(9) Удивительно, до чего точно подхо-
дят слова к некоторым вещам; обычай, издавна принятый в языке, отмечает
их всем понятными знаками, указывая ими, что следует делать. Так мы
всегда говорим: "Он его поблагодарил". Ведь дарить - значит давать по
собственной воле. Мы не говорим "заплатил благодарностью": платят ведь и
по требованью, и через посредника. Мы не говорим: "вернул ему благодея-
ние" или "сквитался за благодеяние" - тут нам не по душе слова, которые
подходят для ссуд. (10) "Благодарить" - значит, отвечать тем же на полу-
ченное в дар благо, слово "дарить" означает добровольное приношенье: кто
дарит, тот сам себя позвал.
Мудрый все взвесит наедине: сколько он получил, от кого, когда, где,
как. Потому мы утверждаем, что благодарить не умеет никто, кроме мудре-
ца, то есть человека, для которого давать - большая радость, чем для
другого получать. (11) Кто-нибудь, верно, причислит это к таким нашим
высказываниям, которые противоречат общему мнению (греки называют их
тсйраЗо^ос), и спросит: "Значит, никто, кроме мудреца, не умеет благода-
рить? Стало быть, никто, кроме него, не умеет и заимодавцу отдать долг,
и расплатиться с продавцом, купивши какую-нибудь вещь?" - Так вот, чтобы
не нас одних преследовала ненависть, пусть он знает, что и Эпикур гово-
рил то же самое. Метродор прямо утверждает, что "только мудрый и умеет
благодарить". (12) А потом он же удивляется, как это мы говорим:"только
мудрый умеет любить, только мудрый может быть другом". Но ведь благодар-
ность есть часть и любви и дружбы - она даже более распространена и дос-
тупна большему числу людей, чем истинная дружба. И он же удивляется, как
это мы говорим: "только в мудром и есть верность", будто сам он говорит
другое! Или, по-твоему, в том, кто не знает благодарности, есть вер-
ность? (13) Пусть же перестанут бесславить нас за якобы невероятную пох-
вальбу и пусть знают: лишь мудрец обладает тем, что честно, а толпа -
только призраками и подобиями честности. Никто не умеет благодарить,
кроме мудрого; благодарит и неразумный, но как придется, как может; ему
не хватает не желанья, а уменья. Желанью учиться незачем. (14) Мудрый
все сопоставит: ведь одно и то же благодеянье бывает и большим, и
меньшим в зависимости от времени, места, побуждений. Нередко больше про-
ку дать кстати тысячу денариев, чем наполнить весь дом богатствами. Ведь
немалая разница - помогаешь ты или даришь, спасает ли твоя щедрость, или
прибавляет роскоши. Часто дают мало, а достигают этим многого. А разве
не велика, по-твоему, разница, у себя ли ты взял то, чем помог другому в
нужде, или же прибег, чтобы дать, к чужому благодеянию?2
(15) Но как бы нам не вернуться к тому, что мы уже достаточно иссле-
довали! Сравнивая благодеяние с обидой, человек добра рассудит, что са-
мое справедливое, но отдаст предпочтение благодеянию: к таким вещам
больше лежит у него душа. (16) В делах этого рода очень много значит еще
и личность. Ты меня облагодетельствовал помощью моему рабу, а обидел,
нанеся ущерб моему отцу; ты спас мне сына, но погубил отца. Так мудрец
переберет все, что положено сравнивать, и если разница окажется невели-
ка, закроет глаза на обиду; он простит ее, даже когда разница велика,
если только можно быть великодушным, не нарушая ни верности, ни долга
перед другими, то есть если обида касается его одного. (17) В итоге он
будет при сведении счета уступчив и легко потерпит, чтобы на него запи-
сано было больше. Ему не захочется зачесть обиду в погашение долга за
благодеяние. К другому он склонится, другое предпочтет: он будет желать,
чтобы долг благодарности был за ним, будет желать отблагодарить скорее.
Ведь тот, кому получать благодеяния приятнее, чем оказывать, заблуждает-
ся. Насколько возвращающий деньги радостнее берущего взаймы, настолько
же сбросившему с плеч бремя великого долга за благодеяние следует быть
веселее, чем тому, кто сейчас одалживается. (18) Ведь еще и в том ошиба-
ются неблагодарные, что заимодавцу они начисляют лихву сверх полученной
ссуды, благодеяние же считают безвозмездным. А долг и тут от промедленья
растет, и чем позже ты платишь, тем больше обязан платить. Кто возвраща-
ет благодеянье без ростов, тот неблагодарный человек. Вот что, сравнивая
полученное и отданное, мудрый примет в расчет.
(19) Нужно сделать все, чтобы благодарность наша была больше: ведь
она - наше благо, подобно справедливости, которая, хотя и простирается
по общему мнению на других, но в большей своей части возвращается к нам.
