Ведь она не может ни гулять, ни сидеть; значит, согласия
она не знает, а без согласия нет и разумного существа. Если добродетель
- существо, то существо разумное; но она не принадлежит к разумным, а
значит, и к одушевленным существам. (20) Если добродетель - одушевленное
существо, а всякое благо есть добродетель, значит, всякое благо - оду-
шевленное существо. Наши это и признают. Спасти отца - благо, внести в
сенате .разумное предложение - благо, решить дело по справедливости -
благо; значит, и спасенье отца - одушевленное существо, и разумно выска-
занное предложение - одушевленное существо. Тут дело заходит так далеко,
что нельзя не засмеяться. Предусмотрительно промолчать - благо, хорошо
поужинать - благо, значит, и молчанье, и ужин - одушевленные существа!
(21) Право, мне хочется подольше пощекотать себя и позабавиться этими
хитроумными глупостями. Если справедливость и мужество - одушевленные
существа, то они и существа земные. Всякое земное существо мерзнет, хо-
чет есть и пить; значит, справедливость мерзнет, мужество хочет есть,
милосердие - пить. (22) И еще, почему бы мне не спросить, каков облик
этих существ? Человеческий, лошадиный, звериный? Если они припишут им
круглую форму, как богу3, я спрошу: а что, жадность, мотовство, безрас-
судство тоже круглы? Ведь и они - одушевленные существа. Если они их то-
же округлят, я опять-таки спрошу: а гулянье в меру - одушевленное су-
щество? Им придется согласиться, а потом сказать, что и гулянье, будучи
существом одушевленным, кругло.
(23) Впрочем, не думай, будто я первым из наших стал говорить не по
предписанному, а по своему разумению. И между Клеанфом и его учеником
Хрисиппом не было согласья в том, что такое гулянье. Клеанф говорит, что
это дух посылается руководящим началом4 к ногам, а Хрисипп - что это са-
мо руководящее начало. Так почему бы каждому, по-примеру самого Хрисип-
па, не заявить о своей самостоятельности и не' высмеять все это множест-
во существ, которого и весь мир не вместит? (24) "Добродетели - это не
многие существа, но все же существа. Как' человек бывает поэтом и орато-
ром, оставаясь одним человеком, так и-добродетели - существа, но не мно-
гие. Душа справедливая, и разумная, и мужественная - это все одна душа,
только состояние ее меняется-соответственно добродетелям". - (25) Ладно,
вопрос снят. Ведь и я покамест признаю душу существом одушевленным, а
потом погляжу, какого суждения мне на этот счет держаться; но вот что
деянья души суть одушевленные существа, я отрицаю. Не то и все слова
окажутся одушевленными, и все стихи. Ведь если разумная речь - благо, а
благо - существо одушевленное, значит, и речь тоже. Разумные стихи -
благо, благо - одушевленное существо, значит, и стихи тоже. Выходит,
что" "Битвы и мужа пою" - одушевленное существо, только его не назовут
круглым, коль скоро оно о шести стопах5. - (26) Ты скажешь: "Вот уж,
право, занялся хитросплетеньями!" - А я лопаюсь со смеху, когда вообра-
жаю себе одушевленными существами и солецизм, и варваризм, и силлогизм,
и придумываю для них, на манер живописца, подходящие обличья.
Вот о чем мы рассуждаем, нахмуря брови и наморщив лоб. Тут я не могу
не сказать вместе с Цецилием6: "О глупости унылые!" Смешно все это! Луч-
ше займемся чем-нибудь полезным и спасительным для нас, поищем, как нам
пробиться к добродетели, где ведущие к ней дороги. (27) Учи меня не то-
му, одушевленное ли существо храбрость, а тому, что ни одно существо не
бывает счастливым без храбрости, если не укрепит себя против всего слу-
чайного и не усмирит в мыслях все превратности еще раньше, чем испытает
их. Что такое храбрость? Неприступное укрепление, обороняющее человечес-
кую слабость; кто возвел его вокруг себя, тот безопасно выдержит осаду
жизни: ведь у него есть свои силы, свое оружие. (28) Тут я хочу привести
тебе изреченье нашего Посидония: "И не думай, будто оружье фортуны изба-
вит тебя от опасностей, - бейся твоим собственным! Фортуна против себя
не вооружит. Значит, даже" снаряженные против врага - против нее безо-
ружны". (29) Александр разорил и обратил в бегство и персов, и гиркан7,
и индийцев, и все племена, сколько их есть на востоке вплоть до Океана;
а сам, одного друга потеряв, другого убив8, лежал в темноте, один раз
горюя о своем злодеянии, в другой - тоскуя об утрате. Победитель
стольких царей и народов поддался гневу и печали: ведь он старался под-
чинить своей власти все, кроме страстей. (30) Какими заблужденьями одер-
жимы люди, которые жаждут распространить за море свое право владения,
считают себя счастливей всех, если займут военной силой множество про-
винций, присоединив новые к старым, - и не знают, в чем состоит безгра-
ничная богоравная власть! Повелевать собою - вот право величайшего из
повелителей. (31) Пусть научат меня, сколь священна справедливость, блю-
дущая чужое благо и ничего не добивающаяся, кроме одного: чтобы ею не
пренебрегали. Ей нет дела до тщеславия, до молвы: она сама собой до-
вольна. Вот в чем каждый должен убедить себя прежде всего: "Я должен
быть справедлив безвозмездно!" Мало того! Пусть убедит себя вот в чем:
"Этой прекраснейшей из добродетелей я рад буду пожертвовать всем!" Пусть
все помыслы отвернутся прочь от твоих собственных выгод! Нельзя смот-
реть, будет ли за справедливое деяние награда помимо самой справедливос-
ти! (32) Запомни и то, что я говорил тебе недавно: неважно, многие ли
знают о твоей справедливости. Кто хочет обнародовать свою добродетель,
тот старается не ради добродетели, а ради славы. Ты не хочешь быть спра-
ведливым, не получая взамен славы? А ведь тебе, клянусь, придется быть
справедливым и получить взамен поношенье! И тогда, если ты мудр, тебе
будет отрадно дурное мнение, которое ты снискал добром. Будь здоров.
