Чего было ему бояться, если он сам себе - и побежден-
ному, и победителю - назначил то, что мог бы назначить .разгневанный
противник? Он и погиб по собственному приговору. (33) Ты видишь, что лю-
ди могут переносить тяготы: через пустыни Африки он пешком провел свое
войско. Видишь, что можно терпеть и жажду: увлекая за собой по иссохшим
холмам остатки побежденного войска, безо всякой поклажи, он выносил не-
достаток влаги, а когда случалась вода, пил последним н. Видишь, что
можно презреть и почет и бесчестье: в самый день своего провала он играл
на площади собраний в мяч. Видишь, что можно не бояться могущества вы-
шестоящих: он бросал вызов сразу и Цезарю, и Помпею, меж тем как ос-
тальные если и осмеливались задевать одного, то лишь в угоду другому.
Видишь, что можно презреть и смерть, и изгнанье: он сам себе назначил и
изгнанье, и смерть, а до того - войну.
(34) Значит, мы можем набраться довольно мужества, чтобы всему .этому
противостоять, - лишь бы нам захотелось высвободить шею из ярма. Прежде
всего надо отвергнуть наслаждения: они ослабляют, изнеживают и многого
требуют, - потому-то многого приходится требовать от фортуны. Потом надо
презреть богатства: они - залог рабства. Так отступимся от золота, от
серебра и всего, чем отягощены счастливые дома: свободы не добыть зада-
ром. А если ты высоко ее ценишь, то все остальное придется ценить ни во
что. Будь здоров.
Письмо СV
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Я скажу, за чем тебе надобно следить, чтобы жить безопасней. А
ты, полагаю, выслушаешь мои наставления так, словно я поучаю тебя, как
сохранить здоровье на Ардеатинском поле1. Посмотри сам, что подстрекает
человека губить другого, - и ты увидишь надежду, зависть, ненависть,
страх, презренье. (2) Из всего названного самое легкое - это презренье:
многие даже прятались в нем ради самозащиты. Кого презирают, того, ко-
нечно, топчут, но мимоходом. Никто не станет вредить презираемому усерд-
но и с упорством. Даже в бою лежачего минуют, сражаются с тем, кто на
ногах. (3) Для надежды ты не подашь бесчестным повода, если у тебя не
будет ничего, способного распалить чужую бесчестную алчность, ничего
примечательного. Ведь желают заполучить как раз примечательное и редкое,
пусть оно и мало2. Зависти ты избежишь, "ели не будешь попадаться на
глаза, не будешь похваляться своими благами, научишься радоваться про
себя. (4) Ненависть порождается либо обидами, - но ее ты не навлечешь,
если никого не будешь затрагивать, - либо родится беспричинно, - но от
нее тебя убережет здравый смысл. Для многих ненависть бывала опасна:
ведь иные вызывали ее, хотя и не имели врагов. Бояться тебя не будут,
если твоя удачливость будет умеренной, а нрав кротким. Пусть же люди
знают, что тебя задеть не опасно и помириться с тобою можно наверняка и
без труда. А если тебя боятся, и дома, и вне его, и рабы, и свободные, -
это тебе же самому плохо: ведь повредить под силу всякому. Прибавь еще
одно: кого боятся, тот и сам боится, кто ужасен другим, тому неведома
безопасность. (5) Остается еще презренье; мера его - в твоей власти, ес-
ли ты сам принял его на себя, если такова твоя воля, а не неизбежность.
Избавиться от этой неприятности тебе помогут или свободные искусства,
или дружба с людьми, имеющими власть и влияние у власть имущих. Впрочем,
к ним нужно приближаться, но не сближаться тесно, чтобы лекарство не
обошлось нам дороже болезни.
(6) А самым полезным будет не суетиться и поменьше разговаривать с
другими, побольше с собою. Есть в беседе некая сладость, вкрадчивая и
соблазнительная, и она-то не иначе, чем любовь или опьянение, заставляет
выдавать тайны. А кто услышит, тот не промолчит, кто не промолчит, тот
скажет больше, чем слышал, да и о говорившем не умолчит. У всякого есть
человек, которому доверяют столько же, сколько ему самому доверено.
Пусть первый даже не даст воли своей болтливости, пусть довольствуется
одним слушателем, - их получится целый город, и то, что недавно было
тайной, делается общим толком.
(7) Еще немалый залог безопасности - не поступать несправедливо" Кто
над собою не властен, у тех жизнь полна смуты и тревоги, от которых они
никогда не свободны. Чем больше они навредят, тем больше боятся" трепе-
щут, сделав зло, и не могут ничего другого делать, удерживаемые со-
вестью, принуждающей их держать перед нею ответ. Кто ждет наказанья, тот
наказан, а кто заслужил его, тот ждет непременно. (8) Когда совесть не-
чиста, можно остаться безнаказанным, а уверенным нельзя. Даже не пойман-
ный думает, что его вот-вот поймают, он ворочается во сне, и едва заго-
ворят о каком-нибудь злодействе, вспоминает о своем: оно кажется ему
плохо скрытым, плохо запрятанным. Преступник может удачно схорониться,
но полагаться на свою удачу не может. Будь здоров.