Всякий, кто был полезен другому, принес пользу и себе. Я имею в виду не
то, что получивший помощь охотно поможет, а взятый под защиту - оборонит
и нас, что добрый пример по кругу возвращается к подавшему его, как дур-
ные примеры обрушиваются на голову зачинателей зла, которых никому не
жаль, так как они сами делом доказали, что поразившая их несправедли-
вость возможна. Я имею в виду то, что ценность всех добродетелей - в них
самих. В добродетелях упражняются не ради награды: прибыль от правильно-
го поступка в том, что он совершен. (20) Я благодарю не ради того, чтобы
кто-нибудь, подстрекаемый первым примером, охотнее услужил мне, но чтобы
сделать дело приятное и прекрасное. Я благодарю не потому, что это мне
на руку, а потому, что по душе. А что это так, узнай вот из чего: если я
смогу отблагодарить только кажущейся неблагодарностью, если я смогу от-
ветить на благодеянье не иначе, как видимостью обиды, то с полнейшим
равнодушием пройду через поношение ради того, что сочту честным. По-мое-
му, никто не ценит добродетель выше, никто не предан ей больше того, кто
потерял славу человека добра, чтобы не потерять совести. (21) Итак, бла-
годарность больше служит к твоему, чем к чужому благу. На долю другого
приходится вещь обычная и повседневная: получить то, что дал; тебе на
долю - вещь великая, доступная лишь душе, достигшей блаженнейшего состо-
яния: благодарность. Ведь если злонравие делает нас несчастными, а доб-
родетель - блаженными, и если благодарность есть добродетель, значит, ты
отдал вещь самую обыкновенную, а приобрел неоценимую - сознанье благо-
дарности, которое проникает только в душу божественную и счастливую. А
того, кто испытывает противоположные чувства, гнетет величайшее нес-
частье. Всякий неблагодарный будет жалок, - да что будет, он сейчас жа-
лок. (22) Потому следует бежать неблагодарности, и не ради других, а ра-
ди нас самих. Ведь наша бесчестность обдает других только брызгами и пе-
ной, а самое худшее и, так сказать, самое плотное остается при нас и нас
же давит; недаром наш Аттал любил повторять: "Злонравие само выпивает
наибольшую долю своего яда". Яд, который змеи выделяют на гибель другому
и сохраняют без вреда для себя, не похож на этот яд, который всего
страшней для источающих его. (23) Неблагодарный сам себя мучит и гложет;
он ненавидит полученное и старается умалить его, ибо нужно возвращать
долг, а обиды раздувает и преувеличивает. А кто несчастнее человека, за-
бывчивого на добро и памятливого на зло? Мудрость же, напротив, расхва-
ливает самой себе всякое благодеяние, чтоб оно стало еще прекрасней, и
наслаждается, все время вспоминая о нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
дят слова к некоторым вещам; обычай, издавна принятый в языке, отмечает
их всем понятными знаками, указывая ими, что следует делать. Так мы
всегда говорим: "Он его поблагодарил". Ведь дарить - значит давать по
собственной воле. Мы не говорим "заплатил благодарностью": платят ведь и
по требованью, и через посредника. Мы не говорим: "вернул ему благодея-
ние" или "сквитался за благодеяние" - тут нам не по душе слова, которые
подходят для ссуд. (10) "Благодарить" - значит, отвечать тем же на полу-
ченное в дар благо, слово "дарить" означает добровольное приношенье: кто
дарит, тот сам себя позвал.
Мудрый все взвесит наедине: сколько он получил, от кого, когда, где,
как. Потому мы утверждаем, что благодарить не умеет никто, кроме мудре-
ца, то есть человека, для которого давать - большая радость, чем для
другого получать. (11) Кто-нибудь, верно, причислит это к таким нашим
высказываниям, которые противоречат общему мнению (греки называют их
тсйраЗо^ос), и спросит: "Значит, никто, кроме мудреца, не умеет благода-
рить? Стало быть, никто, кроме него, не умеет и заимодавцу отдать долг,
и расплатиться с продавцом, купивши какую-нибудь вещь?" - Так вот, чтобы
не нас одних преследовала ненависть, пусть он знает, что и Эпикур гово-
рил то же самое. Метродор прямо утверждает, что "только мудрый и умеет
благодарить". (12) А потом он же удивляется, как это мы говорим:"только
мудрый умеет любить, только мудрый может быть другом". Но ведь благодар-
ность есть часть и любви и дружбы - она даже более распространена и дос-
тупна большему числу людей, чем истинная дружба. И он же удивляется, как
это мы говорим: "только в мудром и есть верность", будто сам он говорит
другое! Или, по-твоему, в том, кто не знает благодарности, есть вер-
ность? (13) Пусть же перестанут бесславить нас за якобы невероятную пох-
вальбу и пусть знают: лишь мудрец обладает тем, что честно, а толпа -
только призраками и подобиями честности. Никто не умеет благодарить,
кроме мудрого; благодарит и неразумный, но как придется, как может; ему
не хватает не желанья, а уменья. Желанью учиться незачем. (14) Мудрый
все сопоставит: ведь одно и то же благодеянье бывает и большим, и
меньшим в зависимости от времени, места, побуждений. Нередко больше про-
ку дать кстати тысячу денариев, чем наполнить весь дом богатствами. Ведь
немалая разница - помогаешь ты или даришь, спасает ли твоя щедрость, или
прибавляет роскоши. Часто дают мало, а достигают этим многого. А разве
не велика, по-твоему, разница, у себя ли ты взял то, чем помог другому в
нужде, или же прибег, чтобы дать, к чужому благодеянию?2
(15) Но как бы нам не вернуться к тому, что мы уже достаточно иссле-
довали! Сравнивая благодеяние с обидой, человек добра рассудит, что са-
мое справедливое, но отдаст предпочтение благодеянию: к таким вещам
больше лежит у него душа. (16) В делах этого рода очень много значит еще
и личность. Ты меня облагодетельствовал помощью моему рабу, а обидел,
нанеся ущерб моему отцу; ты спас мне сына, но погубил отца. Так мудрец
переберет все, что положено сравнивать, и если разница окажется невели-
ка, закроет глаза на обиду; он простит ее, даже когда разница велика,
если только можно быть великодушным, не нарушая ни верности, ни долга
перед другими, то есть если обида касается его одного. (17) В итоге он
будет при сведении счета уступчив и легко потерпит, чтобы на него запи-
сано было больше. Ему не захочется зачесть обиду в погашение долга за
благодеяние. К другому он склонится, другое предпочтет: он будет желать,
чтобы долг благодарности был за ним, будет желать отблагодарить скорее.
