Вот я и предавался прекрасной надежде, и уже сам себе был несно-
сен, и презирал уже остаток моей одряхлевшей жизни, готовясь перейти в
бесконечное время и стать хозяином вечности, - и вдруг пришло твое
письмо и разбудило меня, лишив красивого сновиденья. Впрочем, разделав-
шись с тобою, я снова его потребую и выкуплю.
(3) В начале письма ты утверждаешь, будто я не довел до ясности то
рассужденье, где пытался доказать, что посмертное признанье есть благо,
как утверждают наши. Я-де не опроверг возражения, гласящего, что не бы-
вает блага из отдельных частей, признанье же именно таково. (4) То, о
чем ты, Луцилий, спрашиваешь, относится к тому же рассужденью, но к дру-
гому разделу, потому я и оставил в стороне не только это, но и еще неч-
то, относящееся к нему же. Ты сам знаешь, что с вопросами нравственными
перемешаны и вопросы, касающиеся мышления. Вот я и занялся той частью,
которая прямо относится к нравам: не глупо ли и не излишне ли заботиться
о том, что наступит после смертного часа? погибают ли наши блага вместе
с нами? остается ли что-нибудь от того, кого уже нет? можно ли получить
или стремиться получить какой-нибудь плод с еще не существующего и имею-
щего появиться тогда, когда мы его не почувствуем? (5) Все это касается
нравов и, значит, было к месту. А все, что возражают диалектики, следо-
вало отделить, - вот оно и было оставлено без вниманья. Но сейчас, раз
уж ты требуешь, я не пропущу ни одного из их утверждений и выскажусь
против каждого в отдельности.
(6) Без предисловий нельзя будет понять, что опровергается. Что же я
хочу сказать предварительно? Есть тела цельные - например, человек; есть
составные - например, корабль, или дом, словом, все, в чем разные части
скреплены в единое целое; и есть слагающиеся из отдельных членов, су-
ществующих порознь, - например, войско, народ, сенат. Предметы, из кото-
рых слагаются такие тела, объединены правами или обязанно стями, но по
природе не связаны и разобщены. Что же еще мне предварительно сказать?
(7) Мы думаем, что не бывает благ, состоящих из отдельных частей: единое
благо должно охватываться и управляться единым духом, иметь единый ис-
ток. Это, если тебе угодно, доказывается само собою, - но установить это
следовало, так как в нас мечут наши же копья. - (8) "Вы утверждаете, что
не бывает блага из отдельных частей; но признанье есть благоприятное
сужденье людей добра. Как не может быть молвою речь одного-единственного
и поношеньем - дурное мнение одного-единственного, так и для признанья
мало понравиться одному человеку добра. Для признанья потребно единоду-
шие многих известных и почтенных мужей. Стало быть, признанье слагается
из суждений множества лиц, то есть из отдельных частей, и, следова-
тельно, не может быть благом. (9) Признанье - это хвала, воздаваемая
людьми добра человеку добра; хвала есть речь, речь есть звук, обозначаю-
щий нечто, или голос; а голос, пусть даже и самых лучших людей, не есть
благо. Ведь не все, что делает человек добра, есть благо: он и рукопле-
щет, и свистит, но даже тот, кто всем в нем восхищается и все хвалит, не
назовет благом ни рукоплесканья, ни свист, - так же, как чох или кашель.
Значит, признанье не есть благо. (10) И главное, скажите-ка, для кого
оно благо - для хвалящего или для хвалимого? Говорить, как вы, что оно
благо для хвалимого, так же смешно, как утверждать, будто чужое крепкое
здоровье - это мое здоровье. Но хвалить по заслугам есть деянье честное;
значит, хвала есть благо для хвалящего, то есть совершающего деянье, а
не для нас, хвалимых. Этого-то мы и доискивались".
(11) Теперь я кратко отвечу на все по отдельности. Во-первых, еще не
установлено, нет ли благ из отдельных частей; оба ответа имеют сторонни-
ков. Во-вторых, признанье не нуждается во многих поданных за него голо-
сах - довольно сужденья и одного человека добра; ведь и один человек
добра признает нас равными себе. - (12) "Так что же, значит, и молва -
это мнение одного человека, а поношенье - это злоречивость одного? Сла-
ва, по-моему, требует широкого распространенья и единодушия многих". -
Но одно дело молва или поношение, другое - признанье. Почему? Да если
обо мне хорошо думает муж добра, это все равно, как если бы так же дума-
ли все мужи добра; да они и думали бы так же, если бы меня узнали. Все
они судят одинаково, ибо равно основываются на истине и потому не могут
разойтись. Вот и получается так, словно они все думают одно, ибо иначе
думать ни один не может. - (13) "Для молвы или для славы мало мненья од-
ного-единственного". - Но тут приговор одного равноценен общему, - пото-
му что он будет одинаков у всех, если их опросить; а там у несхожих лю-
дей различны и суждения, несходны чувства, и все - сомнительно, легко-
весно, подозрительно. Ты думаешь, они могут судить все одинаково? Даже
один судит по-разному! Человек добра держится правды, а у правды одна
суть, один облик; все прочие согласны между собою только в вещах ложных,
которые не бывают постоянны, но изменчивы и противоречивы. - (14) "Но
хвала - это только голос, а голос не может быть благом". - Однако, гово-
ря, что признанье есть хвала, воздаваемая добрыми добрым, они сами имеют
в виду не голос, а суждение. Пусть муж добра молчит, но кого он считает
достойным хвалы, тот ее получил. (15) И потом, хвала - это одно, а восх-
валенье - другое: для него-то и нужен голос. Потому говорят не "надгроб-
ная хвала", а только "восхваление", что выполняющий эту обязанность дол-
жен держать речь. Утверждая, что такой-то заслуживает хвалы, мы сулим
ему не благожелательные разговоры, а мнения. Значит, хвала - это и не-
высказанное одобренье того, кто про себя хвалит человека добра.
