Мне очень хотелось
соответствовать определению идеальной жены, то есть быть герцогиней в
гостиной, кухаркой на кухне и шлюхой в постели. Может, я и не достигала
совершенства, но была счастлива, упорно трудясь во всех ипостасях этой
триады.
А еще Брайни любил петь во время акта непристойные песенки, очень
ритмичные - он пел их в такт своим движениям, то ускоряя, то замедляя
темп:
Прыг-скок, моя Лулу!
Шевелись живей!
С кем я буду так скакать
Без Лулу моей?
Потом шли куплеты, один похабнее другого:
В саду гуляла уточка
И говорила "кряк".
Лулу взяла ее в постель
И научила, как...
Прыг-скок, моя Лулу!
И так мог тянуть, пока не кончал.
Когда Брайни отдыхал и восстанавливал силы, он требовал у меня отчета
о том, как я творчески изменяла ему в его отсутствие, не теряя золотого
времени.
То, что я проделывала с Нельсоном и Бетти Лу, его не интересовало -
это было дело семейное и не бралось в расчет.
- Что ж ты, Мо, колодой становишься на старости лет? Это ты-то, позор
города Фив? Скажи, что это неправда!
Но поверьте мне, друзья мои: посуда и пеленки, стряпня и уборка,
шитье и штопка, вытирание носов и разбор ребячьих трагедий оставляли мне
так мало времени на прелюбодеяния, что мои грехи не заинтересовали бы даже
начинающего священника. После смешного и досадного происшествия с
преподобным Зеком я не припомню ни единой постельной эскапады Морин между
1906-м и 1918 годами, на которую не толкнул бы ее собственный муж, заранее
отпустив ей прегрешения - да и те случались редко, поскольку Брайни был
еще более занят, чем я.
Я горько разочаровывала миссис Гранди (несколько их жило в нашем
квартале и много ходило в нашу церковь) - ведь эти десять лет перед
войной, названной позднее Первой мировой или Первой фазой Крушения, я не
только изображала из себя консервативную домохозяйку Библейского пояса - я
в самом деле была этим бесполым, скромным, набожным созданием.
Преображалась я только в постели, закрывшись на ключ, одна или с мужем,
или, при редкой и абсолютно надежной оказии, с кем-нибудь еще - с ведома и
разрешения мужа и, как правило, под его опекой.
Только роботу под силу выполнять годовую норму по сексу. Даже
Галахад, уж на что неутомимый, и тот почти все свое время отдает хирургии,
возглавляя лучшую команду Иштар. Галахад... Он напоминает мне Нельсона. Не
внешне - но они, как близнецы, схожи по темпераменту и по взглядам; сейчас
мне кажется, что даже запах у них одинаковый. Когда я вернусь, надо будет
спросить Иштар и Джастина, сколько в Галахаде от Нельсона. Поскольку
генофонд говардовцев ограничен, вероятность и конвергенция [сходство,
основанное не на родстве, а на приспособлении к одинаковым условиям
существования] часто приводят к тому, что отдаленный предок буквально
воплощается в своем потомке на Терциусе или Секундусе.
Тут уместно вспомнить, на что уходила часть моего времени и как
Случайное Число получил свое имя.
Не знаю, был ли такой период в первой половине двадцатого века, когда
бы мы с Брайни чего-нибудь не изучали - очередной иностранный язык не в
счет, нельзя же было отставать от детей. Наши интересы не всегда совпадали
- Брайни не занимался стенографией или балетом, а я - добычей нефти или
расчетами испарений в ирригации. Но мы все время учились. Я - потому, что
невозможность посещать колледж и получить хотя бы бакалавра оставила во
мне ужасное чувство прерванного интеллектуального акта, а Брайан - Брайан
потому, что был человеком эпохи Возрождения и хотел знать все на свете. По
данным архива, мой первый муж проявил сто девятнадцать лет - и бьюсь об
заклад, что перед смертью он изучал какой-нибудь новый для себя предмет.
Иногда мы с ним занимались одним и тем же. В 1906 году Брайан взялся
изучать заочно статистику и теорию вероятности. В доме появились книги и
контрольные работы, которые Морин делала тоже, только не отсылала. Мы оба
были поглощены этой захватывающей отраслью математики, когда в нашу жизнь
вошел котенок - благодаря мистеру Ренвику, водителю фургона "Атлантической
и Тихоокеанской чайной компании".
Это был восхитительный комочек серебристо-серого меха, которого мы
сначала назвали Пушинкой, неверно определив его пол. Но его настроение и
образ действий так молниеносно менялись, что Брайан сказал: "У этого
котенка нет мозгов: у него в голове одни случайные числа, и когда он
стукается башкой об стул или наскакивает на стену, числа перетряхиваются,
и он переключается на другое".
Так Пушинка стала Случайным Числом, Случиком или Случи.