Письмо CXIV
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Ты спрашиваешь меня, почему в те или иные времена возникает род
испорченного красноречия, как появляется в умах склонность к тем или
иным порокам, - так что иногда преобладает напыщенное произнесение,
иногда - томное и протяжное, словно песня? Почему иногда нравятся мысли
смелые и неправдоподобные, иногда - выражения недоговоренные и загадоч-
ные, в которых приходится больше постигать умом, чем слухом? Почему была
пора, когда бессовестно злоупотребляли переносными значениями? - Причина
в том, о чем ты часто слышал и что у греков даже перешло в пословицу:
"Какова у людей жизнь, такова и речь". (2) И если у каждого оратора ма-
нера говорить похожа на него самого, то и господствующий род красноречия
иногда подражает общим нравам. Если порядок в государстве расшатан, если
граждане предались удовольствиям, то свидетельством общей страсти к ним
будет распущенность речи, коль скоро она присуща не одному-двум орато-
рам, а всеми принята и одобрена. (3) Не может быть душа одного цвета, а
ум другого. Если душа здорова, если она спокойна, степенна и воздержна,
то и ум будет ясным и трезвым; развратят душу пороки - ум станет напы-
щенным. Разве ты не видел: у кого в душе томность, тот волочит ноги и
двигается лениво; у кого душа порывиста и жестока, тот ускоряет шаг;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
она не знает, а без согласия нет и разумного существа. Если добродетель
- существо, то существо разумное; но она не принадлежит к разумным, а
значит, и к одушевленным существам. (20) Если добродетель - одушевленное
существо, а всякое благо есть добродетель, значит, всякое благо - оду-
шевленное существо. Наши это и признают. Спасти отца - благо, внести в
сенате .разумное предложение - благо, решить дело по справедливости -
благо; значит, и спасенье отца - одушевленное существо, и разумно выска-
занное предложение - одушевленное существо. Тут дело заходит так далеко,
что нельзя не засмеяться. Предусмотрительно промолчать - благо, хорошо
поужинать - благо, значит, и молчанье, и ужин - одушевленные существа!
(21) Право, мне хочется подольше пощекотать себя и позабавиться этими
хитроумными глупостями. Если справедливость и мужество - одушевленные
существа, то они и существа земные. Всякое земное существо мерзнет, хо-
чет есть и пить; значит, справедливость мерзнет, мужество хочет есть,
милосердие - пить. (22) И еще, почему бы мне не спросить, каков облик
этих существ? Человеческий, лошадиный, звериный? Если они припишут им
круглую форму, как богу3, я спрошу: а что, жадность, мотовство, безрас-
судство тоже круглы? Ведь и они - одушевленные существа. Если они их то-
же округлят, я опять-таки спрошу: а гулянье в меру - одушевленное су-
щество? Им придется согласиться, а потом сказать, что и гулянье, будучи
существом одушевленным, кругло.
(23) Впрочем, не думай, будто я первым из наших стал говорить не по
предписанному, а по своему разумению. И между Клеанфом и его учеником
Хрисиппом не было согласья в том, что такое гулянье. Клеанф говорит, что
это дух посылается руководящим началом4 к ногам, а Хрисипп - что это са-
мо руководящее начало. Так почему бы каждому, по-примеру самого Хрисип-
па, не заявить о своей самостоятельности и не' высмеять все это множест-
во существ, которого и весь мир не вместит? (24) "Добродетели - это не
многие существа, но все же существа. Как' человек бывает поэтом и орато-
ром, оставаясь одним человеком, так и-добродетели - существа, но не мно-
гие. Душа справедливая, и разумная, и мужественная - это все одна душа,
только состояние ее меняется-соответственно добродетелям". - (25) Ладно,
вопрос снят. Ведь и я покамест признаю душу существом одушевленным, а
потом погляжу, какого суждения мне на этот счет держаться; но вот что
деянья души суть одушевленные существа, я отрицаю. Не то и все слова
окажутся одушевленными, и все стихи. Ведь если разумная речь - благо, а
благо - существо одушевленное, значит, и речь тоже. Разумные стихи -
благо, благо - одушевленное существо, значит, и стихи тоже. Выходит,
что" "Битвы и мужа пою" - одушевленное существо, только его не назовут
круглым, коль скоро оно о шести стопах5. - (26) Ты скажешь: "Вот уж,
право, занялся хитросплетеньями!" - А я лопаюсь со смеху, когда вообра-
жаю себе одушевленными существами и солецизм, и варваризм, и силлогизм,
и придумываю для них, на манер живописца, подходящие обличья.
