- распахнула я дверь. - Есть хотите? Завтракали?
Больше я их ни о чем не спрашивала. В стихотворении Роберта Фроста
"Смерть поденщика", хорошо известного в моей параллели, есть строки: "Дом
- это место, куда тебя обязаны впустить, когда тебе некуда деться". Мои
дети пришли домой - потом они сами расскажут мне все, что сочтут нужным. Я
порадовалась, что у меня есть дом, куда я могу их впустить, и постельное
белье, чтобы их уложить. Ни кошка, ни дети не изменили моих планов, но
планы могут и подождать. Хорошо, что я не успела выехать вчера, в
понедельник - куда бы делись тогда эти трое? Трагедия!
Я быстренько, на скорую руку, собрала им ленч, открыв-таки две
жестянки томатного супа Кэмпбелла.
- Сейчас, сейчас. У меня остался большой кусок свадебного торта, и он
еще не совсем черствый. И полгаллона ванильного мороженого, мы его даже не
открывали. Будете?
- Еще бы!
- Присс верно говорит. Мы сегодня еще ничего не ели.
- Батюшки! Ну-ка, садитесь. Ешьте суп, а там посмотрим. А может быть,
приготовить вам завтрак, раз вы не завтракали? Бекон с яйцами? Кашу?
- Все сгодится, - ответил сын. - А если оно живое, я отгрызу ему
голову.
- Веди себя прилично, Донни, - сказала ему сестра. - Начнем с супа,
мама. - Пока мы ели, она спросила: - Мама, а почему у тебя кругом кучи
книг?
Я объяснила, что собираюсь запереть дом и продать его. Дети
обменялись серьезными, почти удрученными взглядами.
- Не волнуйтесь, - сказала я им. - Печалиться не о чем. Мне не к
спеху, а дом и ваш тоже. Вы ничего не хотите мне сказать?
Все и так было ясно, стоило на них поглядеть - грязные, усталые,
голодные, растерянные. Они не поладили с отцом и мачехой и уехали из
Далласа "навсегда".
- Мы же не знали, мама, что ты собралась продавать дом. Теперь нам с
Донни придется поискать что-нибудь другое - потому что туда мы не
вернемся.
- Не спеши. Никто вас на улицу не гонит. Да, этот дом я собираюсь
продать, но мы поселимся под другой крышей. Кстати о продаже: я говорила
Джорджу Стронгу - он занимается недвижимостью, - что он сможет купить наш
участок, как только Сьюзен выйдет замуж. - Я подошла к видеофону и набрала
номер компании "Гарриман и Стронг".
На экране появилась женщина.
- Гарриман и Стронг, инвестиции. Предприятия Гарримана. Промышленный
союз. Чем могу служить?
- Я Морин Джонсон. Хочу поговорить с мистером Гарриманом или с
мистером Стронгом.
- Их сейчас нет. Можете оставить им телефонограмму -
конфиденциальную, если пожелаете. Или поговорите с мистером Уоткинсом.
- Нет. Соедините меня с Джорджем Стронгом.
- К сожалению, не могу. Вы будете говорить с мистером Уоткинсом?
- Нет. Передайте мистеру Стронгу следующее: "Джордж, говорит Морин
Джонсон. Усадьба продается, и я говорю это тебе первому, как обещала.
Обещание я выполнила, но продажу собираюсь оформить сегодня, поэтому
сейчас позвоню в компанию Дж.К.Николса".
- Прошу вас, подождите минуточку. - Лицо на экране сделалось
ангельским, а голос наполнился сладостью, как у хозяйки салона
восемнадцатого века. Затем появился Джордж Стронг.
- Привет, миссис Джонсон. Рад видеть.
- Морин, старина. Позвонила сказать, что переезжаю. Можешь забирать
дом, если хочешь. Он тебе еще нужен?
- Сгодится. Ты уже назначила цену?
- А то как же. Ровно в два раза больше той, что ты намерен
предложить.
- Начало хорошее. Теперь и поторговаться можно.
