А между тем нельзя терять ни минуты. Послушайте,
если бы мы сегодня же приехали в Сток-Морон, удалось бы нам
осмотреть эти комнаты, но так, чтобы ваш отчим ничего не узнал.
- Он как раз говорил мне, что собирается ехать сегодня в
город по каким-то важным делам. Возможно, что его не будет весь
день, и тогда никто вам не помешает. У нас есть экономка, но
она стара и глупа, и я легко могу удалить ее.
- Превосходно. Вы ничего не имеете против поездки,
Уотсон?
- Ровно ничего.
- Тогда мы приедем оба. А что вы сами собираетесь делать?
- У меня в городе есть кое-какие дела. Но я вернусь
двенадцатичасовым поездом, чтобы быть на месте к вашему
приезду.
- Ждите нас вскоре после полудня. У меня здесь тоже есть
кое-какие дела. Может быть вы останетесь и позавтракаете с
нами?
- Нет, мне надо идти! Теперь, когда я рассказала вам о
своем горе, у меня просто камень свалился с души. Я буду рада
снова увидеться с вами.
Она опустила на лицо черную густую вуаль и вышла из
комнаты.
- Так что же вы обо всем этом думаете, Уотсон? - спросил
Шерлок Холмс, откидываясь на спинку кресла.
- По-моему, это в высшей степени темное и грязное дело.
- Достаточно грязное и достаточно темное.
- Но если наша гостья права, утверждая, что пол и стены в
комнате крепки, так что через двери, окна и каминную трубу
невозможно туда проникнуть, значит, ее сестра в минуту своей
таинственной смерти была совершенно одна...
- В таком случае, что означают эти ночные свисты и
странные слова умирающей?
- Представить себе не могу.
- Если сопоставить факты: ночные свисты, цыгане, с
которыми у этого старого доктора такие близкие отношения,
намеки умирающей на какую-то ленту и, наконец, тот факт, что
мисс Элен Стоунер слышала металлический лязг, который мог
издавать железный засов от ставни... если вспомнить к тому же,
что доктор заинтересован в предотвращении замужества своей
падчерицы, - я полагаю, что мы напали на верные следы, которые
помогут нам разгадать это таинственное происшествие.
- Но тогда при чем здесь цыгане?
- Понятия не имею.
- У меня все-таки есть множество возражений...
- Да и у меня тоже, и поэтому мы сегодня едем в
Сток-Морон. Я хочу проверить все на месте. Не обернулись бы
кое-какие обстоятельства самым роковым образом. Может быть их
удастся прояснить. Черт возьми, что это значит?
Так воскликнул мой друг, потому что дверь внезапно широко
распахнулась, и в комнату ввалился какой-то субъект
колоссального роста. Его костюм представлял собою странную
смесь: черный цилиндр и длинный сюртук указывали на профессию
врача, а по высоким гетрам и охотничьему хлысту в руках его
можно было принять за сельского жителя. Он был так высок, что
шляпой задевал верхнюю перекладину нашей двери, и так широк в
плечах, что едва протискивался в дверь. Его толстое, желтое от
загара лицо со следами всех пороков было перерезано тысячью
морщин, а глубоко сидящие, злобно сверкающие глаза и длинный,
тонкий, костлявый нос придавали ему сходство со старой хищной
птицей.
Он переводил взгляд то на Шерлока Холмса, то на меня.
- Который из вас Холмс? - промолвил наконец посетитель.
- Это мое имя, сэр, - спокойно ответил мой друг. - Но я
не знаю вашего.
- Я доктор Гримеби Ройлотт из Сток-Морона.
- Очень рад. Садитесь, пожалуйста, доктор, - любезно
сказал Шерлок Холмс.
- Не стану я садиться! Здесь была моя падчерица. Я
выследил ее. Что она говорила вам?
- Что-то не по сезону холодная погода нынче, - сказал
Холмс.
- Что она говорила вам? - злобно закричал старик.
- Впрочем, я слышал, крокусы будут отлично цвести, -
невозмутимо продолжал мой приятель.
- Ага, вы хотите отделаться от меня! - сказал наш гость,
делая шаг вперед и размахивая охотничьим хлыстом. - Знаю я
вас, подлеца. Я уже и прежде слышал про вас. Вы любите совать
нос в чужие дела.
Мой друг улыбнулся.
- Вы проныра!
Холмс улыбнулся еще шире.
- Полицейская ищейка!
Холмс от души расхохотался.
- Вы удивительно приятный собеседник, - сказал он. -
Выходя отсюда, закройте дверь, а то, право же, сильно сквозит.
- Я выйду только тогда, когда выскажусь. Не вздумайте
вмешиваться в мои дела. Я знаю, что мисс Стоунер была здесь, я
следил за ней! Горе тому, кто станет у меня на пути! Глядите!
Он быстро подошел к камину, взял кочергу и согнул ее
своими огромными загорелыми руками.
- Смотрите, не попадайтесь мне в лапы! - прорычал он,
швырнув искривленную кочергу в камин и вышел из комнаты.
- Какой любезный господин! - смеясь, сказал Холмс. - Я
не такой великан, но если бы он не ушел, мне пришлось бы
доказать ему, что мои лапы ничуть не слабее его лап.