Письмо CVI
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Я не так скоро отвечаю на твои письма не потому, что так уж обре-
менен делами: этих оправданий можешь не слушать, ведь свободен и я, и
все, - если мы только пожелаем. Дела за нами не гонятся, - люди сами
держатся за них и считают занятость признаком счастья. Так почему же я
сразу не написал тебе? То, о чем ты спрашивал, составляет часть моего
труда. (2) Ведь ты знаешь, что я в нем хочу охватить всю нравственную
философию и объяснить все относящиеся к ней вопросы. Вот я и колебался,
отложить ли мне тебя или рассмотреть твое дело прежде, чем до него в
своем месте дойдет очередь; и мне показалось, что человечнее будет не
задерживать пришедшего из такой дали. (3) По тому я и этот предмет изыму
из ряда связанных с ним и, если будет еще что-нибудь подобное, пошлю те-
бе по своей воле, без просьбы. Ты спросишь, что я имею в виду. - Все, о
чем скорей приятно, чем полезно, знать; вроде того, про что ты задаешь
вопросы: телесно ли благо?
(4) Благо приносит пользу, то есть действует; а что действует, то те-
лесно. Благо движет душу, в некотором роде лепит ее и удерживает, - а
все это свойства тела. Телесные блага сами телесны, - а значит, и душев-
ные блага тоже, потому что и душа есть тело. (5) Благо человека не может
не быть телом, потому что он сам телесен. Я солгу, если не признаю, что
всё питающее тело или поддерживающее либо восстанавливающее его здоровье
- телесно; значит, и благо человека есть тело. Я думаю, ты не сомнева-
ешься, что страсти - такие как гнев, любовь, грусть, - суть тела (мне
хочется присовокупить и то, о чем ты не спрашиваешь); а если сомнева-
ешься, погляди, меняемся ли мы от них в лице, хмурим ли лоб и распускаем
ли морщины, краснеем ли и чувствуем ли, как кровь отливает от щек. Что
же, по-твоему, может оставить столь явные телесные признаки, кроме тела?
(6) А если страсти суть тела, то и душевные недуги тоже, - такие как
скупость, жестокость, все закоренелые и уже неисправимые пороки; а зна-
чит, и злоба со всеми ее разновидностями - коварством, завистью, спесью
- тоже; (7) а значит, и блага тоже, во-первых, потому что они противопо-
ложны порокам, и, во-вторых, потому что явят тебе те же приметы. Неужели
ты не видел, какую силу придает взгляду храбрость? какую остроту - ра-
зумность?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
ному, и победителю - назначил то, что мог бы назначить .разгневанный
противник? Он и погиб по собственному приговору. (33) Ты видишь, что лю-
ди могут переносить тяготы: через пустыни Африки он пешком провел свое
войско. Видишь, что можно терпеть и жажду: увлекая за собой по иссохшим
холмам остатки побежденного войска, безо всякой поклажи, он выносил не-
достаток влаги, а когда случалась вода, пил последним н. Видишь, что
можно презреть и почет и бесчестье: в самый день своего провала он играл
на площади собраний в мяч. Видишь, что можно не бояться могущества вы-
шестоящих: он бросал вызов сразу и Цезарю, и Помпею, меж тем как ос-
тальные если и осмеливались задевать одного, то лишь в угоду другому.
Видишь, что можно презреть и смерть, и изгнанье: он сам себе назначил и
изгнанье, и смерть, а до того - войну.
(34) Значит, мы можем набраться довольно мужества, чтобы всему .этому
противостоять, - лишь бы нам захотелось высвободить шею из ярма. Прежде
всего надо отвергнуть наслаждения: они ослабляют, изнеживают и многого
требуют, - потому-то многого приходится требовать от фортуны. Потом надо
презреть богатства: они - залог рабства. Так отступимся от золота, от
серебра и всего, чем отягощены счастливые дома: свободы не добыть зада-
ром. А если ты высоко ее ценишь, то все остальное придется ценить ни во
что. Будь здоров.
Письмо СV
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Я скажу, за чем тебе надобно следить, чтобы жить безопасней. А
ты, полагаю, выслушаешь мои наставления так, словно я поучаю тебя, как
сохранить здоровье на Ардеатинском поле1. Посмотри сам, что подстрекает
человека губить другого, - и ты увидишь надежду, зависть, ненависть,
страх, презренье. (2) Из всего названного самое легкое - это презренье:
многие даже прятались в нем ради самозащиты. Кого презирают, того, ко-
нечно, топчут, но мимоходом. Никто не станет вредить презираемому усерд-
но и с упорством. Даже в бою лежачего минуют, сражаются с тем, кто на
ногах. (3) Для надежды ты не подашь бесчестным повода, если у тебя не
будет ничего, способного распалить чужую бесчестную алчность, ничего
примечательного. Ведь желают заполучить как раз примечательное и редкое,
пусть оно и мало2. Зависти ты избежишь, "ели не будешь попадаться на
глаза, не будешь похваляться своими благами, научишься радоваться про
себя. (4) Ненависть порождается либо обидами, - но ее ты не навлечешь,
если никого не будешь затрагивать, - либо родится беспричинно, - но от
нее тебя убережет здравый смысл. Для многих ненависть бывала опасна:
ведь иные вызывали ее, хотя и не имели врагов. Бояться тебя не будут,
если твоя удачливость будет умеренной, а нрав кротким. Пусть же люди
знают, что тебя задеть не опасно и помириться с тобою можно наверняка и
без труда. А если тебя боятся, и дома, и вне его, и рабы, и свободные, -
это тебе же самому плохо: ведь повредить под силу всякому. Прибавь еще
одно: кого боятся, тот и сам боится, кто ужасен другим, тому неведома
безопасность. (5) Остается еще презренье; мера его - в твоей власти, ес-
ли ты сам принял его на себя, если такова твоя воля, а не неизбежность.
