- Разошли им всем жесткие письма с пометкой "повторно".
- Думаете, это поможет, сэр?
- Нет. Но кое-какая польза будет. Вот увидишь.
Отец был прав. Вторичная рассылка не принесла нам денег, зато пришло
несколько негодующих ответов, среди которых были и оскорбительные. Отец
велел мне подколоть каждое письмо к соответствующей медицинской карте, но
не отвечать на них.
Большинство из этих семидесяти пациентов больше к нам не
показывались. Это и был тот положительный результат, на который отец
надеялся и которому радовался.
- Ничья, Морин. Они мне не заплатили, а я им не очень-то помог. Йод,
каломель и аспирин - вот в основном и все, чем мы пока располагаем, да еще
сахарное драже. Я уверен в результате, только когда принимаю роды,
вправляю кость или отнимаю ногу. Но, черт побери, я все-таки делаю, что
могу. Стараюсь. И если кто-то злится только потому, что его просят
уплатить за услуги, - не вижу, почему я должен вылезать из теплой постели
и идти его врачевать.
В девяносто седьмом году железнодорожная компания провела ветку в
миле от нашей главной площади, городской совет по этому случаю расширил
границы Фив, и к нам пришла железная дорога. А следом и телеграф - теперь
"Лайл Каунти Лидер" получал новости прямо из Чикаго, но только раз в
неделю, и "Канзас-Сити Стар", которая приходила по почте, обычно опережала
его. Добрался до нас и телефон Белла, хотя поначалу звонить можно было
только с девяти утра до девяти вечера, за исключением воскресного утра:
станция помещалась в гостиной вдовы Лумис и прекращала работу, когда вдова
отсутствовала.
"Лидер" напечатал забойную передовицу "Новые времена". Отец
нахмурился:
- Они тут пишут, что если соберут побольше подписей, то скоро можно
будет вызывать доктора по телефону в любое время. Ну конечно. Сейчас я
езжу на ночные вызовы только в том случае, если больного так прихватит,
что кто-то из домашних запряжет лошадь и приедет за мной. А что будет,
если меня станут извлекать из постели, покрутив ручку аппарата? Все начнут
ее крутить - а для чего? Чтобы позвать меня к умирающему ребенку? Нет,
Морин, - к тому, у кого заусеница задралась. Помни мои слова: телефон
положит конец домашним визитам врачей. Не сегодня, не завтра, но скоро.
Кто везет, того и погоняют... и вот увидишь: доктора вскоре откажутся
посещать больных на дому.
Под Новый год я сказала отцу, что надумала: пусть запишет меня в Фонд
Говарда.
В январе я уже приняла первого молодого человека из своего списка.
К концу марта я приняла уже всех семерых. И в трех случаях даже
воспользовалась диванной привилегией... точнее, кушеткой в отцовском
кабинете, запираясь там на ключ.
Мокрые фейерверки.
Все трое были вполне приличные молодые люди, но замуж? Нет.
Морин совсем уже было разочаровалась в этой затее, но в субботу,
второго апреля, отец получил письмо из Роллы, штат Миссури:
"Дорогой доктор!
Разрешите представиться. Мои родители - мистер и миссис Джон Адамс
Смит из Цинциннати, штат Огайо. У моего отца там мастерская по
изготовлению штампов и режущего инструмента. Я заканчиваю горный факультет
Миссурийского университета в Ролле. Ваше имя и адрес сообщил мне судья
Орвилл Сперлинг из Толидо, Огайо, исполнительный секретарь Фонда Говарда.
Судья сказал также, что напишет Вам обо мне.
Если Вы дадите на то свое позволение, я заеду к Вам и миссис Джонсон
в воскресенье семнадцатого апреля, чтобы просить Вас представить меня
Вашей дочери мисс Морин Джонсон как возможного соискателя ее руки.
Буду счастлив дать Вам любые сведения о себе и ответить исчерпывающе
и откровенно на все Ваши вопросы.
С нетерпением ожидаю Вашего ответа.
Остаюсь, сэр, Вашим преданным слугой
Брайаном Смитом".
- Ну вот, дочка, к тебе скачет твой рыцарь на белом коне.
- Лишь бы не о двух головах. Что проку, отец. Я умру старой девой в
возрасте девяноста семи лет.
- Надеюсь, не слишком сварливой. Что мне ответить мистеру Смиту?
- Да пусть приезжает. Напишите, что я вся сочусь от нетерпения.
- Морин!
- О да. Я слишком молода, чтобы быть циничной. Знаю. Quel dommage
[какая жалость (фр.)]. Я напрягусь и одарю мистера Брайана Смита самой
лучезарной своей улыбкой, а встречи с ним буду ждать с радостным
оптимизмом. Он у меня, правда, немного увял. Тот последний орангутан...
(Он пытался изнасиловать меня прямо на матушкином диване, как только
родители поднялись наверх. Но ему пришлось быстро отступить, схватившись
за пах, - пригодилось мое знание анатомии.)
- Напиши, что мы будем рады ему. Воскресенье семнадцатого - это через
две недели.
Я ожидала этого воскресенья с умеренным энтузиазмом. Правда, в
церковь все-таки не пошла, приготовила провизию для пикника и, пользуясь
случаем, помылась. Мистер Смит оказался приемлемым молодым человеком с
правильной речью, хотя дух от него не захватывало. Отец немножко попытал
его, мать предложила ему кофе, и часам к двум мы с ним поехали на прогулку
в нашей двуколке, на Дэйзи, поставив его взятую напрокат лошадку в сарай.
Три часа спустя я была убеждена, что влюбилась.
Брайан договорился, что первого мая приедет опять. В промежутке ему
предстояло сдать выпускные экзамены.
В следующее воскресенье, 24 апреля 1898 года, Испания объявила войну
Соединенным Штатам.
5. ИЗГНАНИЕ ИЗ ЭДЕМА
Тюрьма как тюрьма, бывает и хуже. Как, например, та, в Техасе, в
которой я сидела семьдесят с чем-то лет назад по своему личному времени.
Там тараканы сражались за неверный шанс подобрать пару крошек с пола,
горячей воды отродясь не бывало, а вся охрана приходилась родней шерифу.
Тем не менее мексиканские нищие то и дело переправлялись тайком из Рио и
били в городе стекла, чтобы попасть в эту тюрьму и подкормиться за зиму.
Это заставляет воображать о мексиканских тюрьмах нечто такое, о чем и
думать не хочется.
Пиксель навещает меня почти каждый день. Стражники не могут понять,
как это ему удается. Они все его полюбили, ну и он снисходит кое до кого.
Они таскают ему разные вкусности, которые он порой соглашается отведать.
Начальник, проведав о гудиниевских [Гудини, Гарри - знаменитый
американский иллюзионист, мастерски освобождавшийся из оков, закрытых
помещений и т.п.] талантах Пикселя, посетил мою камеру как раз тогда,
когда тот пришел, попытался его погладить и был оцарапан за
бесцеремонность - не до крови, но достаточно чувствительно.
Начальник приказал мне предупредить его загодя, когда Пиксель будет
входить или выходить; он хочет понять, как это Пиксель проникает в камеру,
не задетая сигнализации. Я сказала ему, что ни один смертный не способен
предсказать, что сделает кот в следующий момент, так что нечего тут
сшиваться. (Охранники и надзиратели - люди по-своему неплохие, но
начальник стоит ниже меня на социальной лестнице. Видимо, Пиксель тоже это
понимает.)
Пару раз заходил доктор Ридпат, уговаривал меня признать свою вину и
положиться на милость суда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121