С этими словами он поднял стальную кочергу и одним быстрым
движением распрямил ее.
- Какая наглость смешивать меня с сыщиками из полиции!
Что ж, благодаря этому происшествию наши исследования стали еще
интереснее. Надеюсь, что наша приятельница не пострадает от
того, что так необдуманно позволила этой скотине выследить
себя. Сейчас, Уотсон, мы позавтракаем, а затем я отправлюсь к
юристам и наведу у них несколько справок.
Было уже около часа, когда Холмс возвратился домой. В руке
у него был лист синей бумаги, весь исписанный заметками и
цифрами.
- Я видел завещание покойной жены доктора, - сказал он.
- Чтобы точнее разобраться в нем, мне пришлось справиться о
нынешней стоимости ценных бумаг, в которых помещено состояние
покойной. В год смерти общий доход ее составлял почти тысячу
фунтов стерлингов, но с тех пор в связи с падением цен на
сельскохозяйственные продукты, уменьшился до семисот пятидесяти
фунтов стерлингов. Выйдя замуж, каждая дочь имеет право на
ежегодный доход в двести пятьдесят фунтов стерлингов.
Следовательно, если бы обе дочери вышли замуж, наш красавец
получал бы только жалкие крохи. Его доходы значительно
уменьшились бы и в том случае, если бы замуж вышла лишь одна из
дочерей. Я не напрасно потратил утро, так как получил ясные
доказательства, что у отчима были весьма веские основания
препятствовать замужеству падчериц. Обстоятельства слишком
серьезны, Уотсон, и нельзя терять ни минуты, тем более что
старик уже знает, как мы интересуемся его делами. Если вы
готовы, надо поскорей вызвать кэб и ехать на вокзал. Буду вам
чрезвычайно признателен, если вы сунете в карман револьвер.
Револьвер - превосходный аргумент для джентльмена, который
может завязать узлом стальную кочергу. Револьвер да зубная
щетка - вот и все, что нам понадобится.
На вокзале Ватерлоо нам посчастливилось сразу попасть на
поезд. Приехав в Летерхед, мы в гостинице возле станции взяли
двуколку и проехали миль пять живописными дорогами Суррея. Был
чудный солнечный день, и лишь несколько перистых облаков плыло
по небу. На деревьях и на живой изгороди возле дорог только что
распустились зеленые почки, и воздух был напоен восхитительным
запахом влажной земли.
Странным казался мне контраст между сладостным
пробуждением весны и ужасным делом, из-за которого мы прибыли
сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332
если бы мы сегодня же приехали в Сток-Морон, удалось бы нам
осмотреть эти комнаты, но так, чтобы ваш отчим ничего не узнал.
- Он как раз говорил мне, что собирается ехать сегодня в
город по каким-то важным делам. Возможно, что его не будет весь
день, и тогда никто вам не помешает. У нас есть экономка, но
она стара и глупа, и я легко могу удалить ее.
- Превосходно. Вы ничего не имеете против поездки,
Уотсон?
- Ровно ничего.
- Тогда мы приедем оба. А что вы сами собираетесь делать?
- У меня в городе есть кое-какие дела. Но я вернусь
двенадцатичасовым поездом, чтобы быть на месте к вашему
приезду.
- Ждите нас вскоре после полудня. У меня здесь тоже есть
кое-какие дела. Может быть вы останетесь и позавтракаете с
нами?
- Нет, мне надо идти! Теперь, когда я рассказала вам о
своем горе, у меня просто камень свалился с души. Я буду рада
снова увидеться с вами.
Она опустила на лицо черную густую вуаль и вышла из
комнаты.
- Так что же вы обо всем этом думаете, Уотсон? - спросил
Шерлок Холмс, откидываясь на спинку кресла.
- По-моему, это в высшей степени темное и грязное дело.
- Достаточно грязное и достаточно темное.
- Но если наша гостья права, утверждая, что пол и стены в
комнате крепки, так что через двери, окна и каминную трубу
невозможно туда проникнуть, значит, ее сестра в минуту своей
таинственной смерти была совершенно одна...
- В таком случае, что означают эти ночные свисты и
странные слова умирающей?
- Представить себе не могу.
- Если сопоставить факты: ночные свисты, цыгане, с
которыми у этого старого доктора такие близкие отношения,
намеки умирающей на какую-то ленту и, наконец, тот факт, что
мисс Элен Стоунер слышала металлический лязг, который мог
издавать железный засов от ставни... если вспомнить к тому же,
что доктор заинтересован в предотвращении замужества своей
падчерицы, - я полагаю, что мы напали на верные следы, которые
помогут нам разгадать это таинственное происшествие.
- Но тогда при чем здесь цыгане?
- Понятия не имею.
- У меня все-таки есть множество возражений...
- Да и у меня тоже, и поэтому мы сегодня едем в
Сток-Морон. Я хочу проверить все на месте. Не обернулись бы
кое-какие обстоятельства самым роковым образом. Может быть их
удастся прояснить. Черт возьми, что это значит?