(16) Далее, как я сказал, источник хвалы - душа, а слова только обна-
руживают выношенную в душе хвалу и доводят ее до сведенья многих. Хвалит
тот, кто считает хвалу уместной. Когда знаменитый наш трагический поэт1
говорит, что превосходно, когда "нас хвалит достохвальный муж", он имеет
в виду мужа, достойного хвалы. И когда столь же древний поэт говорит:
"Хвала питает искусства" 2, он имеет в виду не восхваленье; оно развра-
щает искусства, и ничто так не испортило и красноречье, и прочие из них,
которые обращаются к слуху, как всенародное одобрение. (17) Молва непре-
менно требует слов в полный голос, признанье - нет: оно может до-
вольствоваться невысказанным сужденьем и быть полным не только среди
молчанья, но и среди порицающих криков. Я объясню, в чем разница между
признанием и славой: слава слагается из суждений многих, а признанье -
одних только добрых.
- (18) "Для кого признанье, или хвала, воздаваемая добрыми добрым,
есть благо: для хвалящих или для хвалимых?" - Для обоих: и для меня, ко-
торого хвалят, потому что природа наделила меня любовью ко всем, и я ра-
дуюсь правильности моих поступков, и счастлив, что нашлись благодарные
истолкователи моих добродетелей. Их благодарность - благо для многих, но
и для меня тоже. Ведь строй моей души таков, что я считаю чужое благо
своим, особенно если я сам - источник блага для них. (19) Но признанье -
благо и для хвалящих: его направляет добродетель, а всякое ее деяние
есть благо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
сен, и презирал уже остаток моей одряхлевшей жизни, готовясь перейти в
бесконечное время и стать хозяином вечности, - и вдруг пришло твое
письмо и разбудило меня, лишив красивого сновиденья. Впрочем, разделав-
шись с тобою, я снова его потребую и выкуплю.
(3) В начале письма ты утверждаешь, будто я не довел до ясности то
рассужденье, где пытался доказать, что посмертное признанье есть благо,
как утверждают наши. Я-де не опроверг возражения, гласящего, что не бы-
вает блага из отдельных частей, признанье же именно таково. (4) То, о
чем ты, Луцилий, спрашиваешь, относится к тому же рассужденью, но к дру-
гому разделу, потому я и оставил в стороне не только это, но и еще неч-
то, относящееся к нему же. Ты сам знаешь, что с вопросами нравственными
перемешаны и вопросы, касающиеся мышления. Вот я и занялся той частью,
которая прямо относится к нравам: не глупо ли и не излишне ли заботиться
о том, что наступит после смертного часа? погибают ли наши блага вместе
с нами? остается ли что-нибудь от того, кого уже нет? можно ли получить
или стремиться получить какой-нибудь плод с еще не существующего и имею-
щего появиться тогда, когда мы его не почувствуем? (5) Все это касается
нравов и, значит, было к месту. А все, что возражают диалектики, следо-
вало отделить, - вот оно и было оставлено без вниманья. Но сейчас, раз
уж ты требуешь, я не пропущу ни одного из их утверждений и выскажусь
против каждого в отдельности.
(6) Без предисловий нельзя будет понять, что опровергается. Что же я
хочу сказать предварительно? Есть тела цельные - например, человек; есть
составные - например, корабль, или дом, словом, все, в чем разные части
скреплены в единое целое; и есть слагающиеся из отдельных членов, су-
ществующих порознь, - например, войско, народ, сенат. Предметы, из кото-
рых слагаются такие тела, объединены правами или обязанно стями, но по
природе не связаны и разобщены. Что же еще мне предварительно сказать?
