, -
он улыбнулся обаятельной улыбкой и добавил: - А вдруг доведется на работу в
престижную фирму устраиваться. Я слышал, теперь компьютерную диагностику
применяют. Надо подготовиться.
Пригласив его зайти, я поручил сотруднику поработать с клиентом. Когда
Владик (он представился именно так и попросил, чтобы к нему обращались
запросто, по имени) пробежал глазами расшифровку психограммы, вышедшей
из-под ленты стрекотливого принтера, его взгляд не выражал ничего, а равно-
душный тон голоса только усилил впечатление отчуждения, вдруг возникшего
между нами.
- Ну, шеф, - приятным баритоном начал он, - такое можно написать о
каждом. Что же тут такого особенного? - он держал в руках распечатку и читал
вслух: "Интеллект в пределах нормы... Так... Недовольство отсутствием или
недостаточностью признания, озабоченность своим престижем... Так... Способ-
ность хорошо вписываться в роль...". Такое можно сказать о ком угодно, -
повторил он, с некоторым вызовом глядя мне в глаза.
- Вот как! - ответил я одной из тех, ничего не значащих фраз-заготовок,
которые предназначались скорее для поддержания разговора, чем для развития
контакта.
- И надо же мне было почти целый час уродоваться с вашим компьютером
ради этих банальностей. Почти как гороскоп. Годится на все случаи жизни.
За изменившимся поведением и плохо скрываемым разочарованием уга-
дывалась потребность в самоутверждении настолько неудовлетворённая, что
даже обычная процедура психодиагностики вызвала у этого рослого, крепкого
человека целую эмоциональную бурю. Пока он, ещё раз перечитывая заклю-
чение, выданное компьютером, похмыкивал и наигранно улыбался, я пригласил
его в соседнюю комнату и мы расположились в креслах для беседы. Теперь у
меня была возможность рассмотреть клиента повнимательнее. Подвижное такое
лицо с некрупными чертами, очень живое и выразительное, пожалуй, даже
слишком живое, как мне показалось, карие глаза, плавные, чуть замедленные
движения, по-юношески чистый голос, - весь его облик совершенно не вязался
с мыслями о каких-либо психологических проблемах. Тем более что, как
выяснилось, Владик принадлежал к весьма пёстрому племени так называемых
бизнесменов. Я, надо признаться, пока ещё весьма плохо представлял себе, что
это за профессия - то ли под этим названием подразумевается коммерсант, то
ли это новое гордое имя перекупщиков, - но что так именуют себя бывшие
комсомольские работники, а Владик весьма напоминал своим обликом, одеждой
и манерами обычного инструктора райкома или комсорга большого предприя-
тия, - это бросалось в глаза. Особенно выдавала причёска. "Большевики
должны научиться торговать" - почему-то вспомнился ленинский призыв
времён Генуэзской конференции. Такие к психологам не ходят. Отогнав не-
нужные ассоциации, я кивнул на листок с распечаткой:
- Так Вы говорите, это можно сказать обо всех?
- Именно, - саркастическая улыбка превосходства искривила его губы в
привычной гримасе.
- Что же из этого следует? - спросил я.
- В каком смысле? - живо парировал Владик.
- В самом прямом, - спокойно ответил я. - Что Вы умозаключаете, читая
свое личностное описание? Хотите, скажу, - продолжил я. - "Какая гадость
эта ваша заливная рыба", верно?
- А что умозаключаете Вы? - видно было, что Владик уже настроился на
определённый тон беседы и с присущим ему азартом игрока и обаянием сделал
аналогичный ответный ход. Я был готов к нему.
- Я делаю умозаключение, противоположное вашему, - сказал я. И после
очень непродолжительной паузы добавил:
- Что Вы в ваших личностных чертах ничем не отличаетесь от всех других,
тех, кого Вы имели в виду.
