на
его долю выпало больше bonnes fortunes25, чем он вообще
когда-либо знал женщин; и за один день он ухитрился проделать
столько миль, сколько ни один курьер никогда не проделывал за
два. Ложь эта скоро разоблачается, и хвастун становится
предметом всеобщего презрения и насмешки. Так помни же пока ты
жив, -- только строгая правда может быть водительницей твоей по
свету н. лишь следуя ей одной, ты не осквернишь ничем ни
совести своей, ни чести. Это делается не только во имя долга,
но и ради твоих же собственных интересов, доказательством чего
является то, что отменные дураки бывают в то же время и
величайшими лжецами. Стоит только присмотреться к этим людям, и
ты убедишься, что я прав. Сам я сужу о том, правдив ли человек,
на основании того, насколько он умен.
Письмо это ты, очевидно, получишь в Лейпциге: жду, что,
живя там, ты будешь внимателен и аккуратен, и требую этого от
тебя, потому что до сих пор и тоге, и другого тебе очень
недоставало. Помни, что, когда летом мы увидимся с тобой, я
очень пристально тебя рассмотрю и никогда не забуду и не прощу
тебе недостатков, от которых в твоей власти было уберечься или
избавиться, и что, помимо м-ра Харта, в Лейпциге следить за
тобою будет немало глаз. Прощай.
XXV
Лондон, 9 октября ст. ст. 1747 г.
Милый мой мальчик,
В твоем возрасте юноши бывают обычно до крайности
простосердечны и легко могут поддаться обману со стороны людей
искушенных, которые потом злоупотребляют их доверием. Стоит
какому-нибудь олуху или плуту сказать, что он их яруг, как они
этому верят и отвечают на его притворные излияния дружеских
чувств опрометчивым и безграничным доверием, которое всегда
вредит им, а нередко их даже губит. Ты вступаешь в свет --
опасайся же людей, предлагающих тебе свою дружбу. Будь с ними
очень учтив, но вместе с тем и очень недоверчив; отвечай им
любезностями, но только не откровенностью. Не позволяй
самолюбию твоему и тщеславию обольщать тебя мыслью, что люди
могут стать твоими друзьями с первого взгляда или после
непродолжительного знакомства. Подлинная дружба созревает
медленно и расцветает только там, где люди действительно
доказали ее друг другу.
Есть, правда, еще одна разновидность того, что принято
называть дружбой: она сближает молодых людей и какое-то время
бывает горячей, но, по счастью, длится недолго. Этой
скороспелой дружбе способствует случай, сводящий люден вместе
за разгулом и кутежом и скрепляющий их союз бесстыдством и
пьянством. Нечего сказать, дружба! Ее скорее следовало бы
назвать заговором против нравственности и приличия и наказывать
за нее по суду. Однако у людей хватает бесстыдства и
безрассудства называть этот сговор дружбой. Они одалживают друг
другу деньги на разные дурные дела; в угоду своим сообщникам
они ввязываются в ссоры, присоединяясь либо к нападающей, либо
-- к защищающейся стороне. Они рассказывают друг другу все, что
знают, а иногда и больше. Так все происходит до той минуты,
пока какой-нибудь неожиданный случай не разъединит их: после
этого ни один из них уже больше не думает о другом, разве
только для того, чтобы предать откровенные признания, которые
тот так неосторожно сделал, и посмеяться над ними. Помни, сколь
великая разница существует между случайными товарищами и
настоящими друзьями: очень приятный и услужливый собутыльник
может оказаться очень неподходящим и очень опасным другом, и в
жизни так оно часто и бывает.
Мнение людей о тебе в значительной степени будет зависеть
от их мнения о твоих друзьях. Есть очень справедливая испанская
поговорка:
"Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе, кто ты". Само
собой ведь напрашивается предположение, что человек, который
заводит дружбу с мошенником или с дураком, собирается совершить
что-то нехорошее или хочет что-то скрыть. Старательно избегай
всякой дружбы с дураками и плутами, если в отношениях с такими
людьми вообще применимо слово "дружба". Но не следует также и
делать из них врагов ради забавы и без всякого к тому повода;
ведь тех и других очень много, и я бы предпочел соблюдать
надежный нейтралитет, нежели заключать с кем-то из них союз или
вступать в борьбу. Ты можешь быть явным врагом их пороков и
сумасбродств, не будучи личным врагом никого из них в
отдельности. Враждовать с такими людьми почти так же опасно,
как дружить. Старайся быть по-настоящему сдержанным со всеми,
не допуская, однако, притворной сдержанности ни с кем.
Притворная сдержанность очень неприятна, но не быть сдержанным
чрезвычайно опасно. Мало кто умеет найти золотую середину;
многие до смешного скрытны и привыкли утаивать даже сущие
пустяки, но немало также и людей, готовых разболтать кому
угодно все, что они знают.