Вот о чем мы рассуждаем, нахмуря брови и наморщив лоб. Тут я не могу
не сказать вместе с Цецилием6: "О глупости унылые!" Смешно все это! Луч-
ше займемся чем-нибудь полезным и спасительным для нас, поищем, как нам
пробиться к добродетели, где ведущие к ней дороги. (27) Учи меня не то-
му, одушевленное ли существо храбрость, а тому, что ни одно существо не
бывает счастливым без храбрости, если не укрепит себя против всего слу-
чайного и не усмирит в мыслях все превратности еще раньше, чем испытает
их. Что такое храбрость? Неприступное укрепление, обороняющее человечес-
кую слабость; кто возвел его вокруг себя, тот безопасно выдержит осаду
жизни: ведь у него есть свои силы, свое оружие. (28) Тут я хочу привести
тебе изреченье нашего Посидония: "И не думай, будто оружье фортуны изба-
вит тебя от опасностей, - бейся твоим собственным! Фортуна против себя
не вооружит. Значит, даже" снаряженные против врага - против нее безо-
ружны". (29) Александр разорил и обратил в бегство и персов, и гиркан7,
и индийцев, и все племена, сколько их есть на востоке вплоть до Океана;
а сам, одного друга потеряв, другого убив8, лежал в темноте, один раз
горюя о своем злодеянии, в другой - тоскуя об утрате. Победитель
стольких царей и народов поддался гневу и печали: ведь он старался под-
чинить своей власти все, кроме страстей. (30) Какими заблужденьями одер-
жимы люди, которые жаждут распространить за море свое право владения,
считают себя счастливей всех, если займут военной силой множество про-
винций, присоединив новые к старым, - и не знают, в чем состоит безгра-
ничная богоравная власть! Повелевать собою - вот право величайшего из
повелителей. (31) Пусть научат меня, сколь священна справедливость, блю-
дущая чужое благо и ничего не добивающаяся, кроме одного: чтобы ею не
пренебрегали. Ей нет дела до тщеславия, до молвы: она сама собой до-
вольна. Вот в чем каждый должен убедить себя прежде всего: "Я должен
быть справедлив безвозмездно!" Мало того! Пусть убедит себя вот в чем:
"Этой прекраснейшей из добродетелей я рад буду пожертвовать всем!" Пусть
все помыслы отвернутся прочь от твоих собственных выгод! Нельзя смот-
реть, будет ли за справедливое деяние награда помимо самой справедливос-
ти! (32) Запомни и то, что я говорил тебе недавно: неважно, многие ли
знают о твоей справедливости. Кто хочет обнародовать свою добродетель,
тот старается не ради добродетели, а ради славы. Ты не хочешь быть спра-
ведливым, не получая взамен славы? А ведь тебе, клянусь, придется быть
справедливым и получить взамен поношенье! И тогда, если ты мудр, тебе
будет отрадно дурное мнение, которое ты снискал добром. Будь здоров.
Письмо CXIV
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Ты спрашиваешь меня, почему в те или иные времена возникает род
испорченного красноречия, как появляется в умах склонность к тем или
иным порокам, - так что иногда преобладает напыщенное произнесение,
иногда - томное и протяжное, словно песня? Почему иногда нравятся мысли
смелые и неправдоподобные, иногда - выражения недоговоренные и загадоч-
ные, в которых приходится больше постигать умом, чем слухом? Почему была
пора, когда бессовестно злоупотребляли переносными значениями? - Причина
в том, о чем ты часто слышал и что у греков даже перешло в пословицу:
"Какова у людей жизнь, такова и речь". (2) И если у каждого оратора ма-
нера говорить похожа на него самого, то и господствующий род красноречия
иногда подражает общим нравам. Если порядок в государстве расшатан, если
граждане предались удовольствиям, то свидетельством общей страсти к ним
будет распущенность речи, коль скоро она присуща не одному-двум орато-
рам, а всеми принята и одобрена. (3) Не может быть душа одного цвета, а
ум другого. Если душа здорова, если она спокойна, степенна и воздержна,
то и ум будет ясным и трезвым; развратят душу пороки - ум станет напы-
щенным. Разве ты не видел: у кого в душе томность, тот волочит ноги и
двигается лениво; у кого душа порывиста и жестока, тот ускоряет шаг;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154