В одиннадцать часов у наших дверей остановился экипаж. По
Хаммерсмитскому мосту мы переехали на противоположный берег
Темзы. Здесь кучер получил приказание подождать. Мы пошли
пешком и вскоре вышли на пустынную дорогу, окруженную изящными
домиками. Вокруг каждого домика был маленький сад. При свете
уличного фонаря на воротах одного из них мы прочли надпись:
"Вилла Лабурнум". Обитатели дома, вероятно, уже спали, так как
весь дом был погружен во тьму, и только круглое оконце над
входной дверью тускло сияло, бросая пятно света на садовую
тропинку. Мы вошли в ворота и притаились в густой тени
деревянного забора, отделяющего садик от дороги.
Впрочем, ожидание наше оказалось недолгим и окончилось
самым неожиданным и странным образом. Внезапно, без всякого
предупреждения, садовая калитка распахнулась, и гибкая темная
фигурка, быстрая и подвижная, как обезьяна, помчалась по
садовой тропинке. Мы видели, как она мелькнула в луче света,
падавшем из окна, и исчезла в черной тени. Наступила долгая
тишина, во время которой мы стояли затаив дыхание. Наконец
слабый треск коснулся нашего слуха - это распахнулось окно.
Потом снова наступила тишина. Преступник бродил по дому. Мы
внезапно увидели, как вспыхнул в комнате свет его потайного
фонаря. Того, что он искал, там, вероятно, не оказалось, потому
что через минуту свет переместился в другую комнату.
- Идемте к открытому окну. Мы схватим его, когда он
выпрыгнет, - прошептал Лестрейд.
Но преступник выпрыгнул из окна раньше, чем мы успели
двинуться с места. Он остановился в луче света, держа под
мышкой что-то белое, потом воровато оглянулся. Тишина пустынной
улицы успокоила его. Повернувшись к нам спиной, он опустил свою
ношу на землю, и через мгновение мы услышали сначала стук
сильного удара, а затем постукивание и потрескивание. Он так
погрузился в свое занятие, что не расслышал наших крадущихся
шагов. Холмс, как тигр, прыгнул ему на спину, а мы с Лестрейдом
схватили его за руки и надели на него наручники. Когда он
обернулся, я увидел безобразное бледное лицо, искаженное
злобой, и убедился, что это действительно тот человек, которого
я видел на фотографии.
Но не на пленника устремил Холмс все свое внимание. Он
самым тщательным образом исследовал то, что наш пленник вынес
из дома. Это был разбитый вдребезги бюст Наполеона, совершенно
такой же, как тот, что мы видели сегодня поутру. Холмс
поочередно подносил к свету каждый осколок, не пропустив ни
одного, но все они нисколько не отличались от любых других
обломков гипса. Едва он успел закончить свое исследование, как
дверь отворилась и перед нами предстал хозяин дома -
добродушный полный мужчина в рубашке и брюках.
- Мистер Джосайа Браун, если не ошибаюсь? - сказал
Холмс.
- Да, сэр. А вы, без сомнения, мистер Шерлок Холмс?
Посыльный принес мне вашу записку, и я поступил так, как вы мне
посоветовали. Мы закрыли все двери и ждали, что произойдет. Рад
видеть, что негодяй не ушел от вас. Пожалуйте, джентльмены, в
дом, выпейте на дорогу.
Но Лестрейду хотелось поскорее доставить пленника в
надежное убежище, и через несколько минут наш кэб уже вез нас
четверых в Лондон. Пленник не произнес ни слова; он злобно
глядел на нас из-под шапки курчавых волос.
В полицейском участке его тщательно обыскали, но не нашли
ничего, кроме нескольких шиллингов и длинного кинжала, на
рукояти которого были обнаружены следы крови.
- Все в порядке,- сказал Лестрейд, прощаясь с нами.-
Хилл знает этих людей и без труда установит его личность.
Увидите, моя версия подтвердится полностью. Однако я очень
благодарен вам, мистер Холмс, за то, что вы с таким мастерством
устроили преступнику ловушку. Я до сих пор не совсем понимаю,
как вам пришло это в голову.
- Боюсь, в такой поздний час не стоит заниматься
разъяснениями, - сказал Холмс. - Кроме того, некоторые
подробности еще не вполне установлены, а это дело - одно из
тех, которые необходимо доводить до конца. Если вы заглянете ко
мне завтра в шесть, я докажу вам, что даже сейчас мы еще не
вполне понимаем подлинное значение этого своеобразного дела.
Посетив нас на следующий вечер, Лестреид сообщил нам все,
что удалось установить о личности арестованного. Фамилия его
неизвестна, а зовут его Беппо. Это самый отчаянный головорез во
всем итальянском квартале. Когда-то он был искусным
скульптором, но потом сбился с пути и дважды побывал в тюрьме:
один раз - за мелкое воровство, другой раз - за нанесение
раны своему земляку. По-английски говорит он превосходно. До
сих пор не выяснено, ради чего он разбивал бюсты, и он упорно
отказывается отвечать на вопросы об этом. Но полиции удалось
установить, что он сам умеет изготовлять бюсты и что он
изготовлял их, работая в мастерской Гельдера и компании.
Все эти сведения, большая часть которых была нам уже
известна. Холмс выслушал с вежливым вниманием, но я, знающий
его хорошо, заметил, что мысли его заняты чем-то другим, и
сквозь маску, которую он надел на себя, ясно увидел, что он
чего-то ждет и о чем-то тревожится. Наконец он вскочил со
стула, глаза у него заблестели. Раздался звонок. Через минуту
мы услышали шаги, и в комнату вошел пожилой краснолицый человек
с седыми бакенбардами. В правой руке он держал старомодный
чемоданчик. Войдя, он поставил его на стол.
- Можно видеть мистера Шерлока Холмса?
Мой друг поклонился, и на лице его показалась улыбка.
- Мистер Сэндфорд из Рединга, если не ошибаюсь? - сказал
он.
- Да, сэр. Я, кажется, немного запоздал, но расписание
поездов составлено так неудобно... Вы писали мне об имеющемся у
меня бюсте.
- Совершенно верно.
- Я захватил с собой ваше письмо. Вы пишете: "Желая
приобрести слепок с бюста Наполеона работы Девина, я готов
заплатить десять фунтов за тот слепок, который принадлежит
вам". Так ли это?
- Именно так.
- Ваше письмо меня очень удивило, потому что я не мог
догадаться, каким образом вы узнали, что у меня есть этот бюст.
- А между тем все это объясняется очень просто. Мистер
Хардинг, владелец торгового дома "Братья Хардинг", сказал мне,
что продал вам последнюю копию этого бюста, и сообщил мне ваш
адрес.
- Понимаю. А он сказал вам, сколько я заплатил ему за
этот бюст?
- Нет, не говорил.
- Я человек честный, хотя и не слишком богатый. Я
заплатил за этот бюст только пятнадцать шиллингов, и я хочу
поставить вас об этом в известность, прежде чем получу от вас
десять фунтов.
- Такая щепетильность делает вам честь, мистер Сэндфорд.
Но я сам назвал эту цену и не намерен от нее отказываться.
- Это очень благородно с вашей стороны, мистер Холмс. Я,
согласно вашей просьбе, захватил бюст с собой. Вот он.
Он раскрыл чемодан, и наконец мы увидели у себя на столе в
совершенно исправном состоянии тот бюст, который до сих пор нам
удавалось видеть только в осколках.
Холмс вынул из кармана листок бумаги и положил на стол
десятифунтовый кредитный билет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332