Третий пролет вывел нас в длинный прямой коридор, на
правой стене которого висел ручной работы индийский ковер.
Слева выходили три двери. Холмс медленно пошел вперед,
тщательно осматривая все на ходу, мы шли за ним по пятам, а за
нами двигались вдоль коридора наши длинные черные тени. Нам
нужна была третья дверь. Холмс постучали, не получив ответа,
попытался повернуть ручку и нажал на нее. Дверь оказалась
запертой изнутри. Холмс поднес лампу к самому замку, и мы
увидели, что язык замка - широкий и очень прочный. Ключ,
однако, был повернут, и в скважине оставалась щелка. Шерлок
Холмс наклонился к ней и тут же резко отпрянул.
- Что-то в этом есть дьявольское, Уотсон! - прошептал
он. Я никогда раньше не видел его таким встревоженным. - Что
вы об этом думаете?
Я нагнулся к скважине и содрогнулся от ужаса. В окно лился
лунный свет, наполняя комнату слабым зыбким сиянием. Прямо на
меня смотрело как бы висевшее в воздухе - так как все под ним
было в тени - лицо нашего спутника Таддеуша. Та же высокая
блестящая лысина, та же рыжая бахрома вокруг, то же бескровное
лицо. Только черты его лица застыли в ужасной улыбке -
напряженной и неестественной, которая в этой спокойной, залитой
лунным светом комнате производила более страшное впечатление,
чем гримаса боли или страха. Лицо было так похоже на лицо
нашего крошечного приятеля, что я оглянулся, чтобы убедиться,
что он здесь, рядом со мной. "Они ведь с братом близнецы", -
вспомнил я.
- Какой ужас! Что теперь делать? - сказал я Шерлоку
Холмсу.
- Нужно высадить дверь, - ответил он и, навалившись на
нее всем телом, попытался взломать замок. Дверь трещала и
скрипела, но не поддавалась. Тогда мы с силой навалились
вдвоем, замок щелкнул, дверь распахнулась, и мы очутились в
кабинете Бартоломью Шолто.
Кабинет был оборудован под химическую лабораторию. На
полке, висевшей на стене, против двери, стояли два ряда бутылей
и пузырьков со стеклянными притертыми пробками, стол был
уставлен бунзеновскими горелками, пробирками и колбами. По
углам на полу стояли большие бутыли в корзинах, в которых
держат кислоту. Одна из них, по-видимому, треснула или
раскололась, так как из-под нее вытекала струйка какой-то
темной жидкости, и комнату наполнял тяжелый, сладковатый запах,
похожий на запах дегтя. В одном углу комнаты стояла стремянка,
пол у ее основания был усыпан штукатуркой и дранкой, а верх
упирался в потолок, рядом с отверстием, достаточно большим,
чтобы в него мог пролезть человек. На полу рядом с лестницей
был брошен моток толстой веревки.
Возле стола в деревянном кресле сидел в поникшей позе
хозяин дома, наклонив голову к левому плечу и улыбаясь этой
ужасной, непостижимой улыбкой. Он был холодный и уже окоченел.
Он был мертв, по-видимому, уже несколько часов. Я обратил
внимание, что не только его лицо было искажено гримасой, но
руки и ноги были вывернуты и скручены самым невероятным
образом. На столе рядом с его рукой лежало странное орудие -
коричневая тонкая трость с каменным наконечником в виде
молотка, грубо привязанным веревкой. Рядом с ней лежал
вырванный из блокнота листок бумаги, на котором было нацарапано
несколько слов. Холмс взглянул на него и протянул мне.
- Видите, - многозначительно подняв брови, сказал он.
В свете фонаря я прочитал, содрогнувшись от ужаса: "знак
четырех".
- Во имя всего святого, что все это значит?
- Это значит, что здесь было совершено убийство, -
сказал Холмс, наклоняясь к окоченевшему трупу несчастного
Бартоломью Шолто. - А, я так и ожидал, Смотрите! - И он
указал на вонзившийся в кожу над ухом тонкий длинный темный
шип.