Глаза собеседника сузились. "Не очень-то удачное начало беседы", - про-
неслось у меня в голове, когда я заметил, как замерла на вдохе грудная клетка
клиента. Затем он выдохнул воздух и.помолчав, произнёс:
- В общем я, честно сказать, не знаю, зачем пришёл к Вам. Так, на всякий
случай. Проверить себя, что ли? Не знаю. Вы же сами говорите, что у меня всё,
как у всех. Да я и сам знаю. Бизнес, жена, ребёнок, машина, собака. - Он
помолчал. - Любовница. В общем, всё нормально.
Он помолчал ещё немного. Потом поднялся, сложил распечатку.
- Сколько я должен за консультацию?
- Нисколько, - ответил я.
- Бросьте, шеф! - Владик вытащил из внутреннего кармана бумажник. -
Компьютер работал, жёг электричество. Ваш сотрудник напрягался, учил кла-
виши нажимать.
- Так консультации же не было, - ответил я. - А что сотрудник напрягался
- зарплату получает.
- Бросьте, шеф, - повторил Владик. Он вынул из бумажника зелёную
иностранную банкноту, положил на журнальный столик и, застёгивая чёрную
кожаную куртку, направился к выходу. Я взглянул на деньги. На матовой
поверхности стола лежала, покорно распластавшись, двадцатидолларовая бу-
мажка.
- Одну минуту! - я выговорил это безличное обращение почти задушевно.
- Разве я заслуживаю подаяния?
При этом слове посетитель резко обернулся и остановился. Его живые глаза
замерли, как будто он силился что-то вспомнить, на лице застыло выражение,
которое скорее всего можно было бы определить словами "сложное". Ещё
какую-то долю секунды взгляд Владика оставался неподвижным. Затем пробе-
жал по мне с тем намётанным выражением, какое бывает у официантов или
продавцов. "У человека должно быть всё прекрасно..." - совершенно неожидан-
ным образом сложилась при этом в моей голове чеховская фраза. Мне почуди-
лось, что я также мысленным взором пробежал по собственной одежде: ботинки
- 50 марок, джинсы - 80 марок, и той другое куплено в Германии. Рубашка
- настоящее голландское полотно, фирма, подарок московского приятеля. В
Киеве на толкучке такую не купишь. Что еще? Лёгкая лайковая итальянская
курточка. Это уже не подарок. За немалую цену по случаю (мужу не подошла)
продала соседка. Подводили, пожалуй, только часы. Мой любимый, со зво-
ночком, "Полёт", к тому же на ремешке из искусственной кожи. В то же
мгновение мой взгляд метнулся к руке Владика. Так и есть. Настоящий "Rolex"
на стальном браслете.
Наши взгляды встретились. Появившееся при этом жалкое подобие улыбки
на наших лицах, вызванное, по-видимому, одинаковым ходом мыслей, вдруг
совершенно неожиданно прорвалось одновременным взрывом хохота. Первым,
думаю, из вежливости, заговорил Владик:
- Нет, на нищего не тянете.
- Вот и отлично, - подытожил я. - Может, все же поговорим?
Живое лицо клиента вдруг опять мгновенно изменило выражение. Он
прикусил нижнюю губу и как будто прищурился. Потом неожиданно быстро сел
в кресло, вытянул ноги и сказал:
- Ладно, психолог - не уролог. Больно не будет.
- Вы сейчас пытаетесь себя успокоить, - моя реплика прозвучала полу-
утвердительно-полувопросительно. Наши глаза встретились опять. К этому
моменту я уже расслабился и в то же время сосредоточился на клиенте. Я уже
ощущал знакомое рабочее состояние, когда мимика, жесты, суждения, чувства
другого человека - клиента - воспринимаются в едином целостном ансамбле,
отражающем своеобразие и уникальность неповторимого человеческого сущест-
ва. По-видимому, на моем лице отразилось что-то такое, что позволило си-
дящему рядом человеку отказаться от неуместной, хотя и понятной пикировки
и Владик каким-то совершенно иным тоном, гораздо тише и спокойнее, ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
он улыбнулся обаятельной улыбкой и добавил: - А вдруг доведется на работу в
престижную фирму устраиваться. Я слышал, теперь компьютерную диагностику
применяют. Надо подготовиться.
