Инициалы, разумеется, тоже имели большое значение, но еще
важнее было узнать, что на этой неделе человек с такими
инициалами останавливался в одной из лучших лондонских
гостиниц.
- А как вы установили, что это была одна из лучших?
- Очень просто: по ценам. Восемь шиллингов за номер и
восемь пенсов за стакан хереса берут только в первоклассных
гостиницах, а их в Лондоне не так много. Уже во второй
гостинице, которую я посетил, на Нортумберленд-авеню, я узнал
из книги для приезжающих, что некто мистер Фрэнсис X. Маултон,
из Америки, выехал оттуда как раз накануне. А просмотрев его
счета, я нашел те самые цифры, которые видел в копии счета.
Свою корреспонденцию он распорядился пересылать по адресу:
Гордон-сквер, 226, куда я и направился. Мне посчастливилось
застать влюбленную пару дома, и я отважился дать молодым
несколько отеческих советов. Мне удалось доказать им, что они
только выиграют, если разъяснят широкой публике и особенно
лорду Сент-Саймону, создавшееся положения Я пригласил их сюда,
пообещав им встречу с лордом, и, как видите, мне удалось
убедить его явиться на это свидание
- Но результаты не блестящи, - заметил я. - Он бы не
слишком любезен.
- Ах, Уотсон, - с улыбкой возразил мне Холмс, -
пожалуй, вы тоже были бы не слишком любезны, если бы после всех
хлопот, связанных с ухаживанием и со свадьбой, оказались вдруг
и без жены, и без состояния. По-моему, мы должны быть крайне
снисходительны к лорду Сент-Саймону и благодарить судьбу за то,
что, по всей видимости, никогда не окажемся в его положении...
Передайте мне скрипку и садитесь поближе. Ведь теперь у нас
осталась неразгаданной только одна проблема - как мы будем
убивать время в эти темные осенние вечера.
Перевод Д. Лифшиц
Примечания
1 Цитата взята из дневника американского писателя Генри
Давида Торо (1817-1862).
2 Серпентайн (Змейка) - пруд в Гайд-парке, в Лондоне.
3 Холмс имеет в виду английского короля Георга III
(1738-1820) и премьер-министра Фредерика-Норта (1732-1792).
Политика Георга III и Норта привела к конфликту, а затем к
войне с американскими колониями.
Артур Конан-Дойль. Пестрая лента
Просматривая свои записи о приключениях Шерлока Холмса, -
а таких записей, которые я вел на протяжении последних восьми
лет, у меня больше семидесяти, - я нахожу в них немало
трагических случаев, есть среди них и забавные, есть и
причудливые, но нет ни одного заурядного: работая из любви к
своему искусству, а не ради денег, Холмс никогда не брался за
расследование обыкновенных, будничных дел, его всегда
привлекали только такие дела, в которых есть что-нибудь
необычайное, а порою даже фантастическое.
Особенно причудливым кажется мне дело хорошо известной в
Суррее семьи Ройлоттов из Сток-Морона. Мы с Холмсом, два
холостяка, жил тогда вместе на Бейкер-
стрит. Вероятно, я бы и раньше опубликовал свои записи, но
я дал слово держать это дело в тайне и освободился от своего
слова лишь месяц назад, после безвременной кончиты той женщины,
которой оно было дано. Пожалуй, будет небесполезно представить
это дело в истинном свете, потому что молва приписывала смерть
доктора Гримеби Ройлотта еще более ужасным обстоятельствам, чем
те, которые были в действительности.
Проснувшись в одно апрельское утро 1883 года, я увидел,
что Шерлок Холмс стоит у моей кровати. Одет он был не
по-домашнему. Обычно он поднимался с постели поздно, но теперь
часы на камине показывали лишь четверть восьмого. Я посмотрел
на него с удивлением и даже несколько укоризненно. Сам я был
верен своим привычкам.