За выбором друзей следует выбор общества. Приложи все
усилия к тому, чтобы общаться с теми, кто выше тебя. Это
подымет тебя, тогда как общение с людьми более низкого уровня
вынудит тебя опуститься, ибо, как я уже сказал, каково
общество, в котором ты находишься, таков и ты сам. Когда я
говорю о людях, которые выше тебя, пойми меня правильно и не
подумай, что я разумею их происхождение, -- это менее всего
важно. Я имею в виду их истинные достоинства и то мнение о них,
которое сложилось в свете.
Хорошее общество бывает двух родов: одно зовется beau
monde26 и состоит из людей, которые занимают привилегированное
положение при дворах и больше всех остальных предаются
развлечениям; другое же состоит из тех, кто имеет какие-либо
особые заслуги или добился значительных успехов в определенных
и очень ценимых нами науках и искусствах. Что касается меня
самого, то, когда я бывал в обществе м-ра Аддисона и м-ра Попа,
я чувствовал себя так, как будто нахожусь с государями всей
Европы. Низким же обществом, тем, которого всячески следует
избегать, я называю общество людей ничтожных и самих по себе
достойных презрения: такие считают за большую честь находиться
вместе с тобой и готовы потакать каждому твоему пороку и каждой
причуде, для того только, чтобы с тобой общаться. Людям
свойственно гордиться, что в определенном кругу они всегда
бывают на первом месте, но это крайне глупо и крайне
предосудительно. Ничто на свете так не унижает человека, как
подобное заблуждение.
Ты, может быть, спросишь меня, всегда ли человек властен
войти в хорошее общество и как он этого может добиться. Уверяю
тебя, да, властен; ему надо только заслужить это право,
конечно, если средства позволяют ему вести образ жизни
джентльмена. Человек способный, достойный и хорошо воспитанный
всюду проложит себе дорогу. Основательные знания введут его в
лучшее общество, а манеры сделают его желанным гостем. Я ведь
уже говорил тебе, что вежливость и хорошие манеры совершенно
необходимы для того, чтобы украсить любые другие достоинства и
таланты. Без них никакие знания, никакое совершенство не
предстают в надлежащем свете. Без них ученый обращается в
педанта, философ -- в циника, военный -- в грубого скота, так
что и с тем, и с другим, и с третьим неприятно даже
встречаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
его долю выпало больше bonnes fortunes25, чем он вообще
когда-либо знал женщин; и за один день он ухитрился проделать
столько миль, сколько ни один курьер никогда не проделывал за
два. Ложь эта скоро разоблачается, и хвастун становится
предметом всеобщего презрения и насмешки. Так помни же пока ты
жив, -- только строгая правда может быть водительницей твоей по
свету н. лишь следуя ей одной, ты не осквернишь ничем ни
совести своей, ни чести. Это делается не только во имя долга,
но и ради твоих же собственных интересов, доказательством чего
является то, что отменные дураки бывают в то же время и
величайшими лжецами. Стоит только присмотреться к этим людям, и
ты убедишься, что я прав. Сам я сужу о том, правдив ли человек,
на основании того, насколько он умен.
Письмо это ты, очевидно, получишь в Лейпциге: жду, что,
живя там, ты будешь внимателен и аккуратен, и требую этого от
тебя, потому что до сих пор и тоге, и другого тебе очень
недоставало. Помни, что, когда летом мы увидимся с тобой, я
очень пристально тебя рассмотрю и никогда не забуду и не прощу
тебе недостатков, от которых в твоей власти было уберечься или
избавиться, и что, помимо м-ра Харта, в Лейпциге следить за
тобою будет немало глаз. Прощай.
XXV
Лондон, 9 октября ст. ст. 1747 г.
Милый мой мальчик,
В твоем возрасте юноши бывают обычно до крайности
простосердечны и легко могут поддаться обману со стороны людей
искушенных, которые потом злоупотребляют их доверием. Стоит
какому-нибудь олуху или плуту сказать, что он их яруг, как они
этому верят и отвечают на его притворные излияния дружеских
чувств опрометчивым и безграничным доверием, которое всегда
вредит им, а нередко их даже губит. Ты вступаешь в свет --
опасайся же людей, предлагающих тебе свою дружбу. Будь с ними
очень учтив, но вместе с тем и очень недоверчив; отвечай им
любезностями, но только не откровенностью. Не позволяй
самолюбию твоему и тщеславию обольщать тебя мыслью, что люди
могут стать твоими друзьями с первого взгляда или после
непродолжительного знакомства. Подлинная дружба созревает
медленно и расцветает только там, где люди действительно
доказали ее друг другу.