- Минутку, Джордж. Мне нужен другой дом, поменьше, с тремя спальнями,
поблизости от Юго-Западной средней школы. Есть у тебя такой на примете?
- Найдется. А еще есть дом в соседнем штате, рядом со школой "Миссия
Шоуни". Хочешь сменять старый дом на новый?
- Нет, хочу обобрать тебя до нитки. Сдашь мне новый дом в аренду на
год с автоматическим возобновлением контракта, если от меня не поступит
предупреждения за девяносто дней.
- Ладно. Я заеду к тебе завтра в десять. Хочу осмотреть твою усадьбу,
указать тебе на ее недостатки и сбить твою цену.
- Договорились, в десять. Спасибо, Джордж.
- Всегда пожалуйста, Морин.
- В Далласе вифоны все объемные, - сказал Дональд. - Почему в
Канзас-Сити до сих пор плоские? Почему их не модернизируют?
- Дорого, - ответила я. - На все вопросы, которые начинаются с
"почему", ответ всегда звучит "дорого". Но на твой вопрос могу ответить
подробнее. Далласский эксперимент себя не оправдывает, и трехмерные
видеофоны скоро выйдут из обращения. Если хочешь знать, почему, посмотри
"Уолл-стрит Джорнэл". Номера за последний квартал лежат в библиотеке.
Шестая серия, первая страница.
- Да нет, мне все равно. По мне, пусть хоть дымовые сигналы передают.
- Раз ты об этом заговорил, воспользуйся возможностью, которую я тебе
предлагаю. Если хочешь выжить в мире джунглей, Дональд, читай вместо
комиксов "Уолл-стрит Джорнэл" и другие такие же издания, например
"Экономист". Ну что теперь - мороженое и торт?
Я поместила Присциллу в комнату Сьюзен, а Дональда - в комнату
Патрика, как раз рядом с моей ванной. Мы рано легли спать. Около полуночи
я встала в туалет, не зажигая света - в окно светила луна. И уже собралась
спустить воду, как услышала за стеной характерный ритмичный скрип кровати.
Я с головы до ног покрылась гусиной кожей.
Присс и Дони уехали отсюда совсем маленькими - двух и четырех лет, и
не знают, наверное, что этот старый дом звукопроницаем, как палатка. Боже!
Бедные дети.
Я затихла. Ритм учащался. Потом Присцилла запричитала, а Дональд
заворчал. Скрип прекратился, и оба вздохнули. Присцилла сказала:
- Мне это было просто необходимо. Спасибо, Донни.
Я гордилась ею. Но надо было спешить: как мне это ни претит, надо
захватить их на месте преступления. Иначе я не смогу им помочь.
Секунду спустя я стучалась в дверь Дональда.
- Дорогие, можно мне войти?
19. КОШКИ И ДЕТИ
Было больше часу ночи, когда я ушла от детей, - столько времени
пришлось убеждать их, что я не сержусь, что я на их стороне и беспокоюсь
только, как бы с ними что-нибудь не случилось: ведь то, что они делают,
крайне опасно во всех отношениях - о некоторых сторонах этой опасности
они, разумеется, знают, но о других могут не знать или просто не думают.
Идя к ним, я не стала надевать халат. Пошла как есть - совершенно
голая; ведь одетая, воплощающая власть и закон родительница, застающая
двух детей за преступным деянием, способна напугать их до опорожнения
мочевого пузыря и кишок. Но человек, такой же голый и уязвимый, как и они,
просто не может быть "фараоном". Отец учил меня: "Если хочешь знать, куда
прыгнет лягушка, поставь себя на ее место".
Им, конечно, все равно не понравится, что их застукали - но, если я
сейчас не поймаю их в постели, потом они будут отпираться. Есть такое
старое правило касательно щенят: если не захватили щенка на месте
провинности, потом уж бесполезно поднимать шум.
Итак, я постучалась и спросила, можно ли войти.
За дверью сдавленно ахнули, и настала мертвая тишина.
Я подождала еще, сосчитала до десяти и снова постучалась.