Так воскликнул мой друг, потому что дверь внезапно широко
распахнулась, и в комнату ввалился какой-то субъект
колоссального роста. Его костюм представлял собою странную
смесь: черный цилиндр и длинный сюртук указывали на профессию
врача, а по высоким гетрам и охотничьему хлысту в руках его
можно было принять за сельского жителя. Он был так высок, что
шляпой задевал верхнюю перекладину нашей двери, и так широк в
плечах, что едва протискивался в дверь. Его толстое, желтое от
загара лицо со следами всех пороков было перерезано тысячью
морщин, а глубоко сидящие, злобно сверкающие глаза и длинный,
тонкий, костлявый нос придавали ему сходство со старой хищной
птицей.
Он переводил взгляд то на Шерлока Холмса, то на меня.
- Который из вас Холмс? - промолвил наконец посетитель.
- Это мое имя, сэр, - спокойно ответил мой друг. - Но я
не знаю вашего.
- Я доктор Гримеби Ройлотт из Сток-Морона.
- Очень рад. Садитесь, пожалуйста, доктор, - любезно
сказал Шерлок Холмс.
- Не стану я садиться! Здесь была моя падчерица. Я
выследил ее. Что она говорила вам?
- Что-то не по сезону холодная погода нынче, - сказал
Холмс.
- Что она говорила вам? - злобно закричал старик.
- Впрочем, я слышал, крокусы будут отлично цвести, -
невозмутимо продолжал мой приятель.
- Ага, вы хотите отделаться от меня! - сказал наш гость,
делая шаг вперед и размахивая охотничьим хлыстом. - Знаю я
вас, подлеца. Я уже и прежде слышал про вас. Вы любите совать
нос в чужие дела.
Мой друг улыбнулся.
- Вы проныра!
Холмс улыбнулся еще шире.
- Полицейская ищейка!
Холмс от души расхохотался.
- Вы удивительно приятный собеседник, - сказал он. -
Выходя отсюда, закройте дверь, а то, право же, сильно сквозит.
- Я выйду только тогда, когда выскажусь. Не вздумайте
вмешиваться в мои дела. Я знаю, что мисс Стоунер была здесь, я
следил за ней! Горе тому, кто станет у меня на пути! Глядите!
Он быстро подошел к камину, взял кочергу и согнул ее
своими огромными загорелыми руками.
- Смотрите, не попадайтесь мне в лапы! - прорычал он,
швырнув искривленную кочергу в камин и вышел из комнаты.
- Какой любезный господин! - смеясь, сказал Холмс. - Я
не такой великан, но если бы он не ушел, мне пришлось бы
доказать ему, что мои лапы ничуть не слабее его лап.
С этими словами он поднял стальную кочергу и одним быстрым
движением распрямил ее.
- Какая наглость смешивать меня с сыщиками из полиции!
Что ж, благодаря этому происшествию наши исследования стали еще
интереснее. Надеюсь, что наша приятельница не пострадает от
того, что так необдуманно позволила этой скотине выследить
себя. Сейчас, Уотсон, мы позавтракаем, а затем я отправлюсь к
юристам и наведу у них несколько справок.
Было уже около часа, когда Холмс возвратился домой. В руке
у него был лист синей бумаги, весь исписанный заметками и
цифрами.
- Я видел завещание покойной жены доктора, - сказал он.
- Чтобы точнее разобраться в нем, мне пришлось справиться о
нынешней стоимости ценных бумаг, в которых помещено состояние
покойной. В год смерти общий доход ее составлял почти тысячу
фунтов стерлингов, но с тех пор в связи с падением цен на
сельскохозяйственные продукты, уменьшился до семисот пятидесяти
фунтов стерлингов. Выйдя замуж, каждая дочь имеет право на
ежегодный доход в двести пятьдесят фунтов стерлингов.
Следовательно, если бы обе дочери вышли замуж, наш красавец
получал бы только жалкие крохи. Его доходы значительно
уменьшились бы и в том случае, если бы замуж вышла лишь одна из
дочерей. Я не напрасно потратил утро, так как получил ясные
доказательства, что у отчима были весьма веские основания
препятствовать замужеству падчериц. Обстоятельства слишком
серьезны, Уотсон, и нельзя терять ни минуты, тем более что
старик уже знает, как мы интересуемся его делами. Если вы
готовы, надо поскорей вызвать кэб и ехать на вокзал. Буду вам
чрезвычайно признателен, если вы сунете в карман револьвер.
Револьвер - превосходный аргумент для джентльмена, который
может завязать узлом стальную кочергу. Револьвер да зубная
щетка - вот и все, что нам понадобится.
На вокзале Ватерлоо нам посчастливилось сразу попасть на
поезд. Приехав в Летерхед, мы в гостинице возле станции взяли
двуколку и проехали миль пять живописными дорогами Суррея. Был
чудный солнечный день, и лишь несколько перистых облаков плыло
по небу. На деревьях и на живой изгороди возле дорог только что
распустились зеленые почки, и воздух был напоен восхитительным
запахом влажной земли.
Странным казался мне контраст между сладостным
пробуждением весны и ужасным делом, из-за которого мы прибыли
сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332