добродетель на все дела смотрит одинаково, как на свое порожденье,
и все равно лелеет, но больше те, которые труднее; так родительская лю-
бовь сильнее к тем из детей, которых жалко. И добродетель те свои дела,
которые видит в муке и угнетении, не то что больше любит, но по обычаю
хороших родителей больше ласкает и греет.
(28) Почему одно благо не бывает больше другого? Потому что нет ниче-
го ладнее ладного, глаже гладкого. Ведь нельзя сказать, что это равно
чему-нибудь больше, чем то; значит, нет ничего честнее честного.
(29) Так что если природа всех добродетелей одинакова, то и три рода
благ стоят наравне. Да, это так: умеренная радость и умеренная боль -
равны. Веселье не выше стойкости духа, подавляющей стон под пыткой; пер-
вые блага желательны, вторые - удивительны, но и те и другие равны, по-
тому что любая тягостность перекрывается тем большей степенью блага.
(30) Кто считает их неравными, тот смотрит только на внешность, отво-
рачиваясь от самих добродетелей. Истинные блага все одного веса, одного
размера, в подложных - много пустоты, и те, что на взгляд велики и при-
метны, обманывают на проверку весом.
(31) Да, это так, мой Луцилий: что подтверждает истинный разум, то
прочно и вечно, то укрепляет душу и навсегда возносит ее ввысь; что
восхваляется без ума, что есть благо лишь по мненью толпы, то раздувает
душу пустым весельем; а что пугает и считается злом, то сковывает ее
ужасом и гонит, как гонит зверей мнимая опасность. (32) И то и другое
восхищает или гложет душу без причины: ведь первое не заслуживает радос-
ти, второе - страха. Один разум неизменно держится своих суждений, ибо
он не раб, а повелитель чувств. Разум равен разуму, как правильное -
правильному; значит, добродетель равна добродетели, коль скоро она есть
правильность разума. Всякая добродетель есть разум; она есть разум, если
она правильна; а если она правильна, то равна другой. (33) Каков разум,
таковы и поступки; значит, и они равны, ибо все подобное разуму подобно
и между собой. Я имею в виду, что поступки равны между собою благо-
родством и правильностью; в остальном различия будут велики, смотря по
тому, широко или узко то, на что они направлены, славно оно или бесслав-
но, многих или немногих касается. Но лучшее в них во всех одно: их бла-
городство. (34) Так и люди добра равны именно тем, что они - люди добра,
хотя различаются возрастом, - одни старше, другие моложе, различаются
наружностью - одни красивы, другие нет, различаются судьбами - одни бо-
гаты, другие бедны, одни любимы, могущественны, известны целым городам и
народам, другие неизвестны почти никому и неприметны. Но добродетель их
всех уравнивает. (35) О добре и зле не чувству судить: что полезно, что
бесполезно, оно не ведает. Вынести приговор оно может, только если дело
у него перед глазами. Будущего оно не предвидит; прошлого не помнит; как
одно вытекает из другого, не знает. А между тем только так порядок и че-
реда дел и сплетаются в единство жизни, идущей правильным путем. Разум -
вот судья добра и зла; все постороннее и внешнее он не ставит ни во что,
все, что не благо и не зло, считает побочным, ничтожным и неважным, а
все благо для него - в душе. (36) Затем одни блага - те, к которым стре-
мятся намеренно, - он считает первыми: таковы, например победа, хорошие
дети, польза отечества; другие блага он считает вторыми - те, которые
становятся видны только в беде: например спокойствие и терпение в тяжкой
болезни, в изгнании; третьи блага для него - промежуточные: они и не
согласуются с природой, и не перечат ей - например скромная походка или
уменье сидеть пристойно. Ведь сидеть' так же естественно, как стоять или
расхаживать. (37) Два высших рода благ различны между собою; первые -
согласны с природой: радоваться преданности детей, прочности отчизны;
вторые - противны природе: мужественно сопротивляться пыткам, сносить
жажду, когда болезнь жжет грудь. - (38) "Так что же, есть блага, против-
ные природе?" - Нет, - но то, в чем это благо проявляется, бывает про-
тивно природе. Принимать раны, гореть на огне, мучиться, потеряв здо-
ровье, - все это противно природе; но среди таких невзгод сохранить душу
неустанной - это согласно с природой. (39) Говоря короче, обстоя-
тельства, в которых обнаруживается благо, иногда противны природе, а са-
мо оно - никогда: ведь нет блага помимо разума, а разум следует природе.
"Что же такое разум?" - Подражание природе. - "Что есть высшее благо
для человека?" - Поступать по воле природы. - (40). "Но ведь нет сомне-
ния, что мир никогда не тревожимый счастливее добытого обильной кровью;
нет сомнения, что больше счастья сохранять нерушимое здоровье, чем об-
рести его вновь после тяжких и грозящих смертью болезней благодаря тер-
пению или иной силе. Значит, точно так же нельзя сомневаться, что ра-
дость - большее благо, чем упорная душа, терпеливая к мукам, ранам и ог-
ню". - (41) Вот уж нет! Все случайное бывает раз личным, ибо измеряется
пользой тех, кому случай выпал. Все блага имеют в виду одно: быть сог-
ласными с природой; достигнув этого, они все равны. Когда мы в сенате
присоединяемся к чьему-нибудь мнению, нельзя сказать: этот согласен
больше, тот меньше. Все согласные идут в одну сторону4. То же я говорю и
о добродетелях: все они согласны с природой. То же я говорю и о благах:
все они согласны с природой. (42) Один умер в юности, другой в старости,
третий - в младенчестве, едва успев увидеть жизнь; но все они были оди-
наково смертны, хотя жизни одних смерть позволила продлиться дольше,
жизнь других оборвала в расцвете, третьих - в самом начале. (43) Один
угас за ужином, у другого сон перешел в смерть, третьего убило совокуп-
ленье. Сравни с ними пронзенных копьем, погибших от укуса змеи, раздав-
ленных обвалившейся кровлей или тех, у кого долгое окостенение жил отни-
мало член за членом. Можно сказать, кончина у одних была лучше, у других
хуже, - но смерть у всех была смертью. Нашли они ее по-разному, а кончи-
ли все одним. Смерть не бывает больше или меньше: для всех она - конец
жизни. (44) То же я говорю тебе и о благах: одно живет среди сплошных
наслаждений, другое - среди бедствий и горестей, одно справляется с ми-
лостями фортуны, другое умеряет ее удары; но и то и другое - блага, хотя
одно идет гладким путем, другое - тернистым. Ведь цель у них одна: все
они - блага, все заслуживают хвалы, все сопутствуют разуму и добродете-
ли; а добродетель равняет все, что признает своим.
(45) И нет причин удивляться, что такое мнение принято у нас. Ведь и
у Эпикура есть два блага, из которых и слагается высшее блаженство: от-
сутствие боли - в теле, волнения - в душе. Эти блага, достигнув полноты,
уже не возрастают: ведь к полному нельзя ничего прибавить. Тело не
чувствует боли: может ли это ее отсутствие вырасти? Душа довлеет себе и
безмятежна: может ли вырасти это спокойствие? (46) Как чистота безоблач-
ного неба, сверкающая и не замутненная, не может блистать ярче, так че-
ловек, пекущийся о душе и о теле и в обоих видящий источники своего бла-
га, приходит к совершенному состоянию, к исполнению всех своих молитв,
если в душе его нет бури, а в теле - боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154