- Дональд!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Больше я их ни о чем не спрашивала. В стихотворении Роберта Фроста
"Смерть поденщика", хорошо известного в моей параллели, есть строки: "Дом
- это место, куда тебя обязаны впустить, когда тебе некуда деться". Мои
дети пришли домой - потом они сами расскажут мне все, что сочтут нужным. Я
порадовалась, что у меня есть дом, куда я могу их впустить, и постельное
белье, чтобы их уложить. Ни кошка, ни дети не изменили моих планов, но
планы могут и подождать. Хорошо, что я не успела выехать вчера, в
понедельник - куда бы делись тогда эти трое? Трагедия!
Я быстренько, на скорую руку, собрала им ленч, открыв-таки две
жестянки томатного супа Кэмпбелла.
- Сейчас, сейчас. У меня остался большой кусок свадебного торта, и он
еще не совсем черствый. И полгаллона ванильного мороженого, мы его даже не
открывали. Будете?
- Еще бы!
- Присс верно говорит. Мы сегодня еще ничего не ели.
- Батюшки! Ну-ка, садитесь. Ешьте суп, а там посмотрим. А может быть,
приготовить вам завтрак, раз вы не завтракали? Бекон с яйцами? Кашу?
- Все сгодится, - ответил сын. - А если оно живое, я отгрызу ему
голову.
- Веди себя прилично, Донни, - сказала ему сестра. - Начнем с супа,
мама. - Пока мы ели, она спросила: - Мама, а почему у тебя кругом кучи
книг?
Я объяснила, что собираюсь запереть дом и продать его. Дети
обменялись серьезными, почти удрученными взглядами.
- Не волнуйтесь, - сказала я им. - Печалиться не о чем. Мне не к
спеху, а дом и ваш тоже. Вы ничего не хотите мне сказать?
Все и так было ясно, стоило на них поглядеть - грязные, усталые,
голодные, растерянные. Они не поладили с отцом и мачехой и уехали из
Далласа "навсегда".
- Мы же не знали, мама, что ты собралась продавать дом. Теперь нам с
Донни придется поискать что-нибудь другое - потому что туда мы не
вернемся.
- Не спеши. Никто вас на улицу не гонит. Да, этот дом я собираюсь
продать, но мы поселимся под другой крышей. Кстати о продаже: я говорила
Джорджу Стронгу - он занимается недвижимостью, - что он сможет купить наш
участок, как только Сьюзен выйдет замуж. - Я подошла к видеофону и набрала
номер компании "Гарриман и Стронг".
На экране появилась женщина.
- Гарриман и Стронг, инвестиции. Предприятия Гарримана. Промышленный
союз. Чем могу служить?
- Я Морин Джонсон. Хочу поговорить с мистером Гарриманом или с
мистером Стронгом.
- Их сейчас нет. Можете оставить им телефонограмму -
конфиденциальную, если пожелаете. Или поговорите с мистером Уоткинсом.
- Нет. Соедините меня с Джорджем Стронгом.
- К сожалению, не могу. Вы будете говорить с мистером Уоткинсом?
- Нет. Передайте мистеру Стронгу следующее: "Джордж, говорит Морин
Джонсон. Усадьба продается, и я говорю это тебе первому, как обещала.
Обещание я выполнила, но продажу собираюсь оформить сегодня, поэтому
сейчас позвоню в компанию Дж.К.Николса".
- Прошу вас, подождите минуточку. - Лицо на экране сделалось
ангельским, а голос наполнился сладостью, как у хозяйки салона
восемнадцатого века. Затем появился Джордж Стронг.
- Привет, миссис Джонсон. Рад видеть.
- Морин, старина. Позвонила сказать, что переезжаю. Можешь забирать
дом, если хочешь. Он тебе еще нужен?
- Сгодится. Ты уже назначила цену?
- А то как же. Ровно в два раза больше той, что ты намерен
предложить.
- Начало хорошее. Теперь и поторговаться можно.
