- Мой совет вам, сэр, говорить только правду.
Через минуту мы были уже на улице и зашагали домой. Мы
пересекли Оксфорд-стрит, прошли половину Харли-стрит, и только
тогда мой друг наконец заговорил.
- Простите, что напрасно вытащил вас из дому, Уотсон. Но
если покопаться, дело это интересное.
- А я не вижу здесь ничего серьезного, - признался я.
- Вполне очевидно, что двое... может, их больше, но будем
считать, что двое... по какой-то причине решили добраться до
этого человека, этого Блессингтона. В глубине души я не
сомневаюсь, что как в первом, так и во втором случае тот
молодой человек проникал в комнату Блессингтона, а его сообщник
весьма нехитрым способом отвлекал доктора.
- А каталепсия?
- Злостная симуляция, Уотсон, хотя мне и не хотелось
говорить об этом нашему специалисту. Симулировать эту болезнь
очень легко. Я и сам это проделывал.
- Что же было потом?
По чистой случайности оба раза Блессингтон отсутствовал.
Столь необычный час для своего визита к врачу они выбрали
только потому, что в это время в приемной нет других пациентов.
Но так уж совпало, что Блессингтон совершает свой моцион именно
в этот час - они, видно, не очень хорошо знакомы с его
привычками. Разумеется, если бы замышлялся простой грабеж, они
бы по крайней мере попытались обшарить комнату. Кроме того, я
прочел в глазах этого человека, что страх пробрал его до мозга
костей. Трудно поверить, что, имея двух таких мстительных
врагов, он ничего не знает об их существовании. Он, разумеется,
отлично знает, кто эти люди, но у него есть причины скрывать
это. Возможно даже, завтра он станет более разговорчивым.
- А нельзя ли допустить иное предположение, - сказал я,
- без сомнения, совершенно невероятное, но все же
убедительное? Может быть, всю эти историю с
каталептиком-русским и его сыном измыслил сам доктор Тревельян,
которому надо было забраться в комнату к Блессингтону?
При свете газового фонаря я увидел, что моя блестящая
версия вызвала у Холмса улыбку.
- Дорогой Уотсон, - сказал он, - это было первое, что
пришло мне в голову, но рассказу доктора есть подтверждение.
Этот молодой человек оставил следы не только в комнате, но и на
лестничном ковре. Молодой человек существует. Он носит ботинки
с тупыми носами, а не остроносые, как Блессингтон, и они на
дюйм с третью побольше размером, чем докторские. Ну, а теперь
сразу в постель, ибо я буду удивлен, если поутру мы не получим
каких-нибудь новостей с Брук-стрит.
Предсказание Шерлока Холмса сбылось, и новость была
трагическая. В половине восьмого утра, когда хмурый день еще
только занимался, Холмс уже стоял в халате у моей постели.
- Уотсон, - сказал он, - нас ждет экипаж.
- А что такое?
- Дело Брук-стрит.
- Есть новости?
- Трагические, но какие-то невнятные, - сказал он,
поднимая занавеску. - Поглядите... вот листок из записной
книжки, и на нем накарябано карандашом: "Ради Бога, приезжайте
немедленно. П. Т.".
Наш друг доктор и сам, кажется, потерял голову.
Поторопитесь, дорогой Уотсон, нас срочно .ждут.
Примерно через четверть часа мы уже были в доме врача. Он
выбежал нам навстречу с лицом, перекосившимся от ужаса.
- Такая беда! - воскликнул он, сдавливая пальцами виски.
- Что случилось?
- Блессингтон покончил с собой.
Холмс присвистнул.
- Да, этой ночью он повесился.
Мы вошли, и доктор повел нас в комнату, которая по виду
была его приемной.
- Я даже не соображаю, что делаю, - говорил он. -
Полиция уже наверху. Я потрясен до глубины души.
- Когда вы узнали об этом?