Пригласив его зайти, я поручил сотруднику поработать с клиентом. Когда
Владик (он представился именно так и попросил, чтобы к нему обращались
запросто, по имени) пробежал глазами расшифровку психограммы, вышедшей
из-под ленты стрекотливого принтера, его взгляд не выражал ничего, а равно-
душный тон голоса только усилил впечатление отчуждения, вдруг возникшего
между нами.
- Ну, шеф, - приятным баритоном начал он, - такое можно написать о
каждом. Что же тут такого особенного? - он держал в руках распечатку и читал
вслух: "Интеллект в пределах нормы... Так... Недовольство отсутствием или
недостаточностью признания, озабоченность своим престижем... Так... Способ-
ность хорошо вписываться в роль...". Такое можно сказать о ком угодно, -
повторил он, с некоторым вызовом глядя мне в глаза.
- Вот как! - ответил я одной из тех, ничего не значащих фраз-заготовок,
которые предназначались скорее для поддержания разговора, чем для развития
контакта.
- И надо же мне было почти целый час уродоваться с вашим компьютером
ради этих банальностей. Почти как гороскоп. Годится на все случаи жизни.
За изменившимся поведением и плохо скрываемым разочарованием уга-
дывалась потребность в самоутверждении настолько неудовлетворённая, что
даже обычная процедура психодиагностики вызвала у этого рослого, крепкого
человека целую эмоциональную бурю. Пока он, ещё раз перечитывая заклю-
чение, выданное компьютером, похмыкивал и наигранно улыбался, я пригласил
его в соседнюю комнату и мы расположились в креслах для беседы. Теперь у
меня была возможность рассмотреть клиента повнимательнее. Подвижное такое
лицо с некрупными чертами, очень живое и выразительное, пожалуй, даже
слишком живое, как мне показалось, карие глаза, плавные, чуть замедленные
движения, по-юношески чистый голос, - весь его облик совершенно не вязался
с мыслями о каких-либо психологических проблемах. Тем более что, как
выяснилось, Владик принадлежал к весьма пёстрому племени так называемых
бизнесменов. Я, надо признаться, пока ещё весьма плохо представлял себе, что
это за профессия - то ли под этим названием подразумевается коммерсант, то
ли это новое гордое имя перекупщиков, - но что так именуют себя бывшие
комсомольские работники, а Владик весьма напоминал своим обликом, одеждой
и манерами обычного инструктора райкома или комсорга большого предприя-
тия, - это бросалось в глаза. Особенно выдавала причёска. "Большевики
должны научиться торговать" - почему-то вспомнился ленинский призыв
времён Генуэзской конференции. Такие к психологам не ходят. Отогнав не-
нужные ассоциации, я кивнул на листок с распечаткой:
- Так Вы говорите, это можно сказать обо всех?
- Именно, - саркастическая улыбка превосходства искривила его губы в
привычной гримасе.
- Что же из этого следует? - спросил я.
- В каком смысле? - живо парировал Владик.
- В самом прямом, - спокойно ответил я. - Что Вы умозаключаете, читая
свое личностное описание? Хотите, скажу, - продолжил я. - "Какая гадость
эта ваша заливная рыба", верно?
- А что умозаключаете Вы? - видно было, что Владик уже настроился на
определённый тон беседы и с присущим ему азартом игрока и обаянием сделал
аналогичный ответный ход. Я был готов к нему.
- Я делаю умозаключение, противоположное вашему, - сказал я. И после
очень непродолжительной паузы добавил:
- Что Вы в ваших личностных чертах ничем не отличаетесь от всех других,
тех, кого Вы имели в виду.