- Походит на шип от какого-то растения, - заметил я.
- Это и есть шип. Можете вынуть его. Только осторожно, он
отравлен.
Осторожно, двумя пальцами я вынул шип. Он поддался очень
легко, не оставив на коже почти никакого следа. Место прокола
обозначалось только маленьким пятнышком засохшей крови.
- Для меня все это непостижимая тайна, - признался я, -
и чем дальше, тем загадочнее она становится.
- Для меня наоборот, - ответил Холмс, - дело с каждой
минутой проясняется. Недостает только нескольких звеньев, чтобы
восстановить ход событий.
Мы почта забыли о присутствии нашего спутника, попав в эту
комнату. Он все еще стоял в дверях, ломая руки и издавая время
от времени сдавленные стоны. Фигура его была олицетворением
отчаяния. Вдруг из его груди вырвался безумный, полный отчаяния
вопль.
- Сокровища исчезли! - вопил он. - Они ограбили его!
Видите вон ту дыру. Мы вытащили ларец оттуда. Я помогал ему! Я
последний, кто видел его живым! Я ушел отсюда вчера вечером и
слышал, когда спускался по лестнице, как он запирал за мной
дверь.
- В котором часу это было?
- В десять часов. И вот он мертв! Сюда позовут полицию.
Подозрение падет на меня. Да, я уверен, что так и будет. Но вы
не считаете меня виновным, господа? Вы, конечно, не можете
думать, что это сделал я! Разве бы я привез вас сюда, если бы
это я? О, Господи! О, Господи! Нет, я сойду с ума!
Он ломал руки, топал ногами, его трясло, как в лихорадке.
- Вам нечего бояться, мистер Шолто, - сказал Холмс,
успокаивающе похлопывая его по плечу. - Послушайтесь меня и
поезжайте в полицейский участок. Надо сообщить о случившемся.
Обещайте оказать им всевозможную помощь. А мы вас здесь
подождем.
Человечек повиновался, все еще полностью не придя в себя.
И мы услышали, как он, спотыкаясь в темноте, спускается по
лестнице.
ГЛАВА VI. ШЕРЛОК ХОЛМС ДЕМОНСТРИРУЕТ СВОЙ МЕТОД
- Итак, Уотсон, - сказал Шерлок Холмс, потирая руки. -
В нашем распоряжении полчаса. Давайте как можно лучше
используем это время. Как я уже вам сказал, дело мне вполне
ясно. Но все-таки мы можем ошибиться, доверившись слишком
очевидным фактам. Каким бы простым поначалу ни показался
случай, он всегда может обернуться гораздо более сложным.
- Простым! - в изумлении воскликнул я.
- Конечно, - ответил Холмс с видом профессора,
демонстрирующего ученикам интересного больного. - Пожалуйста,
сядьте в тот угол, чтобы ваши следы не осложнили дело. А теперь
за работу. Во-первых, как эти молодцы проникли сюда и как
выбрались наружу? Дверь со вчерашнего вечера не отпиралась. Как
насчет окна? - Он поднес к окну лампу, высказывая вслух свои
соображения, но обращаясь скорее к себе, чем ко мне. - Окно
заперто изнутри. Рамы очень прочные. Давайте откроем его. Рядом
никакой водосточной трубы. Крыша недосягаема. И все-таки
человек проник в комнату через окно. Прошлую ночь шел небольшой
дождь. Видите, на подоконнике земля; отпечаток ботинка и еще
один странный круглый отпечаток. А вот опять этот след. На этот
раз на полу. А вот он уже на столе. Смотрите, Уотсон, картина
вполне ясная.
Я стал рассматривать круглые бляшки земли на полу.
- Это след не от ноги, - сказал я.
- Поэтому он так и важен. Это отпечаток деревянного
протеза. Видите, здесь на подоконнике след тяжелого, грубого
башмака с широкой металлической подковой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332