- Каждый день рано утром ему относили чашку чая.
Горничная вошла примерно в семь, и несчастный уже висел
посередине комнаты. Он привязал веревку к крюку, на котором
обычно висела тяжелая лампа, и спрыгнул с того самого сундука,
что показал нам вчера.
Холмс стоял, глубоко задумавшись.
- С вашего позволения, - сказал он наконец, - я бы
поднялся наверх и взглянул на все сам.
Мы оба в сопровождении доктора пошли наверх.
За дверью спальни нас ожидало ужасное зрелище. Я уже
говорил о том впечатлении дряблости, которое производил этот
Блессингтон. Теперь, когда он висел на крюке, оно еще
усилилось. В лице не осталось почти ничего человеческого. Шея
вытянулась, как у ощипанной курицы, и по контрасту с ней тело
казалось еще более тучным и неестественным. На нем была лишь
длинная ночная рубаха, из-под которой окоченело торчали
распухшие лодыжки и нескладные ступни. Рядом стоял щеголеватый
инспектор, делавший заметки в записной книжке.
- А, мистер Холмс, - сказал он, когда мой друг вошел. -
Рад видеть вас.
- Доброе утро, Лэннер, - откликнулся Холмс. - Надеюсь,
вы не против моего вмешательства. Вы уже слышали о событиях,
предшествовавших этому происшествию?
- Да, кое-что слышал.
- Ну, и каково ваше мнение?
- Насколько я могу судить, Блессингтон обезумел от
страха. Посмотрите на постель - он провел беспокойную ночь.
Вот довольно глубокий отпечаток его тела. Вы знаете, что
самоубийства чаще всего совершаются часов в пять утра. Примерно
в это время он и повесился. И, наверно, заранее все обдумал.
- Судя по тому, как затвердели его мышцы, он умер часа
три назад, - сказал я.
- Что-нибудь особенное в комнате обнаружили? - спросил
Холмс.
- Нашли на подставке для умывальника отвертку и несколько
винтов. И ночью здесь, видно, много курили. Вот четыре сигарных
окурка, которые я подобрал в камине.
- Г-м! - произнес Холмс. - Нашли вы его мундштук?
- Нет.
- А портсигар?
- Да, он был у него в кармане пальто.
Холмс открыл портсигар и понюхал единственную оставшуюся в
нем сигару.
- Это гаванская сигара, а это окурки сигар особого сорта,
который импортируется голландцами из их ост-индских колоний. Их
обычно заворачивают в солому, как вы знаете, и они потоньше и
подлиннее, чем сигары других сортов.
Он взял четыре окурка и стал рассматривать их в свою
карманную лупу.
- Две сигары выкурены через мундштук, а две просто так,
- продолжал он. - Две были обрезаны не очень острым ножом, а
концы двух других - откушены набором великолепных зубов. Это
не самоубийство, мастер Лэннер. Это тщательно продуманное и
хладнокровно совершенное убийство.
- Не может быть! - воскликнул инспектор.
- Почему же это не может быть?
- А зачем убивать человека таким неудобным способом -
вещать?
- Вот это мы и должны узнать.
- Как убийцы могли проникнуть сюда?
- Через парадную дверь.
- Но она была заперта на засов.
- Ее заперли после того, как они вошли.
- Почем вы знаете?
- Я видел следы. Простите, через минуту я, возможно,
сообщу вам еще кое-какие сведения.
Он подошел к двери и, повернув ключ в замке, со
свойственной ему методичностью осмотрел ее. Затем он вынул
ключ, который торчал с внутренней стороны, и тоже обследовал
его. Постель, ковер, стулья, камин, труп и веревка - все было
по очереди осмотрено, пока, наконец, Холмс не заявил, что
удовлетворен, после чего он, призвав на помощь меня и
инспектора, отрезал веревку, на которой висел труп несчастного
Блессингтона, и почтительно прикрыл его простыней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332