- Минутку, Джордж. Мне нужен другой дом, поменьше, с тремя спальнями,
поблизости от Юго-Западной средней школы. Есть у тебя такой на примете?
- Найдется. А еще есть дом в соседнем штате, рядом со школой "Миссия
Шоуни". Хочешь сменять старый дом на новый?
- Нет, хочу обобрать тебя до нитки. Сдашь мне новый дом в аренду на
год с автоматическим возобновлением контракта, если от меня не поступит
предупреждения за девяносто дней.
- Ладно. Я заеду к тебе завтра в десять. Хочу осмотреть твою усадьбу,
указать тебе на ее недостатки и сбить твою цену.
- Договорились, в десять. Спасибо, Джордж.
- Всегда пожалуйста, Морин.
- В Далласе вифоны все объемные, - сказал Дональд. - Почему в
Канзас-Сити до сих пор плоские? Почему их не модернизируют?
- Дорого, - ответила я. - На все вопросы, которые начинаются с
"почему", ответ всегда звучит "дорого". Но на твой вопрос могу ответить
подробнее. Далласский эксперимент себя не оправдывает, и трехмерные
видеофоны скоро выйдут из обращения. Если хочешь знать, почему, посмотри
"Уолл-стрит Джорнэл". Номера за последний квартал лежат в библиотеке.
Шестая серия, первая страница.
- Да нет, мне все равно. По мне, пусть хоть дымовые сигналы передают.
- Раз ты об этом заговорил, воспользуйся возможностью, которую я тебе
предлагаю. Если хочешь выжить в мире джунглей, Дональд, читай вместо
комиксов "Уолл-стрит Джорнэл" и другие такие же издания, например
"Экономист". Ну что теперь - мороженое и торт?
Я поместила Присциллу в комнату Сьюзен, а Дональда - в комнату
Патрика, как раз рядом с моей ванной. Мы рано легли спать. Около полуночи
я встала в туалет, не зажигая света - в окно светила луна. И уже собралась
спустить воду, как услышала за стеной характерный ритмичный скрип кровати.
Я с головы до ног покрылась гусиной кожей.
Присс и Дони уехали отсюда совсем маленькими - двух и четырех лет, и
не знают, наверное, что этот старый дом звукопроницаем, как палатка. Боже!
Бедные дети.
Я затихла. Ритм учащался. Потом Присцилла запричитала, а Дональд
заворчал. Скрип прекратился, и оба вздохнули. Присцилла сказала:
- Мне это было просто необходимо. Спасибо, Донни.
Я гордилась ею. Но надо было спешить: как мне это ни претит, надо
захватить их на месте преступления. Иначе я не смогу им помочь.
Секунду спустя я стучалась в дверь Дональда.
- Дорогие, можно мне войти?
19. КОШКИ И ДЕТИ
Было больше часу ночи, когда я ушла от детей, - столько времени
пришлось убеждать их, что я не сержусь, что я на их стороне и беспокоюсь
только, как бы с ними что-нибудь не случилось: ведь то, что они делают,
крайне опасно во всех отношениях - о некоторых сторонах этой опасности
они, разумеется, знают, но о других могут не знать или просто не думают.
Идя к ним, я не стала надевать халат. Пошла как есть - совершенно
голая; ведь одетая, воплощающая власть и закон родительница, застающая
двух детей за преступным деянием, способна напугать их до опорожнения
мочевого пузыря и кишок. Но человек, такой же голый и уязвимый, как и они,
просто не может быть "фараоном". Отец учил меня: "Если хочешь знать, куда
прыгнет лягушка, поставь себя на ее место".
Им, конечно, все равно не понравится, что их застукали - но, если я
сейчас не поймаю их в постели, потом они будут отпираться. Есть такое
старое правило касательно щенят: если не захватили щенка на месте
провинности, потом уж бесполезно поднимать шум.
Итак, я постучалась и спросила, можно ли войти.
За дверью сдавленно ахнули, и настала мертвая тишина.
Я подождала еще, сосчитала до десяти и снова постучалась.
- Дональд!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121