(7) Мы думаем, что не бывает благ, состоящих из отдельных частей: единое
благо должно охватываться и управляться единым духом, иметь единый ис-
ток. Это, если тебе угодно, доказывается само собою, - но установить это
следовало, так как в нас мечут наши же копья. - (8) "Вы утверждаете, что
не бывает блага из отдельных частей; но признанье есть благоприятное
сужденье людей добра. Как не может быть молвою речь одного-единственного
и поношеньем - дурное мнение одного-единственного, так и для признанья
мало понравиться одному человеку добра. Для признанья потребно единоду-
шие многих известных и почтенных мужей. Стало быть, признанье слагается
из суждений множества лиц, то есть из отдельных частей, и, следова-
тельно, не может быть благом. (9) Признанье - это хвала, воздаваемая
людьми добра человеку добра; хвала есть речь, речь есть звук, обозначаю-
щий нечто, или голос; а голос, пусть даже и самых лучших людей, не есть
благо. Ведь не все, что делает человек добра, есть благо: он и рукопле-
щет, и свистит, но даже тот, кто всем в нем восхищается и все хвалит, не
назовет благом ни рукоплесканья, ни свист, - так же, как чох или кашель.
Значит, признанье не есть благо. (10) И главное, скажите-ка, для кого
оно благо - для хвалящего или для хвалимого? Говорить, как вы, что оно
благо для хвалимого, так же смешно, как утверждать, будто чужое крепкое
здоровье - это мое здоровье. Но хвалить по заслугам есть деянье честное;
значит, хвала есть благо для хвалящего, то есть совершающего деянье, а
не для нас, хвалимых. Этого-то мы и доискивались".
(11) Теперь я кратко отвечу на все по отдельности. Во-первых, еще не
установлено, нет ли благ из отдельных частей; оба ответа имеют сторонни-
ков. Во-вторых, признанье не нуждается во многих поданных за него голо-
сах - довольно сужденья и одного человека добра; ведь и один человек
добра признает нас равными себе. - (12) "Так что же, значит, и молва -
это мнение одного человека, а поношенье - это злоречивость одного? Сла-
ва, по-моему, требует широкого распространенья и единодушия многих". -
Но одно дело молва или поношение, другое - признанье. Почему? Да если
обо мне хорошо думает муж добра, это все равно, как если бы так же дума-
ли все мужи добра; да они и думали бы так же, если бы меня узнали. Все
они судят одинаково, ибо равно основываются на истине и потому не могут
разойтись. Вот и получается так, словно они все думают одно, ибо иначе
думать ни один не может. - (13) "Для молвы или для славы мало мненья од-
ного-единственного". - Но тут приговор одного равноценен общему, - пото-
му что он будет одинаков у всех, если их опросить; а там у несхожих лю-
дей различны и суждения, несходны чувства, и все - сомнительно, легко-
весно, подозрительно. Ты думаешь, они могут судить все одинаково? Даже
один судит по-разному! Человек добра держится правды, а у правды одна
суть, один облик; все прочие согласны между собою только в вещах ложных,
которые не бывают постоянны, но изменчивы и противоречивы. - (14) "Но
хвала - это только голос, а голос не может быть благом". - Однако, гово-
ря, что признанье есть хвала, воздаваемая добрыми добрым, они сами имеют
в виду не голос, а суждение. Пусть муж добра молчит, но кого он считает
достойным хвалы, тот ее получил. (15) И потом, хвала - это одно, а восх-
валенье - другое: для него-то и нужен голос. Потому говорят не "надгроб-
ная хвала", а только "восхваление", что выполняющий эту обязанность дол-
жен держать речь. Утверждая, что такой-то заслуживает хвалы, мы сулим
ему не благожелательные разговоры, а мнения. Значит, хвала - это и не-
высказанное одобренье того, кто про себя хвалит человека добра.
(16) Далее, как я сказал, источник хвалы - душа, а слова только обна-
руживают выношенную в душе хвалу и доводят ее до сведенья многих. Хвалит
тот, кто считает хвалу уместной. Когда знаменитый наш трагический поэт1
говорит, что превосходно, когда "нас хвалит достохвальный муж", он имеет
в виду мужа, достойного хвалы. И когда столь же древний поэт говорит:
"Хвала питает искусства" 2, он имеет в виду не восхваленье; оно развра-
щает искусства, и ничто так не испортило и красноречье, и прочие из них,
которые обращаются к слуху, как всенародное одобрение. (17) Молва непре-
менно требует слов в полный голос, признанье - нет: оно может до-
вольствоваться невысказанным сужденьем и быть полным не только среди
молчанья, но и среди порицающих криков. Я объясню, в чем разница между
признанием и славой: слава слагается из суждений многих, а признанье -
одних только добрых.
- (18) "Для кого признанье, или хвала, воздаваемая добрыми добрым,
есть благо: для хвалящих или для хвалимых?" - Для обоих: и для меня, ко-
торого хвалят, потому что природа наделила меня любовью ко всем, и я ра-
дуюсь правильности моих поступков, и счастлив, что нашлись благодарные
истолкователи моих добродетелей. Их благодарность - благо для многих, но
и для меня тоже. Ведь строй моей души таков, что я считаю чужое благо
своим, особенно если я сам - источник блага для них. (19) Но признанье -
благо и для хвалящих: его направляет добродетель, а всякое ее деяние
есть благо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154