Весной 1907 года, как только стаял снег, мы оборудовали у себя на
заднем дворе крокетную площадку. Сначала играли только мы, четверо
взрослых, потом стали играть и все остальные. Но тогда нас было только
четверо - не считая Случайного Числа. Как только кто-нибудь ударял по
шару, котенок с поднятым забралом бросался в бой! Он налетал на шар и
хватал его всеми четырьмя лапами. Это все равно, как если бы человек
останавливал таким манером большую катящуюся бочку. Вряд ли кто-нибудь
решился бы на это без футбольного шлема и щитков.
У Случи щитков не было - он бросался в схватку с голыми лапами и
решимостью победить или умереть. Шар нужно остановить, и это зависит
только от него, Случи. Аллах акбар!
Помешать ему можно было только одним путем - запереть котенка на
время игры. Но Бетти Лу никогда бы этого не допустила.
Ну что ж, мы ввели в крокет еще одно правило: то, что проделывает с
шаром котенок - к лучшему или к худшему - тоже входит в игру, вот и все.
Раз, помню, Нельсон прижал к себе кота левой рукой, а правой ударил
по шару. Во-первых, это ему не помогло - Случи вырвался и приземлился
впереди шара, так что у Нельсона ничего не получилось: а во-вторых,
экстренное заседание Высшего Крокетного Жюри постановило, что захват кота
с целью уравнять свои шансы является неспортивным поступком, преступлением
против природы и карается показательной поркой на плацу.
Нельсон, сославшись на молодость, неопытность и долгую безупречную
службу, отделался условным приговором, но Бетти Лу, у которой было особое
мнение, настаивала на том, чтобы он съездил в аптеку и привез шесть порций
мороженого. Особое мнение почему-то возобладало, хотя Нельсон и жаловался,
что пятнадцать центов - слишком крупный штраф, и часть его должен
заплатить кот.
С годами Случайное Число остепенился и потерял интерес к игре в
крокет. Однако кошачье правило осталось в силе и применялось к любому коту
- своему или прохожему, а также к щенятам, птицам и детям младше двух лет.
Позднее я ввела такое же правило на планете Терциус.
Я уже рассказывала, каким образом расплачивалась за Случайное Число с
мистером Ренвиком? Кажется, нет. Он сказал, что отдаст киску, если другая
киска даст ему. Я сама напросилась, задав ему вопрос, сколько он хочет за
котенка. Я-то думала, он скажет - ничего, мол, не надо, ведь котенок
ничего ему не стоил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
соответствовать определению идеальной жены, то есть быть герцогиней в
гостиной, кухаркой на кухне и шлюхой в постели. Может, я и не достигала
совершенства, но была счастлива, упорно трудясь во всех ипостасях этой
триады.
А еще Брайни любил петь во время акта непристойные песенки, очень
ритмичные - он пел их в такт своим движениям, то ускоряя, то замедляя
темп:
Прыг-скок, моя Лулу!
Шевелись живей!
С кем я буду так скакать
Без Лулу моей?
Потом шли куплеты, один похабнее другого:
В саду гуляла уточка
И говорила "кряк".
Лулу взяла ее в постель
И научила, как...
Прыг-скок, моя Лулу!
И так мог тянуть, пока не кончал.
Когда Брайни отдыхал и восстанавливал силы, он требовал у меня отчета
о том, как я творчески изменяла ему в его отсутствие, не теряя золотого
времени.
То, что я проделывала с Нельсоном и Бетти Лу, его не интересовало -
это было дело семейное и не бралось в расчет.
- Что ж ты, Мо, колодой становишься на старости лет? Это ты-то, позор
города Фив? Скажи, что это неправда!
Но поверьте мне, друзья мои: посуда и пеленки, стряпня и уборка,
шитье и штопка, вытирание носов и разбор ребячьих трагедий оставляли мне
так мало времени на прелюбодеяния, что мои грехи не заинтересовали бы даже
начинающего священника. После смешного и досадного происшествия с
преподобным Зеком я не припомню ни единой постельной эскапады Морин между
1906-м и 1918 годами, на которую не толкнул бы ее собственный муж, заранее
отпустив ей прегрешения - да и те случались редко, поскольку Брайни был
еще более занят, чем я.
Я горько разочаровывала миссис Гранди (несколько их жило в нашем
квартале и много ходило в нашу церковь) - ведь эти десять лет перед
войной, названной позднее Первой мировой или Первой фазой Крушения, я не
только изображала из себя консервативную домохозяйку Библейского пояса - я
в самом деле была этим бесполым, скромным, набожным созданием.
Преображалась я только в постели, закрывшись на ключ, одна или с мужем,
или, при редкой и абсолютно надежной оказии, с кем-нибудь еще - с ведома и
разрешения мужа и, как правило, под его опекой.