Глаза собеседника сузились. "Не очень-то удачное начало беседы", - про-
неслось у меня в голове, когда я заметил, как замерла на вдохе грудная клетка
клиента. Затем он выдохнул воздух и.помолчав, произнёс:
- В общем я, честно сказать, не знаю, зачем пришёл к Вам. Так, на всякий
случай. Проверить себя, что ли? Не знаю. Вы же сами говорите, что у меня всё,
как у всех. Да я и сам знаю. Бизнес, жена, ребёнок, машина, собака. - Он
помолчал. - Любовница. В общем, всё нормально.
Он помолчал ещё немного. Потом поднялся, сложил распечатку.
- Сколько я должен за консультацию?
- Нисколько, - ответил я.
- Бросьте, шеф! - Владик вытащил из внутреннего кармана бумажник. -
Компьютер работал, жёг электричество. Ваш сотрудник напрягался, учил кла-
виши нажимать.
- Так консультации же не было, - ответил я. - А что сотрудник напрягался
- зарплату получает.
- Бросьте, шеф, - повторил Владик. Он вынул из бумажника зелёную
иностранную банкноту, положил на журнальный столик и, застёгивая чёрную
кожаную куртку, направился к выходу. Я взглянул на деньги. На матовой
поверхности стола лежала, покорно распластавшись, двадцатидолларовая бу-
мажка.
- Одну минуту! - я выговорил это безличное обращение почти задушевно.
- Разве я заслуживаю подаяния?
При этом слове посетитель резко обернулся и остановился. Его живые глаза
замерли, как будто он силился что-то вспомнить, на лице застыло выражение,
которое скорее всего можно было бы определить словами "сложное". Ещё
какую-то долю секунды взгляд Владика оставался неподвижным. Затем пробе-
жал по мне с тем намётанным выражением, какое бывает у официантов или
продавцов. "У человека должно быть всё прекрасно..." - совершенно неожидан-
ным образом сложилась при этом в моей голове чеховская фраза. Мне почуди-
лось, что я также мысленным взором пробежал по собственной одежде: ботинки
- 50 марок, джинсы - 80 марок, и той другое куплено в Германии. Рубашка
- настоящее голландское полотно, фирма, подарок московского приятеля. В
Киеве на толкучке такую не купишь. Что еще? Лёгкая лайковая итальянская
курточка. Это уже не подарок. За немалую цену по случаю (мужу не подошла)
продала соседка. Подводили, пожалуй, только часы. Мой любимый, со зво-
ночком, "Полёт", к тому же на ремешке из искусственной кожи. В то же
мгновение мой взгляд метнулся к руке Владика. Так и есть. Настоящий "Rolex"
на стальном браслете.
Наши взгляды встретились. Появившееся при этом жалкое подобие улыбки
на наших лицах, вызванное, по-видимому, одинаковым ходом мыслей, вдруг
совершенно неожиданно прорвалось одновременным взрывом хохота. Первым,
думаю, из вежливости, заговорил Владик:
- Нет, на нищего не тянете.
- Вот и отлично, - подытожил я. - Может, все же поговорим?
Живое лицо клиента вдруг опять мгновенно изменило выражение. Он
прикусил нижнюю губу и как будто прищурился. Потом неожиданно быстро сел
в кресло, вытянул ноги и сказал:
- Ладно, психолог - не уролог. Больно не будет.
- Вы сейчас пытаетесь себя успокоить, - моя реплика прозвучала полу-
утвердительно-полувопросительно. Наши глаза встретились опять. К этому
моменту я уже расслабился и в то же время сосредоточился на клиенте. Я уже
ощущал знакомое рабочее состояние, когда мимика, жесты, суждения, чувства
другого человека - клиента - воспринимаются в едином целостном ансамбле,
отражающем своеобразие и уникальность неповторимого человеческого сущест-
ва. По-видимому, на моем лице отразилось что-то такое, что позволило си-
дящему рядом человеку отказаться от неуместной, хотя и понятной пикировки
и Владик каким-то совершенно иным тоном, гораздо тише и спокойнее, ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92