Ведь тот, кому получать благодеяния приятнее, чем оказывать, заблуждает-
ся. Насколько возвращающий деньги радостнее берущего взаймы, настолько
же сбросившему с плеч бремя великого долга за благодеяние следует быть
веселее, чем тому, кто сейчас одалживается. (18) Ведь еще и в том ошиба-
ются неблагодарные, что заимодавцу они начисляют лихву сверх полученной
ссуды, благодеяние же считают безвозмездным. А долг и тут от промедленья
растет, и чем позже ты платишь, тем больше обязан платить. Кто возвраща-
ет благодеянье без ростов, тот неблагодарный человек. Вот что, сравнивая
полученное и отданное, мудрый примет в расчет.
(19) Нужно сделать все, чтобы благодарность наша была больше: ведь
она - наше благо, подобно справедливости, которая, хотя и простирается
по общему мнению на других, но в большей своей части возвращается к нам.
Всякий, кто был полезен другому, принес пользу и себе. Я имею в виду не
то, что получивший помощь охотно поможет, а взятый под защиту - оборонит
и нас, что добрый пример по кругу возвращается к подавшему его, как дур-
ные примеры обрушиваются на голову зачинателей зла, которых никому не
жаль, так как они сами делом доказали, что поразившая их несправедли-
вость возможна. Я имею в виду то, что ценность всех добродетелей - в них
самих. В добродетелях упражняются не ради награды: прибыль от правильно-
го поступка в том, что он совершен. (20) Я благодарю не ради того, чтобы
кто-нибудь, подстрекаемый первым примером, охотнее услужил мне, но чтобы
сделать дело приятное и прекрасное. Я благодарю не потому, что это мне
на руку, а потому, что по душе. А что это так, узнай вот из чего: если я
смогу отблагодарить только кажущейся неблагодарностью, если я смогу от-
ветить на благодеянье не иначе, как видимостью обиды, то с полнейшим
равнодушием пройду через поношение ради того, что сочту честным. По-мое-
му, никто не ценит добродетель выше, никто не предан ей больше того, кто
потерял славу человека добра, чтобы не потерять совести. (21) Итак, бла-
годарность больше служит к твоему, чем к чужому благу. На долю другого
приходится вещь обычная и повседневная: получить то, что дал; тебе на
долю - вещь великая, доступная лишь душе, достигшей блаженнейшего состо-
яния: благодарность. Ведь если злонравие делает нас несчастными, а доб-
родетель - блаженными, и если благодарность есть добродетель, значит, ты
отдал вещь самую обыкновенную, а приобрел неоценимую - сознанье благо-
дарности, которое проникает только в душу божественную и счастливую. А
того, кто испытывает противоположные чувства, гнетет величайшее нес-
частье. Всякий неблагодарный будет жалок, - да что будет, он сейчас жа-
лок. (22) Потому следует бежать неблагодарности, и не ради других, а ра-
ди нас самих. Ведь наша бесчестность обдает других только брызгами и пе-
ной, а самое худшее и, так сказать, самое плотное остается при нас и нас
же давит; недаром наш Аттал любил повторять: "Злонравие само выпивает
наибольшую долю своего яда". Яд, который змеи выделяют на гибель другому
и сохраняют без вреда для себя, не похож на этот яд, который всего
страшней для источающих его. (23) Неблагодарный сам себя мучит и гложет;
он ненавидит полученное и старается умалить его, ибо нужно возвращать
долг, а обиды раздувает и преувеличивает. А кто несчастнее человека, за-
бывчивого на добро и памятливого на зло? Мудрость же, напротив, расхва-
ливает самой себе всякое благодеяние, чтоб оно стало еще прекрасней, и
наслаждается, все время вспоминая о нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154