Только роботу под силу выполнять годовую норму по сексу. Даже
Галахад, уж на что неутомимый, и тот почти все свое время отдает хирургии,
возглавляя лучшую команду Иштар. Галахад... Он напоминает мне Нельсона. Не
внешне - но они, как близнецы, схожи по темпераменту и по взглядам; сейчас
мне кажется, что даже запах у них одинаковый. Когда я вернусь, надо будет
спросить Иштар и Джастина, сколько в Галахаде от Нельсона. Поскольку
генофонд говардовцев ограничен, вероятность и конвергенция [сходство,
основанное не на родстве, а на приспособлении к одинаковым условиям
существования] часто приводят к тому, что отдаленный предок буквально
воплощается в своем потомке на Терциусе или Секундусе.
Тут уместно вспомнить, на что уходила часть моего времени и как
Случайное Число получил свое имя.
Не знаю, был ли такой период в первой половине двадцатого века, когда
бы мы с Брайни чего-нибудь не изучали - очередной иностранный язык не в
счет, нельзя же было отставать от детей. Наши интересы не всегда совпадали
- Брайни не занимался стенографией или балетом, а я - добычей нефти или
расчетами испарений в ирригации. Но мы все время учились. Я - потому, что
невозможность посещать колледж и получить хотя бы бакалавра оставила во
мне ужасное чувство прерванного интеллектуального акта, а Брайан - Брайан
потому, что был человеком эпохи Возрождения и хотел знать все на свете. По
данным архива, мой первый муж проявил сто девятнадцать лет - и бьюсь об
заклад, что перед смертью он изучал какой-нибудь новый для себя предмет.
Иногда мы с ним занимались одним и тем же. В 1906 году Брайан взялся
изучать заочно статистику и теорию вероятности. В доме появились книги и
контрольные работы, которые Морин делала тоже, только не отсылала. Мы оба
были поглощены этой захватывающей отраслью математики, когда в нашу жизнь
вошел котенок - благодаря мистеру Ренвику, водителю фургона "Атлантической
и Тихоокеанской чайной компании".
Это был восхитительный комочек серебристо-серого меха, которого мы
сначала назвали Пушинкой, неверно определив его пол. Но его настроение и
образ действий так молниеносно менялись, что Брайан сказал: "У этого
котенка нет мозгов: у него в голове одни случайные числа, и когда он
стукается башкой об стул или наскакивает на стену, числа перетряхиваются,
и он переключается на другое".
Так Пушинка стала Случайным Числом, Случиком или Случи.
Весной 1907 года, как только стаял снег, мы оборудовали у себя на
заднем дворе крокетную площадку. Сначала играли только мы, четверо
взрослых, потом стали играть и все остальные. Но тогда нас было только
четверо - не считая Случайного Числа. Как только кто-нибудь ударял по
шару, котенок с поднятым забралом бросался в бой! Он налетал на шар и
хватал его всеми четырьмя лапами. Это все равно, как если бы человек
останавливал таким манером большую катящуюся бочку. Вряд ли кто-нибудь
решился бы на это без футбольного шлема и щитков.
У Случи щитков не было - он бросался в схватку с голыми лапами и
решимостью победить или умереть. Шар нужно остановить, и это зависит
только от него, Случи. Аллах акбар!
Помешать ему можно было только одним путем - запереть котенка на
время игры. Но Бетти Лу никогда бы этого не допустила.
Ну что ж, мы ввели в крокет еще одно правило: то, что проделывает с
шаром котенок - к лучшему или к худшему - тоже входит в игру, вот и все.
Раз, помню, Нельсон прижал к себе кота левой рукой, а правой ударил
по шару. Во-первых, это ему не помогло - Случи вырвался и приземлился
впереди шара, так что у Нельсона ничего не получилось: а во-вторых,
экстренное заседание Высшего Крокетного Жюри постановило, что захват кота
с целью уравнять свои шансы является неспортивным поступком, преступлением
против природы и карается показательной поркой на плацу.
Нельсон, сославшись на молодость, неопытность и долгую безупречную
службу, отделался условным приговором, но Бетти Лу, у которой было особое
мнение, настаивала на том, чтобы он съездил в аптеку и привез шесть порций
мороженого. Особое мнение почему-то возобладало, хотя Нельсон и жаловался,
что пятнадцать центов - слишком крупный штраф, и часть его должен
заплатить кот.
С годами Случайное Число остепенился и потерял интерес к игре в
крокет. Однако кошачье правило осталось в силе и применялось к любому коту
- своему или прохожему, а также к щенятам, птицам и детям младше двух лет.
Позднее я ввела такое же правило на планете Терциус.
Я уже рассказывала, каким образом расплачивалась за Случайное Число с
мистером Ренвиком? Кажется, нет. Он сказал, что отдаст киску, если другая
киска даст ему. Я сама напросилась, задав ему вопрос, сколько он хочет за
котенка. Я-то думала, он скажет - ничего, мол, не надо, ведь котенок
ничего ему не стоил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121