Есть, правда, еще одна разновидность того, что принято
называть дружбой: она сближает молодых людей и какое-то время
бывает горячей, но, по счастью, длится недолго. Этой
скороспелой дружбе способствует случай, сводящий люден вместе
за разгулом и кутежом и скрепляющий их союз бесстыдством и
пьянством. Нечего сказать, дружба! Ее скорее следовало бы
назвать заговором против нравственности и приличия и наказывать
за нее по суду. Однако у людей хватает бесстыдства и
безрассудства называть этот сговор дружбой. Они одалживают друг
другу деньги на разные дурные дела; в угоду своим сообщникам
они ввязываются в ссоры, присоединяясь либо к нападающей, либо
-- к защищающейся стороне. Они рассказывают друг другу все, что
знают, а иногда и больше. Так все происходит до той минуты,
пока какой-нибудь неожиданный случай не разъединит их: после
этого ни один из них уже больше не думает о другом, разве
только для того, чтобы предать откровенные признания, которые
тот так неосторожно сделал, и посмеяться над ними. Помни, сколь
великая разница существует между случайными товарищами и
настоящими друзьями: очень приятный и услужливый собутыльник
может оказаться очень неподходящим и очень опасным другом, и в
жизни так оно часто и бывает.
Мнение людей о тебе в значительной степени будет зависеть
от их мнения о твоих друзьях. Есть очень справедливая испанская
поговорка:
"Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе, кто ты". Само
собой ведь напрашивается предположение, что человек, который
заводит дружбу с мошенником или с дураком, собирается совершить
что-то нехорошее или хочет что-то скрыть. Старательно избегай
всякой дружбы с дураками и плутами, если в отношениях с такими
людьми вообще применимо слово "дружба". Но не следует также и
делать из них врагов ради забавы и без всякого к тому повода;
ведь тех и других очень много, и я бы предпочел соблюдать
надежный нейтралитет, нежели заключать с кем-то из них союз или
вступать в борьбу. Ты можешь быть явным врагом их пороков и
сумасбродств, не будучи личным врагом никого из них в
отдельности. Враждовать с такими людьми почти так же опасно,
как дружить. Старайся быть по-настоящему сдержанным со всеми,
не допуская, однако, притворной сдержанности ни с кем.
Притворная сдержанность очень неприятна, но не быть сдержанным
чрезвычайно опасно. Мало кто умеет найти золотую середину;
многие до смешного скрытны и привыкли утаивать даже сущие
пустяки, но немало также и людей, готовых разболтать кому
угодно все, что они знают.
За выбором друзей следует выбор общества. Приложи все
усилия к тому, чтобы общаться с теми, кто выше тебя. Это
подымет тебя, тогда как общение с людьми более низкого уровня
вынудит тебя опуститься, ибо, как я уже сказал, каково
общество, в котором ты находишься, таков и ты сам. Когда я
говорю о людях, которые выше тебя, пойми меня правильно и не
подумай, что я разумею их происхождение, -- это менее всего
важно. Я имею в виду их истинные достоинства и то мнение о них,
которое сложилось в свете.
Хорошее общество бывает двух родов: одно зовется beau
monde26 и состоит из людей, которые занимают привилегированное
положение при дворах и больше всех остальных предаются
развлечениям; другое же состоит из тех, кто имеет какие-либо
особые заслуги или добился значительных успехов в определенных
и очень ценимых нами науках и искусствах. Что касается меня
самого, то, когда я бывал в обществе м-ра Аддисона и м-ра Попа,
я чувствовал себя так, как будто нахожусь с государями всей
Европы. Низким же обществом, тем, которого всячески следует
избегать, я называю общество людей ничтожных и самих по себе
достойных презрения: такие считают за большую честь находиться
вместе с тобой и готовы потакать каждому твоему пороку и каждой
причуде, для того только, чтобы с тобой общаться. Людям
свойственно гордиться, что в определенном кругу они всегда
бывают на первом месте, но это крайне глупо и крайне
предосудительно. Ничто на свете так не унижает человека, как
подобное заблуждение.
Ты, может быть, спросишь меня, всегда ли человек властен
войти в хорошее общество и как он этого может добиться. Уверяю
тебя, да, властен; ему надо только заслужить это право,
конечно, если средства позволяют ему вести образ жизни
джентльмена. Человек способный, достойный и хорошо воспитанный
всюду проложит себе дорогу. Основательные знания введут его в
лучшее общество, а манеры сделают его желанным гостем. Я ведь
уже говорил тебе, что вежливость и хорошие манеры совершенно
необходимы для того, чтобы украсить любые другие достоинства и
таланты. Без них никакие знания, никакое совершенство не
предстают в надлежащем свете. Без них ученый обращается в
педанта, философ -- в циника, военный -- в грубого скота, так
что и с тем, и с другим, и с третьим неприятно даже
встречаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98