- Весьма сожалею, что разбудил вас, Уотсон, - сказал он.
- Но такой уж сегодня день. Разбудили миссис Хадсон, она -
меня, а я - вас.
- Что же такое? Пожар?
- Нет, клиентка. Приехала какая-то девушка, она ужасно
взволнована и непременно желает повидаться со мной. Она ждет в
приемной. А уж если молодая дама решается в столь ранний час
путешествовать по улицам столицы и поднимать с постели
незнакомого человека, я полагаю, она хочет сообщить что-то
очень важное. Дело может оказаться интересным, и вам, конечно,
хотелось бы услышать эту историю с самого первого слова. Вот я
и решил предоставить вам эту возможность.
- Буду счастлив услышать такую историю.
Я не хотел большего наслаждения, как следовать за Холмсом
во время его профессиональных занятий и любоваться его
стремительной мыслью. Порой казалось, что он решает
предлагаемые ему загадки не разумом, а каким-то вдохновенным
чутьем, но на самом деле все его выводы были основаны на точной
и строгой логике.
Я быстро оделся, и через несколько минут мы спустились в
гостиную. Дама, одетая в черное, с густой вуалью на лице,
поднялась при нашем появлении.
- Доброе утро, сударыня, - сказал Холмс приветливо. -
Меня зовут Шерлок Холмс. Это мой близкий друг и помощник,
доктор Уотсон, с которым вы можете быть столь же откровенны,
как и со мной. Ага! Как хорошо, что миссис Хадсон догадалась
затопить камин. Я вижу, вы очень продрогли. Присаживайтесь
поближе к огню и разрешите предложить вам чашку кофе.
- Не холод заставляет меня дрожать, мистер Холмс, - тихо
сказала женщина, подсаживаясь к камину.
- А что же?
- Страх, мистер Холмс, ужас!
С этими словами она подняла вуаль, и мы увидели, как она
возбуждена, какое у нее посеревшее, осунувшееся лицо. В ее
глазах был испуг, словно у затравленного зверя. Ей было не
больше тридцати лет, но в волосах уже блестела седина, и
выглядела она усталой и измученной.
Шерлок Холмс окинул ее своим быстрым всепонимающим
взглядом.
- Вам нечего бояться, - сказал он, ласково погладив ее
по руке. - Я уверен, что нам удастся уладить все
неприятности... Вы, я вижу, приехали утренним поездом.
- Разве вы меня знаете?
- Нет, но я заметил в вашей левой перчатке обратный
билет. Вы сегодня рано встали, а потом, направляясь на станцию,
долго тряслись в двуколке по скверной дороге.
Дама резко вздрогнула и в замешательстве взглянула на
Холмса.
- Здесь нет никакого чуда, сударыня, - сказал он,
улыбнувшись. - Левый рукав вашего жакета по крайней мере в
семи местах забрызган грязью. Пятна совершенно свежие. Так
обрызгаться можно только в двуколке, сидя слева от кучера.
- Все так и было, - сказала она. - Около шести часов я
выбралась из дому, в двадцать минут седьмого была в Летерхеде и
с первым поездом приехала в Лондон, на вокзал Ватерлоо... Сэр,
я больше не вынесу этого, я сойду с ума! У меня нет никого, к
кому я могла бы обратиться. Есть, впрочем, один человек,
который принимает во мне участие, но чем он мне может помочь,
бедняга? Я слышала о вас, мистер Холмс, слышала от миссис
Фаринтош, которой вы помогли в минуту горя. Она дала мне ваш
адрес. О сэр, помогите и мне или по крайней мере попытайтесь
пролить хоть немного света в тот непроницаемый мрак, который
окружает меня! Я не в состоянии отблагодарить вас сейчас за
ваши услуги, но через месяц-полтора я буду замужем, тогда у
меня будет право распоряжаться своими доходами, и вы увидите,
что я умею быть благодарной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332