Избавиться от этой неприятности тебе помогут или свободные искусства,
или дружба с людьми, имеющими власть и влияние у власть имущих. Впрочем,
к ним нужно приближаться, но не сближаться тесно, чтобы лекарство не
обошлось нам дороже болезни.
(6) А самым полезным будет не суетиться и поменьше разговаривать с
другими, побольше с собою. Есть в беседе некая сладость, вкрадчивая и
соблазнительная, и она-то не иначе, чем любовь или опьянение, заставляет
выдавать тайны. А кто услышит, тот не промолчит, кто не промолчит, тот
скажет больше, чем слышал, да и о говорившем не умолчит. У всякого есть
человек, которому доверяют столько же, сколько ему самому доверено.
Пусть первый даже не даст воли своей болтливости, пусть довольствуется
одним слушателем, - их получится целый город, и то, что недавно было
тайной, делается общим толком.
(7) Еще немалый залог безопасности - не поступать несправедливо" Кто
над собою не властен, у тех жизнь полна смуты и тревоги, от которых они
никогда не свободны. Чем больше они навредят, тем больше боятся" трепе-
щут, сделав зло, и не могут ничего другого делать, удерживаемые со-
вестью, принуждающей их держать перед нею ответ. Кто ждет наказанья, тот
наказан, а кто заслужил его, тот ждет непременно. (8) Когда совесть не-
чиста, можно остаться безнаказанным, а уверенным нельзя. Даже не пойман-
ный думает, что его вот-вот поймают, он ворочается во сне, и едва заго-
ворят о каком-нибудь злодействе, вспоминает о своем: оно кажется ему
плохо скрытым, плохо запрятанным. Преступник может удачно схорониться,
но полагаться на свою удачу не может. Будь здоров.
Письмо CVI
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Я не так скоро отвечаю на твои письма не потому, что так уж обре-
менен делами: этих оправданий можешь не слушать, ведь свободен и я, и
все, - если мы только пожелаем. Дела за нами не гонятся, - люди сами
держатся за них и считают занятость признаком счастья. Так почему же я
сразу не написал тебе? То, о чем ты спрашивал, составляет часть моего
труда. (2) Ведь ты знаешь, что я в нем хочу охватить всю нравственную
философию и объяснить все относящиеся к ней вопросы. Вот я и колебался,
отложить ли мне тебя или рассмотреть твое дело прежде, чем до него в
своем месте дойдет очередь; и мне показалось, что человечнее будет не
задерживать пришедшего из такой дали. (3) По тому я и этот предмет изыму
из ряда связанных с ним и, если будет еще что-нибудь подобное, пошлю те-
бе по своей воле, без просьбы. Ты спросишь, что я имею в виду. - Все, о
чем скорей приятно, чем полезно, знать; вроде того, про что ты задаешь
вопросы: телесно ли благо?
(4) Благо приносит пользу, то есть действует; а что действует, то те-
лесно. Благо движет душу, в некотором роде лепит ее и удерживает, - а
все это свойства тела. Телесные блага сами телесны, - а значит, и душев-
ные блага тоже, потому что и душа есть тело. (5) Благо человека не может
не быть телом, потому что он сам телесен. Я солгу, если не признаю, что
всё питающее тело или поддерживающее либо восстанавливающее его здоровье
- телесно; значит, и благо человека есть тело. Я думаю, ты не сомнева-
ешься, что страсти - такие как гнев, любовь, грусть, - суть тела (мне
хочется присовокупить и то, о чем ты не спрашиваешь); а если сомнева-
ешься, погляди, меняемся ли мы от них в лице, хмурим ли лоб и распускаем
ли морщины, краснеем ли и чувствуем ли, как кровь отливает от щек. Что
же, по-твоему, может оставить столь явные телесные признаки, кроме тела?
(6) А если страсти суть тела, то и душевные недуги тоже, - такие как
скупость, жестокость, все закоренелые и уже неисправимые пороки; а зна-
чит, и злоба со всеми ее разновидностями - коварством, завистью, спесью
- тоже; (7) а значит, и блага тоже, во-первых, потому что они противопо-
ложны порокам, и, во-вторых, потому что явят тебе те же приметы. Неужели
ты не видел, какую силу придает взгляду храбрость? какую остроту - ра-
зумность?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154